Поспорил я с ним довольно нахально. Все больше раздражает он своими старческими капризами и глупостями. Ничего я не добился, его огорчил, себя расстроил - бестактностью по отношению к старику.
15 июня 85 г.
Был вчера на секретариате ЦК. Впервые видел, как ведет его Лигачев. В общем - в горбачевском духе, остро и дельно. Вопросы:
- о заготовке кормов. Похоже завал, из за ужасной весны и опять же из за безрукости, равнодушия, нежелания работать. Например, косят клевер и люцерну, когда они уже сохнуть начинают, чтоб вал был побольше, а качество корма снижается на 30 %;
- о работе торговли. Совсем печальная картина. Магазины превращаются в склады и одновременно - дефицит. Допотопная система. Беда в отсутствии информатики, компьютеров, а главное в том, что довлеет производитель, а не потребитель. Обо всем этом очень резко с фактами говорили Рыжков, Воротников, Долгих и сам Лигачев. Поворачиваться в торговле надо потому особенно, что с полок снимается водка, вино и финансовый план горит;
- о состоянии жилищно-коммунального хозяйства в РСФСР. Очень скверно. Жилой фонд устарел, некачественное строительство нового жилья обернулось теперь миллиардами на капремонт, авариями на коммуникациях, в снабженческих сетях. Это стало повальным явлением;
- о злоупотреблениях жилплощадью. Записка комитета народного контроля. Лигачев развел руками: полтора года мы жестоко расправляемся с теми, кто замечен в злоупотреблениях, гоним из партии, снимаем с работы, но опять и опять, те же сауны, те же дачи-дворцы за государственный счет, то же кумовство при раздаче квартир и т.д. и т.п.
Еще один неприятный разговор с Пономаревым. Велихов и Арбатов прислали из Женевы запись беседы с одним доброжелательным американцем. Вы, СССР, говорил американец, должны положить в Женеве на стол конкретные предложения, пусть они будут даже обусловлены отказом от ударного космического оружия, но - конкретные: такие-то ракеты сократить на столько-то, такие-то на столько-то, с подводными лодками поступить так-то, с какими-то самолетами поступить так-то, с другими иначе и т.д. и т.п. И это, пишут академики, разумно. Потому что ведем мы в Женеве «философские» дискуссии о том, что космическое оружие - это плохо, а американцы доказывают, что хорошо, жуем стародавние общие инициативы, которые все уже стали предметом пропаганды, а не делового обсуждения в кругу экспертов.
Попробовал включиться в аргументацию Арбатова-Велихова, растолковать ее Пономареву. В ответ он заявил, что я, очевидно, не слежу за нашими инициативами. Вот, мол, товарищи тут подготовили мне к поездке в Испанию «сумму суммарум» (любимое словечко Б.Н.) наших инициатив. Познакомьтесь, говорит он мне. Я сказал, что газеты читаю, более того, читаю шифровки и МИДа, и ГРУ, и КГБ, знаком с постановлениями ПБ, читал и стенограммы заседания в Женеве, наши инициативы при Андропове, Черненко и Г орбачеве знаю наизусть. Но сейчас речь идет совсем о другом. Речь идет о том, чтобы перестать топтаться на месте, когда гона вооружений вот-вот вырвется из под контроля.
На него мои ядовитые разъяснения не произвели никакого впечатления. Для него вообще суть дела уже совсем неинтересна. Он физически, геронтологически не может вникать в существо проблем, у него не остается на это времени и вся нервная система работает лишь на самосохранение в своем кресле. Он очень болезненно ощущает, видимо, ветер перемен.
Слухи о кадровых переменах. Замятина, вроде, отправляют послом в Вену. Отдел его в ЦК (международной информации) вообще исчезнет. Как громом - снят Стукалин и будет отправлен послом в Будапешт. Это все черненковские кадры. На его место в ЦК на отдел пропаганды - Сашка Яковлев, возвращенный, не без моей помощи, из Канады, и сделанный директором ИМЭМО, вместо умершего Иноземцева. Уволены некоторые завсекторами в отделе пропаганды.
По коридорам ходят разговоры о том, что произойдет на ближайшем Пленуме и на сессии Верховного Совета: Громыко станет председателем Верховного Совета, Корниенко министром иностранных дел, Кузнецова Василия Васильевича - на пенсию, а вместо него первым замом при Громыке - Зимянина, премьера Тихонова - на пенсию. Горбачев будто бы возьмет на себя пост предсовмина. Добрынина будто возвращают в Москву, на его место Воронцов из Парижа, где он сейчас послом, Трояновского направляют в Лондон вместо Попова.
Эпизод в лифте. В нашем 3-ем подъезде есть специальный лифт для секретарей ЦК, он рядом с обычным. Утром стою жду этого обычного. Русаков (зав. отделом по соцстранам, секретарь ЦК) подходит к своему и приглашает меня с собой. Едем. «Как дела» и проч. Лифт останавливается, выходим. Вдруг Русаков обнимает меня за спину и говорит: «Подыщите мне хорошего заместителя!». Опешивший, я обещаю. О ком речь? О Рахманине? О Шахназарове? О вечно больном Киселеве? О Смирновском, который изначально - пустое место? Да, думаю, ветер перемен все сильнее дует и вокруг нашего Международного отдела.
В среду встречались с Зигелем (школьный друг) и его Клавой. Он был развязен, циничен, брюзгливо философствовал. Заспорили, зачем нужно верить в Бога. Я ему: «Ты верующий, я неверующий. Какая разница, если мы оба вроде порядочные люди и оба в девяти случаях из десяти (заповедей) в общем соблюдаем христианскую мораль. Хотя мне наплевать, что она христианская». То ли он был не в форме, хотя выпили немного, то ли вообще строит комедию - дурака валяет с этой своей верой, но ничего путно он мне объяснить не мог. А насчет загробной жизни нормального человека убедить все равно невозможно.
16 июня 85 г.
Феликс (Зигель) дал мне фотографию нашего класса (1-ая опытная школа имени Горького). Такой у меня нет, может затерялась, может и не было совсем. 1938 год. В центре - Петракл (Петр Яковлевич Дорф, наш математик, любимый учитель, который был нам другом и учил нас быть просто гражданами, без демагогии и сталинского культа).
Гляжу на фотографию и в голове возникает интересная «статистика». Нас там 26 человек, 8 из них добавлены к нам уже в 10-том классе, т.е. в 1938 году, когда нас перевели в новое здание, стандартное, в отличие от прежнего, построенного знаменитым архитектором Зеленко в стиле модерн в начале века. Там в свое время училась моя мать.
Значит, до 10 класса нас было всего 18 человек (при норме в стандартных школах - 30-40). Из 26 тринадцать русских, в том числе одна с польской примесью - Наташка Станкевич, красавица и богиня класса. Остальные - евреи, некоторые наполовину. Таковы были те времена. Тогда бы никому в голову не пришло заниматься подобным подсчетом. Для меня, да и для всех никакого различия, кто какой нации, не было. Из 20 умерло уже, кажется, семеро. Из 12 мальчишек ни один не погиб на фронте. Да, и на фронте-то были только четверо: я, Дезька Кауфман (ныне великий поэт Давид Самойлов), Левка Безыменский и Наташа Станкевич.
На Крымской набережной - выставка самодеятельных художников, посвященная 40-летию Победы. Дурацкая это затея: порча вкуса, снижение требовательности к профессиональному искусству. Хотя кое-чем можно и умилиться.. Безграмотные, но страстные баталии на страницах книги отзывов.
Там же ГДР’овский художник Хайзан. продолжение немецкого экспрессионизма 20-х годов, сюрреализм. Графика очень талантлива и впечаляет. Картины - перебор одного и того же приема. Если б было 3-4 картины такого рода, они заставили бы себя помнить, но когда их чуть ли не сотня, увольте: тут уже виден поток, а значит, ремесло. Темы: война, фашизм, последствия.Самое интересное рассказал Брутенц. Вчера, пока они полтора часа вместе с Корниенко ждали в приемной по случаю встречи Горбачева с Асадом, Корниенко вдруг разоткровенничался и рассказал (в ответ на вопрос: собираются ли что-нибудь делать с Афганистаном) следующее.
Инициатором интервенции был. Громыко, которого с энтузиазмом поддержал Устинов. «Проект» вхождения к Брежневу с этим обговаривался вчетвером: упомянутые плюс Андропов и Пономарев. Ю.В. держался «эвазивно», не возражал, но и говорил о возможных осложнениях. Пономарев тоже высказал несколько сомнений, но потом быстро подстроился. Решительное возражение поступило от военных, которым было поручено подготовить «свои соображения». Огарков, Ахромеев и Варенников подали письменный доклад, в котором доказывали, что это невозможно и немыслимо, прежде всего с политической точки зрения. Но их вызвал Устинов, поставил по стойке «смирно», сделал внушение на тему: с каких это пор военные у нас берутся определять политику, скомандовал «не рассуждать» и дать подробный план операции.
Сейчас, заключил, Корниенко (который сказал Брутенцу, что сам он всегда был против) мы получили от Генсенка задание - подготовить предложения «о решении афганского вопроса».
Это подтверждается и с другого угла: во вторник я был у Арбатова, трепались обо всем, опять он мне говорил, что чуть ли не каждую неделю либо видится с Горбачевым, либо разговаривает по телефону. Недавно, мол, я (Арбатов) послал ему очередную записку, в которой прошелся по всем главным проблемам - от встречи с Рейганом (Юрка считает, что никакого навара мы с этого не получим) до Афганистана. Тот, получив, отзвонил, особенно, мол, обратил внимание на Афганистан и сказал, что «согласен». А что именно предложил Арбатов, ясно без разъяснений.
Накануне к тому же Арбатову приходил пакистанский посол и «умолял» что-то предпринять.
Так что, наверно, дело сдвинется с места. Утром сегодня Юрка позвонил и сообщил, что в среду в 8.30 раздался звонок: ему велено было в 9.30 быть у Г орбачева. Поймал левака, предстал. Разговор был «хороший», по оценке не только самого Арбатова, но и Лукьянова. со слов Горбачева. По телефону Юрка мог только сказать, что речь опять, главным образом, шла об Афганистане и что Горбачев подтвердил, что для него - это «первостепенная проблема».
Сегодня на Политбюро обсуждалась два часа записка об НТР (по итогам совещания в ЦК). Выступили все. Заключая Горбачев сказал, что главное в том, что замысла, идеи, намерений не понимают даже многие министры. Их предложения - попытки идти по проторенной дорожке, прикрываясь новыми лозунгами, ничего кардинально не меняя ни в формах управления, ни в методах действий.
Но Замятин, сообщивший мне все это якобы почувствовал и оправдательный тон у Генсека: мол, надо донести до людей, что с нашей (т.е. его!) стороны это никакой не экстремизм, не левачество, не что-то искусственное, субъективно навязываемое. Проблема качественной перестройки на базе НТР возникла давно, она поставлена уже на ХХ1У съезде (даже процитировал Брежнева), но целых две пятилетки мы топтались на месте, несмотря на то, что жизнь требовала решительных, революционных перемен.
Слабинку нельзя показывать, даже если ворчат. Тем более, что «народ» воодушевлен: сегодня я прочитал подборку писем в адрес ЦК со всех концов СССР,с оценкой и «советами» начальной деятельности нового Генсека. Разослано по ПБ. Очень волнует. Языки развязались, откровенно, сильно, без оглядки люди пишут о том, что вот только сейчас можно начать говорить о действительном возрождении ленинского стиля в отношениях: «руководитель - народ, партия». И ни тени культистской сопливости, подхалимажа, славословия. Выкладывают все, что накипело от брежневиады и черненковщины.
Это должно вдохновлять М.С. Однако, есть опасность оказаться так же изолированными, как в последние свои годы Ленин. Поэтому надо смелее, еще смелее чистить и сменять аппарат. Старые кадры в большинстве своем будут сопротивляться даже если и не по шкурным соображениям, а потому что не могут работать иначе. Пономарев тому ярчайший пример.
От Корниенко также стало известно, что МИДу поручено готовить согласие на встречу Горбачев-Рейган в Женеве. Не уверен, что от этого будет какой-то стратегический толк, но морально-политическая польза будет: Горбачев «забьет», «затюкает» этого актеришку-ковбоя. И это так или иначе все равно станет известно всему миру.
22 июня 85 г.
Между прочим, в письмах к Горбачеву, о которых я упоминал выше, есть и такие: как только, мол, вы наградите себя орденом, как только вы сделаете себя лауреатом какой-нибудь премии, вы мгновенно растеряете весь свой авторитет, все уважение, которое возникло к вам в народе сейчас!
Гремец ( Секретарь ЦК французской компартии) созвал послов соцстран в Париже и запретил им иметь какие бы то ни было отношения с ФСП! А мне пришлось отменить давно запланированный коллоквиум с французскими социалистами «по разоружению» на уровне ученых, так как наше согласие рассматривалось на ПБ ФКП и Г ремец от имени Марше заявил посольству протест, угрожая, что в противном случае откажется от встречи с Горбачевым (намечена на август). Охалпели совсем! Торез, наверно, в гробу переворачивается!
26 июня 85 г.
Вчера был мой доклад на теоретической конференции в Отделе об МКД в зоне развитого капитализма. Г оворил я около часу. Был откровенен и подал себя как есть, хотя, конечно, много вопросов (на которые нет у нас ответов. настоящих, я имею в виду) остались за бортом. Мне самому показалось, что заинтересовал и даже взволновал.
Сегодня посыпались отзывы. Лариса заявила: «Анатолий Сергеевич, все ребята потрясены вашим докладом, говорят, что с этого момента начинается новое отношение к коммунистическому движению в КПСС». Лисоволик сказал, что правда, в конце концов, побеждает. Рыкин был сдержан (видимо, оглядывался на представителя парткома, который ограничился заявлением, что я сделал нестандартный доклад), но пожимая руку, сказал, что доклад интересный. Брутенц сказал, что покорила откровенность и реализм, которых мы не слышали с этой трибуны. Много серьезных вопросов, но что с ними делать, мы, мол, не знаем.
Сегодня, выступая в прениях Иваницкий заявил, что конференция «продолжалась» и вчера в коридорах, и сегодня утром за завтраком, и в рабочих кабинетах, и в столовой за обедом. Некоторые, мол, говорят, что Черняев драматизировал ситуацию, «утрировал». Я не думаю, что это так. В нашем закрытом кругу только так есть смысл говорить.
Было шесть выступлений. Все, за вычетом самонадеянного мудака Кудинова, очень высокого уровня, временами по-моему, превосходившего уровень доклада. Была и скрытая полемика: докладчик де сделал перекос на объективные причины. Но большинство говорили в духе моей тональности, соглашались с моей постановкой главных вопросов. Народ у нас весьма грамотный и в большинстве своем - давно уже преодолевший догматическую ортодоксию. Словом, я доволен, что так все прошло. Но круги пойдут и через партком, и через другие отделы, и через Пономарева, которому, конечно, не понравился бы мой доклад, тем более, что он выглядит чуть ли не вызывающим контрастом его докладу по итогам апрельского Пленума на партсобрании в конце мая.
Александров поиздевался надо мной (по телефону) за материал к беседе Горбачева с Трюдо (бывший премьер Канады). Может быть, за дело, хотя явно, чтоб доставить себе удовольствие. Загладин меня предупреждал, что Горбачеву нужны не текстовые памятки для зачтения, а набор мыслей, которые стоит сказать данному собеседнику. Я понимал, что подготовленный в американском секторе и доработанный мной материал - не то. Но какие такие мысли нужно передать Трюдо, который неизвестно кто теперь - ни лидер партии, ни премьер, так. знатный турист, который имел счастье быть знакомым с Горбачевым в прежние времена. Вот и заменяли мы мысли «красивыми» выражениями. Будет наука на будущее!
29 июня 85 г.
Подумал обо всей прошедшей неделе: была наша теоретическая конференция, которая всех взбудоражила, потому что откровенно поговорили о том, что является главным предметом нашей работы, за что мы зарплату получаем в ЦК и в отношении чего - мы профессионалы. По службе же мы этим своим предметом, т.е. МКД, занимаемся процентов на десять, если не меньше. Остальное - обслуживание претензий Пономарева быть «теоретиком нашей партии».
Статья Глазунова (художника) в «Правде». Он осудил 20-тые годы почти так же, как это было сделано при Сталине, в том числе и Петрова-Водкина. Пошло и глупо.
В № 6 «Нашего современника» наглая статья почвенника Любомудрова о состоянии театрального дела. Сделана по схеме 1949-52 годов: все еврейские авторы
- плохо, все русские - хорошо. Мейерхольда смешал с говном. Предупредил о посягательстве на русскую классику со стороны всяких интерпретаторов их на сцене (с еврейскими фамилиями или «известно, что - еврей»). Так что при всем почти бесконтрольном «плюрализме» в наших газетах, когда появляются такие наглые вещи, - все понимают, откуда это идет, кто поощряет.
Некоторые считают, что кто-то заинтересован, чтобы поссорить Горбачева с интеллигенцией, пока он занят экономикой и проч. Возможно! Интересно, как в этой ситуации поведет себя Яковлев, если его действительно сделают заведующим отделом пропаганды.
Г орбачев выступает почти каждый день. Правда, это его выступления, а не написанные ему. Но «народ» начинает ворчать: уж слишком надоело многоговорение при «предыдущих ораторах»...(так обозвал Бовин прежних Генсеков).
Любопытно: я «страстно» жду перемен, в душе подгоняю Горбачева - скорей, смелей. Но ведь мне-то лично они ничего хорошего не сулят! Попрание и удаление Пономарева для меня означают, скорее всего, пенсию. Тем не менее я искренне хочу этих перемен, и во мне вызывают презренье люди, которые начинают ворчать по поводу горбачевской лихости, да еще доверительно, ища во мне союзника.
1 июля 85 г.
Был на Пленуме, который продолжался полчаса. Горбачев, не выходя на трибуну, в своей свободной манере начал говорить: завтра сессия Верховного Совета, нам надо обсудить ее вопросы, в том числе организационные. Первый - о председателе президиума Верховного Совета. Вы знаете, что с 1977 года этот пост совмещался с постом Генерального секретаря ЦК. Тогда это может было оправдано. Теперь времена другие, другие задачи и другая ответственность у разных органов. Генеральный секретарь должен сосредоточиться на роли и деятельности партии.