- Двадцать тысяч, причем шесть мы с друзьями уже собрали, они у нас есть. Нужны четырнадцать.
- Александр, ты сошел с ума. Таких денег у нас нет, откуда, Игнатий государственный служащий, мы еле сводим концы с концами на его зарплату и редкие книжные гонорары, я не работаю, Машке поступать… Да о чем я говорю… Я тебе все равно не дала бы, даже если б эти деньги лежали сейчас у меня в сумочке.
- Почему?
- Я никогда не поддерживаю неудачников, - торжественно сказала Валентина.
Ее собеседник помолчал минуту, переваривая услышанное.
- Хорошо, Валя, я тебя понимаю. Но одно ты точно можешь сделать. Я хочу встретиться с Игнатием Алексеевичем, я расскажу ему правду, дам все фамилии. Пусть он объяснит президенту, или хотя б министру обороны, что происходит у нас в войсках, пусть ударят во все колокола…
- Только. Через. Мой. Труп, – раздельно и совершенно ледяным голосом сказала Валентина. – Я не позволю втягивать в это нашу семью. Мы не допустим в нашу жизнь эту грязь. Игнатию и так все время угрожают, он ходит по острию ножа. Еще и в это его погрузить – через мой труп. Уходи, Саша, и больше, я надеюсь, мы не увидимся. И вот тут что-то произошло с бывшим Валентининым мужем. Тишайший и нижайший человек преобразился. Он распрямился, в его глазах появилось какое-то новое выражение, которое Валентина никогда в них раньше не видела и которое ее испугало. Он сумел просунуть руку сквозь прутья забора и с размаху ударил Валентину по лицу. Валентина вовремя не отстранилась и он смачно влепил ей еще раз. А потом и еще. Она некоторое время стояла, не двигаясь, как бы даже подставляя ему свое лицо. Стоило ей сделать шаг назад, и он бы уже не дотянулся до нее. Но она этого шага не делала.
Наконец, с рыданьями она бросилась в подъезд. Не заходя в лифт, бегом взлетела на третий этаж и буквально упала в объятия Игнатия, уже успевшего переодеться в стариковскую пижаму и домашние тапочки.
- Боже мой, Валя, что с тобой!
- Игнатий! Игнатий! – Валентина захлебывалась в рыданиях.
На шум из кухни выползла Маша с непочатой пачкой масла в руке. Она смотрела на эту сцену, разинув рот.
- Валя, успокойся, что случилось? – гладил ее Присядкин по спине. - Ты была на улице… Ты с кем-то разговаривала, как мне сказала Маша… Это он тебя обидел?.. Кто это был, скажи.
- Это был Дятликов, мой бывший муж. Странно, что ты его не узнал, когда мы подъехали к дому. Он меня караулил, - Валентина понемногу начала приходить в себя. И по мере того, как к ней возвращалось равновесие, ее голова лихорадочно начала разрабатывать план мести.
- Мама, у тебя был еще какой-то муж? – с веселым удивлением переспросила
Маша, от которой в семье почему-то скрывались многие обстоятельства прошлого.
- Да, был, Маша. И этот прежний муж сейчас у подъезда шантажировал меня, требовал денег.
- Ух ты! – дочь была в восхищении. Это было как в кино. Бывший муж - шантаж – передача фальшивых купюр – погоня – стрельба – арест…
- Маша, все это очень серьезно, ты зря веселишься. Этот человек не остановится ни перед чем. У него нет никаких моральных ограничений…
Игнатий, почему ты молчишь? Почему ты, как всегда, молчишь? Тебе нечего сказать?
- Я спущу его с лестницы! – взревел Игнатий, вспомнив, видимо, свой подвиг двадцатилетней давности.
- Чтоб спустить его с лестницы, тебе пришлось бы его для начала пригласить к нам на третий этаж… Боже, как же быть, как быть? Он бил меня, бил! Бил по лицу!
Валентина подошла к зеркалу, висящему над диваном, и стала внимательно осматривать свое лицо. Морда, конечно, была красная, как советский флаг, но синяков и царапин не наблюдалось. Да, с этим в травмопункт не пойдешь, к сожалению.
- Кстати, а вдруг он еще стоит у ворот? – подсказала трезвомыслящая Маша. - Тогда мы просто вызовем наряд милиции и его заберут. Он все-таки покушается на члена семьи советника президента! Все, родители, я пошла вниз на разведку, посмотрю, как там обстановка. Вас он знает в лицо, а меня не знает…
- Дура! Он видел, как мы вместе выходили из машины.
- Действительно… Ну тогда я сейчас позвоню в будку Василию и спрошу, там ли еще этот ужасный человек, - предложила дочь.
«Ага, высаживаясь из машины, она успела заметить, что в будке именно
Василий сегодня сидит. Ведет себя как течная сучка» - отметила про себя Валентина, а вслух сказала:
- А между прочим, этого Василия уже там не должно быть. Я распорядилась его уволить еще неделю назад.
- Маман, какого черта?
- Он хам.
- Я тебе уже говорила, что не дам его уволить, я устрою скандал, я буду бить посуду.
- Маша, он что, ухаживает за тобой? Ты что не понимаешь, что он не человек твоего круга?.. – начала терпеливо объяснять Валентина, но ее прервал Игнатий.
- Доча, ты хотела куда-то позвонить, - напомнил пришибленный неожиданным событием Присядкин. Иногда он кое-что помнил.
Маша схватила трубку.
- Вася, привет. Скажи, там такой маму караулил человек у ворот, ты заметил? Так он уже ушел или стоит? Ушел? Точно ушел? Выйди за ворота, посмотри….
Пока Василий ходил выполнять приказ, Маша закрыла трубку телефона ладонью и сказала матери:
- Тронешь Василия, я с тобой перестану разговаривать. Поняла? Нет, скажи, ты поняла? Не слышу.
- Ну поняла.
Василий, похоже, что-то доложил ей, и Маша положила трубку.
- Он ушел. Следа нет. Как ты думаешь, мать, он вернется?
- Не знаю. У этого человека нет ни совести, ни чести. Ему не дает покоя то обстоятельство, что у нас счастливая семья. Он хочет запачкать нас грязью.
- Успокойся, Валя, - Присядкину было ее так жалко, что он чуть не плакал. – Время позднее, вещи разобраны. Я предлагаю даже чай не пить...
Давайте лучше все ляжем спать. День был трудный. Утро вечера мудренее.
На том и порешили.
Рано утром в спальню к спящим родителям ворвалась возбужденная Маша:
- Стоит! Он стоит! Мама, посмотри, это он?
Валентина бросилась к кухонному окну, потому что только из него просматривалось пространство у ворот. Да, без сомнения, это был он.
Так, где телефон? Вот.
- Артем, вызови, пожалуйста, участкового. Своими силами нам не обойтись. Там у ворот стоит человек в коричневом плаще. Он вчера угрожал мне, шантажировал. Он даже ударил меня. Вызывай милицию.