Дверь на террасу вдруг открылась, и вошел Пайрин.
В первый момент Мика видела его лишь краем глаза, потому что обзор перекрывал Гаронд. Но потом Зимний принц отшагнул, и она с наслаждением разглядела открытую улыбку Летнего, его мощное идеальное сложение, ясный взгляд…
И тут все встало на свои места.
Вот он — ее принц!
Вот к чему этот прекрасный сладкий туман, жар в сердце и на щеках. Несомненно — это любовь. Они должны быть вместе, и Пайрин это поймет прямо сейчас! Прямо сейчас прижмет ее к груди, ведь для этого нет препятствий — он не отдаст ее Зимнему принцу.
Ведь он, Пайрин — самый благородный, самый лучший, самый прекрасный! Лучше может быть только О…
Голову совсем повело, она вообще ничего не видела, кроме лица Пайрина. И ничего не чувствовала, кроме желания оказаться в его объятиях.
— Что-то мне нехорошо, странно… — пробормотала она машинально. А потом резко вскочила на ноги.
— Пайрин, милый, я так рада! — воскликнула она, не в силах сдерживать свои чувства, и ловко увернувшись от руки Гаронда, кинулась младшему принцу на шею. Потянулась, чтобы поцеловать его — не в губы, так хоть в щеку!
Мгновение Пайрин смотрел на нее изумленно. Потом аккуратно отвел ее руки. Но не отпустил до конца, обнял за талию, словно присваивая себе и защищая от Гаронда. Ну, конечно же, он держит ее, чтобы Гаронд не отнял, поняла Мика и упоенно прижалась щекой к его широкой сильной груди. Закрыла глаза и замерла.
И тут у нее над ухом раздался твердый, сердитый, даже злой (как это ни удивительно!) голос Пайрина:
— Ты ведь знал, да?! Специально позвал меня сюда, чтобы… Чтобы воспользоваться ситуацией и избавиться от соперника. Не сомневаюсь. Грязно, Гаронд, грязно! Теперь она будет испытывать ко мне отвращение — когда приступ пройдет.
— Да. Я знал, что ты умудрился уже попасться на глаза Мике, — спокойно усмехнулся в ответ Гаронд. Мика все же подняла веки, чтобы видеть его лицо. Ведь чтобы принцы подрались, ей совсем не хотелось. Впрочем, пока все так хорошо складывается. Пайрин, несомненно, тоже любит ее! — …И, если она заражена, то традиционно влюбится в первого встречного. К счастью, так и оказалось — когда я пришел за Микой, у нее уже поднималась температура.
— Все рассчитал! — откровенно зло прорычал в ответ Пайрин.
— Ну что ты, милый… — слабо прошептала ему Мика и успокаивающе погладила по руке. — Гаронд все так здорово организовал! Теперь мы можем быть вместе!
— Вместе… Ага, на пару дней, — усмехнулся Пайрин. — Подожди, милая, мне есть что ему сказать…
— Как скажешь, любовь моя, — ответила Мика и снова опустила голову ему на грудь. Любить — значит, доверять. Пай разберется со старшим братом, она уверена.
— Рассчитал прекрасно, — продолжил младший принц.
— А что, ты поступил бы по-другому на моем месте? Тебе не нужна Мика, чтобы… обрести любовь! — жестко ответил Гаронд.
— Да, поступил бы по-другому, Гаронд. Я и вовсе… Да, ты знаешь, мне девушка тоже очень нравится. А я… дурак, решил отдать ее старшему брату, которому нужнее. Только, знаешь, не думал, что брат так поступит со мной. Так нечестно! Не зря тебя не может полюбить ни одна девушка из нашего мира. Ты просто, видимо, недостоин! И, знаешь… Ты рассчитал хорошо, но не учел одного. Слишком привык к моей доброте и благородству! Тебе в голову не пришло, что я могу воспользоваться ситуацией… Получить то и сколько она мне даст, — он вдруг мягко приподнял лицо Мики двумя пальцами и проникновенно сказал: — Милая, давай уйдем ко мне? Мой брат не в духе. А я так хочу побыть с тобой наедине!
— Конечно, любимый, я лишь об этом мечтаю! — восторженно прошептала Мика ему в губы.
— Не вздумай! На такую низость не пошел бы даже я! — послышался крик Гаронда и, кажется, старший принц рванул к ним.
«Что, драка все же будет?» — это было последнее, что успела подумать Мика. Потому что вслед за этим она вдруг поняла, что ноги совсем ослабли, стоит она лишь потому, что Пайрин ее держит. А в глазах уже не клубится туман. В глазах просто темнеет!
И она обвисла на руке Пайрина, голова запрокинулась.
— Придурок! Ей нужен физический доктор, а не твоя страсть! — раздался крик Гаронда.
— А ты что, не видел, в каком она состоянии, когда поволок ее на свидание?! — заорал Пайрин.
Больше Мика ничего не слышала. Уплыла в накатывающую жаркую тьму. Кажется, в последний момент Пайрин подхватил ее на руки, но ей было уже все равно.
Даже не сладко.
***
Когда Мика очнулась, то чувствовала себя прекрасно. Живот сводило от голода, свет, падавший на закрытые веки, казался слишком ярким. Но она больше не ощущала сладкого навязчивого жара — и это было такое облегчение!
Еще не открывая глаз, пошевелила руками и ногами — так мы после долгого лежания порой словно бы проверяем, работают ли они. Все работало, только вот каждое, даже самое маленькое движение отнимало очень много сил. «Ничего себе я ослабела», — подумала он, и еще ненадолго задержалась в полусонном состоянии, выходить из которого не хотелось…
Не хотелось, потому что там, снаружи — принцы, каждый со своей «придурью»… Вся эта невыносимая ситуация с отбором. И болезнь, которую она, похоже, все же подцепила.
Мозг работал нормально, и Мика прекрасно помнила, что произошло перед ее обмороком. У нее была горячка, она думала, что влюбилась в Пайрина. И Пайрин — как это на него непохоже! — говорил ужасные вещи… Что он воспользуется ситуацией, заманивал ее к себе с понятной целью, хоть и знал, что через три дня она будет испытывать к нему отвращение! Как-то это низко…
Но Гаронд… Гаронд, которого даже во время горячки она начала жалеть и понимать, выкинул номер еще хуже. Знал, что она заболела, но вместо того, чтобы потащить ее к врачу, потащил на свидание. И заранее договорился с Пайрином, чтобы тот явился поговорить о делах. Понятно, зачем! Ведь догадывался, что «влюбилась» Мика именно в него, значит — так «влюбится» окончательно — а потом будет испытывать неприязнь к младшему. Ох… А ведь сам говорил, что у нее, попаданки, болезнь может протекать в тяжелой форме.
Как он мог так рисковать ее жизнью? Что это — обычное «авось», безалаберность? Или пренебрежение чужой жизнью? А еще почти признался ей в любви! Разве будет любящий человек так наплевательски относиться к здоровью и жизни своей любимой? Не говоря уж о том, как он поступил с братом! Фу!!!
Мика поморщилась. Пока не понимала, что чувствует к Пайрину. Вроде бы отвращения нет. Наверное, оно проявится, когда его увидит. А вот к Гаронду ощущала явную неприязнь.
Она, наконец, открыла глаза, пора просыпаться и разобраться, что происходит, как бы ни хотелось погрузиться обратно в беспамятство. Которое, кстати, не было таким уж темным и пустым!
Кажется, там был Осир, и какие-то взрывы, какой-то огонь… Все было наполнено опасностью, и в этом полыхании она пыталась помочь ему — но куда уж там, ведь и сама она пылала! Но… ей было приятно смотреть на него. Приятно быть рядом с ним посреди этого огня. Который начал утихать лишь к концу ее сна.
Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на удобной кровати посреди чистой просторной комнаты. Вроде бы и стены не однотонно покрашенные, а в красивых узорах, и кровать только одна, и никакого медицинского оборудования, но разум сразу фиксировал, что это — больничная палата. Или что-то вроде того.
Да и запах был своего рода медицинский. Просто пахло не химическими медикаментами, а пряными травами. Весьма приятно.
— Приветствую, леди Микаэла, — вдруг произнес глубокий мужской голос, Мика невольно вздрогнула и посмотрела в сторону. Там со шпицем в руке стоял высокий мужчина с приятным добрым лицом. На нем было голубое длинное одеяние — видимо, аналог белого халата. — Рад вашему пробуждению. Меня зовут доктор Дарган. Я физический доктор. Мы с коллегами боролись за вашу жизнь почти три дня. И я безмерно рад, что нам удалось вас спасти. Таких случаев любовной горячки мы еще не видели. Вы молодец! У вас большая воля к жизни!
— Благодарю… — изумленно прошептала Мика. Оказывается, слабость ей не почудилась. Говорить тоже было непросто. — Подождите… Так что, сегодня уже… Уже прошло три дня?! Я три дня была без сознания?
— Да, миледи, сегодня утро перед Новым Годом. С наступающим вас! — и добродушно улыбнулся. — Сейчас с сделаю вам укольчик. Не боитесь уколов? — Мика отрицательно помотала головой. — А потом сестра Герина принесет вам простую булочку и бульон. Вы очень давно не ели, нужно подкрепиться легкой пищей.
— Подождите… А что, что с отбором? Я надеюсь, меня исключили с него по болезни?! — вдруг запаниковала Мика.
Сперва подумалось, что огромное счастье — она проболела всю оставшуюся часть отбора. А потом сообразила, что с Гаронда станется… все что угодно! Например, все же заставить ее выполнять задания — в оставшиеся до Нового Года часы.
— Да не переживайте вы так, — улыбнулся ей доктор. — Когда с вами все это случилось, принц Гаронд отменил отбор. Девушкам разрешено остаться на Новогодний бал и искать там жениха, буде они того захотят. А свою избранницу он объявит на балу, ориентируясь на личные предпочтения и результаты конкурсов, что уже были. Это как я понял. Мне, милая леди, видите ли, не до того, чтобы разбираться в вопросах этого глупого отбора. Я почти неотлучно был при вас…
«О Боже!» — пронеслось у Мики в голове. Объявит избранницу, основываясь на личных предпочтениях…
А с другой стороны…
— К счастью, я еще больна и не смогу присутствовать на этом балу…— себе под нос пробубнила Мика.
Но добрый доктор ее услышал.
— Ну почему же? — улыбнулся он задорно. — Мы с вами победили болезнь! А вашу слабость можно моментально вылечить магическими методами. В отличие от самой любовной горячки, ее последствия поддаются магическому лечению. Так что, как только поедите бульончику, к вам придет магический доктор, потом я еще пару часов вас понаблюдаю — и отпущу на все четыре стороны. Сможете быть на балу как огурчик! Еще и краше всех!
Ох, вздохнула Мика про себя. Интересно, тут есть окно? Может, ей попробовать сбежать, когда доктор выйдет?
— Кстати, — продолжил радоваться доктор. — Тут под дверью караулят четыре очень милые дамы. Ну, и принц Гаронд регулярно приходит. Я могу пустить их к вам сразу после визита магического доктора? Во время реабилитации общение с близкими очень показано.
— А принц Пайрин приходит? — напряженно спросила Мика.
Видеть Гаронда ей совершенно не хотелось. А вот Пайрина — да, все же его «прегрешение» казалось не таким серьезным. Может, он и вовсе говорил тогда все не серьезно, а чтобы поставить на место Гаронда… Вот это и хотелось узнать поскорее.
Хотя, с другой стороны, чем позже они встретятся, тем меньше отвращения она к нему будет испытывать. Так ведь, наверное? Просто Мика почему-то была уверена, что сможет сдержать это отвращение и не ранить принца. Слишком самоуверенно, но факт.
— Принц Пайрин улетел по каким-то делам мировой важности, — нахмурился доктор Дарган. — Слышал, после того, что случилось с вами… принцы повздорили. Вроде бы даже… подрались. Удивительно — взрослые мужчины, а как дети, наставили друг другу синяков. Прежде такого не бывало — несмотря на то, какие они разные, всегда были очень дружны между собой. Удивительно… Впрочем, не мое это дело. Но потом прибежал Лисенок, и им пришлось заниматься делом. Принцу Пайрину пришлось улететь.
— Лисенок?! Вы маленькую лису имеете в виду?! Или… большую собаку?! — испугалась Мика и рывком привстала на локтях — откуда только силы взялись.
— Да не волнуйтесь вы так! А то вколю вам успокоительное! — строго велел доктор. — Чего вы так разволновались? Ну да, большую собаку лорда Осира, которую все знают. Лорд Осир, как известно, занимается самыми важными политическими и прочими делами. Так что принцы, видимо, прочитали память пса, поняли, что лорду требуется помощь. И его высочество Пайрин улетел. Кстати, как я понял, ваша любовная горячка была направлена как раз на него. Думаю, вам его отсутствие на руку, не стоит вам с ним пока видеться. Поверьте, ни вы, ни он не получите от этого никакого удовольствия… — доктор вздохнул. — Мы пока не научились бороться с этим последствием любовной горячки.
«Пусть Пайрин ему поможет! Господи, пожалуйста!» — мысленно закричала Мика. Сердце продолжало бешено биться при мысли, что Осиру грозит опасность. Такая большая, что сам Летний принц полетел ему на помощь.
Так что, неужели ее сны во время болезни были правдой?
— Хорошо, я поняла, благодарю, — сказала она вслух доктору.
— Если будете так тревожиться — никого к вам не пущу, — продолжил с улыбкой стращать ее врач. — Но если не будете, то… могу я пустить к вам ваших посетителей? Они очень за вас переживают…
— Девочек — конечно! — сказала Мика. — А принца — нет! Прошу вас, доктор, скажите, что я еще слишком слаба. Придумайте что-нибудь!
— Хорошо, если, конечно, мои слова его остановят. Теперь, когда вас можно лечить магически, он и сам может привести вас в порядок… — пожал плечами Дарган и странно поглядел на Мику. — Вот ведь дамы пошли! Самому принцу Гаронду отказывают в аудиенции… Впрочем, ваши отношения с принцами — не мое дело. Мое дело — выпустить вас отсюда живой и здоровой. А дальше сами разбирайтесь. И постарайтесь больше не попадать на эту кровать, не простужаться, например. Оттепель закончилась, так что опять стоит мороз, извольте беречься! Ах, да, кстати… Этот легендарный пес — Лисенок — тоже… почему-то… дежурит под нашей дверью. Я могу и его к вам пустить, хоть у нас не принято находиться с животными. Его не прогнать.
— Лисенок хочет ко мне?! — обрадовалась Мика. Мысль, что она сможет зарыться руками в густую шерсть этой прекрасной собаки, согрела душу. Словно бы она прикоснется к Осиру. К тому теплу, что было у них на троих в день, когда он ее спас. — Давайте прямо сейчас! Можно?! Он точно не будет меня волновать.
— Да что уж там! Придется! — рассмеялся доктор. — Только на кровать его не пускайте. Это у нас точно не принято! — и сурово погрозил Мике пальцем.
Наконец сделал Мике какой-то укол в предплечье. Потом вышел в соседнюю комнату. Вернулся через пару минут с Лисенком.
Пес радостно замахал хвостом и кинулся к Мике. Первым делом, разумеется, поставил лапы на кровать, чтобы оказаться ближе к ней. А она с наслаждением обняла руками его морду.
***
— Ты как вообще себя чувствуешь? — спросила Мара после всех объятий и приветствий.
Сентиментальные Мандора с Фаей даже пустили слезу, завидев Мику, сказали, очень боялись, что она не перенесет болезнь: «У нас такого отроду не было! Чтобы кто-то три дня лежал в беспамятстве от любовной горячки!»
— С тех пор, как меня накачали магией — прекрасно! — ответила Мика и снова погладила Лисенка, который неотрывно сидел у ее ног. Конечно, пес не мог ей рассказать ничего об Осире. Но Мике нравилось думать, что это лорд прислал Лисенка не только за подмогой, но и чтобы присмотреть за ней, Микой.
— Ну, тогда слушай, у нас тут такое происходит! — сказала Ирма. — Слухи, что ты попала в лазарет в тяжелом состоянии, пошли сразу. Слуги принесли. Мы кинулась сюда… И узнали от медсестры, что вроде как объект твоей болезненной страсти — принц Пайрин. Что, правда, так было? Вот бедняге «счастье» привалило…
— Ну да, — пожала плечами Мика. — Я ведь, когда вышла от вас тогда в коридор, тут же наткнулась на Пайрина. Не повезло ему оказаться «первым встречным».
— Так вот, эта же медсестра рассказала, что принцы, как только принесли тебя сюда, начали ругаться и даже драться. Она своими глазами видела! Потом, правда… когда у каждого по фингалу было, успокоились. И первые сутки они сидели у твоей постели. По очереди, периодически спорили, кто останется с тобой. Нас не пускали, но мы приходили и видели, как они выясняли отношения. А потом… — Ирма загадочно понизила голос.
— Что потом?
— Потом их прогнал доктор! — рассмеялась Мара. — Сказал, что от их магии и драконьей силы тут никакого толка. А вот лечить тебя травками да уколами — мешают. Между тем, Гаронд отменил стихотворный конкурс. Потом через день — и вовсе отменил отбор с конкурсами. Но… что интересно. Тут такое началось…
— Да что началось-то?! Не томите!
— Еще прежде, чем прибежал вот этот красавец, — Мара потрепала Лисенка за ухом. Смелая принцесса не боялась даже самых больших собак. А вот Фая и Мандора пытались держаться от него подальше, хоть успели в коридоре немного к нему привыкнуть. — Гаронд сказал, что объявит избранницу по личному предпочтению и прежним баллам, на балу. А для того, чтоб определиться с личными предпочтениями, ему нужно лучше узнать каждую из нас. Осознал, что по лидерству в конкурсах мало что понятно! И начал каждой из нас назначать свидания. Ну такие… коротенькие, на полчаса где-то. Я сегодня утром ходила. Вообще, могу тебе сказать, умный он, может быть и обходительным. Мы с ним по существу поговорили, я ему обозначила правду, зачем мне замуж за принца, он сказал, что у меня шансы есть. Так что, Мика, не переживай, получается, что он… не собирается объявить тебя избранницей. Иначе зачем бы стал устраивать эти маленькие свидания?
— Уфф! — выдохнула Мика. Как-то даже не верилось, что «пуля пролетела мимо»! — А вы в это верите? И скажи, Мара, ты и сейчас готова на него замуж выйти — после того, что он учинил…
— Так и я готова, — удивилась Фая. — Что он учинил? Он хорошо со мной поговорил. Вошел в мою ситуацию. Мне он очень понравился, — она вдруг опустила глаза, и Мика с удивлением поняла, что гувернантка действительно очарована принцем. — Мы же не знаем, что там у вас на самом деле случилось… Не у принца же спрашивать.
— А вот сейчас я вам расскажу! — сказала Мика бодро. Собиралась рассказать все, включая историю с предсказанием. Потому что не собиралась хранить тайну принца, который так некрасиво поступил с ней и со своим братом. — И делайте выводы, какого доверия достоин этот мужчина!
— Ну и ну! — сказала Ирма, когда Мика закончила рассказ. — Выходит, как только ты появилась на отборе, ни у кого из нас не было шансов. Ведь ему нужна была именно попаданка! Теперь все объясняется.
— Получается так, — грустно вздохнула Фая и снова опустила взгляд. — Ни у кого из нас… Только непонятно, что теперь творится. Может, он решил выбрать ту, которая ему самому больше всего понравится? Как, по его словам, хотел в самом начале, — в ее лице вспыхнула надежда.
— Вот и пусть выберет герцогиню! — едко сказала Мара. — А я еще замуж за него собиралась! Как некрасиво поступил с Пайрином — самым приятным принцем на свете! Я уж не говорю, что рискнул твоей жизнью, Мика. Если он выберет меня, то я ему откажу.
— Ой, а так можно, девочки? — обрадовалась Мика. — Ну… я тоже могу ему отказать, если он все же выберет меня?
В этот момент дверь вдруг открылась. И на пороге появился бледный, сосредоточенный Гаронд.
Сложил руки на груди и обвел взглядом девушек.
— Дамы, я прошу вас покинуть палату. Я желаю переговорить с леди Микаэлой наедине.
— Не о чем нам с вами говорить, ваше высочество! — вырвалось у Мики.