Еще одна неделя в Ново-Огарево. Дотачивали каждый свой раздел. Когда сложили, получилось 75 страниц. А надо около 40.
Вчера Брежнев вернулся из Крыма в Москву. Возможно это как-то отразится на нашей дальнейшей деятельности в Ново-Огарево. Кириленко же сказал Александрову: «Не торопитесь, хотя срок и 1 сентября, спешка во вред качеству, посидите еще недельку».
Александров выходил и на Суслова, который тоже недавно вернулся из отпуска. Сказал, что план наш ему понравился. Но, мол, посильнее нажимайте на империализм. Мы, говорит, сдерживались до Хельсинки, а теперь у нас руки более свободны. И Чили, и Португалию, и Вьетнам ему припомните.
Любопытно, есть у нас общая пропагандистская линия или кто во что горазд? Скорее последнее (конечно, применительно к личным симпатиям и страхам за кресло). Ведь никто на авторитетном уровне не думает и не руководит систематически нашей идеологической деятельностью. Так - от случая к случаю, отбрехиваемся, как правило, с опозданием и без расчета хотя бы на два хода вперед.
6 сентября 75 г.
Вчера закончилось сидение в Ново-Огарево. Неделя состояла из вылизывания текста, мелких взаимных придирок. Теперь по решению Политбюро это должно пойти Суслову и Кириленко, а они уже решат, давать ли, например, еще Пономареву и Катушеву или еще кому-нибудь.
Больше всего придирок было к разделу о соцстранах по причине, что там вообще-то нечего писать, все мифология, но надо, чтоб все было внушительно и красиво, потому что «это главное». Затем шел мой кусок о кризисе капитализма (вмонтирован в раздел Александрова о нашей внешней политике). «Сомнения» рождались каждый раз, потому что оппоненты поразительно в этом несведущи и ссылаются на то, что оратор и вообще «первые читатели» тем более не разбираются «в разных там теориях». Теорий я там никаких особенных не подпускал, но хотел-таки элементарно хотя бы систематизировать особенности нынешнего состояния.
По «нелюбви к теории» (о которых писал Ленин) мы давно уж превзошли, по-моему, все партии МКД - по отсутствию всякого вкуса к теории, выходящей за рамки пропаганды. Так что наша наука о капитализме, которая сравнительно высоко стоит сейчас, например, в институте Иноземцева и в его продукции, совершенно никак не «зацепляется» с политикой и с этой точкой зрения (т.е. с точки зрения политической теории) абсолютно не используется и никому не нужна.
Теперь уже сложилось такое положение, что не только основные лидеры КПСС десятилетиями не держали в руках книжку Ленина ( о Марксе и думать нечего), но и их весьма образованные помощники его не знают и знать не хотят.
11 сентября 75 г.
Идет неделя на работе. Много читаю про социал-демократию и про Португалию. Загладин, посланный туда со специальной миссией, прислал три телеграммы. Его задача (директивы ЦК) была в том, чтоб «подсказать» Куньялу не «левить», остановиться, может быть даже отступить, чтоб собраться с силами. Курс на выход к власти через военных провалился. По-видимому, ленинская тактика оказалась без каких-то существенных элементов.
«Миссию Загладина» надо было нам делать раньше. В частности, когда Куньял приезжал в Москву. Но тогда его приняли плево. Брежнев не захотел с ним встречаться, а Б.Н. (я присутствовал) говорил пошлости в духе своего учебника по «Истории КПСС».
Беспомощность нашего Отдела теперь очевидна. Перцов (референт по Португалии) «информировал» ЦК (через Загладина и Пономарева), передавая то, что ему говорили португальцы, без малейшего анализа и собственного мнения. Создавал впечатление, что Португалия (и в первую очередь ДВС6
Движение вооруженных сил, начавшее революцию.
, армия) в кармане у коммунистов. Да что Перцов! Никто всерьез не хотел заниматься Португалией. Думаю, что а) по причине старческого безразличия к тому, что прямо не касается и «не каплет»; б) по причине почти не осознаваемого разделения сфер с американцами (Чехословакия - «наше», Португалия - «ваше»).
Сегодня принимал Уинстона (председатель КП США, негр, слепой). Просвещал его насчет МКД, европейской конференции КП, перспектив Совещания, отношений КПСС с ИКП, ФКП, КПИ, по Ближнему Востоку. Очень он был доволен. Не много же им нужно, этим лидерам партий!
Вчера прочел а «Новом мире» очередную повесть Ю. Трифонова «Другая жизнь» - как скальпель снял с быта московской интеллигенции. Страшная вещь на фоне «строительства коммунизма». Либо идет процесс всеобщего социального распада, либо незаметно складывается новое общество - банальное, безыдейное, бесцельное, скучное.
Все заметнее недееспособность Брежнева. Вернулся из отпуска еще 29 августа, но нигде не появился и в ЦК его не чувствуется. А поскольку все сколь-нибудь существенное замкнуто на него, дела стоят. Достаточно посмотреть на его график: Кошта Гомеш, Жискар д'Эстен, Форд, съезды в Польше и на Кубе, какой-никакой Пленум ЦК - и все на оставшиеся три месяца, чтоб стало ясно, что никакой европейской конференции компартий (даже, если ее сумеем подготовить и уломать братскую оппозицию) - не будет.
13 сентября 75 г.
Сегодня встречался с О'Риорданом (генсек КП Ирландии). Он заехал из Будапешта, чтоб повидаться со своей любимой женщиной. Ну, а заодно - проинформироваться. Откровенно я ему рассказал о Португалии, о европейской конференции, о наших делах перед съездом. Отвечал он мне банальностями. Но умный человек, который понимает, что можно делать и говорить в его положении.
Прочитал В. Афонина «Письма из Юрги» в «Нашем современнике». Тоже очень талантливо, как и у Трифонова, но совсем другая материя, чем у Трифонова, социально - то же самое: безысходность всей нашей жизни, и в городе, и в деревне, полная утрата всякой идеи, полный разрыв с революционной эпохой и даже с «надеждами на будущее», волевым образом созданными в обществе. Наподобие русского общества 70-ых годов XIX века - без всякой «точки отсчета», как это бывает некоторое время после переломного исторического события. Невероятный разрыв между тем, что в официальной идеологии и повседневной прессе, радио, телевидении и тем, что в жизни. Мы еще не привыкли к тому, что стали банальным обществом. Поэтому и переживаем. А французы или англичане, например, давно к этому привыкли.
В четверг приходил Гарри Отт (посол ГДР). Принес предложение ЦК СЕПГ о графике подготовки европейской конференции КП. Предлагают созвать Рабочую группу на уровне Секретарей ЦК 9-10 октября. Б.Н. звонил с Юга - согласен. В то же время передал свой разговор с Брежневым, который очень кисло относится к этой конференции, главным образом по причине «уплотненности программы».
24 сентября 75 г.
Болею. Сижу дома.
В пятницу вечером был у Бовина на ужине. Поговорили. Он работает в экономической группе по подготовке XXV съезда в Волынском-2. Гостев за главного. Это - первый заместитель планово-финансового отдела ЦК, правая рука Кириленко. Арбатов, Иноземцев и еще несколько аппаратчиков из промышленного и сельскохозяйственного отделов. Печальная картина. Сначала они там долго спорили, от чего считать успехи пятилетки. Казалось бы, естественно - от Директив XXIV съезда. Но тогда вопиющее невыполнение по всем параметрам скрыть будет никак невозможно. Если же - от Закона о пятилетнем плане, то картина будет еще хуже, так как закон был принят несколько позже и с нажимом на интенсификацию показателей. Оставалось одно - считать от суммы годовых планов, каждый из которых более или менее своевременно занижался и потому с грехом пополам по многим направлениям выполнялся. Точка отсчета, конечно, совершенно нелепая, ни разу не использовавшаяся. И это, конечно, сразу бросается в глаза, особенно западным советологам, которые не преминут все пересчитать в наших Директивах (что естественно!) и сообщат об этом по всем «Голосам» советскому слушателю.
Бовин (с чужих слов, конечно, так как Брежнев с ним не общался) говорит, что Генсек ворчит по поводу всех этих дискуссий о базе отсчета. И получается вроде так, что это все косыгинские выдумки - Директивы всякие и проч.. «Ведь успехи-то есть! Все выросло, все увеличивается, всего больше становится. Чего еще нужно? Зачем ковыряться во всяких «методиках». И т.д.?!»
Действительно, все вроде выросло. Но куда и как идем! Что от идеологии ничего не осталось - уже очевидный факт. Теперь мы, оказывается, и планирование (один из наших трех китов) начинаем попирать ногами. Бовин говорит, что, если с превращением провалов и отставания в новые исторические успехи, мы, спичрайтеры, как-нибудь еще справимся (лучшие умы, искуснейшие и опытнейшие писарчуки брошены на это дело), то с определением перспективы вообще не знаем, что делать, - так все запутано, так все неопределенно, в смысле возможностей и ресурсов. В основном, следовательно, десятая пятилетка тоже буде составлена на глазок, с потолка. И потом: какова главная идея новой пятилетки? На XXIV съезде очень красиво арбатовским пером было сказано, что в основе девятой пятилетки должен быть рост благосостояния народа, что темпы «Б» должны быть отныне выше темпов «А», что теперь мы достигли такого уровня, когда можем одновременно с успехом решать и проблемы накопления, и проблемы потребления. Наконец, что девятая пятилетка - это пятилетка качества, производительности труда, соединения социализма с НТР. Так вот: по всем этим параметрам никаких принципиальных сдвигов и достижений с момента съезда нет. Какая же новая идея должна быть заложена в новую пятилетку? Пятилетка качества? Но ведь и о девятой то же самое говорилось, и на XXIV съезде и на всех Пленумах ЦК между съездами, и во всей пропаганде. И во всех текущих постановлениях ЦК по экономическим вопросам об этом только и твердили. Что придумать в такой ситуации, абсолютно не ясно рабочей группе (спичрайтерам), тем более - ведомствам, начиная с Госплана, который поставляет ей данные.
То, что мы пошли на мир - это, конечно, великое достижение. И сейчас надо молиться, чтобы не остановились на полпути, как это произошло после XX съезда с культом личности, т.е. чтобы решились на прекращение гонки вооружений, на реальное разоружение. Иначе все буде смазано и даже может пойти вспять. Проблема мира нашим народом (несмотря на память о Войне) воспринимается, особенно послевоенными поколениями, так же, как и на Западе, - как дело, которое любой нормальный человек на высоком государственном посту обязан был сделать. И никакой особой заслуги в этом люди уже не видят. Но этот политический капитал быстро растрачивается. И все более явно выступает экономический застой и беспорядок. У них там, на Западе кризис, инфляция и проч., между тем, они дают нам кредиты и снабжают нас зерном - более 20 млн. тонн в год. Все это народу известно, который уже пустил в ход частушку: «Повелося на Руси в восемь слушать Би-Би-Си».
Между тем, после съезда так и не решились провести ни одного специального Пленума по экономике, хотя чуть ли не перманентно рабочая группа (я-то это знаю) готовила и совершенствовала материалы для такого Пленума. А ведь это - минимум: нынешние обычные Пленумы, когда один говорит, а другие - себе на уме - слушают и обсуждают потом в кулуарах всякие призывы и поучения с трибуны, мало что значат. И даже после специальных постановлений ЦК, вроде бы конкретных, - а их было за эти годы великое множество, - ничего по существу не менялось.
Вообще, в аппарате ЦК, да я думаю, и в так называемом общественном мнении, ощущение какой-то беспомощности «вверху», бездеятельности и неэффективности. Оно усугубляется каждодневными приветствиями ЦК или Брежнева то по поводу 40-летия стахановского движения, то по случаю ввода в строй моста через Лену, то в связи с пуском, например, рязанской ГРЭС, то еще по поводу чего-нибудь, а также почти ежедневным появлением новых Героев социалистического труда и разных орденоносцев.
Во всем очевидно отсутствие подлинного руководства страной. Всем нашим основным «лидерам» за 70, а Брежнев, забрав на себя все дело мира, видно, надорвался. И уже физически не может выполнять свою роль, вновь, как и при Хрущеве, гипертрофированно сконцентрированную на Генсеке.
Садат, который сейчас лает на нас каждый день, заявил недавно в интервью: «С советским лидерами невозможно иметь дело, они отдыхают по три месяца в Крыму, а потом еще полтора месяца отдыхают от отдыха». И слова эти «Голос Америки», «Би-Би-Си» и проч. разнесли по всему миру, а также по нашей великой, необъятной стране. Беда, что это, увы, правда. Систематически, повседневно, как того требует современная политика сверхдержавы, Брежнев уже больше года «не руководит». Он на щадящем режиме и в смысле информации, и в смысле деятельности. А замкнуто все основное, принципиальное и даже политическая повседневщина - на него. Т.е. - как при Никите и при Сталине, однако такого не было в те два года, перед смертью Ленина, когда он был уже не состоянии непосредственно вести дела государства.
Все, что я тут пишу, в общем-то - банальности. Подобными умозаключениями полны советологические исследования и вульгарная антисоветская пропаганда. Как бы, однако, там ни было, «что-то не благополучно в нашем королевстве». Обидно, что страна при таких ресурсах, наверно, уже превращается в заурядное большое государство с иррациональной, но закономерно присущей большой стране, логикой внешней и внутренней политики с бездуховностью и безыдейностью, с реагированием на всякое внутри и вокруг, но без собственных идей и без вдохновенья. И что делать, никто не знает. Не за Солженицыным же идти с его подонством.
Больше всего обидно, что мы уже сколько десятилетий не можем набить магазины от Бреста до Владивостока современным барахлом и едой. Здесь, судя по всему, нужна настоящая смелость, готовность пойти на риск, не путаясь в выкладках маразматического Байбакова и ему подобных.
Загладин приехал из Португалии и Франции. Полтора часа его слушали на Политбюро. Сам факт - неслыханный, еще более неслыханно, что мы согласились на социал- демократическую Португалию и устами Загладина сказали об этом Куньялу. По существу это может иметь принципиальные последствия. Но не для нашей пропаганды и науки, которая по- прежнему будет пережевывать и перелицовывать абзацы из старых учебников. Поразительно в этом смысле двухподвальная статья в «Правде» - о задачах философской науки на современном этапе. Это - нечто! С одной стороны, все у нас, согласно статье, на научной основе, а с другой стороны - для человека, знающего положение дел, - такая статья - циничное подтверждение того, что марксистско-ленинская наука у нас - это болтливая схоластика, которая у нас сама по себе, а жизнь и политика - сами по себе. Крутятся научные колесики, идут хорошие зарплаты и гонорары, затеваются интрижки друг против друга, идет охота за ревизионистами, ломаются иногда отдельные судьбы, кто-то остается без партбилета, что в целом придает серьезность «проводимой работе», повышает «сознание политической ответственности». Но все это нужно только для того, чтобы колесики и в этой части закосневшего истеблишмента вертелись, демонстрируя «соответствие».
Встречи Загладина в Париже с Канапой, Дени и Фитерманом были, по его словам, возмутительны. Хотелось, говорит, встать, опрокинуть стол и уйти. Грубо и нагло французы говорили, что мы все делаем не так, что у них с нами коренные расхождения в оценках разрядки, и вообще хода мировых событий, что из мирного сосуществования сделаны ошибочные выводы и т.п.
Суть дела, видно, в том, что то, что для Берлингуэра и югославов - пройденный этап (демонстративная и, не у кого не вызывающая уже удивления независимость от Москвы, потому и нет необходимости говорить об этом публично каждый день), - для Марше еще не преодоленная проблема. Парадоксально то, что они, обвиняя нас в реформизме и ревизионизме по части внешней политики, по сути отстаивают свое право проводить реформистскую политику внутри страны. Иначе говоря, хотят, чтобы мы, СССР, антиимпериалистическим кликушеством в адрес Жискар д'Эстэна помогли им придти на его место и устраивать социал-демократический социализм во Франции.
Какова наша позиция? Да, никакой. Повергла, однако, всех нас в смущение неожиданная встреча Брежнева с Зародовым (шеф-редактор журнала «Проблемы мира и социализма»), который только что опубликовал разгромную статью в «Правде» в адрес Марше, итальянцев и испанцев. И это тогда, когда Брежнев вроде никого не принимает и пробиться к нему невозможно. Да он и не в курсе дела.
Остается гадать - сделана ли эта зуботычина по верху преднамеренно или по безалаберности, когда одна акция не связана со всеми другими и даже прямо противоположна им.
25 сентября 75 г.
Б.Н. вернулся из Крыма. Дважды звонил по внутреннему телефону.: что я думаю о конференции компартий Европы? Сегодня должен был приехать Аксен (член ПБ СЕПГ), чтоб рядить с Б.Н. «что делать?» Я сказал Б.Н.'у, что в новом проекте Декларации (коммюнике) есть попытка пойти навстречу и французам, и нашим правым оппонентам. Но я, мол, сделал ряд существенных правок и рассчитываю, что они будут учтены.
Он: А не получится так, что мы не удовлетворим ни тех, ни других?
Я: Это зависит от генеральной задачи, которую они преследуют. Если, например, французы задались целью сорвать конференцию, то их ничего не удовлетворит.
Он: Ну, что вы! Зачем им срывать?..
Я: Думаю, есть зачем. Марше сейчас проделывает то, что Берлингуэр сделал несколько лет назад: хочет показать и убедить всех, что он не рука Москвы, а совсем независимый. Вот он грубо и нагло демонстрирует это, «решает свою генеральную задачу». В этой ситуации ему совсем «ни к чему» ставить свою подпись под коллективным, т.е. КПСС'овским документом.
Он: Да, Анатолий Сергеевич, неблагополучно что-то в нашем хозяйстве. Думайте, думайте. Завтра поговорим. И потом, Загладин мне все твердит: надо проводить, надо проводить конференцию. А мы-то сами готовы ее проводить? Ну, вот добьемся мы в Берлине 9-10 октября на Рабочей группе того, что все согласятся до конца года собрать конференцию. А в Москве нам потом скажут, что - не получается.
Я: Это так, Борис Николаевич. Декабрь для нас совсем выпадает - съезд ПОРП, КП Кубы, Форд, Следовательно, остается ноябрь, т.е. один месяц для подготовки. И кроме того, меня смущает, что в проекте документа конференции мы по существу (на 95 %) «выстреливаем» всю «Программу № 2», предназначенную в качестве продолжения Программы мира для XXV съезда. Согласится ли наш «верх» в наше время пересказывать на съезде то, что будет на коммунистической конференции «выработано» вместе с румынами, испанцами и «прочими шведами»?
Вернулся из Болгарии театр на Таганке. Первые его заграничные гастроли. Демичев вынужден был пойти на это (под нажимом Живкова) и ввиду того, что надо было как-то реагировать на 42 заграничных приглашения Любимову. Выбрано было самое «безопасное» Однако, Живков оказал театру подчеркнутое внимание. И его теперь будет труднее мордовать: неловко перед «братьями».
28 сентября 75 г.