- Семен, засекли нас, - сказал.
- Возможно, - сказал Семен. "И дернуло меня на эту проклятую поляну. Дураку же ясно, что отовсюду она просматривается". - А может, не засекли, может, разведка? - скосил на Андрея глаза.
Андрей пожал плечами: что может сказать он, если совсем неизвестна обстановка? И какая разница - разведка это или что другое? На секунду всплыл в памяти последний разговор с комбатом. Он, Андрей, сказал, что на пути к высотке, возможно, раз семь встретится с противником. Вот она, первая встреча из семи, вздохнул он. И усмехнулся: "Семь там раз или сколько, а уйдешь, - сказал комбат. - Должен уйти..."
- Ничего, Семен, не поделаешь. Скрытно сняться уже не успеть. Принимаем бой.
- С двумя дисками и девятью патронами?..
- С двумя дисками и девятью патронами, - тем же твердым тоном сказал Андрей.
- Авось пронесет?
- Хорошо бы...
- В кусты сыпанем?
- В кусты. Куда же еще? - Андрей торопливо кликнул: - Валерик, Петрусь Бульба, Саша, разделить патроны, по три каждому. Вано, Пилипенко, Шишарев, гранаты!
- И я - гранаты? - припадая на ногу, сунулся в вещевой мешок Данила.
- А сможешь? - Андрей бросил на него нетерпеливый взгляд. - Ноги как?
- Драпать не смогу, - повертел Данила головой. - Все ж пришибло малость. А гранаты бросать - чего ж!.. Две у меня еще...
Андрей оглядел всех.
- Остальные в болото, в камыши. Там мелко. И залечь! - Как всегда в таких обстоятельствах, он был рассудителен, тверд, решителен. - Ясно? Сянский, уводи пулемет. Туда. Замаскируй. Ясно? И помоги сестре, Марии. Ясно?
Поляна враз опустела.
На проселке, за поворотом, заклубилась пыль; послышался стрекот мотоциклов; мелкий непрерывный гул буравил воздух.
Мотоциклы двигались медленно, поравнялись с поляной. "Семеро. Вон и восьмой. И девятый", - видел из кустарника Андрей. В шлемах, в плащах тусклого, дождевого цвета, с автоматами через грудь, мотоциклисты выглядели внушительно. Передний мотоциклист обогнул кустарник и оборвал треск, остановился. Повернул голову, что-то крикнул катившим сзади. Те сбавили скорость, заглушили моторы: немцы сошли с мотоциклов. Желтая пыль из-под колес с полминуты еще висела в воздухе, потом опала на дорогу.
Трое взяли автоматы наперевес, шестеро отошли ближе к кустарнику, сели оправляться. Потом высокий, узкоплечий немец с маленькой птичьей головой, подтягивая штаны, стал насвистывать веселую мелодию. Сквозь сучья кустарника фигура немца казалась Андрею заштрихованной.
Высокий немец, продолжая насвистывать, обернулся лицом к поляне. Что-то привлекло его внимание.
- Вилли, сюда. Кто-то здесь готовил завтрак, - ткнул он пальцем на поляну. Продрался сквозь кусты и зашагал к костру. Шевельнул носком сапога золу. - Теплая еще... - Вскинул автомат и бегло озирался вокруг. - Вилли!
Андрей ловил каждое слово, каждое движение немца. "И надо же!.. Оставили свежий след. Теперь искать будут, - переживал Андрей. - Девять автоматов против двух..."
- Вилли!
Тот, кого звал высокий немец, Вилли, шел к нему, шел широким шагом уверенного в себе человека.
"Гауптшарфюрер, - разглядел Андрей знаки на петлице, - эсэсовский обер-фельдфебель".
- Ну? Опять пугать нас? - с усмешкой процедил Вилли.
- Ты посмотри, Вилли. Посмотри, - показал высокий на сизый круг еще не остывшего костра.
Вилли тоже порылся сапогом в золе.
- И что? Костер. Могли и беженцы развести. Не будем задерживаться. У нас задача. Поехали!
Высокий немец послушно пошел вслед за обер-фельдфебелем.
"Может, и впрямь, пронесет", - с волнением и надеждой подумал Андрей.
Настойчивый этот высокий немец с птичьей головой, подозрительный, он вновь остановился, вглядываясь в кустарник. "Нет, не пронесет", - локтем тронул Андрей локоть Семена. Тот, как и Андрей, держал палец на спуске автомата. Немец повел носом, как бы нюхая воздух, и, должно быть, на всякий случай пустил из автомата очередь по кустарнику.
Пули пронеслись над головами Андрея и Семена, вжавшихся в землю, над Вано, Пилипенко, Шишаревым, Данилой, над лежавшими за ними Валериком, Петрусем Бульбой и Сашей.
- Везде мерещатся тебе русские, - почти укоризненно сказал обер-фельдфебель. Он уже выходил на проселок. - Поехали!
Андрей видел, нога обер-фельдфебеля нажала на педаль мотоцикла, потом услышал рокот мотора, и на дорогу вырвался дымный хвост.
Мотоциклы рванулись с места.
Высокий немец с птичьей головой ехал в последней паре, подпрыгивая в седле на неровностях проселка, и Андрей видел, тот все время оборачивался.
- Ну, Андрей, - сказал Семен, - побыстрее сматываемся. И не проселком, а лесом.
- Да.
Треск мотоциклов затих.
Андрей вышел из кустарника. Тревога улеглась, ее как бы и не было, только усталость. Все вышли из кустарника. Вышли на поляну и те, что притаились в болоте.
- А сестра? - Андрей обвел глазами стоявших, словно мог не заметить ее среди других. Марии действительно не было. - Как же девчонку не углядели? - Он почувствовал, что лоб покрылся острыми капельками пота. Сянский! Где она?
- И не знаю, - откровенно смотрел Сянский на Андрея. Как бы и сам смущен тем, что Марии нет.
- Я же приказывал! - в голосе Андрея звучали угрожающие нотки.
- Товарищ лейтенант, - забормотал Сянский, - когда шарахнула очередь, я - за пулемет, оттащил подальше. А сестра... Не углядел...
- Врешь! - оборвал его отделенный, но смотрел он на Андрея. - Ты пулемет бросил и пустился наутек. Чепуховой автоматной строчки испугался. Я пулемет подобрал. - Пулемет стоял позади отделенного.
- Тебе, охламону, морду побить! - Пилипенко показал Сянскому кулак. Разрешите, товарищ лейтенант?
- Что? Морду бить?
- Искать.