Застава - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

Пролог

К ночи потеплело.

Я давно уже понял, что погода в Центруме капризна и подчиняется каким-то своим законам. Посреди зимы и трескучих морозов могло выдаться два-три по-летнему теплых дня, а летом – выпасть снег и завывать вьюга. Но то, что к вечеру я перестал трястись от холода, к местным климатическим причудам отношения не имело.

Просто кончился пронизывающий ветер и перестал моросить мелкий заунывный дождик. Если бы у меня был градусник, то, скорее всего, я бы убедился, что температура изменилась только субъективно. Но и это радовало.

В горах темнеет позже, чем на равнине, но зато и стремительнее. Я до последнего надеялся закончить все сегодня, но, когда на небе начали загораться первые яркие звезды, понял, что пора готовиться к ночлегу.

Вечер застал меня почти у гребня перевала, еще бы полчаса – и я перевалил бы через Синий Кряж, формально отделявший Клондал от Лореи. К счастью, именно формально – до тех мест, где можно было наткнуться на лорейских инспекторов, было еще добрых полсотни километров.

Пологий склон – не самое удобное место для ночлега в горах, хоть и не такое опасное, как ущелье. Но ветра не было, дождь перестал, каменистая почва была умеренно влажной. Я снял с плеча автомат и положил на большой плоский камень, скинул рюкзак, достал из него кусок брезента, расстелил на более-менее ровном участке. Сверху положил кошму – плотный коврик из шерсти. Не лучшая замена туристической «пенки», но приходится пользоваться тем, что может дать Центрум. Расстелил спальный мешок, достал пакет с остатками дневного рациона и, сидя на кошме, доел твердое копченое мясо и сухари. На маленькой спиртовке вскипятил кружку кофе.

Как ни странно, но мне было даже уютно. Видимо, организм радовался тому, что кончились дождь и ветер. Облака сползли вниз, к подножию гор, но в разрывах туч я видел слабые отсветы над Гранцем – центром металлургии Клондала. Потом они угасли – то ли наползли тучи, то ли на заводах пригасили газовые факелы. Я попивал кофе, грыз твердый как камень кусковой шоколад и смотрел на звезды, чистые и яркие.

Люблю звездное небо в Центруме.

Спать хотелось все больше. Я стянул наколенники, подложил их в изголовье спального мешка. Можно было, конечно, лечь. Но я хотел дождаться того, кто следил за мной уже с полчаса.

За спиной послышался шорох. Я осторожно приподнял правую руку. Шорох стих.

– Мир, – сказал я. – Ночлег. Еда.

Несколько секунд мой преследователь колебался. Потом тихий, нечеловеческий голос прошептал:

– Мир. Ночлег. Еда. Друг.

– Не-враг, – уточнил я. Не стоит брать на себя лишних обязательств.

– Не враг, – покорно повторил мартыш.

Вот тогда я обернулся, уже не стараясь двигаться нарочито медленно. Глаза почти привыкли к темноте, а звезды давали достаточно света, чтобы рассмотреть гостя.

Мартыш был крупным – почти с метр ростом. Он и впрямь напоминал земную мартышку, только передвигался обычно на двух ногах, был больше и тяжелее. Ну и еще, конечно, умел разговаривать.

– Шоколад, – сказал я. – Сухари. Яблоко.

Мясо мартыши не ели. Вроде бы они лопали насекомых, хотя где они их находили в горах – ума не приложу.

– Яблоко, – сказал мартыш, осторожно приближаясь. Хвост у него был поджат и подрагивал между ног. Он боялся. Не то чтобы на них кто-то часто нападал, все-таки уродов, охотящихся на говорящих существ, немного даже среди людей. Даже среди земных людей. Но всякое бывает.

Я протянул мартышу яблоко. Маленькая лапка, похожая на руку ребенка, опасливо протянулась и схватила подарок.

– Человек, – сказал я. – Другой… черт, это ты не поймешь… Человек. Не-я. Перевал.

Мартыш замер, держа яблоко у рта. Он напряженно думал. Если тот, за кем я гонюсь, успел с ним «подружиться», то мартыш ничего не скажет. Но вряд ли маленькое беззащитное существо рискнуло приблизиться к кому-то при свете дня.

– Человек, – согласился мартыш. – Перевал. Вечер.

Какой умник! Он даже понял, что меня интересует. Похоже, я отстаю совсем чуть-чуть.

– Молодец, – сказал я.

В общении с мартышами – одна трудность. Они произносят (и, похоже, понимают) только существительные. Глаголы, даже простейшие – «есть», «пить», «идти» – пролетают мимо их сознания. «Глагол. Загадка. Тайна» – выражаясь их языком. Некоторые вроде бы способны освоить прилагательные и числительные. Но глагол для этих маленьких забавных приматов – тайна за семью печатями.

– Еда. Сон. Утро, – сказал я. Встал, стянул «сидушку», положил рядом со спальным мешком.

Вы думаете, в горах самые нужные вещи – альпеншток, черные очки, горные ботинки? Ну, если вы штурмуете Эверест по снежным полям – то да, наверное. А вот если гонитесь за человеком на высоте две-три тысячи метров, вам надо быстро идти и, временами, стрелять – то куда важнее будет «сидушка» на попе, наколенники и удобные горные кроссовки. Честное слово! Споткнетесь и приложитесь коленом о камень – поймете это раз и навсегда.

– Вода, – робко сказал мартыш.

Я вздохнул. Воды у меня было мало, а вода в горах – дефицит еще тот.

– Вода, – согласился я, доставая из рюкзака литровую флягу. Взболтнул, оценивая остаток. Открыл, сделал глоток, протянул мартышу. Тот пил деликатно, не касаясь горлышка своими здоровенными обезьяньими губами, а запрокинув флягу надо ртом. Так пьют воду жители жарких и грязных стран… ну и, как выяснилось, воспитанные обезьянки.

Если бы я пошел в горы дома, я не брал бы дурацкую металлическую флягу. Обошелся бы легкими пластиковыми бутылками. Выпил, выбросил… ну, или прибрал обратно в рюкзак, если жалко природу. Веса – грамм, не бьется, не гремит… Многие вещи в повседневной жизни просто не замечаешь, пользуешься ими как данностью.

– Вода, – сказал мартыш, возвращая флягу. На дне ее еще чуть-чуть булькало, я закрутил пробку и спрятал флягу в рюкзак.

– Сон, – сказал мартыш.

– Сон, – ответил я.

Вот и поговорили. Но что тут поделать, так уж у них мозги устроены…

Заснул я спокойно и крепко. Мартыш – лучший сторож, спит он очень чутко, слух и ночное зрение у него превосходные. Если появится опасность, он, конечно, даст деру. Но меня разбудит – визгом или толчком. Это у них в генах.

А вы думали, я с говорящей обезьянкой поделился едой и водой из альтруизма? Из благодарности за информацию. Ради спокойного сна.

Ну ладно… из альтруизма тоже.

Мартыш повозился на камнях рядом со мной, потом привалился к спальному мешку. Шерсть у них замечательная, они могут спать на голых влажных камнях. Но если рядом есть тепло – то кто же им не воспользуется?

* * *

Утром, как я и ожидал, рядом никого не оказалось. Мартыш ушел тихо и незаметно, еще до рассвета. Там, где он спал, был аккуратно выложен маленькими камешками спиральный узор. В центре узора лежал мутно-зеленый отполированный камешек. Я поднял его и повертел в руках. Не изумруд, конечно. Хризопраз. Это не я такой умный, это общеизвестный факт – «узор благодарности» мартыши завершают хризопразом. Камень недорогой, но красивый, а этот еще и был хорошо отполирован.

Я спрятал камешек в карман. Мартыши носят их в защечном мешке, но они очень чистоплотные… существа.

Погода продолжала радовать. К утру, конечно, стало совсем уж холодно, градусов пять, не больше. Но небо было чистым, восток нежно розовел, ветра не было. Быстро собравшись, я пошел по склону вверх, к седловине. Честно говоря, мне изрядно надоела эта погоня.

И еще не перейдя перевал, я понял, что погоня закончилась. На меня потянуло запахом табака.

Я повел плечом, сбрасывая автомат с плеча в руки, потом скинул рюкзак – вернусь за ним позже. Пригнулся и быстрым шагом преодолел метров двадцать – после чего резко выпрямился.

Нарушитель был метрах в двадцати от меня. Сразу за седловиной склон круто уходил вниз, там он и устроил лагерь, когда его застала темнота. Поставил маленькую палатку возле вросшего в землю валуна, на спиртовке – такой же, как у меня, – кипятил то ли чай, то ли кофе. Ну а сам в этот момент щедро орошал валун, свободной рукой держа у рта сигарету.

Ситуация – просто лучше не придумаешь.

Я взял автомат наизготовку и пошел к нему. Секунд через десять нарушитель меня услышал и резко повернулся.

– Freeze! – крикнул я. – Стоять! Alto! Halt!

В общем-то я не сомневался, что он русский. Мне подсказывали это врожденная наблюдательность, жизненный опыт, природное чутье и торговая марка «Экспедиция» на палатке.

Ситуацию нарушитель оценил вмиг.

– Братан! – завопил он, поспешно застегивая штаны. Сигарета выпала у него изо рта. – Люди! Ура! Радость-то какая!

Я подошел ближе и остановился в нескольких шагах. Повел стволом автомата и сухо велел:

– Покажи запястье правой руки.

По его поведению уже все было понятно, но вдруг…

Нарушитель скривился. Это был мужчина, молодой, лет двадцати пяти, самой заурядной внешности, с грубоватым лицом, чуть искаженным плохо спрятанной мыслью «я тут самый хитрый, любого объегорю!» К моему сожалению и одновременно огорчению – лицо было незнакомым. Ни в одной картотеке такой физиономии я не встречал – ни на четких черно-белых снимках, ни на рисунках, сделанных художниками по описаниям…

– Зачем? – спросил мужчина. – Что ты в меня стволом-то тычешь? Где я? Ты кто?

Я усмехнулся. Когда это в первый раз – то не так все происходит, совсем не так…

– Я хочу проверить, нет ли на тебе татуировки, – любезно сообщил я. – Стволом в тебя я тычу, чтобы ты не наделал глупостей. Ты на перевале между Клондалом и Лореей. Я – поручик Пограничного корпуса территории Клондал. Звать меня ты можешь Иван. Просто по той причине, что это не мое имя.

Нарушитель скривился и показал запястье. Татуировки на нем не было. Ожогов, грима, каких-то признаков того, что татуировку пытались свести, не было тоже. На это у меня взгляд наметан.

– Какой раз в Центруме? – спросил я.

– Где-где? – мужчина скривился. – Я в поход шел и заблудился. Что такое Центрум?

Он ломал комедию. Я это понимал. Он понимал, что я понимаю. В общем – все было как всегда.

– Хорошо, – сказал я. – Согласно уставу Пограничного корпуса я должен объяснить тебе ситуацию и предоставить выбор. Ситуация проста – ты, вольно или невольно, открыл врата с мира Земля в мир Центрум. Это не является преступлением, но является проступком. Поскольку я вынужден исходить из того, что ты жертва случайности, – наказания не последует.

– Какие врата… – пробормотал мужчина мрачно.

– Не знаю. Большие, маленькие… У тебя есть ровно три выбора. Выбор первый – ты идешь со мной на заставу, получаешь регистрацию, подписываешь таможенные правила и в дальнейшем их соблюдаешь. Выбор второй – я делаю тебе татуировку о том, что ты имел первичное задержание, после чего ты отправляешься домой и больше никогда сюда не возвращаешься. Выбор третий – ты идешь со мной на заставу, заполняешь анкету, мы посылаем ее в Штаб Корпуса и после одобрения ты получаешь шанс стать пограничником. Понятно?

– Я на флоте служил, – сообщил мужчина. И продемонстрировал мне левую руку, на которой синела звездочка, вытатуированная между большим и указательным пальцами. – Землю топтать не привык.

– То-то шел так медленно, – усмехнулся я. – Ну, что выбираешь?

– А ничего, – усмехнулся морячок. – Что, зёма, договориться с тобой никак не получится?

– Хочешь предложить взятку? – уточнил я.

– Нет, – вздохнул мужчина. – Вижу, что только усугублю… Ну, бывай, застава…

Он свел руки над головой, сцепил пальцы, как-то хитро вывернул кисти… и, кажется, что-то прошептал.

Такого быстрого и красивого открытия врат я еще никогда не видел!

А самое обидное было то, что врата открылись аккурат между нами – витающий в воздухе двухметровый круг, маслянисто-блестящий, радужный, будто диковинно расплющенный мыльный пузырь…

Стрелять сквозь врата было бесполезно. С этой, внешней стороны пуля, скорее всего, отрикошетит или расплющится в лепешку – такое вот свойство у врат…

Через миг врата исчезли, а вместе с ними и «морячок».

– Вот зараза, – сказал я. Но если честно, то с облегчением. Выбери он визит в Корпус – и мне пришлось бы двое суток конвоировать его до ближайшей заставы, каждую секунду опасаясь удара в спину.

А убивать, тем более земляков, я не люблю.

Без уважительной причины, разумеется.

Вначале я вернулся за своим рюкзаком. Потом выпил кофе, который готовил «морячок», собрал палатку, привязал к рюкзаку. У него, как у всякого контрабандиста, рюкзак был увесистый, на самой грани разумного. Конечно же, я заглянул в него.

Батарейки. Полный рюкзак батареек! Всех размеров и форматов. В основном «пальчиковые», но были и «мизинчиковые», и большие цилиндрические для фонариков, квадратные, миниатюрные «таблетки»… Ну да, в Лорее этот товар весьма востребован. А моральные нормы у местных ученых мужей весьма гибкие, контрабанду они не любят только в том случае, если контрабандист идет не к ним, а к конкурентам…

Конечно, мне такая уйма батареек была не нужна. Но не бросать же все! Я прикинул вес – вроде как смогу пронести. Врата у меня получалось открывать очень средненькие, даже можно сказать – посредственные. Но как-нибудь пройду.

Жалко только, что я не могу сделать это так легко и незатейливо…

Вздохнув, я огляделся, убедился, что врагов поблизости нет, и принялся раздеваться.

Догола.