Люди, пытающиеся спасти ушедшую любовь, очень похожи на родственников умирающего человека. Стоят вокруг постели, боясь пошевелиться, переглядываются растерянно. Задают друг другу один и тот же вопрос: «Ты думаешь, это конец? Неужели мы не можем ничего сделать? Давай, давай что-нибудь придумаем».
Это ужасное чувство, когда двое когда-то любящих понимают, что проще будет, если их история умрет. И ночи бессонные кончатся, и ожидание неизбежности исчезнет, и не прикован больше к безнадежному человеку. Но липкий страх момента «конца» парализует. Заставляет сжиматься желудок. Как будто за этим «все» больше ничего нет. И они продлевают агонию. Загоняют внутривенные вливания псевдо-нежности, пытаются встряхнуть электрошоком ревности, катают койку туда-сюда в надежде на другой микроклимат.
И бесконечно дергают врачей и медсестер (читай – друзей, психологов, гадалок): ну, может быть, есть какой-то способ? Те многозначительно кивают головами и раздают советы. Пытаются анализировать. А эти двое несчастных врут друг другу, что нет, ничего страшного не происходит, ни о каком летальном исходе не может быть и речи.
Мне кажется, что этот период – самый ужасный в отношениях. Не само расставание, там ты хотя бы уже четко понимаешь, что все. И даже не период тоски и скучания после него. А агония. Агония, в которой живут двое. И часто годами. Не в силах разорвать эту помесь ненависти, отвращения, порой до трясучки, с какой-то болезненной привязанностью. Люди застревают в нем, как в паутине. Удивительно, но на пике влюбленности расстаться иногда реально проще, чем выползти из состояния «пред-расставание».
«Ведь как я без него? Вот он сидит – и меня от него воротит. А подумать о том, что проснусь завтра, а его нет – сразу ком в горле. Потому что мое. Родное. Привычное. Столько пережили вместе», – пишет мне девушка, зачем-то простившая с десяток измен, похудевшая на 10 кг от переживаний и почерневшая от бесконечного мучения рядом с человеком, к которому уже ничего нет.
Воспоминания, кстати, солируют в период доживания отношений. Начинают всплывать все эти первые поездки и ощущение невероятного счастья от того, что просыпаешься рядом. И какие-то планы вы там строили и так далее. Как вот это все оставить?
Поэтому люди так истошно боятся расставаний. И раз за разом упорно делают не тот выбор между живым, пульсирующим новым и еле дышащим старым.
Мы часто путаем любовь к человеку с чувствами к воспоминаниям и своей привычке. Все мы по сути – эгоисты и с упоением холим и лелеем вложенные усилия, переживания, то, как НАМ будет плохо, если наши надежды не оправдаются.
Из-за неумения отличить одно от другого ловушка захлопывается, и мы превращаемся в печальных родственников у смертного одра с неизменным вопросом в глазах.
А вдруг можно еще что-то сделать?
Нельзя. То, что уже на искусственной вентиляции, само дышать не начинает. И стоит его отпустить, пока не начнет плохо пахнуть. «Лошадь сдохла, слезь».