Три человека из остатков отряда Олимп стаба Камчатка стояли в ряд перед одним иммунным — высоким мужчиной, с черной густой бородой скрывающей шею и достигающей груди, яркими глазами чайного цвета и взглядом столь острым, что казалось, если встретиться с ним напрямую, можно лишиться зрения. Он переводил взгляд с одного присутствующего на другого и так уже несколько раз, но поверить в их слова никак не мог. Олаф, а это был именно он — глава стаба Заводского, не мог даже помыслить о том, что среди его граждан мог затесаться предатель. Да, численность поселения была высока и залётных рейдеров и прочих гостей в стабе хватало, но ментаты проверяли каждого из них на лояльность при выдаче паспорта, а на КПП вообще устраивали полный досмотр, и обновляли эти данные еженедельно… тогда как же так получилось?
— Ты точно в этом уверен, Штанга, — потребовал ответа глава, — наговаривать на своих людей, даже тебе, я не позволю!
— Его похитили прямо из бара, — твердо ответил заместитель командира, — на КПП сказали что он вышел вслед за неизвестной им женщиной, но задержать их… не захотели. Кроме Венеры, насколько я знаю, у Гнома знакомых женщин в Улье не было… видимо, его просто околдовали. Скорее всего это сделала нимфа, ведь на КПП в ту ночь тоже дежурили одни мужики… ну, или ещё какая-то дрянь — тут я не уверен. Но факт остаётся фактом — она знала кто он и где его искать. Если это не дело рук шпиона, то чьих?
— Выходит, — задумчиво сказал Олаф, — с самого начала им был нужен именно он, так? И нападения на стабы, уничтожение Камчатки, захват Зевса и его группы…
— Вряд ли, — покачал головой Штанга, перебивая своего нового главу, — о его способности знали только мы, Камень и ещё пара иммунных граждан стаба. Нападения начались гораздо раньше чем мы оказались в курсе его способности. Но потом… да, скорее всего, им был нужен именно он. Его способность уникальна, да ты и сам все должен понимать, Олаф. Полено уверен что их всех увезли в тюрьму и там удерживают против воли. Сила его дара Улья пока не достаточно развита, но он уже смог натравить рубера на элитника. Пусть всего на пару секунд, но смог. Представь что будет, если похитители станут пичкать его жемчугом и горохом ежедневно? Если не отравится и не склеит ласты, то возможно, каким-то образом, они смогут его заставить работать на себя и тогда, всем нам не выжить. Думаю, для этого и были похищены Зевс и остальные.
После этих слов, в кабинете ненадолго воцарилась тишина — каждый думал о своём, прогонял в голове кучу вариантов и предположений за и против этой теории. В конце концов Олаф решил сменить тему:
— Мои аналитики на досуге подсчитали, что велика вероятность того, что у противника есть какой-то артефакт Древних, способный управлять зараженными в больших количествах, — задумчиво сказал Олаф, — именно с его помощью были совершены эти нападения на стабы и военную базу во время вашего рейда. Другой способ маловероятен — способность такой мощи просто не может существовать в Улье. Да и власть артефакта далеко не безгранична. Мы получили записи с разведывательного дрона патрулирующего округу — нам сильно повезло что он как раз пролетал мимо центрального кластера в тот момент. Так вот, сначала, начал применяться снег… как бы сам собой, но мы понимаем что это был кто-то под пологом невидимости, причем не сам по себе, а на гусеничной машине. Почти сразу после его остановки, все зараженные в определенном радиусе собрались в центральном кластере, а потом, разделились на три не равные группы и пошли в сторону стабов. Когда до места оставалось всего несколько сотен метров, прозвучал взрыв, и толпа заражённых ворвалась на территорию нашего стаба. С вашим, уверен, было так же. Самое обидное, что запись не зафиксировала тех, кто расчищал им путь и минировал стену. Спецы у противника просто отменные…
— В таком случае, — после минутного анализа полученной информации, заговорил Штанга, — почему было не послать орду тварей с военной базы сразу на стабы? Да и способность Гнома им была бы не нужна — можно просто натравить любое количество элиты на нужную цель и все — даже скреб… прости, даже неназываемый не смог бы отбиться от такой толпы.
— Как я уже говорил, — устало откинувшись на спинку стула, проговорил Олаф в потолок, — сила артефакта не безгранична. Мы думали об этом — аналитики считают, что тот ужас который вызывает неназываемый у простых заражённых, не в силах побороть даже этот артефакт. Инстинкты, мать их… Пойми, мы не знаем всего наверняка — все что я говорю, это лишь теория и догадки аналитиков. Возможно, действие силы артефакта длится ограниченно короткое время. Его бы просто не хватило для того, чтобы собрать заражённых на дальних кластерах и привести их сюда. Те горстки заражённых что напали на наши стабы, это все кто смог прийти с соседних и развиться на ближайших подступах к стабам. Мы ведь чистим эти территории, так что здесь им ничего не светит, а идти в этой толпе с артефактом в руках из дальних кластеров… мы не знаем как поведут себя зараженные в этом случае. Да и период перезарядки у артефакта должен быть не малый и зависеть от многих факторов. В любом случае, нужно с этим что-то делать. Я понимаю что ты чувствуешь, Штанга. Твои товарищи могли бы принести Заводскому огромную пользу, но я не могу гробить своих парней на штурме этой крепости лишь для того, чтобы спасти их из плена. А если на подступах нас встретит ещё одна орда? Если среди наших людей у врага есть шпионы, значит они могли передать информацию о предстоящем нападении их лидерам и тогда мы просто впустую потратим людей, технику, оружие и пару десятков цинков патронов.
— Я не могу требовать от тебя этой жертвы, Олаф, — опустил голову Штанга. Бас его голоса разлетелся по тишине кабинета звуча набатом в ушах присутствующих, заставляя звенеть посуду оставшуюся от позднего ужина главы стаба, у которого даже на посещение столовой времени не было, — но ведь мы будем не одни. Союз…
— Отказался от операции, — перебил Штангу глава, — мне сообщили об этом перед вашим приходом. Прости… Но знаешь, если мы сможем вычислить шпиона, и каким-то образом заставить его сотрудничать передавая на ту сторону дезинформацию, то у нас появится шанс на внезапную атаку. Полено, что скажешь? Даже я признаю что ты, сильнейший во всем регионе по части ковыряния в чужих мозгах. Справишься с такой задачей?
— С вероятностью в сто процентов, если сможете собрать всех присутствующих в стабе иммунных в одном месте, — в своей обычной «бесцветной» манере, ответил ментат, — но в таком случае, все с той же максимальной вероятностью, врагу станет известно о факте его раскрытия. Если все делать тихо и без спешки… выполню за неделю. Максимум.
— Неделя… — протянул Штанга задумчиво, — этого времени хватит для того, чтобы сила дара Улья Гнома развилась до серьезного уровня. Или, он сойдёт с ума и станет простым зараженным.
— Повторю что говорил ранее Гному — вероятность развиться в облике кваза до максимальной стадии и сохранить при этом рассудок, выше среднего показателя.
— Значит, время у нас есть, — решительно кивнул глава Заводского, — а как справитесь с поставленной задачей, мы разнесем это гнездо по кирпичам. Артиллерия, диверсии и прочее — полный комплект в общем.
— Тогда с завтрашнего дня, начинаем готовить группу, — согласился Штанга, — максимум через неделю, мы выступаем…
Гном сидел в своей темной камере уже три дня и мысли его были далеки от радужных. Ежедневно ему выдавали одну черную жемчужину, гороховый раствор, один армейский сухпай и небольшую бутылку воды. Последнее было не обязательно с их стороны, ведь живчик ему тоже дали, но видимо, пленители решили немного сдобрить его заточение в этих стенах. Содержимое очередного сухого пайка заканчивалось в эту самую минуту — весь день Гном не мог добраться до внутренностей банки тушенки, просто потому, что оставлял ее «на десерт» пока его желудок не начал урчать не хуже любого изголодавшегося рубера. Этого рациона его изменяющемуся телу было недостаточно, ведь строительный материал для тканей брался именно из обильного питания, которое здесь отсутствовало. По этой причине, с каждым днём Гном начинал чувствовать себя намного хуже, постоянно урчало в животе, часто случались приступы гнева, от которых хотелось свернуть кому-нибудь шею или разнести все вокруг, но он пока мог их контролировать. По этой же причины, весь немногочисленный жир что ранее присутствовал в его теле, был сожран оголодавшим организмом и он наверняка сейчас был похож на обтянутую кожей гору мышц.
Вылавливая руками пусть и холодные, но сочные и крупные куски тушёнки, кваз смаковал их, медленно перетирая между зубов до состояния однородной массы, после чего глотал с таким удовольствием, что едва не закатывал глаза. Все чаще его посещали мысли о том, чтобы согласиться на эксперимент Сокола, дабы проверить действенность договора с Камнем, но силой воли Гном эти мысли гнал прочь. Время пока есть, а значит, он ещё побарахтается.
— Эй, Гном, — послышался голос из коридора, — ты там не спишь?
— Сокол, ты что-то придумал, или опять о своих бывших бабах рассказывать собираешься?
Голос у Гнома все сильне изменялся под влиянием жемчуга и мутации физиологии тела. Теперь, он очень сильно напоминал тот гулкий утробный бас, которым обладал Патриарх и это сильно действовало на нервы. Да что там голос? Все его тело постепенно менялось, заставляя испытывать самые неприятные ощущения от которых многие часы он валялся на своей полке, тихо подвывая как раненная собака. Все кости в его теле постепенно изменялись — становились длиннее, толще и, скорее всего, прочнее. Челюсть раздулась, зубы постоянно ныли постепенно сводя Гнома с ума — хотелось вырвать или выбить их все, чтобы на смену этому мучению пришла простая, привычная боль. Ногти на пальцах тоже стали шире, длиннее и прочнее — ещё чуть-чуть и превратятся в настоящие когти. И без того широченные мышцы на груди, спине и руках, раздулись ещё больше и теперь, он наверняка мог бы дать фору действующему «мистеру Олимп». Посмотреть как все это выглядит со стороны, Гном, разумеется не мог, хоть особого желания он и не испытывал.
— Да не, — отмахнулся Сокол, — хотел спросить насчёт способности. Ничего не чувствуешь?
— Нет, — покачал головой он, — даже не знаю с чего начать думать, чтобы додуматься. Но, я стал видеть в темноте. Плохо, но если поднести ладонь к носу, могу рассмотреть узор на ней.
— Ты же в кваза превращаешься, — буднично сказал собеседник, — это нормально. Ещё пара жемчужин, и сможешь даже свой крохотный конец рассмотреть.
— Как выйдем отсюда, — со злой усмешкой сказал Гном, — я тебе этим крохотным концом дам по башке. Если после этого сможешь повторить свои слова, с меня две лучшие шлюхи что будут в ближайшем стабе. На всю ночь.
— Боюсь что это не честный уговор, — гоготнул Сокол, — ради такого, я даже будучи совершенно дохлыми, процитирую тебе половину библии. Причем на иврите.
Все это было смешно, но Гнома действительно напрягал тот факт, что кроме уже привычной способности гипноза, не чувствовал в себе никаких изменений. Сокол сказал что такие как он счастливчики, сумевшие съесть жемчужину в первые дни после попадания в Улей до открытия первой способности, называются «хигтеры» и сколько не жри жемчуг, вторая способность у него не откроется. Но вместо этого, их единственная способность приобретает новые грани, развивается, становясь не только сильнее, но и как бы открывает ее иные вариации. В пример он привел парня, о котором слышал от Луки. Он изначально мог создавать огненные сгустки и поджаривать ими заражённых. В процессе развития, он смог не только создавать свой, но и управлять любыми очагами возгорания — от горящей спички, до лесного пожара. Со временем он стал полностью игнорировать любой огненный урон — стоял в горящем доме и даже не чесался. Да, одежда приходила в негодность, однако сам он даже не обжёгся. Что в итоге стало с тем парнем Лука не знал, но перспективы откровенно впечатляли.
Через пару минут звенящей тишины, из коридора послышался печальный голос Сокола:
— Странно что мы не слышали как наши напали на тюрьму, ты не находишь? Они что, забили на нас?
— Скорее всего просто, отложили наступление, — предположил Гном, — в штабе ведь не дураки сидят.
— Надеюсь ты прав, — вздохнул он, — чем займёшься?
— Как обычно, пойду медитировать, — прогудел Гном и завалился на свою полку. Одеялами он перестал накрываться ещё вчера. Видимо, мутации каким-то образом влияли на его восприятие холода. Ноги Гном теперь был вынужден подгибать, чтобы те не болтались в воздухе.
Медитацией он называл мозговой штурм, призванный рассмотреть лазейку в договоре и приказах Камня. Но пока, найти ничего не удавалось.
— Мне бы весточку Полену передать, — пробубнил себе под нос Гном, — этот умник уж точно знает что есть правда…Но как это сделать?
Подобные мысли не в первый раз лезли ему в голову. Кваз даже думал подкупить одного из стражников, пообещав тому укрытие в стабе и несметные богатства, но вряд ли фанатик согласится на такое. Гном был уверен что все они находятся здесь по собственному желанию и если захотят, не без труда, но смогут сбежать и добраться до любого стаба и влиться в ряды простых рейдеров. Так что все это были глупые несбыточные мечты.
Однако, здравая и вроде бы даже выполнимая мысль, в голову ему все же пришла. Заметить в кромешной темноте крохотную норку в старой каменной кладке было невозможно, но теперь, когда зрение к нему хоть и на сотую часть, но вернулось, он прошарил каждый уголок своей темницы и нашел искомое. Оставалось только установить приманку — консервная банка с пахучим соком и крохотным кусочком мяса подходила как нельзя лучше. Гном поставил ее в паре дециметров от крысиной норы и принялся ждать.
Уже проваливаясь в сон, после очередного бесполезного мозгового штурма, в углу камеры послышалось лёгкое, едва различимое шебуршание, чьи-то крохотные лапки стучали коготками по камню. Кажется, его мышеловка сработала. Медленно, чтобы не спугнуть хитрого и юркого зверька, Гном повернул голову в его сторону, но та, резво умчалась прочь раньше, чем он успел это осознать.
— Ну ничего, я подожду, — злорадно ухмыльнулся Гном всем телом повернувшись в сторону норы. Увидеть крысу он все равно не сможет в такой темноте, но это было и не обязателен. У Гнома уже был опыт применения дара Улья и с закрытыми глазами, хоть и не понимал, как это вышло. Главное, не прозевать следующее ее появление, а уж в успехе своего предприятия, кваз не сомневался.
Гному очень хотелось рассказать обо всем Соколу, но он уверенно отогнал эту мысль. Негласным правилом для них стало общение только на общие темы, никакой важной и полезной информации для килдингов, в том числе о стабах и своих товарищах они не озвучивали боясь того, что где-то здесь могла быть установлена прослушка. Сокол был сенсом, одним из сильнейших во всем регионе, поэтому заметить живого наблюдателя сумеет, но вот крохотная техника… Даже их трёп о поиске лазеек в договоре с Камнем не был чем-то, что могло бы заинтересовать Патриарха. У него ведь под рукой был Камень, а значит, он и так обо всем этом знал — отсюда и приказы озвученные Гному в кабинете.
— Ну же, — шевеля одними губами, азартно шептал Гном, — крысь-крысь-крысь…
В небольшом кабинете собралось три человека, а точнее — два иммунных и один сильно развитый кваз. Хозяин помещения только что закончил трапезу повергнув в состояние лёгкого шока двоих невольных свидетелей этого зрелища. Утерев раздутый нечеловеческий рот белой салфеткой, кваз отодвинул испачканную в крови тарелку, на которой ещё пару минут назад лежал практически сырой, кровоточащий кусок говядины, на несколько сотен грамм весом. Едва различимо довольно проурчав, Патриарх заговорил:
— Завтра с утра, сразу после принятия им жемчуга, выводите заключённого на пробный прогон. Наши осведомители сообщают, что командование стабов что-то готовят, но точных сроков и цели узнать не получается. Они чувствуют или даже знают о наших шпионах, но им это все равно никак не поможет. Тем не менее, нельзя терять бдительность и время. Как только пленник сможет держать под контролем элиту хотя бы десять секунд, нужно будет отходить на прежнюю позицию.
— Вы как всегда мудры, мой Патриарх, — низко кланяясь, пролепетал один из иммунных, — я немедленно распоряжусь, чтобы всё подготовили. Сколько элитных особей нужно призвать для теста?
— Для начала, хватит и одного, — немного подумав, ответил Патриарх, — если испытание пройдет успешно, повторим с бо́льшим количеством. Вертолет, надеюсь, починили?
— Да, повелитель, разумеется! — все так же, не разгибаясь, ответил иммунный, — необходимые детали доставили вчера утром.
— Тогда иди и передай мою волю остальным, — махнул рукой в сторону выхода Патриарх, после чего перевел свой жуткий хищный взгляд на второго иммунного, до этого тихо стоявшего возле его стола, — а с тобой, Камень, мы ещё потолкуем.
— Как вам будет угодно, мой Патриарх, — улыбнулся бывший глава Камчатки…
В засаде Гном просидел, если верить внутренним ощущениям, почти до самого утра, однако крыса по прежнему боялась показаться из норы. Где-то там, в глубине стены, он едва уловимо различал её копошение, но выходить из укрытия, опасливый зверёк не желал. Крысы были очень умны, это Гном знал ещё из прошлой жизни, а ещё, они были крайне живучи и быстры, что в его будущем деле могло очень сильно пригодиться. Отправить в стаб гонца с посланием, это был единственный способ рассказать товарищам о той заднице в которую он угодил, а вместе с тем, и кое-какую информацию передать. Если ему это удастся, то Штанга вместе с Олафом, возможно, смогут выработать какие-то контр-меры. Гном надеялся что силы его дара Стикса хватит на то, чтобы загипнотизировать крысу на очень долгое время и если уж этот план не сработает, то другого шанса уже не будет. Безусловно, объяснить крысе куда и кому бежать будет невозможно, он мог только молиться о том, что отдав ментальный приказ, крыса получит и образы что он с ними передаст, а так же направление движения в которой находился стаб. Все это попахивало откровенной авантюрой и даже бредом, но, он ничем не рисковал кроме собственных нервов.
Плюнув на засаду, решил сперва заготовить письмо. Порвал собственное исподнее, так как оно было из самого тонкого из доступных материалов, собственной кровью, краешком ногтя, одну за другой вывел несколько слов:
«Камень жив договор запрет дары сбегать убивать тюрьма килдинги ем жемчуг». Возможно, высохшая кровь размокнет пока крыса будет бежать по снегу до стаба — путь тут не близкий, но ничего другого под рукой все равно не было. Приходилось рисковать.
Закончив, убрал тряпочку сушиться на верхнюю полку, а вместе с ней и банку с наживкой, после чего лег спать. Завтра он продолжит охоту на мелкую дичь, а пока, нужно немного отдохнуть…
Гном пришел в себя от скрежета замка и последовавшего за этим зубодробительного скрипа двери его камеры. Он находился здесь уже четыре дня и все равно не мог привыкнуть к этому звуку.
— Эй морда, — грубо обратился к пленнику вошедший иммунный и уже привычно протянул черную жемчужину и кружку с раствором, — на, жри. Блин, Конюх, ты прикинь — эту тварь так усердно пичкают жемчугом, что он им скоро срать начнет. Вот бы и мне так.
— На то воля Патриарха, — спокойно возразил тот самый Конюх, державший в руке фонарь, луч от которого милостиво направил в сторону от Гнома. Но даже так, пребывающему (теперь уже) почти в полной темноте круглые сутки квазу, было больно переносить даже беглую встречу с этим светом. Практически на ощупь взяв с руки иммунного жемчужину, Гном вдруг услышал как тот вскрикнул и отскочил в сторону. Посмотрел на жемчуг в своих пальцах и увидел кровь.
— Эта тварь меня поцарапала! — заорал мужик глядя на кровоточащую ладонь, — мне сказали, что он не может причинять нам вред! Смотри как вскрыл! Харя тупорылая!
— Видимо, он это сделал не специально, — пожал плечами Конюх, — давай, выводи его, а я позову тебе лекаря.
Гному было приказано выйти из камеры и следовать за провожатым. Босыми ногами, он шлёпал по каменным коридорам и думал о том, что второй мужик был прав лишь отчасти — Гном действительно нанес травму этому иммунному случайно, дёрнув слишком широким ногтем, однако в тот самый момент, он думал о том, что был бы не против нанести ему кое-какие повреждения в скелете за такое неуважительное к себе отношение.
Что это значило? Гном пока не знал, но начал подозревать что возможно, Сокол с самого начала был прав и договор с Камнем, как таковой, уже не имел силы после уничтожения стаба. Нужно было выбирать — либо плюнуть на все и провести эксперимент, ценой которого могли стать несколько жизней включая его собственную, либо положиться на своих товарищей, с которыми у него появился шанс связаться.
Его вывели во двор и Гном от всей души поблагодарил солнце, которое ещё не показалось из-за горизонта. Он сильно боялся что просто ослепнет если его после четырех дней проведенных в кромешной тьме выведут на свет и дадут на него посмотреть. На площадке перед тюрьмой собралось несколько квазов и иммунных в северном утепленном камуфляже. Один из них подошёл ближе, кинул Гному свёрток с одеждой и обувью после чего приказал быстро одеваться и идти к вертолету.
Спорить Гном, конечно же не стал и выполнил все как было приказано, хотя бы потому, что от его собственной одежды практически ничего не осталось. Обувь стала сильно мала, футболка из термо ткани начинала сковывать движения, а штаны, которые он сейчас носил натирали так, что в пору было начинать выть.
Одевшись, он направился к вертолёту, от которого тянулась не длинная, но очень толстая металлическая цепь. На другом ее конце находилась клетка из металлических прутьев с открытой дверцей, в которую его втолкнули как только оказался достаточно близко. Следом вошёл иммунный в маске и утепленной одежде, покосился на Гнома не дружелюбным взглядом и сказал:
— Будешь делать что скажу. Попытаешься дёргаться или обмануть, все твои друзья подохнут. Ясно?
Гном зло сжал зубы, с хрипом выпустил сквозь них воздух, после чего утвердительно кивнул.
Скрип петель, звонкий удар, лязг засова. Он сменил одну клетку на другую, после чего, лопасти вертолета стали постепенно набирать обороты.
Удивляться наличию такой техники в стане врага Гном не стал — он бы не удивился даже космическому шатлу на их заднем дворике, куда уж обычному вертолёту, на котором не было видно даже простейшего вооружения.
Мимо проехал пикап, привычно посаженный на гусеницы. Вроде бы ничего удивительного, однако вместо пулемета в его кузове стояла такая же металлическая клетка, в которой сидел он сам, а внутри сгорбившись и уныло повесив голову сидел зараженный. Присмотревшись, Гном распознал в нем кусача развитой стадии. Возле него, снаружи, стояла девушка, лицо которой показалось Гному смутно знакомым. После секунды копошения в памяти, он смог ее вспомнить — та самая нимфа что похитила его из стаба.
«Она что, и зараженных себе подчинять может?» — мысленно удивился Гном, но тут его вместе с клеткой оторвало от земли и начало поднимать всё выше и выше, пока всё пространство тюрьмы не превратилось в детский игрушечный городок. Его понесли куда-то в сторону, но любоваться открывшимся видом, Гном не мог — клетку шатало на ветру, да и вертолет летел с немалой скоростью, поэтому чтобы не покалечиться, ему приходилось изо всех сил держаться за нижние прутья клетки, жалея лишь о том, что он не может вцепиться в них ещё и ногами. Его попутчик тоже не испытывал удовольствия от полета — по глазам было видно что он до смерти боится высоты, поэтому старался держать их закрытыми, но иногда, все же разжимал веки, смотрел пару секунд, после чего вновь зажмуривал изо всех сил.
Подобное зрелище откровенно радовало пленника, но долго тешить себя этим занятием он не смог. Внизу происходило что-то странное. Толпы заражённых со всей округи собирались в одном, ничем неприметном месте — простом заснеженном участке равнины, на которой ещё виднелись не до конца вытоптанные лапами тварей следы от гусениц.
Вертолет начал кружить над этим местом и даже слегка снизил высоту будто стараясь что-то высмотреть среди тел все прибывающих заражённых. Взглянув более внимательно, сердце Гнома пропустило удар, ведь среди практически однородной массы толпы показался уже знакомый Гному жуткий, массивный, серый, шипастый облик. Элитник.
Видимо, его попутчик тоже заметил опасного заражённого, потому что вдруг отлип от своей решётки и крепко вцепившись в одежду Гнома, проорал в самое ухо:
— Бери под контроль элиту! Прикажи бежать в ту сторону.
Быстрым взглядом окинув иммунного, Гном вновь скрипнул зубами, но опять был вынужден подчиниться. Взглянул на задравшую к вертолёту головы толпу, выбрал из нее указанную цель и мысленно приказал следовать в указанную сторону. Но эффекта не последовало. Повторил процедуру и снова безрезультатно.
— Не выходит, — крикнул он своему попутчику, — высота наверно слишком большая!
— Опустите ниже! — прокричал иммунный в рацию, — только не сильно! А то элита допрыгнуть может!
Заходя на новый виток, вертолет ещё сильнее сбавил высоту и тут уже Гному приходилось прилагать усилия, чтобы не зажмуриться — его откровенно пугал вид такой толпы плотоядных тварей. При шуме работающих лопастей и мотора вертолета, Гном не мог слышать их урчания, однако воображение в красках посылало ему на всю жизнь застрявшие в мозгах звуки, буквально насильно воспроизводя их как в каком-нибудь проигрывателе.
Вертолет сбросил высоту и завис над тварями, а в следующее мгновение случилось то, чего так сильно боялся попутчик Гнома — единственный присутствующий здесь элитник с места рванул вверх, выкинул перед собой огромную бугристую лапищу и махнул ей в воздухе, едва не чиркнув когтями по решетке.
Неизвестно когда килдинг успел вцепиться в верхние прутья решетки, но завизжал он так, что у Гнома слегка заложило уши. Да и сам он в тот момент струхнул не по детски. Понимая что тянуть нельзя, кваз мысленно повторил свой приказ и в этот раз, все получилось. Элитник резво бросился в указанную ему сторону и Гном сразу принялся отсчитывать секунды. Досчитав до шести, увидел как тварь закопавшись в снег резко затормозила, рывком метнулась назад и вперив озлобленный взгляд в глаза Гнома, прыгнула на кучу собравшихся под вертолетом заражённых.
— ВВЕРХ! ВВЕРХ! — завизжал по-прежнему висящий на «потолке» килдинг в рацию, но очевидно пилоты тоже следили за ситуацией, поэтому среагировали раньше, чем начал орать попутчик Гнома. Клетку дёрнуло и потащило вверх как раз в тот момент, когда когтистая лапа элитника едва не вцепилась в нижний прут.
Иммунный что-то орал, переходя то на визг, то на обычный крик, но все это было для Гнома не важно. В его план с крысой добавился небольшой нюанс, который возможно, поможет ему увенчаться успехом, да и прежнюю догадку с мысленным указанием места он подтвердил, а это уже было не мало.
— Умоляю, скажи что ты посчитал сколько эта тварюга находилась под контролем! — зареванными глазами таращясь на Гнома, взмолился его попутчик. Гному, конечно, доставило бы не мало удовольствия всласть поиздеваться над одним из своих врагов, однако так глупо рисковать жизнью, он не собирался. Но и сказать всю правду, тоже было бы глупо.
— Пять секунд, возможно меньше, — наконец ответил он, — я не слабо струхнул, возможно ошибаюсь.
— Я тебе верю, — облегчённо выдохнул иммунный и сказал в рацию: — конец операции. Есть результат.
Да, результат действительно был и Гному он очень нравился, ведь он наконец-то понял какую лазейку оставил ему Камень. «Хотя… если вдуматься, то…», — Гном мотнул головой, прогоняя неприятные мысли. Нет, он должен рискнуть и если ему это удастся, то он сможет попытаться сбежать. Не своими силами, конечно, это ведь запрещено приказом Камня. Но вот чужими руками…
— Значит, все же удалось, — довольно ухмыляясь, сказал массивный кваз, как обычно восседающий за своим столом.
— Да, мой Патриарх, — не разгибая спины ответил иммунный стоявший напротив, — пять секунд полного подчинения. Прикажите переходить ко второй части плана?
— Да, начинайте подготовку, — кивнул широкой башкой он, облокотившись на стул, — как все будет готово, немедленно сообщи мне.
— Непременно, мой Патриарх, — пятясь назад лепетал иммунный, — непременно.
Когда за одним из подчинённых захлопнулась дверь, кваз перевел взгляд на другого, немного помолчал, после чего спросил:
— Как скоро будет готов второй этап?
— По мнению аналитиков, для получения нужного результата контроля, потребуется не меньше пяти черных жемчужин, или трёх красных. Белые мы не рассматривали, но и без них, в пределах этого времени, необходимый образец будет найден и приманен к берегу.
— Его уже нашли? — удивился Патриарх?
— Да, мой Патриарх, — низко поклонился сектант, — единственную особь морской элиты получилось засечь неподалеку от уничтоженного нами стаба Камчатка. В двух кластерах от нее, на берегу частично замёрзшего моря перезагружается научная база. Иногда с пришвартованным боевым кораблем. Наш подопытный был найден людьми Камня именно на ней. Там же была обнаружена нужная для эксперимента особь. Кластер уже перезагрузился, в связи с этим, все морские и земноводные зараженные удалились на максимальное расстояние. Но скоро они вернутся, в этом сомневаться не стоит.
— Вот как? — заинтересованно протянул кваз отправляя в рот сочный кусочек мяса и начал задумчиво жевать, — вертолет в той области может привлечь внимание стабов. Но с этим мы что-нибудь придумаем.
В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая одним только медленным, тягучим чавканьем кваза, смотрящим в стену напротив отсутствующим взглядом. Через пару минут, местный правитель встряхнулся, ковырнул когтем между зубов, после чего обратился к подчинённому:
— Завтра у нас по плану повторный прогон. Поставьте как можно больше опытов. Пусть отлетят ближе к городу и притащат две элитные особи. Он должен попробовать взять под контроль обе сразу и если выйдет, плюсуйте руберов. Как дойдет до предела, возвращайтесь назад. А теперь иди и передай остальным мою волю.
Килдинг низко поклонился и что-то лепеча себе под нос, спиной вышел из кабинета.
Оказавшись в своей камере, Гном облегчённо вздохнул. Как он и думал, начавшее подниматься из-за горизонта солнце едва его не ослепило, но в этот раз обошлось. Пусть и пришлось последние пару минут держать глаза закрытыми, но он достаточно долго был «слепым» чтобы научиться обходиться без этого органа. Первым делом осмотрел свою наживку и не смог сдержать разочарованного вздоха — банка оказалась пуста и даже была вылизана начисто изнутри. Проклятый крысеныш все же смог его победить. Но ничего, сегодня ему должны выдать новый сухпай и тогда, начнется второй раунд их соревнования.
— Эй Гном, — послышался шепот из коридора, — ты здесь?
— А куда я денусь? — прогудел он, подойдя к двери.
— Тебя на допрос водили? — взволнованно спросил Сокол, но ответ его удивил:
— Нет, на испытания, — усмехнулся кваз.
— Чё? — не поверил в услышанное сенс, — как это?
Гном вкратце рассказал обо всем что с ним случилось за это утро, промолчал лишь о том, что придумал с крысой и прочих своих наработках в этом ключе. Сокол выслушал его молча, а когда рассказ был завершен, заявил:
— Я тебе мамой клянусь, — яростно шипел сенс, — как только ты докачаешься до нужного им уровня, нас всех завалят и тебе сказать забудут! Переведут в другую камеру, подальше от меня и завалят. Может быть уже кого-то убили! Ты же знаешь Зевса — он просто так сидеть в клетке не станет. Наверняка ещё в первый день поджарил кого-нибудь и со спокойной душой отправился в мир иной. Ну что ты как дитя? Давай рискнем!
— Прости Сокол, — покачал головой Гном, — но я уже все сказал. Даже если ты прав — до нужного им уровня мне качаться ещё недели три. Если раньше не подохну. Пойду отдохну немного, а то сафари на вертолёте меня немного вымотало.
Через пару часов в его камеру вошли двое и как обычно передали сухпай, немного живчика и бутыль воды. В этот раз решил начать именно с тушенки. Разом ополовинив банку, Гном выудил непривычно длинными пальцами небольшой кусочек расслаивающегося на волокна мягкого мяса и положил на то место, где ночью стояла банка.
— Жри усатый, — прошептал Гном, — тебе понадобится жирок чтобы выполнить мое поручение.
Когда мясо в консервной банке закончилось, поставил ее на пол и так как крыса не явилась на дружеский обед, пришлось закинуть внутрь неё кусочек с пола. Вытер пальцы об новенькие штаны и полез на верхнюю полку к тряпочке с письмом. После сегодняшнего приключения, он решил добавить в послание ещё несколько слов, а конкретно: «вертолет ближ класт». Гном сильно рисковал сокращая слова, но иначе было нельзя — место на тряпке не бесконечное, и пусть кусок ткани был приличного размера, Гном использовал максимально возможный размер букв, чтобы в случае попадания на нее влаги, можно было разобрать слова. Положил сушиться на ту же полку и улёгся на свое место, делая вид будто крепко спит. Сам же целиком обратился в слух и в оба глаза следил за тем местом, где была оставлена банка-приманка.
Больше трёх часов понадобилось осторожному зверьку чтобы поверить в искренность изображаемого сон странного человека в темной комнате.
Крыса аккуратно высунула из норки сперва нос, обнюхала все вокруг, затем голову, сделала первый осторожный шаг, за ним второй, и вот пронырливый зверёк уже собрался рвануть к добыче и быстро ее схватить, но неожиданно, скудные мыслишки в крохотной голове повели все четыре лапки к якобы спящему человеку. Крысе очень хотелось запрыгнуть к нему на протянутую руку, что она немедленно и проделала, а потом посмотрела в огромные глаза зависшие напротив. Человеческого голоса крыса не слышала, но прекрасно понимала что он для нее не враг.
— А ты классный, крыс, — улыбнулся Гном, поглаживая взъерошенную холку животного, — назову тебя Кенни. А теперь, будь другом — сиди тут и не мешай мне спать. Я из-за тебя почти всю ночь глаз не сомкнул.
Мужчина, лишенный абсолютно всей растительности на лице сидел в самом популярном месте стаба Заводского — в баре первого этажа местного постоялого двора. Его товарищи находились в очередном рейде играя роль усилителей отряда зачистки проблемных кластеров, а сам Полено без устали, день за днём продолжал выполнять данный ему приказ — сканировать содержимое голов жителей стаба на наличие гнильцы в виде намерения предательства. Обычный ментат, не задавая никаких вопросов, или банально не ведя диалога с подозреваемым, не сумел бы разглядеть в его мыслях что либо нужное, если только тот иммунный не занимался противоправным деянием в данный момент. Но Полено был не из простых ментатов. Более того, он и к самим ментатам относился чисто номинально — его способности выходили далеко за грань привычных возможностей всех прочих иммунных.
Не мигая он смотрел перед собой будто в пустоту, прогоняя через собственное сознание оттенки эмоций, мыслей и намерений окружающих его людей и квазов.
Он видел в них многое: различные желания, похоть, злость, радость, грусть, страх… Например, он точно знал что официантка принесшая ему чай, недавно что-то украла у своего мужика, чтобы суметь купить себе какое-то украшение. Полено не видел ее мыслей, не знал наверняка, но за те годы, что он бродил по Улью, научился читать оттенки мыслей и чувств как открытую книгу.
Пару минут назад, к барной стойке подошёл залётный рейдер и именно в его сторону был обращён в данную минуту внутренний взор Полена. Теплая куртка незнакомого иммунного ещё была кое-где припорошена подтаявшим снегом, а он уже хлебал через край из массивной пивной кружки, роняя с губ янтарные капли на пол. В его голове царил сумбур, из которого даже опытный ментат не сумел бы вычленить хотя бы пару самых очевидных деталей. Однако, как уже было сказано выше, Полено простым ментатом не был.
Он продолжал спокойно сидеть и смотреть в пустоту даже после того, как чужой этому стабу человек взял у хозяина заведения ключ и устало поплелся вверх по лестнице. Все указывало на то, что мужик собирался отдохнуть после тяжёлого приключения в мягкой уютной постели безопасного стаба. Якобы собирался…
На втором этаже бара, где располагались комнаты постояльцев, как раз над головой Полена, происходило то, что и должно было происходить в подобных местах — в одной из комнат, два человека противоположного пола наслаждались телами друг друга, а в соседнюю с этой комнату вошёл якобы усталый путник. Его намерения Полено даже не читал, они сами буквально ломились к нему в голову — ему жизненно необходимо было встретиться с тем человеком, что самозабвенно совокуплялся в соседней комнате.
Допив свой чай, ментат поднялся из-за стола и неспешно покинул питейное заведение. Мало того что ему здесь больше нечего было делать, так это ещё и служило сигналом для ожидающих снаружи надёжных и проверенных людей Олафа.
Когда странный иммунный с белыми глазами отошёл на достаточное расстояние, три человека вошли в бар и без промедления поднялись на второй этаж. Когда ступени под их ногами закончились, все трое на короткое время перестали существовать для остальных людей — способность отвода глаз в развитой стадии, позволяла иммунному скрыться не только самому, но и накрыть небольшим пологом прилегающее пространство вокруг и все что на нём находилось.
Прижавшись к стене, небольшому отряду пришлось ждать около десяти минут. Они мирно пропустили мимо себя вышедшую из одной из комнат раскрасневшуюся и слегка помятую девушку, после чего дождались появления ее клиента.
Как и было сказано жутким ментатом, он хитро́ постучал в соседнюю комнату, затем ещё раз, а когда ему открыли, две бесшумные пули выпущенные точно в сердце каждому из заговорщиков прервали их жизни.
Тела затащили внутрь открытой комнаты и уложили на пол. Через дюжину минут в дверь без стука вошёл ещё один человек — жуткий для простых рейдеров иммунный. Здоровенный, чернобородый и с ярко-красными глазами, он наводил страх одним лишь присутствием, поэтому когда он приказал всем живым выйти из комнаты, те разве что ему в ноги не кланялись от облегчения. От всей фигуры этого бородатого медведеподобного мужика просто веяло чем-то потусторонним, ледяным и вечным. Будто и не иммунный стоял рядом, а какое-то древнее существо, неизвестно как влезшее в шкуру человека.
Окинув предстоящий фронт работы, Штанга обречённо вздохнул и поднял руки над головой. Его дар Улья порой пугал даже самого некроманта, да и удовольствия никакого не приносил. Скорее уж наоборот.
Когда руки медленно присевшего на корточки некроманта коснулись пола, всю комнату заполнил красный туман и когда он опал, тела лежавшие на полу задергались, а потом, пусть и с трудом, но поднялись на ноги. Тела ещё плохо слушались своих хозяев, но вскоре, свежих зомби сможет отличить от человека разве что опытный ментат. В таком бодром состоянии, благодаря ненормально сильному дару Улья старого хигтера, они пробудут двое суток, после чего постепенно начнут деградировать, пока их нервная система не придёт в полную негодность и зомби не утратят возможность хотя бы ходить.
Но все это будет позже, а сейчас, не до конца мертвые люди были полны решимости служить тому, кто вернул их с того света, чем Штанга непременно воспользуется…
В камере Гнома по прежнему было темно как в могиле, однако переживать по этому поводу пленник давно перестал. Более того — времени на подобные глупости у него просто не было. Закончив перевязывать своего нового друга несколькими слоями термоткани, Гном спешил спрятать все следы проделанной работы под ворох одеял на верхней полке. Несколько раз глядя зверьку прямо в глаза повторил указания, ярко представив лица оставшихся на воле товарищей: Штанги, Креста и Полена, а так же направление в сторону стаба и конкретного места где они должны быть. Гном очень надеялся что заместитель Зевса с остальными так и не переехали в новую штаб-квартиру, но на всякий случай, указал на внешней стороне письма имена адресатов в лице Штанги и прочих, которых в Заводском просто не могли не знать.
Когда все было готово, сунул крысу в рукав своей новой куртки и принялся ждать неспеша похрустывая крекерами из сухпая. Нет, уверенности в том, что сегодня его вновь потащут на испытание Гном не испытывал, однако в то что его после первого же теста оставят в покое, верилось ещё меньше.
Поэтому когда вошедшие в камеру иммунные вместе с красным, в этот раз, жемчугом, передали приказ выходить, Гном ничуть не удивился. Быстро оделся в выданные вчера теплые вещи и уже на ходу, в темноте тюремного коридора аккуратно надел куртку, протиснув загипнотизированную крысу себе подмышку.
На улице все повторилось практически идентично вчерашней ситуации, за исключением того, что в этот раз, в клетке ему предстояло находиться одному. Вчерашний невольный попутчик видимо не горел желанием испытывать удачу второй день подряд, поэтому просто передал рацию Гному, заявив что все приказы и отчеты будут передаваться через нее.
Этот момент сильно обрадовал Гнома, ведь чем меньше посторонних глаз будет поблизости, тем меньше вероятность того, что его хитрый план будет раскрыт и сорван. Гном даже пару секунд всерьез размышлял о том, чтобы покрутить настройки рации и попытаться поймать волну кого-то из простых рейдеров, однако эту идею пришлось отбросить. Точной волны он не знал, а кричать на каждой из них о том кто он, где находится и по какому случаю здесь оказался, было даже не глупо, а просто смешно.
По пути, уже высоко болтаясь над уровнем земли, на глаза Гному опять попался странный пикап с клеткой в кузове. Картина была идентична вчерашней — зараженный в клетке, девушка-нимфа рядом, и один, возможно два, человека в кабине. Самое интересное, что всё время полета Гном смотрел в ту же сторону, откуда появился пикап с зараженным. Ключевое слово здесь именно «появился», ведь мгновение назад ничего кроме снежного покрывала и редких деревьев во всем поле зрения не наблюдалось, а в следующую секунду прямо посередь равнины возник специально оборудованный для этой местности автомобиль. Странно? Более чем. Скорее всего, кем-то из кабины пикапа был навешан полог невидимости. И зачем сектантам возить по всем кластерам зараженного будто на экскурсию, да ещё и в такой компании? Ответа у Гнома не было, но он ещё подумает об этом в более подходящих условиях, по возвращении в свою камеру.
В этот раз вертолет полетел в другую сторону — к пустырю близ большого скопления кирпичных и других построек, которые хоть и с трудом, но все же можно было отнести к городскому типу. На территорию непосредственно самого «городка» вертолет не заходил, очевидно килдинги боялись нападения на вертолет с ближайших крыш, ограничившись «кругом почета» на его границе.
На пустыре уже собиралось бурлящее море заражённых, и количество их кратно превышало вчерашнюю лужицу.
Среди всех прочих неприятностей царящих по ту сторону его клетки, сильно выделялось три монструозные фигуры развитых элитников. Будто гигантские речные валуны их шипастые спины и плечи рассекали поток менее развитых сородичей. В этот раз нестройный гул урчащих тварей перебивал даже звуки работающих вертолетных лопастей — так много их собралось и жадно взирало на зависший в небе вертолет.
— Готовься взять под контроль ближайшего из элиты, — неожиданно донеслось из рации, заставив засмотревшегося вниз Гнома вздрогнуть, — и не забывай считать!
— Понял, — покладисто ответил он, мысленно, а вслед за этим приказал крысе переползти ближе к расстегнутому вороту куртки. В любой момент зверёк должен был быть готов к первому и скорее всего, последнему в своей жизни десантированию.
Испытания продлились больше часа и проходили не без риска для жизни не только Гнома, но и всего экипажа вертолета. Умные и хитрые элитники несколько раз едва не успевали вцепиться в мельтешащую перед глазами клетку с вкусной мясной начинкой, что повлекло бы за собой неминуемое крушение летающей машины. Но, пилоты видимо оказались опытными и всякий раз оказывались на мгновение быстрее тварей, за что Гном был им очень сильно благодарен.
За время испытаний, ему удалось взять под контроль все три элиты разом, хоть и приходилось отдавать им команды поочередно. Каждая из особей находилась под контролем по восемь секунд, что было значительно выше вчерашнего показателя. С простыми зараженными дела обстояли ещё лучше — Гному удавалось брать под контроль сразу целые группы численностью от трёх до шестнадцати особей в зависимости от их степени развития. Время действия контроля так же упиралось во многие факторы, от уже названного развития, до индивидуальных показателей заражённых. Насколько понял сам Гном, дело было именно в степени развития их мозга, иными словами — чем умнее была тварь, тем меньше времени она находилась под его контролем. Самое интересное было в том, что с людьми все работало совсем иначе и в чем здесь было дело, Гном тоже приблизительно представлял — скорее всего, податливость человеческого сознания была обусловлена идентичностью их мышления, ведь он сам был человеком, хоть и слегка измененным…
Когда испытания были завершены, Гном едва успел вырвать взглядом одного из прилично развитых спидеров, почти лотерейщика и мысленно приказал ему ловить крысу. Не жрать ее, а только нести на раскрытой руке в указанную сторону. Отдав приказ, выпустил между прутьев решетки зверька, угодившего четко в лапы твари, которая тут же со всех ног помчалась в сторону стаба. Сам же Кенни имел задачу при попытке быть схваченным кем-либо кроме товарищей Гнома, скрываться любыми способами, а после ухода от опасности продолжать путь.
Все эти ухищрения были необходимы для того, чтобы крыса не замёрзла по пути к стабу, ведь мороз стоял здесь не шуточный, да и бежит зараженный по сугробам гораздо быстрее крысы, что кратно сократит время прибытия письма в стаб. Оставалось только молиться о том, чтобы мертвяк не пришел в себя слишком рано…
Очарованный странными силами зараженный самозабвенно нёсся по сугробам, держа на вытянутой руке небольшого серого зверька перемотанного расписанной кровью тканью. Поддерживая максимально доступную скорость, мертвяк довольно быстро вырвался за пределы кластера и помчался дальше, в указанную ему сторону. Урчать было запрещено, поэтому бежал он в полном одиночестве, а другие встреченные по пути твари неслись в другую сторону — туда, куда направился вертолет с клеткой под брюхом. Они преследовали летающую машину какое-то время, пока безнадежно не отстали и не потеряли цель из виду. Вертолет специально делал сильный крюк, проходил через труднопроходимые даже для элиты леса и небольшие каменные образования. Да все что угодно, лишь бы не привести такую огромную толпу зараженных к месту дислокации Детей Стикса.
Через несколько часов безостановочного бега, действие гипноза начало спадать, но не пропало мгновенно. Постепенно, все ещё бегущий в нужную Гному сторону зараженный начал осознавать, что было бы не плохо не просто смотреть на крысу, а перекусить ей. Сам же зверёк, с которого гипноз ещё даже не думал спадать, после неудачной попытки его схватить, рванул с руки спидера и петляя, скрылся из поля зрения заражённого в кустах небольшого пролеска и помчался дальше, но уже на собственных лапках и без попыток твари ее сожрать.
Но, скудоумный расчет крысы не оправдался. Через пару десятков минут полностью скинувший оковы гипноза зараженный по звуку и запаху легко обнаружил бегущую параллельно с ним зверушку и тут же кинулся в ее сторону, но, тут же повалился в снег от выпущенной кем-то пули, угодившей ему четко промеж глаз.
Крыса замерла и огляделась — запах подсказал ей, что где-то поблизости находятся люди, а один из приказов в её голове указывал на то, что с ними контактировать запрещено, кроме тех особей, чьи лица надёжно засели в куцем мозгу зверька.
Впереди виднелись большие деревянные избы огражденные заборами, а чуть в стороне, почти у самого леса, стояли машины на гусеницах. Однако знать как называется и для чего нужно то что перед ней находится, жившая всю жизнь в каменном лабиринте крыса не могла, поэтому просто постаралась скрыться от чужих глаз в ближайшей деревянной щели, чтобы продолжить путь чуть позже. Однако не успел зверёк шмыгнуть в примеченное отверстие, как сверху навалилось что-то неимоверно тяжёлое, шею пронзила жуткая боль и сознание ее дрогнуло, а через секунду безвозвратно угасло.
Большой, пушистый, рыжий кот довольный проделанной работой, не выпуская добычи из окровавленной пасти побежал к своему любимому человеку, который чаще остальных угощал его сочным мясом из жестяной банки и, без особого труда забравшись на одну из многочисленных покатых крыш, положил в снег перед его ногами убитую крысу.
— Ого, какая здоровая, — увидев добычу отрядного талисмана себе под нос присвистнул мужик в северном камуфляже, — что это на ней?
Взяв ещё горячий трупик в руку, мужик посмотрел на обвитую вокруг крысы тряпку, на которой кровью было написано несколько слов: «Штанга Полено Крест» и озадаченно почесал переносицу.
— Зёв, — шепотом окликнул он своего командира, — долго ещё новичков гонять собираешься?
— Они на финальной позиции, — глядя в бинокль ответил командир, — а что? Торопишься куда-то?
— Да вот, — показал он добычу кота командиру отряда, — написано с больших букв. Знаешь эти имена?
— Знаю. Они из Камчатки были, — удивился командир разглядывая кровавые письмена, — сейчас, насколько мне известно, в Заводском живут. Интересно получается… Ребята они серьёзные, особенно этот Штанга… ссориться с этим типом я бы не стал даже еслиб тот мою маму послал на три буквы. И тебе не рекомендую. Короче, мы тут сами справимся, а ты бери пикап, Кроля, Жмуру и валите в Заводской. Найдите Штангу и отдайте крысу. Внутрь тряпки не заглядывать, а как отдашь, извинишься за кота и спросишь чем можно помочь. Если кошак обосрал им какое-то спецзадание… в общем, подстели соломку и дуй домой, мы тоже скоро приедем.
— А кто такой этот Штанга? — удивился боец, глядя то на дохлую крысу, то на кота, то на своего командира, — мы коренные граждане Речного — если рыпнется на нас, Кастэн ему сам башку открутит…
— Ты слышал рассказы о Некроманте? — в предвкушении улыбнулся Зёв.
— Ну… Слышал пару баек, — припомнил рейдер, — но это же чушь всё… или?..
— Или, — ещё шире растянул губы командир, — езжай быстрее и благодари судьбу — тебе предстоит встреча с живой легендой северного региона…
В кабинете начальника стаба, не смотря на поздний час, было весьма людно — в связи с последними событиями, в срочном порядке был собран военный совет, на котором присутствовали командиры лучших отрядов рейдеров Заводского, а так же начальник обороны стаба, глава торговой гильдии, всевозможные аналитики и Штанга в сопровождении Полена. Последний был необходим для проверки присутствующих на принадлежность к врагу, что в сложившейся ситуации оказалось бы полным провалом их плана.
Сперва убитые, а в последствии воскрешенные Штангой шпионы не успели передать весточку своим хозяевам из секты, но об этом позаботился их НОВЫЙ хозяин.
Узнав от своих восставших из мертвых слуг все что только было возможно, он приказал им, как и было положено, связаться со штабом и передать что встреча прошла успешно, а вскоре в Заводском будет проведено какое-то очень важное собрание на котором будут обсуждаться вопросы касательно пропавших рейдеров и нападений на стабы. На том конце ответили что ждут информации и оборвали связь. Теперь от стаба требовалось составить качественную дизу, а так же план диверсий и последующего нападения на тюрьму.
Разведка стаба давно подтвердила правоту догадки Полена касательно места обитания врага, вот только на внешников, как все думали ранее, эти ребята похожи не были — никакой химзащиты и новейшей техники. Казалось бы, обычные иммунные рейдеры, но слишком уж они были хорошо вооружены и многочисленны для группы не принадлежащей ни к одному из стабов. Муры? Возможно, но уверенности в этом варианте не было.
Ситуация прояснилась только пару часов назад, когда пикап с тремя гражданами стаба Речного прибыл на КПП и те попросили о срочной встрече с Штангой. Передав тело крысы с запиской и извинившись за случившееся, они заверили жуткого иммунного в своей готовности помочь чем смогут, после чего удалились в сторону родного стаба.
В записке при помощи крови было написано всего несколько слов, из которых получилось узнать весьма полезную информацию. В том числе и о начальнике их почившего стаба.
— Килдинги, значит, — зло процедил Штанга, сверкнув красными глазами, — ну что ж, можете начинать молиться своим богам, твари, хотя вряд ли это вас спасет…
Килдингов, как и муров, люто ненавидели все без исключения жители Улья, но в той же мере и боялись. Никто не знал что у этих психов на уме, а численность, вооружение и легенды блуждающие от стаба к стабу, отбивали у рейдеров всякое желание с ними встречаться. Сейчас же все обстояло несколько иначе и совет решил действовать, пока имелась возможность выжечь заразу до ее распространения по всему региону. Более того — у них в плену находился иммунный, сила Дара Стикса которого была такова, что если сектантам удастся развить ее до предела и подчинить себе, все живое в этом регионе может просто-напросто потерять либо жизнь, либо собственную волю и свободу до конца дней.
После трёх часов жарких дискуссий и обсуждений, была выработана череда диверсий и план основной боевой операции, к которой ещё предстояло подготовиться. Выдвигаться решили послезавтра, а завтра днём, у них было намечено крупное сафари по оживлённым кластерам, в предвкушении которого Штанга хищно улыбался…