Сутью новой волны "зеленой революции" и "бичом" XXI века становится применение в сельском хозяйстве генных технологий.
Сегодня трансгенные продукты сельского хозяйства выращиваются в промышленных масштабах или экспериментально в более чем 40 странах. За последние десять лет общая площадь земель, на которых выращиваются такие продукты, увеличилась, по некоторым оценкам, более чем в 30 раз.
Причем развитие генной инженерии в сельском хозяйстве становится все более и более извилистым. Появились растения, содержащие в себе гены, взятые не только из других растений, но и из рыб, насекомых.
И несмотря на то, что генно-модифицированная продукция способна решить множество проблем, дать больше продуктов, даже бороться с отдельными болезнями, потенциальная опасность подобных "рыбоовощей" для здоровья человека достаточно велика. Ведь никто толком так и не знает, чем "отзовется" через несколько лет или десятилетий в организме каждого из нас эта, с позволения сказать, "еда".
Не меньшие опасения связаны и с возможными последствиями использования генно-модифицированной продукции для окружающей среды. Многие исследователи считают, что использование продуктов с измененными характеристиками угрожает биологическому разнообразию видов, так как ГМ-растения в буквальном смысле лишают места под солнцем своих естественных собратьев.
В конечном счете нельзя исключать, что дальнейшее развитие генных технологий может превратить такую продукцию даже вуправляемое биологическое оружие. С учетом распространения в мире террористической угрозы перспектива разрешения противоречий XXI века подобным путем, не только открытого, но и скрытого применения биотехнологий, выглядит пугающей.
Не меньше проблем аграрному развитию мира создают не только технологии, но и сами люди. Политика отдельных государств.
В 1998 году Нобелевская премия по экономике была присуждена известному английскому экономисту, философу и социологу индийского происхождения Амартье Сену за его вклад в теорию экономики благосостояния. Его работы показали, что значительная доля вины за голод в современных странах должна быть возложена на правительства самих голодающих стран, их социальную политику и политику по распределению продовольствия. Выяснилось, что значительная бедность и массовый голод могут существовать даже в ситуации высокого и возрастающего производства сельскохозяйственной продукции.
Однако возлагать за это вину исключительно на правительства самих бедствующих стран тоже было бы неправильно. Сельскохозяйственная политика, которую проводят ведущие страны мира, играет тут не меньшую, а то и большую роль.
Так, совокупные годовые объемы субсидий в сельское хозяйство в странах Европейского союза превышают по объему ВВП всех африканских стран. В цене западной сельхозпродукции объем субсидий является различным, но неизменно высоким.
Данная система не только дает экономические гарантии западным фермерам и обеспечивает производство сельскохозяйственной продукции для поставок на внутренний рынок. Когда развитые страны спонсируют и субсидируют внутреннее производство сельскохозяйственной продукции, излишки направляются в развивающиеся страны. Добровольность и свобода такой внешней торговли весьма условны.
Причина проста. По данным Института сельского хозяйства и торговли США, кукуруза, соевые бобы, хлопок, пшеница и рис - все эти товары продаются развитыми странами на международном рынке по цене ниже реальной стоимости их производства. А иногда продукты вообще можно получить бесплатно в качестве продовольственной помощи западных стран.
Во множестве стран, где данная ситуация является повседневной нормой, небольшие фермерские хозяйства и крупные предприятия более не могут обеспечивать себя, оплачивать удобрения и материалы и вынуждены останавливать производство, продавать земли. Благородная "спасительная" иностранная продовольственная помощь оказывается миной замедленного и безусловного действия против национальной экономики.
То есть западные государства не только субсидируют своих крестьян, но еще и уничтожают на корню нормальное агропроизводство в развивающихся странах. Это необходимо и для контроля над глобальным рынком, поддержания рынков сбыта в будущем. Но в не меньшей степени решаются и политические задачи контроля над другими государствами. По крайней мере, потенциал использования аграрного оружия для вовлечения государства в орбиту влияния своей международной политики или превращения той или иной страны в "государство-изгой" или "неудавшееся государство" существует.
В каких-то обстоятельствах и в какие-то периоды времени сила такого оружия может быть даже большей, чем угроза ракетной атаки или прямого военного вторжения.
Вообще говоря, эта логика действует уже сегодня. Главным приоритетом внешнеэкономической политики тех же Соединенных Штатов официально объявлено открытие новых рынков для американских товаров, экспансия и завладение ими. Россия, кстати, является одним из таких "новых рынков", причем весьма привлекательным.
В соответствии с этой внешнеэкономической, а на самом деле и внешнеполитической идеологией большинство потребителей американских товаров должно проживать не в самих США, а за рубежом. И американское правительство не просто декларирует эти цели, а ведет агрессивную государственную политику. Политику глобальной торговли, которая, если надо, может "вскрывать" внешние рынки не только уговорами, но и с помощью "консервного ножа". Политику методичного расширения экспортных возможностей своих производителей, в том числе, а то и в первую очередь, - производителей сельскохозяйственных.
Смысл этой политики наглядно демонстрируют цифры. Ежегодный объем сельскохозяйственного экспорта США составляет порядка 60 млрд долларов. Военный экспорт Соединенных Штатов - в лучшем случае 12-15 млрд долларов в год.
Все сказанное четко показывает, что роль сельского хозяйства как отрасли мировой экономики сегодня растет. И растет стремительно. Причем это еще и качественный рост - объем проблем, которые призвана решить аграрная политика в XXI веке, колоссален. Но не меньшим кажется и количество новых вызовов человечеству, которые она порождает.
В этих условиях устойчивость и эффективность национального сельского хозяйства в России превращаются не только в вопрос глобальной конкурентоспособности страны, но и в ключевой вопрос обеспечения национального суверенитета, национальной безопасности.
Отгородиться от мира все равно невозможно. Распространение в 2005 году на территории России эпидемии птичьего гриппа или, например, изменение конъюнктуры российского продовольственного рынка после урагана "Катрина" в США наглядно показали, что мы уже находимся внутри глобального аграрного развития.
Значит, нам пора не только по традиции сравнивать с США, например, наш военный экспорт. Пора задуматься и над тем, почему, обладая таким аграрным потенциалом, мы уступаем тем же Соединенным Штатам в экспорте сельхозпродукции в 10-12 раз. Причем подобные размышления должны выливаться в конкретные действия и государственные решения, уточнение соответствующих принципов национальной безопасности и внешней политики.
Кроме того, нужно помнить, что в глобализирующемся мире культивирование сельского хозяйства - это еще и один из способов сохранения национальной идентичности. Стиль и методы сельскохозяйственного производства, традиционные виды ремесел и промыслов, национальные продукты, земля и ее труженики были и остаются связующим звеном между культурно-историческим прошлым, настоящим и будущим народа, каждой нации.
Не случайно сегодня так называемый "агротуризм", "деревенский туризм" - одна из самых быстрорастущих отраслей экономики в мире. Причем речь идет прежде всего о туризме "внутреннем", для граждан собственной страны. Такой туризм становится одним из источников воспроизводства национальной культуры и идентичности.
Одновременно если сегодня, например, японцы в массовом порядке будут приезжать на российский Дальний Восток, чтобы научиться квасить капусту, то это в некотором смысле даже больший "мирный договор" между нашими странами, чем формальный межгосударственный документ.
"История России есть история страны, которая колонизируется, - писал Ключевский. - Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней". Этот закон развития страны, сформулированный во второй половине XIX века, обладает колоссальной значимостью и сегодня.
Даже в веке XXI освоение российской территории не завершено и является одной из основных задач развития государства. Потому что сохранение целостности страны в современном мире как раз и означает способность к "колонизации", культивированию, развитию своей земли. Способность умело и эффективно распорядиться ее богатствами.
Если это не делаете вы, то сделают другие. Как только территория России или отдельные участки ее потеряют своего владельца, хозяина, работника, само государство перестанет существовать.
На фоне всемирного демографического взрыва перед нами во весь рост встала проблема депопуляции. В перспективе ближайших десятилетий Россия рискует превратиться в "пустое пространство" и стать объектом экспансии со стороны других стран. Если Россия не сумеет сохранить эффективное единство территории, это станет тяжелейшей драмой, и не только для ее граждан.
Сегодня население нашей страны распределено по ее территории крайне неравномерно, а сама Россия в целом - слабозаселенная страна (средняя плотность населения - 8,9 человека на кв. км). Но если Европейская часть России по плотности населения еще сопоставима со многими развитыми странами (здесь она примерно такая же, как в США), то в азиатской части, занимающей 75% территории страны, проживает всего 22% населения, а плотность его чрезвычайно низка. Демографический потенциал Сибири и Дальнего Востока явно недостаточен для освоения расположенных здесь природных богатств, да и вообще для создания экономической, социальной и коммунальной инфраструктур даже в пределах так называемой главной полосы расселения, сужающимся клином протянувшейся вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали.
Угроза раздробления России, колонизации иными народами ее восточных территорий в значительной степени является проекцией особенностей, в том числе и сельского развития, азиатских регионов страны. Можно сказать, что аграрное производство в западной части России, особенно в Нечерноземной зоне, развивалось в большей степени интенсивным путем, тогда как восток представлял собой, скорее, зону экстенсивного земледелия. Главным условием сельскохозяйственного освоения восточных территорий в советское время являлась государственная политика по перераспределению миграционных потоков на восток - на освоение Сибири и Дальнего Востока. С распадом Советского Союза регулирование миграционных потоков прекратилось, государственная поддержка колонизации иссякла, достаточная инфраструктура освоения пространства так и не была создана. А не успевшие укорениться на восточных землях "подниматели целины" двинулись в обратном направлении.
Но проблема не только в том, что если в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке и далее сохранится тенденция обезлюдивания, а уровень жизни по-прежнему будет оставаться низким, Россия неизбежно утратит суверенитет над этими регионами. Аналогичные процессы в конечном счете грозят и остальной территории страны. Просто мы их меньше замечаем и они менее политизированы по сравнению с Дальним Востоком, внешней угрозой со стороны соседних государств.
Например, сегодня, даже по официальным данным, число сельских поселений в России, не имеющих постоянных жителей, достигло 13 тысяч, это примерно 10% общего числа. Три четверти этих умирающих поселений находится в Центральном и Северо-Западном экономических районах. То есть в историческом центре страны. И если из них уходит жизнь, то какое же может быть будущее у России?
К тому же Россия теряет свой земельный, аграрный потенциал. Причем теряет сознательно. Начало этому процессу было положено еще в советское время, но он еще более усилился после распада СССР. Если в 1960 году в пользовании сельхозпроизводителей на территории РСФСР находилось 227 млн га сельскохозяйственных угодий, то в 1990-м - уже 222 млн га, а в 2003-м - лишь 220 млн га. Еще существеннее сократились масштабы пахотных земель - со 133 млн га в 1960 году до 132 млн га в 1990?м и всего лишь 117 млн га в 2003 году. Общее же количество посевных площадей упало за период с 1990 по 2003 год на 33 млн га. К настоящему времени эти показатели находятся на еще более низком уровне - ведь запустение земель и процесс перевода земель сельскохозяйственного назначения в иные категории активно продолжается и поныне.
И все это происходит на фоне того, что в мире идет поиск ресурсов для расширения продовольственного производства. Поиск новых земель. Еще раз повторю, недалеко то время, когда разбрасываться миллионами гектаров пахотной и сельскохозяйственной земли станет не просто глупо, но и небезопасно.
В России площадь пахотных земель, пригодных для освоения, составляет 10% всех мировых запасов продуктивной пашни.Этот "золотой земельный фонд" не останется неосвоенным. Природа не терпит пустоты. Грядущая глобальная борьба за жизненное пространство не потерпит тем более.
Видя все эти проблемы, необходимо помнить, что роль сельского хозяйства и сельского освоения территории государства является ключевой. Даже бегло взглянув на историю России, мы увидим, что крестьянская колонизация страны, освоение земледельцем и казаком новых территорий и районов империи всегда были мощнейшим ресурсом укрепления и развития российской государственности. Уже в начале XX века именно патронируемая государством крестьянская экспансия в Сибирь рассматривалась тем же Столыпиным как важнейший механизм развития капитализма в России, а также решения крестьянского малоземельного и общинного вопроса.
Эти исторические тенденции и закономерности имеют понятное логическое объяснение. Сельское хозяйство, которое характеризуется высокой территориальной рассредоточенностью и низкой концентрацией производства, гарантирует заселенность значительной территории государства. Заселенность территории, необходимость эффективной организации сельскохозяйственного производства на данной территории стимулируют возникновение коммуникаций, что позволяет связывать периферийные районы страны с центральными областями.
Подобное социальное и инфраструктурное освоение регионов в действительности является главным двигателем развития и укрепления государства. Ведь любому "геополитику" известно, что лучшее и наиболее эффективное средство сохранения государства и его суверенитета - это богатое, процветающее и многочисленное население, работающее на своей земле.
Перед лицом сегодняшних проблем и задач нового развития капитализма в России, в том числе сельского, аграрного капитализма, эти принципы необходимо заучить назубок. Например, нашему правительству давно пора понять, что растущая и хорошо развитая сеть местных, в том числе сельских дорог- это не только альтернативная занятость на селе, развитие торговли и сферы обслуживания, возможность развития агротуризма, гарантия того, что "скорая помощь" доедет вовремя. Это еще и целый ряд других, не менее, а то и более важных следствий и преимуществ для внутренней геополитики государства.
Вместе с дорогами развивается вся инфраструктура - связь, газификация, жилье. Появляются возможности формирования качественно иного рынка труда, повышения трудовой мобильности населения. Возникают новые плацдармы для более интенсивного и полного освоения труднодоступных или же ранее заброшенных земель. Просто-напросто, для повышения уровня контроля над территорией собственной страны.
Наконец, развитие инфраструктуры напрямую работает на снижение издержек сельскохозяйственного производства, повышение товарности сельского хозяйства, создание новых рынков и конкурентоспособность нашего крестьянина в глобальной геоэкономике.
В конечном счете это способствует устойчивому экономическому росту всей страны. Создает благоприятные условия жизни и развития деревни, а значит, ее процветания. Работает на благо национальной безопасности и целостности государства.
Честно говоря, не знаю, что еще нужно сказать, чтобы убедить одну нашу проблему - дураков - начать наконец решать вторую - строить дороги.
Сегодня на государственном уровне остро необходимо осознание того, что аграрная политика - это не только политика развития одной отрасли экономики. Это еще в полной мере и политика сохранения и освоения территории государства. Политика сбережения страны и сбережения народа. Политика национальной безопасности.
Иначе в России продолжится печальный и трагический процесс формирования устойчивых очагов постоянной и непреодолимой сельской бедности. В стране будут расти и множиться внутренние "регионы третьего мира" - своеобразные черные дыры в социально-экономической и политической ткани нашего общества.
И с каждым новым циклом: "неэффективность сельского хозяйства и инфраструктуры - бедность людей - сокращение населения деревни" - в этих "сельских гетто" будут растворяться надежды России на развитие и конкурентоспособность в XXI веке. Чтобы понять, что это такое, достаточно посмотреть на многие страны Азии и Африки. Они борются одновременно с голодом, нищетой, гражданскими войнами и при этом непрерывно просят помощи у западных стран.
Чтобы всего этого не произошло у нас, России необходимо осознать и решить поистине фундаментальную социологическую проблему - обеспечить возвращение людей в деревню. Понимая при этом, что процесс урбанизации, роста городов являлся на протяжении веков естественным для любого современного общества. Что доля сельского населения России сократилась за последние полтора столетия с 85 до 25% и этот процесс экономически объективен.
Кроме того, из-за перекосов "индустриальной мобилизации" у нас жизнь на селе оказалась практически равнозначна занятости и работе в сельском хозяйстве. В результате и сегодня изменение структуры аграрного сектора и сокращение занятости в нем продолжают восприниматься как процесс, равнозначный сокращению общей численности сельских жителей.