...Скорее всего, завтра к вечеру на планете Земля к 193 официально признанным странам прибавится ещё одна страна. Вырванная с кровью из тела Сербии провинция Косово провозгласит себя независимым государством и скорее всего эта независимость в течении ближайших месяцев будет признанна частью стран Запада и США.
То, что происходит сегодня с Сербией должно не просто стать предметом пристального изучения аналитиков и политологов, а темой широкой дискуссии.
То как Запад поступает с Югославией и Сербией на самом деле отражает его глубинные геополитические интересы и принципы согласно которых он сегодня существует как единое целое.
То, что два последних столетия Балканы называли пороховой бочкой Европы было далеко не преувеличением. Трудно посчитать сколько больших и малых войн началось здесь или было спровоцировано событиями развернувшимися здесь. Но, не погружаясь в историю, вернёмся к периоду, который непосредственно имеет отношение к сегодняшнему дню.
Почти сразу после окончания Второй Мировой Войны между двумя коммунистическими лидерами того временем Сталиным и Тито пробежала чёрная кошка. Отношения СССР и Югославии резко охладели и фактически перешли к конфронтации. Обе страны не уставали критиковать друг друга и фактически считали друг друга военными противниками.
Этот антисталинизм Тито оказался более чем на руку США и Западу.
Даже после того как пришедший к власти Хрущёв фактически принёс Тито извинения и лёд между СССР и Югославией был растоплен, взаимная подозрительность и дистанция сохранялись ещё много лет.
Тито критиковал СССР за перегибы, за подавление Венгрии и Чехословакии. За имперские замашки. Советские лидеры в ответ называли его ревизионистом, предателем коммунистической идеи и прислужником Запада. В разгар «холодной войны» этому противостоянию был придан новый толчок. В политической элите Запада был сформирован проект «альтернативного социализма». Согласно ему Югославия должна была стать «витриной» другого социализма. Социализма с человеческим лицом весёлого югослава.
Трудно сказать насколько это совпало с идеями самого Тито, но факт остаётся фактом. В конце 60-х годов отношение Запада к Югославии начинает стремительно меняться. В страну устремляется одна делегация за другой, Тито начинают принимать там, где раньше одно слово «коммунист» вызывало рвоту. Перед Югославией начинают открываться шлюзы западной экономики.
Тито даже разрешили играть в собственные политические игрушки. Вспомним созданное Тито «Движение неприсоединения». Международную организацию, объединяющую государства на принципах неучастия в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, «Движение неприсоединения» официально было создано 25-ю государствами на Белградской конференции в сентябре 1961 года. Созданию Движения предшествовали Бандунгская конференция 1955 года и трехсторонние консультации Иосипа Броз Тито, Гамаля Абдель Насера и Джавахарлала Неру в 1956 году.
Изначально «заточка» этого движения была антисоветской. Оно позиционировалось как некий «альтернативный путь». Вместо мрачного, постсталинского «русского социализма», с его «железным занавесом» (который, правда, если следовать истине, был по логике этого термина опущен Западом, что бы отделиться от пожароопасного варварского Востока) позиционировался «мягкий», готовый на диффузию и взаимодействие с Западом социализм Тито и возможность вполне безбедно и спокойно жить «не присоединяясь» к СССР и в обмен на это получая преференции со стороны Запада.
Для самой Югославии это взаимодействие с Западом выразилось прежде всего в открытых для Югославии границах, через которые на Запад хлынул мощный поток «гастарбайтеров» всех мастей. Поток этот был столь мощный, что в середине 80-х югославы стали популярными героями немецких, французских и итальянских фильмов о жизни «гастарбайтеров». Даже немецкие порнографы успели освоить образ югослава-сантехника зашедшего починить унитаз фрау Х…
Эта политика открытых границ быстро принесла свои плоды. Работа в Европе не только позволила сотням тысяч югославов поднять свой уровень жизни, но и почувствовать себя «европейцами». Фактически во всех странах Запада, в СШа и Канаде образовались большие югославские общины.
Для Югославии был установлен уникальный режим благоприятствования. Тито легко получал кредиты и технологии. После его смерти в 1980-м году это режим был сохранён, и к концу восьмидесятых Югославия превратилась в одну из самых мощных стран южной Европы. Экономический и военный потенциал Югославии превосходил все страны региона, исключая Италию. Югославия стала одним из самых крупных продавцов оружия.
Но «мавр уже сделал своё дело».
Уже после распада Варшавского договора (1 апреля 1991 г.) никому на Западе больше не была нужна "лишняя" мощная страна да ещё с собственными политическими амбициями. Как больше не было нужно и «движение неприсоединения». В условиях полной доминанты НАТО и начала эпохи подготовки к «Походу на Восток» «освободившиеся» из под влияния СССР страны должны были быть построены и направлены по правильному пути – под сапог НАТО!
«Неприсоединение» в этих обстоятельствах было уже просто вредным. Поэтому фактически после 1991 года влияние этой организации начинает стремительно падать, а сама она съёживается до периферийной политической организации, где собраны малоразвитые страны Африки и Латинской Америки и такие «страны изгои» (по терминологии Запада), как Венесуэла, Белоруссия, Куба.
В этих условиях на политической кухне НАТО и было принято историческое решение «демонтировать» Югославию. Причём это демонтаж должен был не только устранить с политической шахматной доску ненужную фигуру, но и фактически демонстративно взломать краеугольный камень всего мирового политического устройства – Ялтинские соглашения 1944 года и, что ещё более важно, Хельсинский договор 1957 года о неизменности послевоенного устройства в Европе.
Лёгкость, с которой Запад проделал операцию над Югославией, объясняется несколькими причинами.
Прежде всего, тем, насколько были к этому моменту инкорпорированы в западные политические структуры местные элиты – хорваты, словенцы, македонцы. За полтора десятилетия «открытых границ» были выстроены параллельные (в обход Белграда) связи с политическими элитами Германии, Франции, Англии и США.
Вторым фактором, катализировавшим распад Югославии стало политическое вмешательство, фактически агрессия Ватикана. Здесь необходимо впомнить, что
Тито был первым коммунистическим лидером официально посетившим Ватикан. И произошло это в 1971 году. Отношения с Ватиканом были полностью восстановлены и роль Ватикана в последовавших за тем событиях огромна. Католики хорваты и словенцы всегда находились под большим влиянием Ватикана, составляя почти 32% населения бывшей Югославии. Радио Ватикана осуществляло вещание на сербском языке. Ватикан назначал епископов и священников, являясь фактически пропагандистско-идеологическим центром раскола. Именно Ватикан стал вторым после Исландии государством признавшим независимость Хорватии и одним из первых признал Словению.
Третьим фактором явилась экономическая «национализация» Югославии. Различные республики Югославии имели совершенно различный уровень экономического развития, при этом будучи населёнными национальными общинами. На момент отделения от Югославии хорваты составляли большинство (более 78% населения Хорватии) имея при этом в 1991– 36% ВВП СФРЮ, словенцы составляли 85% населения Словении, имея при этом в 1991– 21,3% ВВП СФРЮ. Фактически Словения и Хорватия были самыми развитыми регионами Югославии в развитие которых десятилетиями вкладывалась большая часть республиканского бюджета. Здесь был наиболее высокий уровень жизни и наименьшая зависимость от «центра».
При этом в Югославии сербы составляли 36%, хорваты 20%, словенцы 8%, боснийцы, 8%, албанцы 8%, македонцы 6% , черногорцы 3%. венгры 2%.
Всё это позволило в считанные месяцы запустить механизм развала Югославии, и к началу 1992 года некогда процветающая республика превратилась в зону гражданской войны…
В этой войне к полному шоку сербов Запад занял изначально антисербскую позицию. Объяснение этому дано выше, поэтому я лишь сформулирую вывод:
Германия, США и Франция изначально опирались на католические, антиюгославские общины Хорватии и Словении как на движущую силу развала Югославии.
Можно долго обсуждать причины выхода из СФРЮ каждой из общин и спорить об обстоятельствах, но одно бесспорно. Готовность, а точнее вероломство, с которым западные элиты использовали своё влияние в СФРЮ для достижения собственных планов и холодную решимость Ватикана не просто вмешаться в этот процесс в качестве миротворца, как того требует конфессиональный долг, а осуществить фактически духовное окормление экспансии в духе средневековых «крестовых походов».
В патриотической среде модно сравнивать судьбу Югославии с судьбой СССР и сегодняшней России. Если это делать без эмоциональных пассажей, то нужно признать, что распад СССР шёл по иному сценарию. Если Югославию разделили «снизу вверх», то СССР был разделён «сверху вниз». В СССР Запад и США изначально сделали ставку на взятое под контроль высшее политическое руководство СССР и прежде всего РСФСР, когда с помощью операции ГКЧП было устранено советское ортодоксальное политическое крыло и создан прецедент для перехвата власти у непопулярного Горбачева в пользу раскрученного к этому моменту Ельцина. И именно Ельцин в дальнейшем запустил механизм роспуска СССР. Но «югославский вариант» оказался более чем актуальным для целого ряда республик бывшего СССР, где начались гражданские войны – Грузии, Молдавии, Таджикистане.
Из этого этапа актуальным для нас является вопрос «включённости» региональных элит в западные политические элиты и институты и глубина проникновения этих институтов и всякого рода неправительственных организаций в Россию. Контролировать продвижение этих «троянских коней» в Россию – жизненно важная задача.
Второй этап сербской драмы начался в 1999 году после проигранной войны за Косово. Но причины второго раздела Югославии далеко не в этнической проблема косовских албанцев, а совсем в иной сфере.
Еще шестнадцать лет тому назад, почти сразу после распада «большой» Югославии, едва ли не главной проблемой сербского общества стал его духовный и политический раскол. Если среди хорватов и мусульман было полное единство насчет своего политического будущего, то у сербов таковое отсутствовало.
Городское население и жители прибрежных районов традиционно держались прозападной ориентации. За почти тридцать лет ориентации титовской Югославии на Запад выросло целое поколение сербов, исповедующее космополитическую, западническую идеологию. Особенно много таковых «западенцев» в Белграде и других крупных городах. Многие из них успели по несколько лет отработать на Западе — в Германии, Италии, Франции, и основой их благосостояния стали средства, заработанные там. Они с первого дня обострения отношений между Югославией и НАТО переживали как трагическую ошибку, допущенную собственным руководством. Именно эта часть населения Сербии выступала против какой-либо помощи сербам – боснийцам и краинцам, за союз с НАТО.
Опорой национального великосербского движения было сельское население Сербии, а также армия, полиция и рабочие, значительная часть которых была сосредоточена в югославском ВПК (до распада СФРЮ югославская «оборонка» была одной из самых мощных на юге Европы). Кроме того, огромную часть великосербского движения составляло население Сербской Краины, а также сербы Боснии и Герцеговины – почти 30% всех сербов бывшей Югославии. При этом, бывшие коммунисты Югославии, выступавшие за сохранение единой республики и политическую самостоятельность страны, фактически опёрлись на национальное великосербское крыло. И до 1996 года этот блок монопольно удерживал власть в стране. Серьезные военные успехи сербов в 1991 – 1992 годах обеспечили высокую популярность этого блока и великосербских настроений в югославском обществе.
При этом высшее политическое руководство Югославии, напуганное вмешательством Запада на стороне противника, вступило в сепаратные переговоры с США, Германией и Францией, пытаясь в какой-либо форме получить отпущение грехов и доказать свою лояльность.
Фактически именно эти заигрывания Милошевича с Западом лишили сербов единственного шанса закончить гражданскую войну в Югославии победой. Остановка по требованию Белграда сербских войск на подступах к Сараево осенью 1992 года – последнему серьёзному центру сопротивления мусульман Боснии, после падения которого боснийская республика Сербска фактически становилась де факто моноэтническим политическим образованием под протекторатом Югославии, имея 65% территории Боснии и Герцеговины стала точкой после которой начался разгром сербов. Было упущено время и темп.
Уже с весны 1993 года ситуация начинает резко меняться. НАТО, фактически вмешавшееся в этнический конфликт на стороне хорватов и мусульман, сначала организует экономическую блокаду Югославии, а потом и открыто поддерживает операции хорватов и мусульман, которые за два года последующих года свели на нет все военные успехи сербов.
Любой, кто хоть немного изучал историю распада Югославии, всегда поражался невнятному, непоследовательному и пассивному поведению сербского политического и военного руководства. Являясь самой многочисленной общиной, располагая самой мощной армией - ЮНА и огромным экономическим потенциалом сербы, вопреки всякой логике, проиграли войну. И внятное объяснение этому только одно. Все эти годы сербское руководство находилось под мощным влиянием Запада, вело с ним сепаратные переговоры, действовало с оглядкой на него.
Но почему Запад после распада Югославии не сменил гнев на милость? Почему Югославию не простили и не приняли обратно?
Причина, мне думается, в том, что Запад после распада Югославии не устраивала реваншистская позиция части сербской элиты, сохранившей своё влияние и власть после 1993 года. «Великосербский шовинизм» - так определили западные СМИ настроения части населения Югославии был Западу не нужен.
А потом «обиженная» Югославия сделала вторую ошибку – качнулась в сторону России.
Целый ряд признаков позволяют утверждать, что это сближение скорее было демонстративным шагом Милошевича, которым он хотел напугать Запад. Понятно, что в здравом уме рассчитывать югославам на русскую помощь и защиту было глупо. В 1991 – 1996 годах в России у власти находились проамериканские правительства Гайдара - Черномырдина с министром иностранных дел Козыревым, который даже советников набрал себе из Госдепа США.
Начиная с 1991 года, Россия последовательно и вероломно поддерживает все усилия НАТО и США по усмирению Сербии, присоединяется сначала к санкциям, а затем и к блокаде. На этом фоне обращение Милошевича к России выглядело, мягко скажем, не логично.
Конечно, это не могло не отозваться в самой Югославии, где традиционно отношение к русским было доброжелательным, но с политической точки зрения оно было бессмысленным.
Слабая, несамостоятельная Россия во главе с вечно пьяным президентом ничем помочь Югославии не могла. Фактически, кроме моральной поддержки, Сербия от России за эти десять лет не получила ничего: ни оружия, ни экономической помощи, ни дипломатической поддержки…
И лишь несколько сотен русских добровольцев, пробравшихся за эти годы на сербские фронты, удерживал все эти годы у сербов образ «русских братьев». Даже знаменитый «бросок на Приштину», задуманный как мощная военная операция по разделу Косова на сербскую и албанскую часть, обернулся позорным сидением в ожидании, когда НАТО соблаговолит разрешить еще нескольким сотням наших солдат встать на места, указанные им американцами и англичанами.
Может быть, Милошевич этими шагами хотел заставить Запад стать более сговорчивым, но получилось наоборот. Этим самым он окончательно подписал приговор и себе и Югославии в том её варианте.
И здесь необходимо кое что пояснить. Если определять настроения в Югославии, то правильнее всего их назвать «националистическими». «Демократов», как таковых, в Сербии вообще нет, в смысле наших ковалевых, новодворских и прочих с их «общечеловеческими ценностями», «либерализмом» и «правами человека». Все партии сегодняшней Сербии исключительно националистические. Только левые и ультраправые выступают с позиции великосербского, панславянского национализма, а «умеренные» утверждают, что «маленькой Сербии» будет проще и уютнее, встроившись в «большую Европу». Это «европоцентричный» национализм. Вот и вся разница.
Оставлять у власти первых в центре Европы, да ещё в столь непредсказуемом варианте «реваншизма», да ещё с реверансами в сторону России Запад позволить себе не мог. И тогда свет божий была извлечена албанская карта.