…А Ниса с ужасом смотрит на разбитое зеркало. Мать всегда остерегала, это у них дома, большое зеркало у входа, рядом с вешалкой: "Осторожно!" Когда она нечаянно, вешая пальто, коснется зеркала и оно качается.
Она должна пойти. К нему! Да, да! Это как прибежище. Быстро накинула жакет, как от чего-то мерзкого, отшатнулась от стены, где висело зеркало,- два ломких блестящих осколка и огромное черное пятно стены. "А закрыла дверь?" не помнит! И не вернется!
Шла, шла и остановилась: он должен ведь прийти к ней! И заспешила обратно. Но дойдя до ворот: "Нет,
не могу!"
- Что с тобой? - она ворвалась к Расулу.- Я приходил, где ты была?..- А она дрожит, лицо вспухло от слез.- Что случилось? - Но она и слова сказать не может, и ее дрожь передается Расулу, и он крепко держит ее в объятиях, пытается унять эту дрожь.
- Страшно, я зеркало разбила, Расул.
- Ну, что за глупости, и все?
- Нет-нет, не все.- И рассказывает, как полюбила его; и что матери сообщила; а о ее телеграмме ни слова: "Не смей этого делать!.." "Ну, что с того, что он старше?! и что женат?!" - Я должна тебе все-все рассказать!..- Но об этой ночи ни слова.- Решила уже, что нет мне счастья, и связала свою судьбу с…- Каким словом назвать его, Бахадура? - Да, да, это он звонил! - И о детстве, об отце, которого любит: - У меня такой прекрасный отец!.. Ты непременно с ним познакомишься. Решила я - поеду учиться в город, туда, где родилась. А мать ни за что не хочет! "Куда угодно - но не туда!"
Как рассказать, чтобы он понял? Не истолковал превратно. Увлеклась, приняв за любовь и уверенная, что нашла свою судьбу? Или нет, пусть полная откровенность, она ничего не утаит: уже два года! и почти каждый день! Нет-нет, не сейчас, порвала раньше, чем встретилась с тобой, боялась его потерять, когда узнала, что он затеял дерзкое; и поняла, он сделает все, чтобы закрепиться там, такая добыча идет в руки!.. Тогда рассказала той. Все как есть. Ревность? Может, и это, она не станет скрывать, скажет Расулу все!.. Но было еще чувство, не только ревность: предупредить! и все-таки больше ревность! Чтоб отвадили его, прогнали, слишком взыграло в нем честолюбие, знала, что принесет в жертву и ее, пусть изгонят, обломают ему крылья.
И тут Ниса впервые произнесла имя: Бахадур. Но мало ли Бахадуров в их краю? И однажды она услышала, именно это и отрезало!, сбежала, чтоб забыть, его разговор с сестрой Айшой! ЭТО Ж ИХ БАХАДУР! - обожгло Расула. Они помешали ему тогда, давно, и теперь, когда… неужто он и впрямь бросит Лейлу? найдет мужество в себе? Дня два назад решил написать ей. И не смог. Давно не было серьезных писем… Отвык!.. Или официальные (фальшивые?), или поздравления. Сколько черновиков!.. Как в плохом романе, ворох порванной бумаги на столе, и он бросил. Объяснит, когда приедет.
("Ну, и что ты скажешь?" - Это был голос Айши.
Ниса, к удивлению своему, увидела, что дверь в их квартиру открыта, и вошла; а войдя, услышала свое имя, и ей вдруг стало нехорошо. "Кто такая Ниса? Не нашего круга человек! Ты же сам выяснил!" - Да, он выяснял.
"Я с тобой согласен! - Ниса с трудом удержалась, чтобы не упасть.- Я согласен с тобой".
"Потерпи,- снова ему Айша.- А это дело тихо-тихо спусти на тормозах, пока она тебе ребенка…" - Было душно, надо уйти! уйти, пока не увидели ее! как пьяная, она вышла, не помнит, как спустилась по лестнице, но в память врезался почему-то большущий букет роз, крупные распустившиеся лепестки: "Они на день-два, выдохлись уже, скоро гнилью запахнут…")
Но Ниса знала не все: -о том, как Бахадур выяснял. О списке знатных земляков он узнал случайно, на одном из банкетов, куда его с риском для себя провела Айша, хотя и получила на то разрешение,- очень хотелось Бахадуру на знаменитую принцессу из одной южной страны поглядеть; а увидеть и не удалось как следует (как же? почти землячка! королевский род продолжит!., увы, вскоре пала династия). Сидел далеко, а та принцесса точь-в-точь Айна: белотела, волосы как смоль, большие черные глаза, но стройна; и близко подойти не сумел; никто не мешает, а будто между нею и им пропущен незримый беспроволочный ток; или как в метро - войдешь, а с двух боков лопасти закрываются: не проскочишь! И сосед, показывая на кого-то, сидящего за главным столом, спросил:
"В нашем списке мы его, кажется, пропустили".
"Нет,-; успокоил собеседник,- потом вписали, Гартал Кулов".
"А есть ли Максудов?" - И чего Бахадуру взбрело в голову, что отец Нисы в списке? (Она, когда знакомилась, на его вопрос, кто отец? ведь сумела поступить!., не иначе как устроили!.'.- ответила: "А зачем?")
Узнай да узнай, пристал он к Айше: не было! никакого Максудова не было!
Ниса уснула, прижавшись к Расулу, и это странное ощущение его молодости: не заученно привычное, а неповторимое, именно это, всего тебя захватывающее; не потому что есть привычка, условные импульсы, передающиеся от той, кто рядом, уже четверть века; а потому что… и не задумываешься, почему да отчего. Возникает само собой в чистом виде, без примеси побочных дум,- только данность сего мига, в котором вся твоя суть, не вчерашнее, о чем постоянно думается, а именно сегодняшнее, настоящее, осязаемо устойчивое; потом и не выразишь, что ж это такое, связь с первозданной своей природой, уже давно подобного не было, как бы соединилось давнее, что тогда не осмыслялось, с сегодняшним, а между ними провал!.. То давнее, в сущности, год с небольшим! и это, всего лишь неделя!..- перевешивает, не то слово!! не было никого, кроме нее, вот она, рядом, вздрогнет иногда во сне и еще ближе прижмется, будто хотят оторвать ее, дышит беспокойно.
Он только на миг провалился, не поймет, вздремнул или что, а она уже встала. "Ой!" - спешит на работу, ушла, а он закрыл глаза, да, это и есть то, что забыто, загнано было внутрь!.. Вот он настоящий! И он же - то, что было, когда горела лампа. Ему казалось, что и с Лейлой будет так же, как и с Далей. И было. Те трое суток пути в отдельном купе скорого поезда. Нет, не то!.. Иное совсем!
Вахтер, тоже из людей поставщика кадров, зевнул, глядя на Бахадура, и улыбнулся: мол, не выспался, не обессудь!.. Эта улыбка чуть успокоила, а потом вздрагивал от каждого стука в дверь: сейчас!
Ну вот, так и есть: "Тебя к Унсизаде".
Выскочил.
- Что вы такой бледный? Не больны? - Это прием! А потом скажет: "Может, вам полечиться?" и "скорая помощь"!! - И глаза какие-то лихорадочные.Вот-вот! Ноль три! - "Возьми себя в руки".
Бахадур слушает, как Унсизаде с кем-то по телефону. Там говорят, а Унсизаде внимает, и на лице мускул не дрогнет, тренирован. И резко прервал (не то!!): "Позвоните позже, я занят".
- Ну как, готов?
- К чему?
- Как к чему? К поездке!
- А разве?..
- Ты что же, забыл?
- Я думал…
- Нет-нет, надо ехать немедленно.
- А…- разинул только рот, и Унсизаде понял:
- Я только что был там,- и рукой: мол, у шефа.- Все остается в силе.
"Что он сказал?" - спросить бы, но как?
- Шеф еще раз подчеркнул важность дела, которое тебе поручается. Район сложный, учти!.. Передал, чтоб был осторожен.
- Так и сказал? - будто гора с плеч. А Унсизаде улыбается:
- И то обещание остается в силе, подтвердил, что все зависит теперь от тебя.
О Расуле ни слова. И Бахадур молчит, не вспомнит даже.
- Это честь для меня. Я оправдаю.- И дрожь в голосе, неподдельная искренность.
- Ну и хорошо, счастливого пути. Мы с тобой сработаемся.
А потом Унсизаде - Айше, увиделись в обеденный перерыв, она к ним ходит, у них в ведомстве и выбор, и уют, и быстро, пошли ей навстречу, хотя очень строго,- увидел и подсел:
- Во парень! Айша не поняла:
- О ком ты?
- О Бахадуре, о ком еще? -И, помолчав, о эти притворные соболезнования: Что у тебя вид такой растерянный, Айша?.. Ах да, я понял! Но не унывай,успокаивает.- Сама знаешь, часто бывает: здесь потеряешь, а там выиграешь! А ты-то при чем? Вот именно!
- Не понимаю, Фархад, о чем ты?
А у Фархада любой на лице прочтет, въелось: Хансултанов! Ну да, местная газета с утра гуляет по этажам! "Изнанка", а в скобках: "Кто он, Академик (с большой буквы) Хансултанов?" - и как водится, жанр: фельетон (курсивом).
- Вот ты о чем! А я и не сообразила,- улыбается Айша.- Мы с ним,- как о чем-то далеком, постороннем,- уже давно не общаемся. Ни я, ни Бахадур.