Дождь лил нам на головы, застилая видимость уже метрах в десяти, молнии время от времени освещали полянку, а прилетавший за ними гром ощущался всем телом. Мы смотрели друг на друга, я и Мастер Плоти, и внутренне настраивались на бой. Живым отсюда уйдёт только один, и каждый из нас это понимал.
— Так прислали тебя? Невысоко ж тебя ценят. — я прервал тишину. Говорят, что тот, кто первый заговорил, слабее и уже заранее проиграл, но я никогда не обращал внимания на подобную муть. Проигрывал тот, кто слабее или тупее, а очерёдность разговоров тут ни при чём.
— Что, малыш, хочешь меня психологически обработать? — усмехнулся Мастер. — Вынужден разочаровать — я столько раз видел и слышал подобных тебе, что мне уже давно насрать на все слова моих целей.
Аккуратнее ступая по размокшей, мягкой земле, я ринулся на него. Мастер вытянул руки — и они стали превращаться в десятки щупалец с длинными треугольными костяными лезвиями на концах. Шея раздулась, голова уменьшилась, вошла в тело, оставив после себя покрытый бронёй бугор. Всё тело тоже изменилось, покрылось броневыми пластинами, а на месте живота распахнулась огромная, чуть ли не метровая пасть.
Первый Шаг, появляюсь впритык к Мастеру, мгновенный удар мечом по спине, увеличив его массу до тонны. Лезвие натыкается на костяные пластины парочки щупалец, которые мастер оставил возле тела. Клинок перерубает их, но с трудом, теряется время — и вернувшиеся мясные хлысты стегают по мне, пытаясь разрубить на куски. Теперь у него нет задания схватить меня, только убить.
Первый Шаг в сторону, уйти из-под удара костяными лезвиями. Мастер мгновенно разворачивает щупальца в мои стороны, они выстраиваются какими-то странными фигурами, похожими на цветы, чтоб перерезать все пути отступления. Ну да, он же до сих пор думает, что я не смогу вырваться, если попадусь.
Ещё раз Первый Шаг, появляюсь сбоку от щупалец, со всех сил рублю их мечом, отрезая почти на половину длины. Обрубки падают на землю, но не замирают, а шевелятся и ползут к своему хозяину. Появляюсь возле следующего пучка, от левой руки, рублю его. Теперь у него осталось только парочка коротких щупалец, которые он оставил для защиты.
Я снова возле Мастера, уклоняюсь от ударов костяных лезвий, срубаю одно, прохожу притык — теперь можно будет нанести удар по тому месту, куда он мог бы спрятать свои мозги. Я уже замахнулся, когда мощный воздушный кулак врезается в мою грудь, вышибая воздух из лёгких, и откидывает метров на десять в сторону. Твою мать, он ещё и стихией Воздуха владеет!
— Прокомментируешь как-нибудь? А? Говорливый? — позлорадствовал Мастер, шлёпая губами огромного рта на животе. — Тогда вас надо было взять аккуратно. А сейчас я отведу душу!
Я поднялся на ноги, но получил удар воздушным кулаком в спину и полетел к Мастеру, только в последний момент избежав мощного удара приросшими щупальцами. Быстро прыгаю к деревьям, они растут густо, там его щупальца будут не так хороши, как на открытом месте. Ноги Мастера увеличиваются, становятся длиннее и выгибаются назад, будто звериные лапы. Он ловко бежит, помогая себе десятками верхних конечностей, цепляющихся за деревья.
Минут десять мы играем в кошки-мышки, где мне досталась не очень приятная роль мышки. Противник совсем взъярился, превратил щупальца своей левой руки в одно огромное щупальце с трёхметровым лезвием на конце и начал рубить деревья, а потом стал кидаться ими в меня.
— Единый с Миром — Толчок! — когда мастер поднял очередное дерево, я использовал свой «козырь».
Мощная волна силы уничтожила, размолола в щепки все деревья на своём пути, растёрла в кровавую кашу щупальца Мастера, а его самого, пробив Элементальный щит, будто молотом ударила, снеся в сторону и вмазав в землю и камни. Я тут же подскочил к нему и замахнулся мечом:
— Единый с Миром — Разрез!
Острый серп энергии вошел в землю, но Мастер быстро сгруппировался и стал быстро закапываться вглубь и в сторону, уходя от удара. Метр, три, пять, ушел, падла! Разрез пошел дальше вспарывать землю и камни, а Мастер уже выкапывался в сторонке, подтягивая и поглощая кусочки перемолотых Толчком щупалец. Я смотрел на это, тяжело дыша и поджав губы, всё же не самое приятное чувство — слить большую часть сил в никуда.
— Хе-хе-хе, ну что, есть ещё что-то в запасе? — чудовищный рот перекосила чудовищная усмешка. — Пора умирать, мальчик!
— Хорошие слова, я запомню. — кивнул и кинулся на него, кромсая щупальца.
Я выжимал из своего тела всё, что можно, подняв скорость и манёвренность до максимума. Ничего не оставлять в Духовном Дворце, каждую крупицу истинной сущности вложить в мощь ударов! Я срубал щупальца, рубил тело Мастера, кромсал его зубастый рот, смог отрубить ему одну ногу, кровь брызгала во все стороны, но всё напрасно. Противник тоже вымотался, уже не восстанавливал снова поднятый Элементальный щит, раны не так быстро срастались, а отрубленные конечности только вяло шевелились, а не ползли к хозяину, будто разумные. Тем не менее сил у неё всё же было больше — кольцо гигантских мышц сомкнулось вокруг меня, одно из щупалец захватило и вырвало меч, а наросшие костяные пластинки погасили огонь, который я зажег вокруг себя.
— Первый раз узнаю, каков на вкус княжич! Хе-хе! Ещё бы бутылочку «Кьянти»! — из гигантского рта высунулся длинный язык, облизал с меня кровь и с чмоканьем скрылся, а меня стало затягивать в зубастую пасть.
А я расслабился и стал культивировать. Техника Тысячи Гроз, Зов Бури! Именно таким способом я приманивал молнии, сидя на своей скале. Но тогда я делал это аккуратно, чтоб по одной молнии за раз, успевая поглощать их энергию между ударами. А сейчас надо не сдерживаться, а наоборот — Зов на максимум!
На мгновение показалось, что весь мир вокруг лопнул и разорвался на куски. Шесть или семь молний разом вонзились в Мастера Плоти, обугливая его плоть и перегружая нервную системы. Мышцы его конвульсивно сжались, только благодаря закалке и начальному телу Кровавого Бога не переломав мне все кости, а потом расслабились, и Мастер свалился на землю целой горой слабошевелящейся плоти. От него вверх поднимался дымок, который быстро стали прибивать капли ливня, а запах подгорелого мяса песком щекотал нос.
— Ты, конечно, был сильнее меня. — я встал над поверженным противником, который смотрел на меня десятком узких испуганных глаз. — Но моя удача гораздо сильнее твоей — ты бы никогда не смог меня победить! Поглощение!
Я протянул руку к горе плоти, и кровь и плоть Мастера стали вырываться из него и всасываться в меня. Ах! Как это было приятно! У моего противника были просто невероятные жизненные силы, намного больше и сильнее, чем у всех животных, до сих пор поглощённых мной. Будто живительный душ, они вливались и вливались в меня, восстанавливая силы. Раны на мне стали зарастать с видимой глазом скоростью, кости и мышцы укреплялись, а внутренние органы восстанавливались от каких-либо повреждений.
Через несколько минут на поляне в живых остался только я. Вокруг были срубленные и раздробленные деревья, землю покрывали рытвины, ямы, гроза не прекращалась, поливая всё это ливнем и освещая вспышками молний. Мой недавний противник валялся грудой ссохшейся кожи и костей, совершенно не напоминая человека. Он не успел вернуться в гуманоидную форму, так что мало кто узнал бы в нём человеческое существо. На всякий случай я раздавил его череп и сломал позвоночник, а то мало ли, вдруг и из такого сможет восстановиться.
Покончив с останками, я ушел в свою пещеру и рухнул на постель. Как же я вымотался! Не физически, поглощение Мастера меня полностью восстановило, а психологически. Всё же он был самым сильным противником, с которым я столкнулся на данный момент один на один. Без поддержки прадедовских охранников, без какого-то безопасного место, до которого можно было бы добраться в крайнем случае. И этот быстрый, но напряженный бой порядком нагрузил мои нервы. Я буквально прошелся по грани, если бы Мастер решил переждать грозу — вполне вероятно, это он бы тут отдыхал, а не я. Постепенно я заснул.
Утром пришлось изрядно постараться, чтоб прибраться снаружи. Не надо забывать, что над этим миром летают спутники, которые видят всё сверху, будто божественные глаза. Не нужно никому знать, что в этом месте леса происходит что-то необычное. Поэтому я быстро прибрал следы боя, а поваленные деревья сложил так, чтоб казалось, что они повалены ветром и непогодой.
Разобравшись с опасностью в виде Мастера Плоти, я продолжил исследования окружающих лесов. Благо теперь я был заметно сильнее и быстрее, потому спокойно мог уходить на сотню-полторы километров от пещеры и возвращаться обратно в тот же день.
В один из таких походов я и заметил развалины. Далеко не сразу стало понятно, что это какие-то человеческие постройки, а не случайное нагромождение камней. От домов остались одни фундаменты с изредка торчащими из них камнями, всё заросло деревьями, травами и кустарниками, а несколько домов вообще оказались на дне небольшого озерца. Только тени когда-то живших и умерших здесь давали знать, что это не просто случайное место.
Просто ради любопытства я побродил среди развалин. Хм, странное поселение. Небольшое, десятка три домов, но не деревянных каких, а каменных, с массивными фундаментами. Никаких загонов для скота, огородов или ещё чего, что можно было бы принять за хозяйственные объекты. Ну или от них даже следа не осталось, конечно. И самое странное — никаких следов забора. Вроде бы вокруг была дикая природа, кишмя кишели сильные монстры, но живущие здесь никак от них не защищались? Непонятно.
Я стал сканировать один фундамент за другим, и нашел десять глубоких подвалов, которые на глубине пятнадцати метров соединялись в один туннель, уходящий ещё глубже под землю. Раскопал один вход — из тёмного зёва на меня пахнуло сырым, холодным воздухом, несущим в себе еле чувствующиеся остатки каких-то манипуляций с Жизнью. Хм, а интересно.
В этот день я вернулся в базовый лагерь, отоспался, закинул в кольцо побольше собранной еды — и вернулся к древнему поселению. Конечно, вряд ли я там что-то полезное найду, но любопытство гнало меня в местные подземные ходы. Застрять в них я не боялся — в конце концов, я целую неделю просидел в толще скалы под имперскими виноградниками, что мне какой-то подвал? Успокоив так слегка ворчавшее чувство опасности, я шагнул в темноту подземного хода.
*****
Завтрак рода Зимородковых проходил как всегда. Патриарх рода, князь Олег Викторович, сидел во главе стола. Рядом была его Мария Филипповна. Дети, внуки и правнуки сидели дальше по столу, смещаясь по мере старшинства. Некоторые ели молча, читая газету или листая новостную ленту в смартфоне. Другие активно общались, шепотом, но слышно было всё равно всем. Олег Викторович с удовольствием за всем этим наблюдал. Он любил свою семью, любил всех своих детей, внуков и правнуков. Такие вот завтраки приводили его в чувство удовлетворения и успокоения, придавая силы и настраивая на определённый лад.
— Прадедушка! — к нему обратилась правнучка Алиса, держа кусок сосиски на вилке.
— Что такое?
— Прадедушка, через месяц Андрею стукнет семнадцать лет.
— Ммм, ну да. А что? — князь переглянулся со своей женой. Та тоже заинтересовалась словами Алисы.
— Он должен был в восемнадцать пожениться и завести детей, верно же? А если у детей будет удачное пробуждение, то его возьмут в семью Верно же?
— Ну да. Ты на что намекаешь?
Они не замечали, что к их разговорам прислушивались ещё двое — Алевтина и Раиса Михайловна. И если первая открыто вертела головой, смотря то на Алису, то на Олега Викторовича, то Раиса Михайловна делала вид, что она ничего не замечает, только её рука под столом сжималась в кулак.
— Я просто интересовалась. — Алиса неопределённо махнула сосиской, как бы показывая, как она интересовалась. — Ведь необязательно ждать восемнадцати, чтоб пожениться. Если родители пары согласны, то можно вступать в брак даже в шестнадцать лет!
— Хм, ты хочешь, чтоб Андрюша раньше женился и раньше завёл детей? — улыбнулась Мария Филипповна.
— Конечно! Он же уже не просто какой-то мальчик, живущий в доме на отшибе, как какой-то извращенец. Он и Алевтину спас, и даже Императора, что ни говори! И он всё равно должен ждать так долго?
— Кхм. — покашлял князь. — Не торопи события, Алиса.
— Но почему?! — девушка яростно укусила сосиску, сожрав её всю в два жевка.
— Ладно. — вздохнул Олег Викторович. — Я планировал в восемнадцать ввести Андрея в род, без свадьбы и детей. В конце концов, он прошел полное пробуждение, да и заслуги кое какие имеет. Этого достаточно. Да и потом невесту поменять можно… Зачем ему та бедная девочка-калека? Найдём ему нормальную жену!
— Правда? Прадедушка, мы лучше всех! — Алиса поцеловала свою руку, подула — и маленькое иллюзорное изображение губ полетело и чмокнуло князя в щёку.
— Это очень правильное решение, дорогой. — Мария Филипповна склонилась к плечу мужа и прошептала ему в ухо.
Раиса Михайловна опустила под стол руку с вилкой и сжала её так, что та перекорёжилась в загогулину. Она должна была что-то сделать, чтоб этот ублюдок не попал в семью! Чёртово отродье паршивой горничной! Мало ли от кого она его нагуляла?! Кстати, а почему бы не проверить? Точно! Как только он вернётся — она проведёт ему генетический тест!
*****
Князь Доронин сидел в своём кабинете за столом, подперев подбородок рукой и барабаня карандашом по бумагам.
Мастер Плоти не вернулся. Казалось бы, такой мощный наёмник должен без проблем справиться с одиноким парнишкой, но нет — он не вернулся. И не подаёт никаких сигналов. Малолетний Зимородков уходил на охоту без охраны — это абсолютно точная информация, Доронин был в этом уверен абсолютно. Как же он мог уничтожить сильного наёмника в одиночку?!
Мужчина с раздражением бросил карандаш на стол и откинулся в кресле, сложив руки в замок. Как это всё раздражает! Он будто проклят с того момента, как связался с этим Зимородковым. Его люди умирают, его планы рушатся, он только чудом не попадает в жернова СИБ! Даже его гениальный план уничтожить Императора с верной его аристократией с помощью Древесных потерпел сокрушительный крах!
— Это неспроста! — вслух произнёс князь.
Всё, решено. Ну их к чёрту, этих Зимородковых! Он затаится на время Три-пять лет должно хватить. Этот парниша явно найдёт ещё неприятностей себе на задницу, так не стоит давать ему повод причинять их ещё и ему, князю Доронину. Он остановит на это время все свои планы, как можно дальше отойдёт от Зимородковых и этого их аномального парня, превратится в образцового законопослушного аристократа. А через пять лет, может, этот пацан сгинет сам по себе, без какого-либо его участия! Это было бы идеально!
Следующие минут десять князь активно звонил и раздавал нужные команды. Положив трубку, он облегчённо выдохнул и расслабился. Ему показалось, что что-то тёмное, что нависало над ним последние месяцы, исчезло и больше не загораживает солнечный свет.
— Ха-ха, я принял верное решение! — прокомментировал свои ощущения князь и пошел к бару выбрать хорошего вина.
*****
Эта комната была весьма необычной для жилого дома. Стены отделаны кафелем, потолок густо покрашен светло-серой краской. У одной стены стояли большие холодильники, прямо как в морге для тел, два хирургических стола, вдоль двух других стел стояли шкафы с пробирками и реактивами, медицинские холодильники для вакцин и реагентов и прочее, что делало комнату похожей на помесь исследовательской лаборатории с моргом. Только возле двери стоял обычный письменный стол, заваленный бумагами. За этим столом и сидел мужчина, перебирая бумаги.
Хозяин комнаты был стар, но ещё крепок, лицо было покрыто морщинами, но гладко выбрито. А из-под кустистых бровей смотрели внимательные и молодые голубые глаза. На столе стояли стопки бумаг, которые перебирал этот старик. На листках были фотографии парней, а ниже — краткое досье на каждого. Старик брал листок, некоторое время разглядывал их, потом закрывал глаза и некоторое время прислушивался к чему-то, потом откладывал бумажку в сторону. Видимо, ни одна из сотен уже просмотренных анкет его не заинтересовала.
Хозяин комнаты взял очередной листок, посмотрел на него, потом прислушался к себе. На этот раз он сидел с закрытыми глазами куда дольше, чем обычно. Открыв глаза, он снова посмотрел на анкету, на этот раз рассматривая чуть ли не каждую букву в ней.
— Этот подойдёт, сто процентов подойдёт! — радостно проговорил старик. — Зимородков Андрей Андреевич. Я с нетерпением жду, когда смогу заняться тобой!
Удовлетворившись, он положил её в отдельную стопку, где эта анкета была в ней первой и единственной, и вышел из своей лаборатории.