- У старшего брата - сын, у сына - жена, а у нее - сестра, на которой и женился знатный юрист.
- Да,- позавидовал Правой Руке Шептавший: в такие тонкости вверенного ему края посвящен!..
А Джанибек продолжает, пока Правая Рука обдумывает очередное послание наверх, шифрограмму из трех частей: УРЮК ЦВЕТЕТ, с планами, дескать, блеск, АРЫК ЖУРЧИТ, идеи на должной высоте, И СОЛНЦЕ СВЕТИТ, то бишь Конституция выполняется (и жар заливает грудь Друга Детства).
- Ту, которую глазами ел, тоже помнишь? - спрашивает Джанибек.
Ну вот, слава богу, вернулось прежнее, отлегло от сердца Друга Детства.
- Как же, конечно, помню! - заблестели глаза, и он на радостях стал тыкать: - Помнишь, как она тебя ни в какую сначала?..- И осекся. "Не забывайся!" - ему каждый раз жена.- Да, да, хорошее время было,- поспешил,- и спасибо, что вы вспомнили!
- А у тебя знаешь кто первым отделом заведует? - Эти неожиданные переходы! Как же не знает: Унсизаде!
- Представь, твой Унсизаде внук той мельничихи! - И пока Друг Детства приходит в себя: "Радоваться или снова подвох?" - добавил: - Ну вот, мы с тобой и здесь поделили ее внуков, у меня Фархад, у тебя Фарид.
А тут, как шеф заговорил, страх вдруг закрался в душу Фархада: не очень-то! У Бахадура тоже могут быть свои козыри вроде их деревни Исс, и он поспешил ответить на вопрос шефа о Бахадуре:
- Как же, я очень им доволен, деловой, исполнительный.
- Толковый, не находишь? - Шутит или правда? - Что, если мы поручим ему то самое дело, о котором ты вчера вечером (после художника!..) мне рассказывал?
- Но мы договорились, что поедет мой заместитель, и я ему все изложил, материалов столько, что требуется большой опыт, систематизировать, разобраться в сигналах
- Вот и уйдет Бахадур с головой в эти папки. А потом пошлем в длительную командировку, ну… хотя бы в совхоз (где Асия!).
И Унсизаде понял, что именно Бахадуру хотят поручить, круто изменил тактику:
- Бахадур, между прочим, уже дважды ездил по аналогичным материалам.
- И справился?
- Вполне.
- Можно будет выдвинуть на ступеньку выше, а? - И проверить Унсизаде: хочет себе в замы или нет? правда ли доволен или выгораживает свой отдел? Унсизаде в точности, слово в слово, передал весь разговор. И понимал, что рискует: а вдруг Бахадур узнает, минуя его? И о повышении в перспективе, если справится с заданием. Что ж, Бахадур любит работать, особенно по систематизации, уйдет на время в тень.
А тут новый звонок Айши:
- Сказал?
_ Что? - не поймет Бахадур с ходу.
_ О том, что Расул приехал?.. Ладно, сама позвоню, Он уже у нас. Мы ждем тебя.- И в голосе необычная для Айши возбужденность.
И вдруг к ним в комнату является Унсизаде, сосед,- а ведь он не аранец, Бахадур точно разузнал! вскочил даже с места: чтоб сам Унсизаде пожаловал?! И к Бахадуру, руку ему на плечо кладет:
- Ты иди домой. Да, я знаю.- И подмигнул даже. Ах вот почему: ну да, ведь слухи, что Расул… Не спешит.
- Иди же! - ему Унсизаде, уходя (тоже не терпится?).
А Бахадур вдруг откинулся на спинку кресла и расхохотался; сосед, прилежный малый, отложил перо, удивленно смотрит, не поймет: и приход Унсизаде, и смех Бахадура-сразу два, как бы это выразить? алогизма!
Как давно это было, когда Бахадур, полный надежд, глядел на огни большого города!..
Что-то изнутри вдруг подкатило к горлу. Бахадур быстро встал, выскочил из комнаты, и не успел закрыть за собой дверь, как "Возьми себя в руки!". Что это с ним?., и он повернулся к стене, уткнулся в окно, спрятав в ладонях лицо. И расплылось все перед глазами, увидит еще кто! Достал платок, приложил к глазам, они горели, и он проглатывал слезы, загоняя внутрь слабость. ПОЗОР!.. И это называется жизнь?.. В страхе, в ожидании подвоха, обмана, интриг, быть всегда начеку и никогда не суметь расслабиться, открыться до конца, ничего не утаивая, близкому, но где он и кто он, этот близкий?
Странно посмотрел на него дежурный, из новых кадров старшего брата, с чего бы? Ах да: никто ведь не уходит. Неэтично. Усмехнулся. Спросить бы на потеху у вахтера: "Ну так как же с тестем, если слухи о шурине подтвердятся, а? Подскажи, позвони кому, узнай!.."
И усомнился в справедливости суждения о том, что на душе становится легче, как прольешь слезу.
И неправда, что прятал лицо!..
Возвращалось самообладание, а с ним - и прежнее, давнее, когда глядел не в узкое немытое стекло, за которым расплывались огни, а в высокое и чистое окно, занимающее всю стену, и ясно видел, будто нет никакой преграды, гигантскую панораму большого города. Так ли уж и несбыточно?! С какой стати кому-то внутри лгать, подстрекая к видениям? (и гонит, и гонит только что пережитое).
Как много людей высыпало на улицу, и все шли навстречу, а он продирался сквозь толпу, и его раздражал поток, а люди идут и идут, куда их столько?! будто демонстрация какая, и в нем рос азарт, он шел напролом, и люди растекались перед ним, неистово несущимся, шел, убыстряя шаг, и бросил в толпу, распаляясь все более, свое излюбленное, как это в нем вдруг родилось? неспроста ведь!! и не у другого кого-то, а именно "у него, Бахадура, и вылетело, кто-то озарил его душу: "И вы будете носить!.."
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, и последняя, И СНОВА О СОЛНЦЕ, КОГДА ОНО В ЗЕНИТЕ, и столько в нем яростного жара, что Джанибек прервал свои размышления, встал с крутящегося кресла и сдвинул шторы на выгнутой стене, всевидящий стол укрылся в тени. А весь из края в край кабинет залит белым слепящим светом, и вернулся к началу, чтоб приблизиться к концу, когда вести о Расуле ворвались через Волчьи ворота в Овечью долину, и заполонили, будоража и тревожа, душу Джанибека, пока Расул гуляет по Колодезной и Кипарисовой, Хазарскому и Космическому проспектам, мимо пустыря, огороженного ныне высоким забором, где некогда БЫЛ ДОМ И ЖИЛИ СЕСТРЫ, А У НИХ БРАТ, домов высотных и глинобитных, с железной решеткой на окнах, тут же за углом Шайтаньего дворца, и крыши плоские и островерхие, сверкающие жестью, залитые киром, и вечно протекают, и радующие взор черепицей, и антенны! и купола! и башни с бойницами!
И УСТАВИЛИСЬ НА РАСУЛА, прочерчивая его недальние маршруты, но и заглядывая в душу, глаза Джанибека,- зримые и незримые телескопы, будто он звезда какая из созвездия Семи Братьев, и бинокли, как в спектакле, и сквозь защитные стекла, и всякая иная автоматика.
А ПРЕЖДЕ ШЛИ ЗА БАХАДУРОМ, чтоб не упустить его из виду.
Да, каждый занят своим делом:
у Джанибека день, он выбрал его, когда никого, заперся - и думы, и схемы, старые папки, досье, время незаметно проходит, солнце в зените, и он задергивает шторы на выгнутой стене,- укрыться в тени и чтоб никто не мешал,-как было, ТАК И БУДЕТ ВПРЕДЬ: укрыться-укрепиться, приблизив АБСОЛЮТНО ПРЕДАННЫХ, из родственников, земляков, друзей, а может, в ином порядке, да и совпадения могут быть: друг-земляк или родственник-друг, и очиститься, и обескуражить, переместив, а то и сразу избавиться от… как их там, ЛЕВЫХ и ПРАВЫХ (?), и нежданно ударить, нагрянув; и надежный поставщик кадров, да будет долгой жизнь Старшего брата!..
Расула застукали и ждут; зятья и сестры в сборе, вот явится и Бахадур, продираясь сквозь толпы, высыпавшие на улицу, ибо ласков весенний вечер, скоро пойдут жаркие дни, а впрочем, уже чувствуется тепло.
Салон Сальми лишь не действует, ибо не подоспело время, да и какой Салон без Вечного Поклонника, а он устал, исчез, пожелав отдохнуть от назойливых дам, или зачастил в иные Салоны, мало ли их в большом городе, залитом огнями назло энергетическому кризису,- и Белом, и Черном, и Старом, окруженном крепостной стеной, и Новом, сложившем из микрономеров макромассив; и зачарованно слушают Вечного Поклонника, ибо это он умеет дополнить, углубить, развить, изощряясь в аббревиатурах, только что случившееся (снятие, стресс, самосуд, разоблачение), и о каком-то угоне и террористическом акте в тридевятом царстве, и смеется (саркастически?): дескать, скоро и к нам ЭТО хлынет, наших коснется,-после паузы,-дочерей (?).
И арабская вязь, в тайны которой, ибо сессия, призвана проникнуть Анаханум, дабы были подвластны ей кое-какие материки и большие острова в океане, причудливо собирается, оживая, и невидимая рука, как это изощрялся в фанатичной древности великий безымянный художник, протестовавший против запрета Священной Книги рисовать человеческие лица, ибо только Аллаху дозволено чертить узоры на ликах людских, водит рукой Анаханум, и она складывает из букв алфавита - из черточек, линий и точек - облик Бахадура: вот брови его. вот глаза и нос,- постарались статный Алиф и само изящество Бей, вычурный Эйн и многомудрый Каф, а таинственный эН, он же Нун, похожий на чашу, составил подбородок, и точка, соскочившая с него, как раз и стала родинкой, которая красит тонкое, но мужественное лицо ее Возлюбленного; а потом, вздохнув от усталости или невозможности увидеться с любимым, КОГДА ТОЛЬКО ЭТО, И НИЧЕГО БОЛЕЕ, глянет Анаханум на подаренного ей Бахадуром Доброго Дракона, и он, разинув пасть и выгнув кверху язык, чтоб достать им нежное розовое свое нёбо, готов вильнуть хвостом, трубкой поднятым вверх и загнутым к широкой и высокой шее, и смотрит на хозяйку преданно выпученными своими глазами, и лишь изредка вспыхивает в них хищный огонь, напоминая о давно исчезнувших с лица земли предках Доброго Дракона.
А Джанибек, но разве признается себе в этом? Ждал, что ЯВЯТСЯ. Но кто? Как будто никого на горизонте и ничто не грозит! Что? Не расслышал. БЫЛО ОДНАЖ ДЫ.
и входит.
- вы кого-то ждали?
- я? но как вы,- тут на "ты" не поговоришь,- прошли?! ГДЕ-ТО Я ЕГО ВИДЕЛ! усмехнулся, теребит свои рыжие усики: учтите, я не один.
- ах у вас тут целая шайка!..
- что? не узнаете? помните, вы с нами коси ли!
- где? когда?! - но уже вспомнил: ну да, косил он с ними, а потом, как устал - бросил косовище на землю, и в траве белело лезвие косы.
- и я вам крикнул: "не бросай, а воткни косовище в землю!" ОБУШОК КОСЫ БЫЛ ПРОХЛАДЕН.