Минут через тридцать мы отправились в поле. Вдалеке синел лесок.
- Недавно я бродил здесь с ружьишком, - сказал Иван.
- Убил?
- А как же!
- Ноги и время? Здесь небось ничего нет, всю живность война распугала.
- Ну, это вы зря.
Свернув в кустарник, тянувшийся вдоль лощины, мы заметили стаю куропаток. Я прицелился.
- Далековато, не попадете, - предупредил Литвинюк.
- Попаду. На спор с Ильей Чумбаревым в карманные часы с двадцати пяти метров угораздил. С тех пор Илюшка ходит без часов.
- Ну что же, стреляйте.
Я спустил курок. На снегу затрепыхалась куропатка. Выстрелил еще. И снова удачно.
- Теперь ты стреляй, комсомол.
Литвинюк прицелился. Раздался выстрел. Еще одна куропатка! Остальные разлетелись. Подобрав трофеи, мы пошли дальше.
- Мне под Сталинградом Поселянов рассказывал, как в детстве он индюков руками ловил, - вспомнил Литвинюк одну из шуток лейтенанта.
- И что же?
- А то, что добыча у него побогаче нашей была. Заберется, как он говорил, в чужой сарай, где индюки на жердях сидят, возьмет грабли и толкает снизу крайнего. Индюк с жерди - на грабли, а Поселянов с граблей его да в мешок. Второй индюк занимает место первого. Поселянов и второго в мешок... Да, вздохнул Иван, - умел адъютант байки рассказывать...
- Почему умел? Он и сейчас умеет.
- Но ведь Поселянов погиб...
- Нет, Ваня, не погиб. Говорят, недавно его видели. Правда, шел он под конвоем. Но я думаю, что это какое-то недоразумение. К немцам он мог попасть только в бессознательном состоянии. А теперь вот освободили его вместе с другими. Разберутся, я уверен.
- В таких случаях Саша Денисов говорит: Доказывай, что ты не верблюд. Пока разберутся, война кончится. Но я думаю, что честь человеку нужна не только во время войны...
- Правильно думаешь, комсомол. Разговаривая, мы углублялись в заросли кустарника.
Неожиданно, почти из-под самых ног, вылетела большая птица. Оторопев от неожиданности, мы остановились.
- Фазан! - крикнул Литвинюк.
Да, это был фазан. Искали мы его минут двадцать, но так и не нашли. Решили пойти через косогор в другой перелесок. Вскоре на возвышенности заметили зайца, пересекавшего дорогу. Иван вскинул винтовку и сказал:
- Первым стреляю я, вторым вы.
Прогремел выстрел. Литвинюк побежал к своей добыче и спустя минуту поднял за уши длинного зайца.
- А вы говорили, что я не умею стрелять! - торжествовал Иван, хотя я вовсе не говорил этого.
К концу охоты и мне повезло. Домой мы возвращались с богатой добычей. Но трофеи не радовали: думалось о нелегкой судьбе лейтенанта Поселянова...
Адъютант эскадрильи Михаил Трофимович Савченко объявил, что все, кто свободен от полетов, могут идти в баню.
- Но не очень торопитесь, - добавил он. - Пока воды привезут, нагреют ее, пройдет часа два. Так что успеем пешочком дойти. А по пути кто молочка попьет у какой-нибудь хозяюшки, кто у шинкарки к пузырьку приложится.
Ребята засмеялись.
- А далеко эта баня? - спросил Саша Денисов, только что возвратившийся с боевого задания вместе с другими летчиками.
- Туда километра три, оттуда - четыре, - не моргнув глазом, ответил Савченко. - Чего, чего зубы скалишь?
- Да ведь у тебя получается, как у того, кто осла мерил. От головы до хвоста два метра, а от хвоста до головы - три, - хохотнул Саша.
- Чудак человек. Я рассчитываю с остановкой. После баньки надо как следует отдохнуть. Вот Гагин был когда-то пожарником, он толк знает в отдыхе. Если сядет - его домкратом надо поднимать.
В другое время младший лейтенант нашелся бы что ответить, но после разбора последнего вылета он был мрачен, неразговорчив.
Шумной толпой мы двинулись в баню. Кто-то запел:
В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят...
Компания дружно поддержала:
Любимый город в синей дымке тает,
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд...
Мы с шумом ввалились в предбанник. Пахло свежей соломой, которой был выстелен пол. По обе стороны от входной двери рядком лежали шайки. Вкусно пахло парным духом и березовыми вениками. Шутя друг над другом, ребята раздевались и, сладко покряхтывая, ныряли в клубящийся пар.
Плеск воды, свист веников, шум, смех.
- А ну, наддай парку!
- Пар костей не ломит, можно и прибавить.
- Саша, похлещи-ка... Эх, хорошо!
- Кваску бы после такой баньки.
- Зачем же кваску? Савченко обещал горилки!