- Мы можем сыграть ещё, - предложил Игнат. - Теперь вопрос задаёте вы. Если я отгадываю, то вы тотчас же уходите из Болотного края. Если не отгадываю, бумага податная снова возвращается к вам.
В залу вошли князь Стоеросов и Яков. Граф вскочил, глаза его горели, усы шевелились, как у кота, увидевшего мышь.
- Князь, ответьте мне: что я сейчас думаю?
Офицер замер в той же позиции, в какой стоял - со склонённой в поклоне головой.
- Извольте, граф, - спокойно ответил Игнат, - вы думаете, что перед вами князь Стоеросов и он здорово умеет загадывать и отгадывать. Но вы ошибаетесь: перед вами отставной солдат Игнат, а настоящий князь Стоеросов - вот он!
Граф опешил. Закрутил головой.
- Да, я думал, что ты... вы... князь, - растерянно забормотал Темитов. - О господи, куда я попал! Ничего не понимаю. Что за маскарад! Кто же князь?
- Я князь, - уныло сказал Стоеросов.
- Вы? Что случилось? - Граф снова затряс головой, чтобы прийти в себя. - Почему же этот человек выдавал себя за князя?
- Потому, что князь Данила Михайлович не отгадал вчера моей загадки, проиграл спор, - сказал Игнат, снимая с себя камзол князя. - И за это я полдня был Стоеросовым!
- Граф, - обратился к Темитову офицер. - Разрешите, я прикажу готовиться к походу?
- Да, - ответил Темитов. - Я опять проиграл... Слово своё сдержу. Мы уходим... Слава богу, что не все солдаты становятся князьями!
... Когда карета графа Темитова выезжала из усадьбы, то Игнат стоял у ворот в своём солдатском старом кафтане, и медаль в честь Полтавы блестела у него на груди.
- Сколько ещё служить осталось? - спрашивал Игнат проходивших мимо солдат.
- Двадцать лет!
- Осьмнадцать!
- Первый год пошёл... - слышались ответы.
- Да, ещё хлебнёте вы лиха, молодцы... - вздохнул Игнат. - Но запомните: без хлеба проживёте, без воды - тоже, а без смекалки - нет! Не унывайте, ребятушки!..
Офицер на коне, проезжая мимо Игната, отдал ему честь и скомандовал:
- Запевай!
А родные детки - наши пули метки.
А родные сестры - наши сабли остры!
выводил запевала.
И все подхватили хором;
Ать-два, ать-два,
С ними горе - не беда!
Пыль скрыла колонну солдат, лошадь с офицером и карету графа.
Игнат устало вздохнул, провёл ладонью по лицу и пошёл к дому.
Навстречу ему нёсся истошный визг Парамона: в тёмном чулане, куда его засунул Яков, поп опрокинул большой горшок с пиявками.
14. Вот и весь сказ
... И долго еще следы его видели в разных землях, царствах и государства!.,.
Из присказки
В тот же день крестьяне из болотных убежищ вернулись в свои избы.
А князь Данила Михайлович, наоборот, решил покинуть насиженное место и уехать из Болотного края в Москву белокаменную, где у Стоеросовых исстари городская усадьба стояла.
- Пятнадцать лет без податей - мне смерть голодная, - поглаживая бороду, жаловался князь Спирьке и Парамону. - Ведь солдат нам эту бумагу, что он у графа выиграл, нипочём не отдаст.
- Не отдаст... - вздохнул Парамон.
- Того хуже. Дурынде, то бишь Якову, отдал на хранение, - зашипел Спирька. - А я к этому дурню подойти боюсь. Он меня с Голянским так лбами сдвинул, до сей поры все кости ломит.
- Объехал нас хитрый солдат, - всхлипывал Голянский, шлёпая губами, всего лишил, по миру пустил!
- Сон я нынче видел, - сказал Парамон, - летят по небу петух без хвоста, утка без крыльев, гусь без перьев...
- К чёрту сны! К дьяволу приметы! В тартарары предсказания! - вдруг закричал князь и так хватил кулаком по блюду с окрошкой, что осколки разлетелись по всем хоромам, а окрошка залила ковры, пол и княжескую бороду. - Мне ворожея говорила, что беда ко мне ночью придёт. А беда среди бела дня пожаловала! Днём вчера я богатства своего лишился! Днём самолично эту треклятую бумагу подписал! И даже имени в бумаге той не проставил - кто ж теперь хозяином в Болотном краю будет?..
- Найдутся доходам твоим хозяева, найдутся, - утешил князя Голянский. - Мужики пятнадцать лет никому не будут податей платить - и вся недолга... За пятнадцать-то лет как они разживутся!
- О-о-о! - застонал князь и принялся выбирать из бороды куски окрошки.
- Это мне стонать нужно, - зашлёпал губами Голянский. - Меня отныне по приказу графа по всему Заболотью ищут. Граф убытков своих мне не простит вовек... Выходит, мне отсюда теперь - ни на шаг. Ты, князь, в Москву уедешь, а я здесь твоим управляющим останусь... Как-нибудь проживу.
- Да, вот в прежние времена, помню, - заскулил князь, - и приметы, и сны - всё лучше было, вернее... Не могу я тут жить после того, как у Игната в приказчиках побывал! Мужик, конюх, повар, псарь - все надо мной потихоньку смеются... Не могу! Спирька! Готовь обоз на Москву!
... Спирька и Парамон попытались было свою долю за мельницу получить, но отступились, испугавшись гнева мужицкого, и вместе с князем уехали из Болотного края.
Голянский остался жить в опустевшем княжеском доме. Вёл себя смирно ниже травы, тише воды: всё боялся, как бы граф Темитов о нём не прознал.
На том поле, что лежало возле мельницы, урожай удалось спасти. Зерно поделили меж всеми жителями села поровну. Оно их и спасло от голодной смерти.
- Не то чудо, что в засуху великую мы зерно молотим-мелем, приговаривал при этом дед Данилка, - а то чудо, что мельница Чёртова, омут Бесов, а мука смололась - стала мужицкой.
... Как-то раз купалась Стёпка на реке, возле брода, и приметила, что в песке монетка поблёскивает. Подняла - монета квадратная, чудная.