— Вы выяснили, что такое этот, так называемый, «статус»?
В круглой комнате без окон, сплошь состоящей из дерева, словно вырезанной внутри ствола гигантского дерева, находилась группа мужчин и женщин. Сидели они за большим круглым столом, похожем на кольцо. Каждый был облачен в вычурные одежды бело-зеленых цветов с лиственными росписями. Кроме того, от обычных людей их также отличали заостренные уши десяти сантиметров длиной, тонкие черты лица и преимущественно зеленые радужки глаз.
— Информации мало. Откуда появился «статус», как и почему не известно. Единственное, что можно связать его появление с массовой телепортацией неизвестных ранее жителей, которые совершенно не знают ни один известный нам язык и не обладают хоть какими-то знаниями о том, где появились. Григорус, нанятый нами через посредников нейтральный человеческий маг разума, просканировал их мозг и выяснил довольно интересную информацию. Заключается она в том, что эти люди прибыли к нам с «Земли», так они называют свой мир. В нем совершенно отсутствовала мана и магия как явление. Сами же они хотели сыграть в некую «игру», в результате начала которой они оказались здесь. Кроме того, от самого Григоруса мы узнали, что в королевствах хуманов творится то же самое, то есть наша ситуация не уникальна. Дальнейшие подробности уточняются, — встав из-за стола, ответил один из мужчин, до этого мирно сидящий и просматривающий кипу документов. Судя по всему, он был неким ответственным за разведку.
— А что по поводу содержания статуса? — вновь спросил первый, наиболее богато одетый и сидящий на более вычурном стуле, нежели все остальные. Волосы его были снежно белого-цвета, в то время как радужки глаз были насыщенно-серебряного цвета. Его статный вид и властный взгляд выдавали в нем опытного правителя и руководителя, пока он сидел, сложив руки в белых перчатках замком перед лицом. Аккуратные очки блестели под светом небольшого кристалла, висящего под потолком в составе украшенной люстры.
— Мы определяем его свойства, — ответил уже другой, непримечательный эльф со светлыми волосами и в толстых круглых очках, — Пока что мы задокументировали около 30 различных описаний, которые выдает статус. Иных функций, кроме показывания описаний и отслеживания показателей тела и души не выявлено. При этом показатели чрезвычайно точны, намного точнее, нежели существующие способы их определения, особенно показателей души. Кроме того, как все могли заметить, каждое взаимодействие со «статусом» поглощает немного маны. То есть, можно предположить, что статус является какой-то чрезвычайно продвинутой магией, которая охватывает всю планету. Источник её мы пытаемся определить, но прогноз неблагоприятный, так как зацепок вообще нет. Что поражает, по предварительным расчетам количество маны, требуемое для такого невероятного заклинания в единицу времени, превышает суммарный поток нескольких крупных каналов на поверхности. На этом все, — завершил свой доклад эльф, поправив очки кончиком указательного пальца.
— Добро… Альварен, продолжайте исследования. Если опередим хуманов, то получим стратегическое преимущество. Что нам делать с плененными «землянами»?
— Имеется несколько вариантов… — начал четвертый, слегка полноватый эльф, предварительно слегка поклонившись сидящему во главе стола.
***
[Алекс]
«И как так вышло?» — подумал я, сидя с дурно пахнущим мешком на голове в каком-то сарае. Руки и ноги были связаны довольно толстой веревкой, так что куда-то уйти я не мог чисто физически.
С нашего появления прошло около десяти часов. Изначально наша разношерстная группа безыдейно бродила по полю и пыталась выяснить, что происходит, но это не продлилось долго. Вскоре нагрянула стража и всех повязала, в процессе даже дойдя до рукоприкладства. Хорошо хоть, что они не использовали свои копья по назначению. В процессе несколько особо буйных сопротивлялись, однако их быстро ставили на место. Тех же, кто решил убежать в рядом расположенный лес преследовать не стали. Это потому что стражникам все равно или потому что убежавшие в лес не выживут в нем и пары дней? Надеюсь, что все же первое.
За те восемь часов, что мы всем скопом сидим в сарае, толпа смогла прийти к некоторым логическим заключениям, ломано и долго общаясь на английском. Первое, что мы выяснили еще на поле, так это невозможность выйти. Я сам пытался разлогиниться несколько десятков раз, однако не выходило. Второе — мы определенно не в игре. Окружающий мир выглядит слишком реалистичным, настолько, что даже мощнейшие современные суперкомпьютеры не способны к такому уровню детализации. А не-игроки, то бишь NPC, реагировали слишком живо и по-человечески. В общем, все указывало на то, что мы не в игре вовсе, а в реальном что ни на есть мире. Третье — нам тут совсем не рады. По нашему положению было не сложно это понять. И четвертое — панель характеристик выглядит совершенно не так, как ожидалось. Она слишком приближена к реальности, избегая простых параметров по типу силы, ловкости, мудрости и так далее. Кроме того, нет ни следа уровней, заданий, опыта и других атрибутов, присущих игре.
В общем, мы в полной жопе.
***
Как хорошо, что мешок имел в себе дырки и в целом пропускал немного света. Благодаря этому я смог определить, когда двери сарая открыло двое стражников. В нем мы сидим уже практически сутки, многие успели поспать, как и я. Несколько парней чуть не подрались, не поделив спальное место на сене, но у всех их также были связаны руки и ноги, так что обошлось угрозами.
В открытые двери вошло еще несколько эльфов в кольчугах, сопровождающие другого, разодетого в какие-то свободные одежды бело-зеленых цветов. На лице у него было высокомерное выражение отвращения, а в руках небольшой свиток, который он тут же развернул и стал зачитывать. С каждым предложением уводили от одного, до дюжины людей. Иногда уводили группы девушек — им также снимали мешки с голов и проверяли лица.
Вскоре очередь дошла и до меня. Также, как и остальных мужчин, меня подняли за руку и толкнули в сторону входа, предварительно развязав ноги. Выйдя из сарая, я увидел несколько шеренг людей, рядом с которыми стояло по двое стражников и от одного до трех эльфов в обычной одежде. Меня пригнали к группе, состоящей сплошь из мужчин более крепкого телосложения. Это потому, что я 2 очка из стартовых распределил в силу?
Вскоре из амбара выгнали последнего бедолагу. Вновь кое-что уточнив со списком, богато одетый эльф дал отмашку и стража стала надевать на наши ноги кандалы с цепями. Нас забирают в РАБСТВО? Блядь. Потому что вид такой же, как на знаменитых картинах с рабами.
Несколько человек вновь пытались сопротивляться, но их мигом успокоила тяжелая рука стражи. Один безумец даже убежал в сторону леса, но спустя уже двадцатку метров его поймали и повалили, возвратив назад в строй. Заодно и смачно приложив небольшой дубинкой напоследок. Да чего к нам так погано относятся? Мы же буквально ничего не сделали. Неужели местные настолько недоброжелательны, что готовы всякого незнакомца заковывать в кандалы?
Как только все успокоились, нас стали грузить на потрепанные телеги, выглядящие так, словно развалятся от малейшего дуновения ветра. Как только определенная телега полностью нагружалась, то возница подгонял лошадь, и средство передвижения уезжало по одной из двух дорог, ведущих на юг и восток соответственно.
***
Спустя несколько часов ухабистой дороги, в результате воздействия которой моя пятая точка оказалась уничтожена как морально, так и физически, телега остановилась у какой-то огромной ямы, метров 30 в диаметре. С небольшого комплекса зданий рядом вышел упитанный эльф, явно не испытывающий проблем с голодом. Глазами оценив наш десяток, расположенный в двух телегах, он кратко переговорил с возницами, после чего в сопровождении стражи нас согнали в карьер по специальным пологим спускам. Теперь я замечаю, что это не яма вовсе, а обычный вход в шахту, спрятанный на дне ямы. Кажется, я знаю, чем мы будем заниматься.
Да, мы на рудниках.
…
Я был прав. Как только с нас сняли мешки, развязали руки и заменили групповые кандалы на какие-то металлические браслеты на ногах, то сразу дали каждому в руки или по кирке, или по лопате и с громким криком отправили вкалывать в шахту. Конечно, многие были таким недовольны, снова. Однако, этот некий эльфийский господин, видимо, платит неплохой оклад охране, так как бунтарей оперативно приструнили и отправили вместе с толпой вглубь шахт. Выдав некоторым масляные лампы, нас гнали все глубже и глубже. Вскоре ровные дороги, выложенные из досок, сменились камнями, которые больно врезались в голые стопы. Чем глубже в тоннель мы уходили, тем более затхлым становился воздух. Наконец, мы пришли в некую комнату, я так понимаю выступающую центром, от которого начинается раскопка в стороны. И это действительно оказалось так. От комнаты, помимо пути из которого мы пришли, отходило еще три, по одному в каждую сторону света соответственно. Нас остановили в этом зале с настолько низким потолком, что паре самых высоких ребят приходилось слегка пригибаться, дабы не шкрябать теменем твердый камень. Двое стражников, что привели нас, стали распределять людей по тоннелям, по четверо на каждый, указывая своими копьями, после чего стали сторожить выход на поверхность. Все без лишних вопросов поняли намеки и почему они указывали именно копьями, так что небольшая толпа стала разбредаться, в процессе оскорбляя стражников на различных языках. Понимали бы они нас, то не пропустили бы такие трехэтажные маты мимо ушей.
В том числе не русском, что меня сильно удивило. И парень этот удачно оказался в моей группе.
— Русский? — обратился я к нему. Сам парень был темным эльфом обычного вида. Единственное, что его отличало от других, так это неестественно темные радужки для эльфов, практически черные.
— Земляк? В какую жопу мы попали? — послышалось в ответ. Парень, хоть и хорошо это скрывал, но теперь показывал то, насколько на самом деле нервный. Он даже немного дернулся при моем вопросе.
— Не знаю, друг, не знаю… — со вздохом ответил я, — но, в чем я уверен, так это в нашем незавидном положении. Все еще не могу прийти в себя после произошедшего.
— И не говори… Нас даже не покормили! И я теперь вынужден махать кайлом на какого-то дядьку, который будет забирать всю выручку себе.
— Чувствуешь иронию?
— А то, — с легкой усмешкой ответил он, — зовут-то тебя хоть как? Если мы и застряли здесь в рабстве, то хоть давай держаться вместе, так безопасней. Меня можешь Денисом звать.
— Александр, но зови меня Алексом. Не люблю, когда обращаются по полному имени.
— Заметано.
— Предлагаю поработать, как бы неприятно это не звучало. Тот толстый эльф не выглядел как добродушная персона, наверняка будут пытки и порка, так что лучше исправно выполнять его приказы, к тому же стражники уже готовятся подгонять своими тыкалками. А там что-нибудь придумаем.
— Вполне поддерживаю. Кстати, чисто из любопытства, какой класс ты хотел взять?
— Лучника обыкновенного. Простота и без излишеств. Хотя я все же подумывал и о воине.
— В таком случае перед тобой будущий ассасин, который однажды украдет корону у короля, ха-ха, — последние слова явно были произнесены с натяжкой. Не понятно, что он на самом деле думает о своих словах.
— Хех. Ладно, время не ждет. Буду надеяться на дополнительный паек за хорошую работу.
Взяв свою кирку, я неспешно направился в конец тоннеля, к видневшейся в тусклом свете лампы стене, испещренной дырами различного размера. Спустя несколько секунд за мной последовал и Денис. Возле стены нас уже ожидало двое таких же обездоленных. Работа предстоит непростая.
***
Самое сложное в какой-либо работе — это начать её. Но, видимо, это не относится к добыче руды на глубине в пару сотен метров. Мы уже две недели корпим с кирками и лопатами, добывая то ли серебро, то ли какой-то другой металл по 18 часов в сутки (которые, как оказалось, длятся 30 часов), а легче все никак не становится. Скорее наоборот, с каждым днем становится все сложнее. Не в физическом плане, но в моральном. Мы просто хотели поиграть в новую игру, а теперь вынуждены мириться с тем, что участь раба будет с нами ещё долгое время. Несколько человек совсем отчаялись, отказываясь выполнять поставленные нормы. И мы сейчас стоим всей рабской толпой, которая выросла с 12 до 18 разновидных эльфов, лесных и темных, перед “бригадой”, в которой состояли те самые отчаявшиеся, если её так можно назвать. Собрали нас здесь, как я понял, для показательной порки этих шестерых парней. Наверняка тем двоим достанется еще и от своих “друзей”, которые буквально ни за что подвергаются наказанию.
Кнут с неприятным хлыстом стал оправдывать свое назначение, землю стали орошать капли теплой красной жидкости, пока все шестеро стояли на коленях и орали во всю глотку. Я бы тоже орал и не стыжусь этого. У одного буквально видны пара ребер сквозь раны, а вся остальная спина превращена в месиво плоти и крови. Вряд ли они смогут нормально работать после такого, но кто их спрашивает? Мне неприятно делать такие неутешительные выводы, но они не жильцы. С такими ранами практически стопроцентная вероятность, что у бедолаг начнется заражение, учитывая условия нашего проживания. Которые, кстати, представляют общий барак, за две недели успевший превратиться в мини-свинарник. Хоть мы и не мусорили, так как было нечем, но все равно голая земля стала превращаться в грязь, а запах с каждым днем все сильнее резал глаза. Или сам жирный господин так туп, что допускает развитие антисанитарии, то ли в действительности и на Земле к рабам было такое отношение, я не знаю. Но знаю, что переживут эти испытания самые сильные духом, и я не должен раскисать. Жизнь мне еще дорога, не хотелось бы её терять в таком ужасном месте. Если уж и умирать, то в счастье и радости, нежели с киркой в шахтерской могиле.
***
Были бы мы на Земле, то погоду этого утра можно было бы назвать типичной позднеоктябрьской. Деревья начинают желтеть, температура воздуха понемногу опускается до тех значений, когда нужно использовать что-то потеплее простой туники, из-за чего нам даже выдали хоть и старые, но какие-никакие штаны, куртки и ботинки, которые не всем подходили по размеру.
Около двадцати эльфов различной степени потрепанности стояли или сидели на земле перед недавно возведенными воротами с частоколом. Можно было слышать легкие перешептывания на различных языках, но также почти все использовали английский. За это время большинство выучило его на достаточном уровне, чтобы обмениваться простыми фразами, хоть значительная часть все еще предпочитала общаться с носителями своих родных языков.
— Очередные новички? — устало обратился я к Денису, подойдя к толпе. За те четыре месяца, что мы пробыли на этих злосчастных шахтах, новые партии рабов прибывали 1–2 раза в месяц, когда общее количество нас уменьшалось вследствие различных причин. В этом же месяце это уже третья группа, хоть он и подходил к концу.
— Да… За последний месяц участили. То ли мы стали еще дешевле, то ли чего ещё… Не знаю. Но в этот раз среди новичков почти половина женщин.
— Ничего себе. С чего бы жирному покупать женщин на рудник? — по-старчески покряхтев, я сел на импровизированную скамью из камня рядом со знакомым.
— Возможно продавались по скидке как отработанный материал, то ли еще чего. Хрен его знает…
Из первоначальной группы в 12 эльфов до сегодняшнего дня дожило лишь семеро. В каком-то смысле нас с Денисом можно назвать “стариками” — матерыми рабами, которые смогли пережить остальных и получают некие послабления от вышестоящих за свою хорошую работу. Если дополнительный паек можно назвать адекватным послаблением, конечно. Я все чаще начинаю замечать, что эти шахты превращаются в колонию-поселение.
— Кроме как хорошей скидки я тоже не вижу причин. Понял бы, если бы мы работали в поле или на производстве каком, но шахты… Видимо, жирный совсем из ума выжил, раз покупает девушек на такой труд.
— Угу… — Денис, как всегда, был немногословен.
Ворота отворились и в сопровождении стражников в рабское поселение зашла группа эльфов, всего пятеро женщин и шестеро мужчин. Спустя две недели повезет, если от них останется половина, а спустя месяц — четверть. Одеты они были в лохмотья, из-за чего дрожали от холода, однако никто не кинулся с ними делиться одеждой. Жизнь для всех превратилась в выживание, никто не собирался отдавать свои преимущества незнакомцам.
Традиционно в день прихода новичков также активизировалась стража, следя в этот день за ними не со стен вокруг ямы, а напрямую из тоннелей. Делали они это, чтобы новички не учудили чего в шахтах по незнанию. Например, не угробили четырех обрушением, как это сделал один дурак из второй партии. Повезло, что я был в соседнем тоннеле.
Крикнув что-то на эльфийском, одно слово из которого означало “работать”, командир стражи закрыл ворота и оставил с нами четырех надзирателей, которые будут смотреть за новенькими. Сказать честно, с рядовыми охранниками не то чтобы были плохие отношения, особенно у таких “стариков”, как мы. Они часто закрывали глаза на то, что мы занимаемся какими-то своими делами вечером в нерабочее время. Один из них однажды по пьяни даже пригласил меня, Дениса и ещё одного, предположительно испанца, сыграть в некую настольную игру, ближайшим родственником который был наш «дурак». Он кое-как жестами объяснил нам правила, и мы успешно проиграли несколько партий. Правда, ему после этого сделали выговор, после чего пьяным более его не видели.
— Кстати, ты давно проверял статус? — внезапно поинтересовался Денис, — я вот недавно решил проверить и увидел, как сила перевалила за 6. Поверить не могу, что ранее тяжелая кирка теперь кажется достаточно легкой, чтобы махать ею одной рукой.
— Магия… Это всё она. Особенно учитывая наш рацион.
Денис был прагматичным и рациональным человеком. За первые несколько дней он изучил статус вдоль и поперек, строил всякие теории и даже писал какие-то формулы на земле. Чем-то даже напоминая Родиона в этом плане.
И где сейчас Родион? Надеюсь он хоть жив ещё. Страшно представить, что единственный по-настоящему друг умер от плети какого-то “господина”, которому резко стало скучно. Надеюсь, однажды мы встретимся вновь.
Но не будем о грустном, будем о насущном. Парни перед нами выглядят побито, в то время как у девушек пустые взгляды. Бунтари и жертвы насилия? Эта партия продержится недолго…
…
Вечером, когда рабочее время закончилось, все стали знакомиться с новичками. Все же интересно, кто они такие.
— Откуда вы? Садитесь и рассказывайте, — на неплохом английском сказал тот самый испанец, также один из “старых”.
Рассказывать же никто не горел желанием. Оно и понятно. Вы сидите в бараке с тухлым запахом после тяжелого, почти восемнадцатичасового рабочего дня, а вас ещё о чем-то и допрашивают почти что в приказном тоне. Все новички такие зажатые в первый день. Однако, как только понимают, что если не познакомятся с кем-то, то будут иметь различного рода проблемы, то сразу начинают сами знакомиться и идти на контакт. Поэтому, на новеньких не слишком давят, все же им нужно приспособиться.
— Вы можете звать меня Дейв, — на чистом американском английском ответил один из самых побитых, лесной эльф, — раньше я работал в поле и крутил мельницу. Когда сбор урожая закончился, я стал сражаться в бойцовской яме. После нескольких проигрышей подряд владелец меня продал, и я оказался здесь. Вот и все.
Так вот откуда у него эти синяки и кровоподтеки, если он не солгал, конечно.
— Понятно. Кто-то еще? — вновь ответил испанец.
В ответ не раздалось ни звука. Первый этап знакомства пройден. Теперь начинался второй.
— Русские есть? — на чистом русском я спросил у толпы. Судя по непонимающим лицам, нет. И вновь мы с Денисом единственные. Потеряв интерес, мы ушли к своим койкам, в то время как другие стали опрашивать новичков на своих языках.
После небольшого разговора мы уже собирались ложиться спать, так как становилось совсем темно. В этот момент к нам подошла фигура, которую издалека было сложно заметить из темноты.
— З-здравствуйте, — услышали мы тонкий голосок, словно дрожащий от ужаса.
Направив масляную лампу на фигуру, мы увидели, как перед нами стояла одна из тех девушек, что были доставлены сегодня. Светлые, слегка оранжевые в свете огня волосы, светлая кожа и голубые глаза. Очевидно, что она представительница высших эльфов, хоть и не отличалась высоким ростом. Как она вообще здесь оказалась? Светлых в шахте еще не бывало.
— Привет, — поздоровался я.
— Привет, — Денис повторил.
— З-здраствуйте, — повторила эльфийка, в этот раз проглотив буквы, словно ребенок.
— Так ты знаешь русский. Чего сразу не сказала? — решил я проявить инициативу. Она не выглядит как человек, что будет первым говорить. Наверняка для неё даже подойти к нам было нелегко. Но я все же задал такой вопрос.
— …
— Ладно, не буду приставать с расспросами. Судьба у нас нелегкая, нужно немного помогать друг другу, — сказал я, хоть и за последние месяцы стал излишне черствым, — как зовут-то хоть?
— З-Зоя.
— Добро пожаловать, Зоя. Меня можешь звать Алекс, его Денис, — сам друг подтвердил сказанное простым кивком головы, — присаживайся. Расскажешь хоть, где на Земле жила? Денис из Уфы, я же москвич. Хотя не думаю, что сейчас это важно, да? — с легким смешком иронии завершил я.
— Я из Киева.
— Ну, в таком случае присаживайся. Может показаться, что я навязываюсь, но тут чертовски скучно, а кроме Дениса русскоговорящих более нет, — тот вновь кивнул в подтверждении моих слов, уже лежа на своей койке и закрыв глаза.
— Ах да, уже поздно. Если ты все еще хочешь с нами быть, то приглашаю к разговору завтра утром, во время завтрака. А сейчас пора на боковую. Рядом есть свободная кровать, если хочешь, то можешь спать на ней. Несколько дней уже стоит свободная.
Действительно. Слишком уж поздно, наверняка мы своими разговорами будет отвлекать от сна остальных. Лучше поговорить утром…
***
— Держи, — протянул я Зое её паек, — один из трех пайков, положенных всем в день. Некоторым, как мне с Денисом, выдают по четыре.
— С-спасибо, — в её голосе все еще слышалась излишняя робость, словно ей совершенно некомфортно находиться в нашей компании.
— Не стесняйся ты так. Мы тут все свои, да и коллектив у нас дружный, — «если его так можно назвать», — уже про себя я дополнил.
— Я-я понимаю… П-просто это все так необычно и-и… непривычно.
— Не волнуйся, мы тебе поможем, я уж точно. Если нужна будет помощь со стражей или с самой работой, можешь всегда обращаться к нам.
— Хорошо… — уже немного более уверенно ответила Зоя. Мне нравится, что она постепенно приходит в себя и перестает бояться нас как огня.
***
Постепенно холодало все больше. Вскоре наверняка пойдет снег, так как по ощущениям на улице температура колеблется в районе 5 градусов. Жизнь шла своим чередом, наполненная рутиной и выживанием. За последнюю неделю еще один бедолага, из числа самых новеньких, отправился на упокой. Замерз насмерть в шахте, так как его одежду отобрали “старики”, из-за чего принадлежность к ним меня все более смущала. Однако, от этого статуса были и плюсы, перевешивающие дурную репутацию, от чего отказываться от него я не собирался.
Вот чего я не ожидал, так это того, что у охранников найдутся сигареты. Да, обычные самокрутки, наполненные какой-то травой, отдаленно похожей на табак и знатно дымящей, но все же средство от стресса. Вот так я и стал незаметно для себя вновь курить, хоть и бросил более двух лет назад. Некое подобие зажигалки, работающей на масле я получил от них же.
История с их получением же вышла не то что забавная, её можно рассказывать в виде анекдота. Во-первых, жизнь в области с незнакомым языком склоняет к тому, чтобы его учить этот самый незнакомый язык. Просто слушая стражей, вольно-невольно выучишь несколько десятков слов, но я к тому же пытался целенаправленно выучить эльфийский, благодаря чему был одним из лидеров лагеря в этом навыке. Благодаря этому я уже могу худо-бедно перекидываться словами с охранниками. С жутким акцентом, незнанием правил, но все же общаться. Благодаря этому я узнал, что они вполне себе обычные парни, устроившиеся на такую паршивую, по их словам, работу, вовсе не от простой жизни.
Слово за слово и вот я уже сижу в небольшом бараке с разделениями на комнаты для двоих, в котором жили стражи. Меня даже выпустили за ворота, так как само здание находилось снаружи карьера. Спустя два часа медленных объяснений с кучей синонимов и недопониманий и вот я уже возвращаюсь в яму с тремя свертками самокруток, в то время как сами стражи довольствовались методом производства домашнего ликера, полученного мной от деда. Сначала они мне не верили, но, когда я стал описывать весь процесс в таких подробностях, что и заправский винодел позавидует, они стали конспектировать мои слова на свиток из желтой бумаги с помощью тонкого угля, вставленного в палку. Рецепт легко можно адаптировать под любой другой вид фруктов, произрастающих в этом мире, потому он им пришелся по нраву. Звучит как сюрреализм, но так оно и было.
От них же я узнал и о социальном устройстве эльфов. И, как оказалось, у них уже как несколько тысяч лет присутствует некая кастовая система, основанная на расе. Эльфы — нацисты? Похоже, что так. Ведь, как можно назвать их по-другому, если на социальном дне находятся темные эльфы, а на самой вершине — высшие? Ну или “белые”, как они себя сами называют, что еще больше наталкивает на ассоциации с нацизмом. Как будто "высшего" названия недостаточно. Темные исторически были различными разнорабочими, фермерами, шахтерами и всем таким. В общем, занимались тяжелым ручным трудом. В середине социальной иерархии находились лесные эльфы, которые высшими пренебрежительно называются “серыми”. Но да, у лесных кожа действительно серого с коричневым оттенка. Они в основном различные фермеры со своими участками, охотники, собиратели и прочее. Лесные также довольно часто встречаются в крупных городах, темных в которые даже не впустят без уважительной причины. И, наконец, “белые” — эльфы, более высокие, чем остальные, с более сильным природным талантом к магии, из-за чего они и занимают доминирующее положение над остальными, хоть и занимают лишь около 20 % населения. Высшие эльфы в основном горожане, ремесленники, управленцы, дворяне. Высшее сословие, если кратко. Возможности движения из одной касты в другую касту присутствуют, но этого очень сложно добиться, причем в обе стороны. Насколько темному стать мелким чиновником сложно, настолько и высшему сложно опуститься до бытия чернорабочим. Для обеих ситуаций нужно совершить нечто экстраординарное, чтобы на тебя обратили внимание.
А нас, переселенцев или “прибывших”, как называют местные, по умолчанию отнесли к самой низшей касте и не важно, темный ты или высший. Мы не родились здесь, да и вообще хрен откуда взялись и являемся чужаками, потому для нас выделили отдельную, эксклюзивную касту рабов. По названию, думаю, понятно, что она из себя представляет. Даже самый низший, опустившийся на дно жизни темный по этой системе будет выше самого полезного раба. К тому же, выбраться из касты рабов в принципе невозможно. Один из стражей даже считает, что это попытка со стороны правительства возродить рабство, ранее бывшее в использовании несколько тысяч лет назад и отмененное по каким-то важным причинам. Но, его слова звучали уже как откровенная конспирология, потому к ним я особо не прислушивался. Такие люди, желающие надеть себе на голову шапочку из фольги существуют в обоих мирах. Его друзья, видимо, привыкли и также не слишком обращали на его тираду о демонах в правительстве внимания.
Удручающе, ничего не сказать. Что ж это, мне всю жизнь вкалывать на рабских полях?
***
— Я считаю, что твоя дележка руды с Зоей является неверным решением. Да, она девушка, но это же не повод ей безвозмездно отдавать половину добычи. Эта часть могла уйти в нашу бригаду, и кто знает, вдруг бы дали дополнительный паек, — нахмуренные брови, серьёзное выражение лица — Денис явно был недоволен.
— Ты совсем безжалостным в этом мире стал? Если не я, то кто? Ей ставят такие же нормы, что и нам, а значит, что еще два дня назад её бы выпороли до смерти. Лучше уж я сам буду активнее работать, чем допущу смерть знакомого человека. Другие то ладно, но с ней каждый из нас двоих знаком больше двух недель. Ты действительно ничего не чувствуешь?
— Я не о том, чувствую я что-то или нет. Я о том, что своими действиями ты подводишь нашу бригаду. Зачем ты вообще с ней чем-то делишься? Всего две недели прошло, а ты к ней относишься, словно вы друзья детства или еще кто. Тебе так сильно нужна девушка, что ты решил рискнуть НАШИМИ жизнями ради неё? Ты спятил? — продолжил Денис, настроение которого с каждым сказанным словом опускалось все ниже и ниже.
— Я МОГ БЫ подводить команду, но я этого не делаю. Да, я стал приносить немного меньше, но мы все равно выполняем норму. Разве то, что я пытаюсь помочь человеку так тебя злит?
— Меня не злит, скорее вызывает недоумение. Как ты еще не понял, что в этом мире каждый сам за себя? Ты буквально за бесплатно отдаешь свои преимущества кому-то другому. И выглядит это так, словно ты влюбился и теперь тобой управляет не голова, а член.
— …Я не хочу развивать тему. Давай закончим на сегодня.
— Ага, да, давай. Однако, подумай вот о чем: тобой, возможно, манипулируют, а ты повелся, — с некой усталостью в голосе Денис ознаменовал конец небольшого разговора, проходившего в довольно узком тоннеле, после чего направился на выход и шахты, таща на плече тяжелую кирку.
***
Чего он так взвёлся? Ну не могу я бросить девушку в беде, как он не поймет? Тем более она одна из нас, нельзя её игнорировать.
Позавчера выпороли троих из них. И вряд ли эти девушки переживут текущую неделю. Нельзя бросать их на произвол судьбы. К сожалению, я лично не способен помочь им всем, поэтому, помогу хоть одной.
***
— Всё нормально? — присел я на длинный большой камень рядом с Зоей, пока та переводила дух после тяжелой работы кайлом.
— Да… Всё хорошо. Ты не знаешь, что будет с теми девушками? Они выглядят нездоровыми.
— Я догадываюсь… Давай не будем об этом. Лучше скажи о том, как справляешься, — поинтересовался я.
— Алекс, всё нормально. Я не хочу нагружать тебя еще сильнее. Ты и так столько всего для меня сделал, что я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Наверняка из-за меня у тебя проблемы, я не хочу их усугублять.
— Не беспокойся об этом, у меня все под контролем, — сказал я ей, и мы оба замолчали: я не знал, о чем говорить, пока она переводила дух после тяжелой работы.
— Кстати, я хотела тебе кое-что показать, но все никак не было подходящего времени, — с неким чувством волнения и предвкушения в голосе обратилась ко мне Зоя, — Вот, смотри.
Внезапно, в нескольких сантиметрах над поверхностью её ладоней, сложенных лодочкой, появилось небольшое пламя, сравнимое со свечей. Мягкое желтовато-оранжевое пламя слегка освещало её лицо, выглядевшее в таком виде более загадочно. Горело же пламя словно из воздуха.
— Магия? — спросил я.
— Да. Ещё будучи… служанкой, я узнала кое-что о магии. Скажем так, подслушала. Я даже видела, как один парень тренируется, кидая огненные шары в стену. От него исходили такие волны… — немного остановилась в своем повествовании она, размышляя, — маны, да, волны маны в воздухе. Тогда я впервые их почувствовала и все никак не могла выкинуть из головы. И вот, вчера, наконец, у меня получилось. С огненными шарами не сравнится, но посмотри, какое оно завораживающее… — в глазах Зои отражался маленький огонек, иногда вспыхивая сильнее.
— Ух ты, это очень круто. Кажется, я теперь понимаю, почему высшие эльфы там, где они есть. В магии с ними никто не сравнится.
— Угу… Насколько я знаю, высшие способны на создание такого огонька уже в шестилетнем возрасте… Смешно, конечно, учитывая, что этому телу немногим больше двадцати, — от Зои послышался небольшой смешок, в то время как пламя в ладонях содрогнулось, — Да… контролировать огонь я совсем не умею, но однажды я смогу и тогда мы все сбежим отсюда, обещаю.
— Уж в том, что ты сможешь, я не сомневаюсь, — решил я подбодрить её, — Надеюсь, в будущем мы сможем видеться, если не умру раньше… — однако, вышло не очень.
— О чем это ты? Никаких смертей. Зачем ты говоришь такие ужасные вещи? — её брови нахмурились, проступило легкое выражение недовольства, от чего приятное глазу лицо стало в некотором смысле еще более милым, — Почему ты решил, что я одна буду изучать магию? А как же ты с Денисом? Вас я тоже научу, обязательно! Тем более, втроем будет как продуктивнее, так и веселее.
Её легкая улыбка словно скрашивала ту серость, которая накатила на мой взор за последние месяцы. Правильно ли я поступаю, что коплю и скрываю весь тот негатив, что ощущаю с каждым днем?
…
— Странный этот мир… Магия, эльфы, летающие острова… Словно мы в игре, но при этом в реальности… — внезапно, из-за продолжающейся тишины, заставившая пробормотать вслух, на меня накатила волна печали. Как по обычной жизни, так и по оставшимся родным и друзьям на Земле. Если Родиона еще и есть шанс застать, то к родным я вряд ли когда-то попаду. Они словно умерли для меня, а я при этом умер для них, но по-настоящему, — Мы никогда не вернемся назад, мы, по сути, живые мертвецы.
— Не следует быть так пессимистично настроенным. В мире много прекрасного, хоть и наше положение незавидное, — рассеяла огонек свечи Зоя, опустив руки вниз и положив их на свои ноги.
— Не знаю, что там есть прекрасного, но я говорю про то, что вижу и понимаю. А понимаю то, что легче сдохнуть, чем продолжать вечность пахать на шахте за еду. Те парни, что умерли от плети или усталости, разве не получили более легкую судьбу, чем у нас сейчас? — уже не мог я остановить свой проток мыслей, который сплетался в клубок и вырывался из моего рта. Спина моя опустилась, руки стали локтями опираться о колени, а голова моя поникла вниз, смотря в покрытую мелкой галькой землю, — В чем смысл нашего существования? Звучит глупо, но что еще думать? Я буквально ощущаю бессилие…
В ответ на мое нерадостное слово слышалась лишь пустота молчания.
— Я даже не могу найти смысл жизни. Это нормально, что я буквально каждый день задумываюсь о том, чтобы завалить себя камнями в тоннеле или заставить стражника выстрелить в меня?! — уже практически на крик стал переходить я, не в силах контролировать свои эмоции, пока мои руки непроизвольно тряслись от нервов, — Я не понимаю зачем мне жить, если я буквально чертов средневековый раб!
У каждого бывают минуты слабости. И для меня эта минута шла прямо сейчас. Мысли запутались, мозг отказывался думать, лишь глаза стали наливаться слезами, вместе с болезненно-давящим чувством в груди, что медленно нарастало, хоть я и пытался сопротивляться ему.
…
Не знаю, сколько секунд, минут или часов я так просидел. Чувство времени расплылось, более не воспринимаемое.
— Не отчаивайся ты так. Не цепляйся за прошлое, каким бы оно ни было. Тоска по дому ничего не даст, тебе следует двигаться вперед. Разве в этом мире нет кого-то или чего-то, что ты желаешь увидеть? Стремись к этому, ведь иначе ты сожрешь сам себя в бесконечном цикле тоски и печали, — не успел я как следует подумать, как оказался обнят сзади. Теплые и нежные эльфийские руки обвили мои руки, замыкаясь на груди. Её запах приятно щекотал нос, хоть мы оба были с ног до головы в пыли и поту. Небольшие эльфийские груди нежно прижимались к моей спине сквозь две грубых холщовых рубахи, что нельзя было никак игнорировать. Однако, мне было не до этого, из-за чего все чувства, кроме слуха, оказались на задворках сознания.
— Тебе плохо, как и всем нам. Не сдавайся, борись, иди к своей цели. Мы вдвоем тебя поддержим на твоем пути, как и ты поддержишь нас однажды. Главное не сдаваться, и у тебя все получится. Ты придешь к своей цели, увидишься с тем, с кем желаешь увидеться, — услышал я уверенный голос Зои, до этого никогда не слышимый в таком тоне и с такой силой, — Главное — найди себе цель, ради которой стоит продолжать жить. Не отчаивайся в том, чего ты еще не знаешь. Ты же не знаешь, мертв ли тот человек, так не думай, что он мертв. Он жив, и ты это знаешь, не давай отчаянию заполнить тебя. Звучит просто, глупо и наивно, но, Алекс, попробуй. Я всегда готова помочь тебе на твоем пути, уверена, что и Денис не откажется, хоть я и мало его знаю. Живи дальше не для того, чтобы работать, а ради того, что тебе действительно дорого, — её голос под конец монолога становился все тише, в то время как хватка становилась все сильнее и сильнее, словно она не хотела отпускать меня, чтобы я не совершил какую глупость.
Но, если так подумать, разве она не права? Разве я не хочу найти единственного дорогого мне человека в этом мире, хоть он и находится неизвестно где? Поверить не могу, что Родион так легко умрет. Он слишком живуч, я знаю, что он и не такое переживет. В моей ситуации он бы молча долбил камень кайлом, после чего всадил бы эту кирку в Жирного при побеге спустя пару месяцев. Нет, так просто он не сдастся, я в него верю.
…
Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, мне нужно было выговориться или что-то подобное.
Зоя тем временем стала отпускать меня. Я же только сейчас обратил внимание на то, что на земле осталось несколько влажных следов. Быстренько стерев их кожаным ботинком с мягкой подошвой, я резво поднялся.
— …Спасибо… Это много для меня значит… Пожалуй, лучше вернуться к работе. Давай помогу, — с этими словами протянул я руку, чтобы помочь ей подняться. Вновь почувствовав её мягкие ладони, немного огрубевшие за последние недели, я отпустил её и направился в другой конец тоннеля, чувствуя некоторое смущение, которое я неуклюже попытался скрыть.
***
— Хм… — раздался чрезвычайно тихий звук хмыканья от мужчины, стоявшего за поворотом тоннеля, когда тот закончил слушать двоих. Понимая, что ему пора, он стал быстро, но при этом тихо и осторожно уходить подальше. Спустя несколько секунд о его нахождении на этом месте говорила лишь пыль, собравшаяся в растертые следы.