Попадья обрадовалась, метнулась к бабке, ухватила её цепко за рукав, потянула за собой через весь дом.
Бабка Ульяна, едва поспевая за шустрой попадьей, застучала по половицам клюкой.
Перепил мой-то, перепил, - гудела попадья. - А всё Спирька... Сам двужильный, его никакое зелье не берёт... Темнеет уже, как бы князь-батюшка Парамошу не кликнул к себе... Беды тогда не миновать! Сделай милость, Ульяна, отпои Парамошу поскорее!
- Не впервой, чай, не впервой, - бормотала бабка Ульяна, оглядывая нагромождение перин и пуховиков, среди которых затерялся щуплый поп. Отгоним хворобу, отгоним. Вот тебе травка черевика сушёная, кинь её в горшок, пусть варится на малом огне.
- Ари-и-ина! - загудела попадья. - Слышь, что Ульяна сказала?
Девчонка выхватила травку из бабкиных пальцев, шлёпая босыми ногами по половицам, помчалась на кухню, к печке.
В доме стало совсем темно, пришлось попадье кликнуть Арину, чтобы та лучину зажгла.
Запахло чем-то пряным и смолистым.
- Лесная травка черевика дух даёт, - сказала бабка Ульяна. - Как первая звезда с неба упадёт, так и снимать надобно горшок с печи.
- Ари-и-ина! - приказала попадья. - Поди на крыльцо, гляди на небеса. Звёзды там проклюнулись?
Девочка выскочила на крыльцо, оставила дверь распахнутой.
Лучина в светце даже не дрогнула - так тихо было на улице.
- Есть звёздочки, - послышался тоненький голосок Аринки. - Много.
- Смотри лучше, - прогудела попадья, - как только увидишь звезду падучую, снимай горшок с травой.
Вечер уже почти погасил зарю, когда скатилась с неба первая звезда.
- Упала, упал-а-а!.. Ой-ой, кто это? - вдруг завизжала Аринка.
- Почудилось тебе что? - встала от стола попадья да застыла с разинутым ртом.
Аринка - с крыльца по стенке, по стенке - спряталась в самый тёмный угол горницы.
А на крыльце появилась маленькая белая фигура. Над головой её светился, переливался рой звёзд. На белом, как мука, лице были видны только огромные тёмные глаза.
- Что... кто... чего... - растерянно-испуганным, дрожащим басом забормотала попадья. - Кто это ты?
Маленькая фигурка в белом оказалась обладателем неземного голоса могучего, гремящего, от которого стены поповского дома задрожали.
- Я пришёл, чтобы взять на небо Парамона! - прогремел голос.
- Господи! - опускаясь на скамью, вздохнула попадья. - Допросился, Парамоша...
- Я жду, Парамон! - вновь зазвучал трубный глас.
Бабка Ульяна взяла светец с лучиной, отправилась в дальнюю комнату, где спал поп. За бабкой крадучись пошла Арина.
Перины и пуховики в опочивальне-были разбросаны, размётаны. Парамона среди них не было.
- Может, его уже забрали на небо? - спросила Аринка, широко раскрытыми глазами глядя на бабку Ульяну.
- Где ты, Парамон? - вновь загремел голос пришельца по всему дому. Послышался удар, вспыхнувшее пламя мгновенно осветило все уголки опочивальни.
- Ой-ой! - завизжала Аринка.
- Молния с неба! - сказала Ульяна.
Поп в длинной холщовой рубахе лежал за сундуком, прикрыв голову подушкой. Видимо, трубный громовой глас привёл его в себя, прогнал опьянение.
- Не хочу я на небо. Скажи, Арина, этому... небесному, что меня дома нет... - захныкал поп.
- Да что ж ты дитё заставляешь врать? - сурово произнесла Ульяна. Сам ведь просился на небо каждый день с утра до ночи, вот теперь и собирайся.
- Голова болит, кружится... - запричитал поп. - Ноги не держат... Не дойду я до неба, дорога велика... Сходи ты за меня, Ульянушка, а?
- Да ведь за тобой пришли, а не за мной, - сказала Ульяна. - Тебе небо честь великую оказыает, а не мне!
- Где же ты? - вновь прогремел голос. - Выходи, Парамон, а то я дом твой спалю небесным огнём!
При этих словах ожила попадья.
- Дом из-за тебя спалят! - крикнула она, врываясь в опочивальню. Одним рывком попадья вытащила попа из-за сундука: - Иди, Парамоша!
В распахнутые двери комнат была хорошо видна белая фигура, стоящая на крыльце.
- Обождите! - сказал поп, не сводя испуганного взгляда с небесного посланца. - Не могу же я идти на небо вот в этом... - Он трясущимися руками показал на холщовую рубашку до пят.
- Ари-и-ина! - загудела попадья. - Дай батюшке всё, что положено.
Поп, оттягивая время, начал медленно одеваться.
- Долго ли ждать тебя? - прогремел трубный глас.
- Он уже идёт, - ответила попадья. - Уже... уже... только не нужно небесного огня! Не палите дом!
- Дом тебе дороже, чем я, - грустно сказал Парамон.
- Я, что ли, просилась на небо? - всплеснула руками попадья. - Сам кашу заварил, сам и расхлёбывай.
- Зачем на небо? - влезая в подрясник, запричитал поп. - Мне житие небесное ни к чему, мне и тут, на земной тверди, хорошо... Может, кто вместо меня пойдёт?
- Я жду, Парамон! - загремел голос. - Идём!
- Да что ко мне он пристал? - вдруг рассердился поп. - Идём да идём! Не хочу!