Русская басня - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14
Русская басня - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14
И.И. Хемницер
МЕДВЕДЬ-ПЛЯСУН
Плясать Медведя научили И долго на цепи водили; Однако как-то он ушел И в родину назад пришел.Медведи земляка лишь только что узнали, Всем пó лесу об нем, что тут он, промычали; И лес лишь тем наполнен был, Что всяк друг другу говорил: «Ведь Мишка к нам опять явился!» Откуда кто пустился,И к Мишке без души медведи все бегут; Друг перед другом Мишку тут Встречают, Поздравляют, Целуют, обнимают;Не знают с радости, что с Мишкою начать, Чем угостить и как принять. Где! разве торжество такое, Какое Ни рассказать, Ни описать! И Мишку все кругом обстали; Потом просить все Мишку стали,Чтоб похожденье он свое им рассказал. Тут всё, что только Мишка знал, Рассказывать им стал И между прочим показал,Как на цепи, бывало, он плясал.Медведи плясуна искусство все хвалили, Которы зрителями были,И каждый силы все свои употреблял,Чтоб так же проплясать, как и плясун плясал. Однако все они, хоть сколько ни старались, И сколько все ни умудрялись, И сколько ни кривлялись,— Не только чтоб плясать,Насилу так, как он, могли на лапы встать;Иной так со всех ног тут ó землю хватился, Когда плясать было пустился; А Мишка, видя то, И вдвое тут потщился И зрителей своих поставил всех в ничто. Тогда на Мишку напустили,И ненависть и злость искусство всё затмили;На Мишку окрик все: «Прочь! прочь отсель сейчас! Скотина эдака умняй быть хочет нас!» И всё на Мишку нападали, Нигде проходу не давали, И столько Мишку стали гнать, Что Мишка принужден бежать.
КОНЬ И ОСЕЛ
Конь, всадником гордясь И выступкой храбрясь, Чресчур резвился И как-то оступился. На ту беду Осел случился И говорит Коню: «Ну, если бы со мной Грех сделался такой?Я, ходя целый день, ни разу не споткнуся; Да полно, я и берегуся». «Тебе ли говорить? —Конь отвечал Ослу.— И ты туда ж несешься! Твоею выступкой ходить — И вóвек не споткнешься».
УМИРАЮЩИЙ ОТЕЦ
Был отец, И были у него два сына:Один сын был умен, другой сын был глупец. Отцова настает кончина; И, видя свой конец, Отец Тревожится, скучает,Что сына умного на свете покидает,А будущей его судьбы не знает,И говорит ему: «Ах! сын любезный мой, С какой Тоской Я расстаюсь с тобой,Что умным я тебя на свете покидаю! И как ты проживешь, не знаю. Послушай, продолжал, тебя я одного Наследником всего именья оставляю, А брата твоего Я от наследства отрешаю: Оно не нужно для него». Сын усумнился и не знает, Как речь отцову рассудить;Но наконец отцу о брате представляет: «А брату чем же жить, Когда мне одному в наследство,С его обидою, именье получить?»«О брате нечего,— сказал отец,— тужить: Дурак уж верно сыщет средство Счастливым в свете быть».
ДЕРЕВО
Стояло дерево в долине И, на судьбу свою пеняя, говорит, Зачем оно не на вершине Какой-нибудь горы стоит;И то ж да то же всё Зевесу докучает. Зевес, который всем на свете управляет, Неудовольствие от Дерева внимает И говорит ему:«Добро, переменю твое я состоянье, Ко угожденью твоему». И дал Вулкану приказанье Долину в гору пременить;И так под Деревом горою место стало. Довольным Дерево тогда казалось быть, Что на горе стояло.Вдруг на леса Зевес за что-то гневен стал, И в гневе приказал Всем вéтрам на леса пуститься. Уж действует свирепых ветров власть: Колеблются леса, листы столпом крутятся, Деревья ломятся, валятся,Всё чувствует свою погибель и напасть;И Дерево теперь, стоявши на вершине, Трепещет о своей судьбине. «Счастливы, говорит, Деревья те, которые в долине! Их буря столько не вредит». И только это лишь сказало — Из корня вырванно, упало.Мне кажется, легко из басни сей понять, Что страшно иногда на высоте стоять.
СКВОРЕЦ И КУКУШКА
Скворец из города на волю улетел, Который в клетке там сидел.К нему с вопросами Кукушка приступила И говорила:«Скажи, пожалуй, мне, чтó слышал ты об нас И городу каков наш голос показался? Я думаю, что ведь не раз Об этом разговор случался? О Соловье какая речь идет?»«На похвалу его и слов недостает».«О Жаворонке что ж?» — Кукушка повторяет, «Весь город и его немало похваляет». «А о Дрозде «Да хвалят и его, хотя и не везде».«Позволишь ли ты мне,— Кукушка продолжала,— Тебя еще одним вопросом утрудить, И обо мне, что слышал ты, спросить? Весьма б я знать о том желала: И я таки певала».«А про тебя, когда всю истину сказать, Нигде ни слова не слыхать». «Добро!— Кукушка тут сказала.—Так стану же я всем за это зло платить,И о себе сама всё буду говорить».
ОБОЗ
Шел некогда обоз;А в том обозе был такой престрашный воз,Что перед прочими казался он возами,Какими кажутся слоны пред комарами.Не возик и не воз, возище то валит. Но чем сей барин-воз набит? Пузырями.
ДВА СОСЕДА
Худой мир лучше доброй ссоры, Пословица старинна говорит;И каждый день нам тож примерами твердит, Как можно не вплетаться в споры;А если и дойдет нечаянно до них,Не допуская вдаль, прервать с начала их,И лучше до суда, хотя ни с чем, мириться,Как дело выиграть и вовсе просудиться Иль, споря о гроше, всем домом разориться.На двор чужой свинья к соседу забрела,А со двора потом и в сад его зашла И там бед пропасть накутила: Гряду изрыла. Встревожился весь дом, И в доме беганье, содом:«Собак, собак сюда!» — домашние кричали. Из изб все люди побежали И свѝнью ну травить, Швырять в нее, гонять и бить. Со всех сторон на свѝнью напустили, Поленьями ее, метлáми, кочергой,Тот шапкою швырком, другой ее ногой (Обычай на Руси такой). Тут лай собак, и визг свиной, И крик людей, и стук побой Такую кашу заварили,Что б и хозяин сам бежал с двора долой; И люди травлю тем решили, Что свѝнью наконец убили (Охотники те люди были). Соседы в тяжбу меж собой; Непримиримая между соседов злоба;Огнем друг нá друга соседы дышат оба:Тот просит на того за сад изрытый свой, Другой, что свѝнью затравили; И первый говорил:«Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил, Что у меня ты сад изрыл». Другой же говорил:«Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил, Что свѝнью у меня мою ты затравил». Хоть виноваты оба были,Но кстати ль, чтоб они друг другу уступили? Нет, мысль их не туда;Во что б ни стало им, хотят искать суда. И подлинно, суда искали,Пока все животы судьям перетаскали.Не стало ни кола у ѝстцев, ни двора. Тогда судьи им говорили: «Мы дело ваше уж решили: Для пользы вашей и добра Мириться вам пора».
КАЩЕЙ
Какой-то был Кащей и денег тьму имел,И как он сказывал, то он разбогател Не криводушно поступая, Не грабя и не разоряя, Нет, он божился в том,Что бог ему послал такой достаток в дом, И что никак он не боится Противу ближнего в неправде обличиться.А чтобы господу за милость угодить И к милосердию и впредь его склонить,Иль, может быть, и впрямь, чтоб совесть успокоить, Кащею вздумалось для бедных дом построить.Дом строят и почти достроили его. Кащей мой, смóтря на него, Себя не помнит, утешает И сам с собою рассуждает,Какую бедным он услугу показал,Что им пристанище построить приказал.Так внутренно Кащей мой домом веселится,Как некто из его знакомых проходил,Кащей знакомому с восторгом говорил:«Довольно, кажется, здесь бедных поместится?» «Конечно, можно тут числу большому жить;Но всех, однако же, тебе не уместить,Которых по миру заставил ты ходить».
СТРОИТЕЛЬ
Тот, кто дела свои вперед всё отлагает,Тому строителю себя уподобляет,Который захотел строение начать, Стал для него припасы собирать,И собирает их по всякий день немало. Построить долго ли? Лишь было бы начало Проходит день за днем, за годом год идет, А всё строенья нет,Всё до другого дня строитель отлагает. Вдруг смерть пришла; строитель умирает, Припасы лишь одни, не зданье оставляет.
ХОЗЯИН И МЫШИ
Две мыши на один какой-то двор попались,И вместе на одном дворе они живут;Но каждой жительства различные достались, А потому они и разну жизнь ведут: Одна Мышь в житницу попала, Другая Мышь в анбар пустой. Одна в довольстве обитала, Не видя нýжды никакой;Другая ж в бедности живет и всё горюет И на судьбину негодует,С богатой видится и с нею говорит,Но в житницу ее попасть никак не может,И только тем одним сыта, что рухлядь гложет. Клянет свою судьбу, хозяина бранит,И наконец к нему Мышь бедна приступила, Сравнять ее с своей подругою просила. Хозяин дело так решил, И Мыши говорил,Котора с жалобой своею приходила:«Вы обе случаем сюда на двор зашли И тем же случаем и разну жизнь нашли. Хозяину Мышам не сделать уравненье: И я скажу тебе:Анбар и житницу построил я себе На разное употребленье; А до мышей мне нýжды нет, Котора где и как живет».
ЛЖЕЦ
Кто лгать привык, тот лжет в безделице и в деле И лжет, душа покуда в теле. Ложь — рай его, блаженство, свет: Без лжи лгуну и жизни нет. Я сам лжеца такого Знал,Который никогда не выговорит слова, Чтобы при том он не солгал.В то время самое, как опыты те были,Что могут ли в огне алмазы устоять,В беседе некакой об этом говорили,И всяк по-своему об них стал толковать.Кто говорит: в огне алмазы исчезают, Что в самом деле было так; Иные повторяют:Из них, как из стекла, что хочешь выливают; И так И сяк Об них твердят и рассуждают;Но что последнее неправда, знает всяк,Кто химии хотя лишь несколько учился.Лжец тот, которого я выше описал, Не вытерпел и тут, солгал:«Да, говорит, да, так; я сам при том случился (Лишь только что не побожился, Да полно, он забылся). Как способ тот нашли,И до того алмаз искусством довели,Что, как стекло, его теперь уж плавить стали.А эдакий алмаз мне самому казали,Который с лишком в фунт из мелких был стоплен».Один в беседе той казался удивлен И ложь бесстыдную с терпением внимает, Плечами только пожимает, Принявши на себя тот вид,Что будто ложь его он правдою считает.Спустя дней несколько лжецу он говорит:«Как бишь велик алмаз тебе тогда казали,Который сплавили? Я, право, позабыл. В фунт, кажется, ты говорил?» «Так точно, в фунт»,— лжец подтвердил, «О! это ничего! Теперь уж плавить стали Алмазы весом в целый пуд; А в фунтовых алмазах тут И счет уж потеряли».Лжец видит, что за ложь хотят ему платить, Уж весу не посмел прибавить И лжей алмаз побольше сплавить; Сказал: «Ну, так и быть, Фунт пуду должен уступить».
БАРОН
Жил-был скупой богач, и у него один Был сын. Отец его скончался; Наследство миллион молодчику достался,И захотел сынок, имевши миллион,Бароном сделаться — и сделался барон. Баронство куплено. Теперь задумал он Быть, сверх того, еще и знатным господином И слыть бароном с чином. Хоть знатных он людей достоинств не имел, Да он их представлять умел; И все сбирался и хотел Министром быть при кабинете, Чтоб в царском заседать совете, Иль славным полководцем быть. Барон! достоинство за деньги не купить! Но все барон не мог решиться, К чему бы лучше прилепиться, Где б больше чести доступить: Министром быть ли добиваться Иль в полководцы домогаться?И так в намереньях одних живет барон,А все достоинство барона — миллион. Он удивленье был народов Толпою гайдуков своих и скороходов; Доходами его почти весь город жил,Он в золото себя и слуг всех обложил;И ежели когда в карете проезжался,То больше лошадей своих он величался. Льстецам он покровитель был И ревностно тому служил,Кто, ползая пред ним, его о чем просил;А кто поступки все и вкус его хвалил, Талантами его бесстыдно восхищался,Тог верно помещен в число друзей тех был, Которые на счет баронов ели, пили, Смеясь, в глаза его хвалили;И в тот же самый час мешки его щечили, Как уверяли все его,Что против глаз таких, какие у него, И Аргусовы ничего. Надолго ль моту миллиона? Ему другого нет закона, Как только чтоб по воле жить, Страстям и прихотям служить.Барон наш перестал уж больше говорить, Министром, полководцем быть,И только к роскошам одним лишь прилепился; Пил, ел и веселился.А как весь миллион баронов истощился, То стал опять ничто барон, Таков, как был и прежде он;Без денег он от всех оставлен очутился, И доказал своим житьем Барон наш правду эту всем,Что детям только зла родители желают,Когда лишь им одно богатство оставляют: Богатство — пагуба и вред Тому, в ком воспитанья нет.
ЛЕВ, УЧРЕДИВШИЙ СОВЕТ
Лев учредил совет какой-то, неизвестно,И, посадя в совет сочленами слонов, Большую часть прибавил к ним ослов.Хотя слонам сидеть с ослами и невместно,Но Лев не мог того числа слонов набрать, Какому прямо надлежало В совете этом заседать.Ну, что ж? пускай числа всего бы недостало. Ведь это б не мешало Дела производить.Нет, как же? а устав ужли переступить?Хоть будь глупцы судьи, лишь счетом бы их стало, А сверх того, как Лев совет сей учреждал, Он вот как полагал И льстился: Ужли и впрямь, что ум слонов На ум не наведет ослов? Однако, как совет открылся,Дела совсем другим порядком потекли: Ослы слонов с ума свели.
КОНЬ ВЕРХОВЫЙ
Верховый гордый Конь, увидя Клячу в поле В работе под сохой, И в неге не такой, И не в уборе, и не в холе,Какую гордый Конь у барина имел,С пренебрежением на Клячу посмотрел, Пред Клячею крестьянскою бодрился И хвастал, чванился и тем и сем хвалился. «Что? — говорит он Кляче той.— Бывал ли на тебе убор когда такой, Каков убор ты видишь мой?И знаешь ли, меня как всякий почитает?Всяк, кто мне встретится, дорогу уступает, Всяк обо мне твердит, и всякий похваляет. Тебя же кто на свете знает?» Несносна Кляче спесь Коня.«Пошел, хвастун! — ему на это отвечает.— Оставь с покоем ты меня. Тебе ль со мной считаться И мною насмехаться? Не так бы хвастать ты умел,Когда бы ты овса моих трудов не ел».
ОСЕЛ-НЕВЕЖА
Навстречу Конь Ослу попался, Где путь весьма тесненек был. Конь от Осла почтенья дожидался И хочет, чтоб ему дорогу уступил;Однако, как Осел учтивству не учился, И был так груб, как груб родился, Он прямо на Коня идет.Конь вежливо Ослу: «Дружок, посторонися, Чтоб как-нибудь нам разойтися, Иль дай пройти мне наперед». Однако же Осел невежей выступает, Коню проходу не дает.Конь, видя это, сам дорогу уступает,Сказав: «Добро, изволь ты первый проходить. Я не намерен прав твоих тебя лишить И сам тобою быть».
БОГАЧ И БЕДНЯК
Сей свет таков, что кто богат, Тот каждому и друг и брат, Хоть не имей заслуг, ни чина И будь скотина; И кто бы ни был ты таков, Хоть родом будь из конюхов, Детина будешь как детина; А бедный, будь хоть из князей, Хоть разум ангельский имей И все достоинства достойнейших людей, Того почтенья не дождется,Какое богачу всегда уж воздается. Бедняк в какой-то дом пришел, Который ум и чин с заслугами имел;Но бедняка никто не только что не встретил, Нижé никто и не приметил,Иль, может быть, никто приметить не хотел. Бедняк наш то к тому, то к этому подходит,Со всеми разговор и так и сяк заводит, Но каждый бедняку в ответ Короткое иль да, иль нет. Приветствия ни в ком бедняк наш не находит; С учтивством подойдет, а с горестью отходит. Потом, За бедняком, Богач приехал в тот же дом,И не имел богач сей ни заслуг, ни чина, И был прямая он скотина.Что ж? богачу сказать нельзя какой прием! Все стали перед богачом, Всяк богача с почтением встречает, Всяк стул и место уступает, И под руки его берут; То тут, то там его сажают;Поклоны чуть ему земные не кладут, И меры нет как величают. Бедняк, людей увидя лесть, К богатому неправу честь, К себе неправое презренье,Вступил о том с своим соседом в рассужденье. «Возможно ль,— говорит ему,— Что так людей богатство ослепляет! Достоинствы того, кто беден, помрачает,А кто богат, того пороки прикрывает. Куды как это огорчает!» «Дивишься ты чему! — Другой на это отвечает.— Достоинств ведь взаймы не ищут никогда, А денег завсегда».
ВЕЛИКАН И КАРЛИКИ
Купались карлики. К ним великан пришел, Который тож хотел Купаться. Да видит, для него река В том месте, где они купаются, мелка. Их спрашивать и добиваться: Не знают ли, где глубина? «Поди туда,— ему сказали,—» Вот там она». И место указали. Однако же река Для великана все мелка, Чтобы купаться. Еще у них он добиваться.«Ну говорят, так там такая глубина, Что не найдешь и дна! Мы через это место плыли».Но всё, где карлики и дна не находили, Вброд переходит великан.Иному и в делах лужайка — океан.
ВОЛЧЬЕ РАССУЖДЕНЬЕ
Увидя Волк, что шерсть пастух с овец стрижет, «Мне мудрено, сказал, и я не понимаю,Зачем пастух совсем с них кожу не дерет?Я, например, так я всю кожу с них сдираю,И то ж в иных дворах господских примечаю,— Зачем бы и ему не так же поступать?» Слон, волчье слыша рассужденье,«Я должен,— говорит,— тебе на то сказать:Ты судишь так, как волк; а пастухово мненье — Овец своих не убивать.С тебя, да и с господ иных примеры брать —Не будет наконец с кого и шерсть снимать».
ЖЕЛАНИЕ КАЩЕЯ
«Вот эту б тысячу мне только докопить,А там уж стану я довольствуяся жить»,— Сказал Кащей, давно уж тысячи имея. Сбылось желание Кащея, Что тысячу он докопил;Однако же Кащей все недоволен был.«Нет, тысячу еще; а ту когда достану,Я, право, более желать уже не стану».Увидим. Тысячу и эту он достал, Однако слова не сдержал И тысячу еще желает;Но уж последнюю, в том точно уверяет. Теперь он правду говорил:Сегодни тысячу и эту докопил,А завтре умер он; и все его именье Досталося по нем другим на расточенье. Когда б кащей иной. Доход приумножая свой, Еще сегодни догадался И пользоваться им старался!
ПАУК И МУХИ
«Постой,— Паук сказал,— Я чаю, я нашел причину,Зачем еще большой я мухи не поймал,А попадается все мелочь; дай раскину Пошире паутину,Авось-либо тогда поймаю и больших». Раскинув, нажидает их; Все мелочь попадает: Большая муха налетит —Прорвется и сама, и паутину мчит. А это и с людьми бывает, Что маленьким, куда Ни обернись, беда.Вор, например, большой, хоть в краже попадется, Выходит прав из-под суда, А маленький наказан остается.
ПРИВЯЗАННАЯ СОБАКА
В неволе неутешно быть; Как не стараться Свободу получить?Да надобно за все подумав приниматься, Чтобы беды большой от малой не нажить.Собака привязи избавиться хотела И привязь стала было рвать;Не рвется привязь; грызть ее — и переела. Но тою ж привязью опять, Которой связанны концы короче стали, Короче прежнего собаку привязали.
ДРУЗЬЯ
Давно я знал, и вновь опять я научился,Чтоб другом никого, не испытав, не звать.Случилось мужику чрез лед переезжать,И воз его сквозь лед, к несчастью, провалился. Мужик метаться и кричать:«Ой! батюшки, тону! тону! ой! помогите!» «Робята, что же вы стоите? Поможемте»,— один другому говорил,Кто вместе с мужиком в одном обозе был. «Поможем»,— каждый подтвердил. Но к возу между тем никто не подходил.А должно знать, что все одной деревни были, Друзьями меж собою слыли,Не раз за братское здоровье вместе пили; А сверх того, между собой,Для утверждения их дружбы круговой Крестами даже поменялись. Друг друга братом всяк зовет, А братний воз ко дну идет.По счастью мужика, сторонние сбежались И вытащили воз на лед.
ЗЕЛЕНЫЙ ОСЕЛ
Какой-то с умысла дурак,Взяв одного осла, его раскрасил так,Что стан зеленый дал, а ноги голубые.Повел осла казать по улицам дурак; И старики и молодые, И малый и большой,Где ни взялись, кричат: «Ахти! осел какой! Сам зелен весь, как чиж, а ноги голубые! О чем слыхóм доселе не слыхать!Нет,— город весь кричит,— нет, чудеса такие Достойно вечности предать, Чтоб даже внуки наши знали,Какие редкости в наш славный век бывали». По улицам смотреть зеленого осла Кипит народу без числа; А по домам окошки откупают, На кровли вылезают, Леса, подмостки подставляют:Всем видеть хочется осла, когда пойдет,А всем идти с ослом дороги столько нет;И давка круг осла сказать нельзя какая: Друг друга всяк толкает, жмет,С боков, и спереди, и сзади забегая.Что ж? Два дни первые гонялся за ослом Без памяти народ в каретах и пешком. Больные про болезнь свою позабывали,Когда зеленого осла им вспоминали;И няньки с мамками, робят чтоб укачать, Кота уж полно припевать,—Осла зеленого робятам припевали.На третий день осла по улицам ведут; Смотреть осла уже и с места не встают,И сколько все об нем сперва ни говорили, Теперь совсем об нем забыли. Какую глупость ни затей,Как скоро лишь нова, чернь без ума от ней Напрасно стал бы кто стараться Глупцов на разум наводить,— Ему же будут насмехаться.А лучше времени глупцов препоручить, Чтобы на путь прямой попали; Хоть сколько бы они противиться ни стали, Оно умеет их учить.
СОЛОВЕЙ И ЧИЖ
Был дом, Где под окном И чиж и соловей висели И пели.Лишь только соловей, бывало, запоет,Сын маленький отцу проходу не дает.Все птичку показать к нему он приступает, Которая так хорошо поет.Отец, обеих сняв, мальчишке подает. «Ну, говорит, узнай, мой свет, Которая тебя так много забавляет?» Тотчас на чижика мальчишка указал: «Вот, батюшка, она»,— сказал,И всячески чижа мальчишка выхваляет: «Какие перушки! Куды как он пригож! Затем ведь у него и голос так хорош!» Вот как мальчишка рассуждает. Да полно, и в житействе тожО людях многие по виду заключают: Кто наряжен богато и пригож, Того и умным почитают.
ЛОШАДЬ С ВОЗОМ
Когда б приманчивость людьми не управляла, К чему б тогда годился свет?Куда б и не идти, теперь иной идет: Приманчивость ведет. А эта мысль мне вот с чего припала.Я видел, лошадь воз с каменьями везет, И очень лошадь уж пристала. Воз сена впереди идет; То, чтоб до сена ей добраться, Она, хоть через мочь, везти и надседаться, И так вперед все шла да шла,Пока воз с камнями до места довезла.
ЛОШАДЬ И ОСЕЛ
Добро, которое мы делаем другим, Добром же служит нам самим, И в нýжде надобно друг другу Всегда оказывать услугу.Случилось Лошади в дороге быть с Ослом; И Лошадь шла порожняком, А на Осле поклажи столько было,Что бедного совсем под нею задавило.«Нет мочи, говорит, я, право, упаду, До места не дойду».И просит Лошадь он, чтоб сделать одолженье Хоть часть поклажи снять с него. «Тебе не стоит ничего,А мне б ты сделала большое облегченье»,— Он Лошади сказал.«Вот, чтоб я с ношею ослиною таскалась!» — Сказавши, Лошадь отказалась.Осел потуда шел, пока под ношей пал. И Лошадь тут узнала,Что ношу разделить напрасно отказала, Когда ее одна С ослиной кожей несть была принуждена.
СТРЯПЧИЙ И ВОРЫ
Какой-то стряпчий был всем стряпчим образец. Такой делец,Что стряпческими он ухватками своими Пред всеми стряпчими другими Взяв первенство, к себе всех ѝстцев приманил; И, словом, так проворен был,Что часто им и тот оправдан оставался, Который сам суду в вине своей признался И суд которого на казнь уж осудил. В покраже двух воров поймали,И должно по суду воров за то казнить; А это воры знали.Однако как они о стряпчем тож слыхали,Что, если за кого возьмется он ходить,Бояться нечего, то стряпчего сыскали, Сулят ему, что за душей, Из краденых и денег и вещей, Лишь только б их оправить,А пуще бы всего от смерти их избавить.Ведь тяжко умирать, как есть кому чем жить!Надеясь от воров подарки получить, Стал стряпчий за воров ходить,И выходил, что их на волю отпустили,Всех вообще судей заставя разуметь, Что их напрасно обвинили: Вот каково старателя иметь! Как скоро их освободили,В дом стряпчего снесли они, что посулили. Благодарят И впредь дарить его сулят. Как это все происходило,Что стряпчий от воров подарки принималИ с ними в радости на счет их пировал, Уж на дворе не рано было; И стал гостей он унимать Остаться переночевать;А гости будто бы сперва не соглашались, Однако ночевать остались. Лишь только в доме улеглись, За промысл гости принялись: Не только что свои подарки воротили, Еще и стряпчего пожитки расщечили, Потом до сонного дошли и самого И в барышах ему бока отколотили, Оставя чуть живым его.Кто плутнями живет и плутням потакает, От них и погибает.
СТРЕКОЗА
Все лето Стрекоза в то только и жила, Что пела; А как зима пришла,Так хлеба ничего в запасе не имела.И просит Муравья: «Помилуй, Муравей, Не дай пропасть мне в крайности моей: Нет хлеба ни зерна, и как мне быть, не знаю. Не можешь ли меня хоть чем-нибудь ссудить, Чтоб уж хоть кое-как до лета мне дожить?А лето как придет, я, право, обещаю Тебе все вдвое заплатить». «Да как же целое ты лето Ничем не запаслась?» — ей Муравей на это «Так, виновата в том; да что уж, не взыщи; Я запастися все хотела, Да лето целое пропела».«Пропела? Хорошо! поди ж теперь свищи». Но это только в поученье Ей Муравей сказал, А сам на прокормленье Из жалости ей хлеба дал.
ДИОНИСИЙ И МИНИСТР ЕГО
Изволь, пожалуй, отвечать Так, чтоб и не солгать, И правду не сказать.О Дионисии, я чаю, всякий знает, Известно всем, каков он был.Слух о делах его и ныне ужасает;А каково ж тому, кто при тиране жил?И я не рад, что я об нем заговорил. Не знаю, как бы поскоряе, Сказав об нем, что понужняе, Оставить мне его. Раз у министра своего Потребовал он мненье,Когда какое-то, не помню, сочиненье В стихах дурных он написал,Да с тем, чтоб он ему всю истину сказал. Министр привык всегда без лести изъясняться, И сам тиран его за правду почитал И часто за нее прощал.«Стихи,— он отвечал тирану,— не годятся».Но тут не мог тиран от злости удержаться:Под караул отдать министра приказал; Сам переделал сочиненье.Спустя дней несколько министра он призвал, Чтоб вновь его услышать мненье. Министр ему теперь никак не отвечал,А к караульному, который тут случился, Оборотился И говорит ему: «Я должен отвечать,Так поведи меня под караул опять».
ЛЕСТНИЦА
Все надобно стараться С потребной стороны за дело приниматься; А если иначе, все будет без пути.Хозяин некакий стал лестницу мести; Да начал, не умея взяться,С ступеней нижних месть. Хоть с нижней сор сметет,А с верхней сор опять на нижнюю спадет.«Не бестолков ли ты? — ему тут говорили, Которые при этом были.— Кто снизу лестницу метет?» На что бы походило,Когда б в правлении, в каком бы то ни было,Не с вышних степеней, а с нижних начинать Порядок наблюдать?
ДЕЛЕЖ ЛЬВИНЫЙ
Осел с Овцой, с Коровой и с Козой Когда-то в пайщики вступили И Льва с собою пригласили На договор такой, Что если зверь какой На чьей-нибудь земле, случится, попадется И зверя этого удастся изловить,То б в случае таком добычу разделить По равной части всем, кому что доведется. Случись, Олень к Козе в тенета попадись. Тотчас друг другу повестили, И вместе все оленя задушили.Дошло до дележа. Лев тóтчас говорит:«Одна тут часть моя и мне принадлежит,Затем что договор такой мы положили».«Об этом слова нет!» — «Другая часть моя, Затем что я Львом называюсь И первым между вас считаюсь». «Пускай и то!» — «И третья часть моя По праву кто кого храбряе. Еще четверту часть беру себе же я По праву кто кого сильняе. А за последнюю лишь только кто примись, То тут же и простись».
ВОЛЯ И НЕВОЛЯ
Волк, долго не имев поживы никакой, Был тощ, худой Такой, Что кости лишь одни да кожа. И Волку этому случись С Собакою сойтись,Которая была собой росла, пригожа, Жирна, Дородна и сильна.Волк рад бы всей душой с Собакою схватиться И ею поживиться, Да полно, для того не смел, Что не по нем была Собака И не по нем была бы драка.И так со стороны учтивой подошел, Лисой к ней начал подбиваться, Ее дородству удивляться И всячески ее хвалить.«Не стоит ничего тебе таким же быть,—Собака говорит,— как скоро согласишься Идти со мною в город жить.Ты будешь весь иной и так переродишься, Что сам себе не надивишься.Что ваша жизнь и впрямь? Скитайся все, рыщи И с горем пополам поесть чего ищи;А даром и куском не думай поживиться: Все с бою должно взять; А это на какую стать! Куды такая жизнь годится?Ведь посмотреть, так в чем душа-то, право, в вас? Не евши целы дни, вы все как испитые, Поджарые, худые. Нет, то-то жизнь-то как у нас!Ешь не хочу всего, чего душа желает: После гостей — Костей, костей,Остатков от стола, так столько их бывает, Что некуды девать!А ласки от господ — уж подлинно сказать!» Растаял Волк, услыша весть такую, И даже слезы на глазах От размышления о будущих пирах.«А должность отправлять за это мне какую?» — Спросил Собаку Волк.— «Что? Должность? ничего!— Вот только лишь всего,Чтоб не пускать на двор чужого никого. К хозяину ласкаться И около людей домашних увиваться».Волк, слыша это все, не шел бы, а летел; И лес ему так омерзел,Что про него уж он и думать не хотел И всех волков себя счастливее считает.Вдруг на Собаке он дорогой примечает, Что с шеи шерсть у ней сошла. «А это что такое, Что шея у тебя гола?» «Так, это ничего, пустое».«Однако нет, скажи».— «Так, право, ничего. Я чаю, Это оттого,Когда я иногда на привязи бываю». «На привязи? — тут Волк вскричал.— Так ты не все живешь на воле?»«Не все; да полно, что в том нýжды?» — Пес сказал, «А нýжды столько в том, что не хочу я боле Ни зá что всех пиров твоих; Нет, воля мне дороже их,А к ней на привязи, я знаю, нет дороги!» — Сказал, и к лесу дай бог ноги.
КУРЫ И ГАЛКА
Хозяин, курам корму дать, Стал крохи хлеба им кидать. Крох этих поклевать И Галка захотела, Да той отваги не имелаЧтоб подойти к крохáм. Когда ж и подойдет,— Кидая их, рукой хозяин лишь взмахнет,Все Галка прочь да прочь, и крох как нет, как нет; А куры между тем, как робости не знали, Клевали крохи да клевали.Во многих случаях на свете так идет,Что счастие иной отвагой получает, И смелый там найдет, Где робкий потеряет.
ДОБРЫЙ ЦАРЬ
Какой-то царь, приняв правленье, С ним принял также попеченье Счастливым сделать свой народ; И первый шаг его был тот,Что издал новое законам учрежденье Законам старым в поправленье;А чтоб исправнее закон исполнен был,То старых и судей он новыми сменил. Законы новые даны народу были И новые судьи, чтоб лучше их хранили.Во всем и вся была отмена хороша,Когда б не старая в судьях иных душа. А тотчас это зло поправить Царь способов не находил, Но должен это был И воспитанию и времени оставить.
ПРИВИЛЕГИЯ
Какой-то вздумал Лев указ публиковать, Что звери могут все вперед, без опасенья, Кто только смог с кого, душить и обдирать. Что лучше быть могло такого позволенья Для тех, которые дерут и без того? Об этом чтоб указе знали, Его два раза не читали. Уж то-то было пиршество! И кожу, кто лишь мог с кого,Похваливают, знай, указ да обдирают. Душ, душ погибло тут, Что их считают, не сочтут!Лисице мудрено, однако, показалось,Что позволение такое состоялось — Зверям указом волю дать Повольно меж собой друг с друга кожи драть! —Весьма сомнительным Лисица находила И в рассуждении самой и всех скотов.«Повыведать бы Льва!» — Лисица говорила И львиное его величество спросила,Не так чтоб прямо, нет,— как спрашивают львов, По-лисьи, на весы кладя значенье слов, Все хитростью, обиняками, Все гладкими придворными словами:«Не будет ли его величеству во вред, Что звери власть такую получили?»Но сколько хитрости ее ни тонки были,Лев ей, однако же, на то ни да, ни нет. Когда ж, по львову расчисленью,Указ уж действие свое довольно взял,По высочайшему тогда соизволенью Лев всем зверям к себе явиться указал.Тут те, которые жирняе всех казались, Назад уже не возвращались.«Вот я чего хотел,— Лисице Лев сказал,— Когда о вольности указ такой я дал.Чем жир мне по клочкам сбирать с зверей трудиться, Я лучше дам ему скопиться. Султан ведь также позволяет Пашам с народа частно драть,А сам уж кучами потом с пашей сдирает;Так я и рассудил пример с султана взять».Хотела было тут Лисица в возраженье Сказать свое об этом мненье И изъясниться Льву о следствии худом,Да вобразила то, что говорит со Львом... А мне хотелось бы, признаться,Здесь об откупщиках словцо одно сказать,Что также и они в число пашей годятся;Да также думаю по-лисьи промолчать.
ПОБОР ЛЬВИНЫЙ
В числе поборов тех, других,Не помню, право, я, за множеством, каких, Определенных Льву с звериного народа (Так, как бы, например, крестьянский наш народ Дает оброки на господ),И масло также шло для львина обихода.А этот так же сбор, как всякий и другой. Имел приказ особый свой,Особых и зверей, которых выбирали,Чтоб должность сборщиков при сборе отправляли. Велик ли сбор тот был, не удалось узнать, А сборщиков не мало было!Да речь и не о том; мне хочется сказать То, чтó при сборе том и как происходило.Большая часть из них, его передавая, Катала в лапах наперед; А масло ведь к сухому льнет, Так, следственно, его не мало К звериным лапам приставало; И, царским пользуясь добром,Огромный масла ком стал маленьким комком. Однако как промеж скотами, Как и людскими тож душами,Не все бездельники, а знающие честь И совестные души есть,То эти в лапах ком не только не катали,Но, сверх того, еще их в воду опускали,Чтоб масло передать по совести своей. Ну, если бы честных зверей При сборе этом не сыскалось, То сколько б масла Льву досталось?Не знаю, так ли я на вкус людей судил?Я Льву, на жалобу об этом, говорил: «Где сборы, Там и воры; И дело это таково:Чем больше сборщиков, тем больше воровство».
СЛЕПОЙ ЛЕВ
Был Лев слепой; а быть и знатному слепым Дурное, право, состоянье.Давай, хоть не давай Лев подданным своим О чем какое приказанье, Иль правду в том Или в другом,Не думай Лев узнать: обманут был кругом. Я сам не раз бывал при том, Когда, пришедши, Льву Лисица репортует, Что львов запасный двор находится у ней Во всей сохранности своей,А первая с двора запасного ворует,Да и другим дает с собою воровать, Чтоб только ей не помешать. Волк тож, бывало, Льву наскажет, Когда он наловить зверей ему прикажет, Что лов сегодня был дурной И только лишь ему попался зверь худой;А жирных между тем зверей себе оставит И, чтоб поверил Лев, свидетелей поставит. И словом, всяк, кому по должности дойдет Льву донести о чем,— что хочет, то налжет, И, кроме воровства и лжи, не жди другого От малого и до большого.Слепого Льва легко обманывать зверям, Так, как по разуму слепых господ слугам.
ОСЕЛ В УБОРЕ
Одень невежду В богатую одежду,— Не сладишь с ним тогда.В наряде и ослы по спеси господа. По случаю, не помню по какому, Но разумеется, что не в лице посла, Отправил Лев Осла К соседу своему и другу, Льву другому, Какие-то, никак, ему подарки снесть: Посольство отправлять у Льва Лисица есть.Но хоть подарки снесть Осла употребили, Однако, как посла, богато нарядили,Хотя б турецкого султана ослепить И мир или войну заставить объявить.Не вспомнился Осел в уборе, взбеленился: Лягается и всех толкает, давит, бьет;Дороги ни встречным, ни поперечным нет; Ни откупщик еще так много не гордился, Сам Лев с зверьми не так сурово обходился. Ослов поступок сей Против достойнейших Осла других зверей Стал наконец им не в терпенье. Пришли и на Осла Льву подали прошенье, Все грубости ему ословы рассказав.Лев, просьбу каждого подробно разобрав,— Не так, как львы с зверьми иные поступают, Что их и на глаза к себе не допускают,А суд и дело их любимцы отправляют,— Итак, как Лев зверей обиду всю узнал И видя, отчего Осел так поступает, Осла призвав, ему сказал,Чтоб о себе, что он Осел, не забывал:«Твое достоинство и чин определяет Один убор твой Золотой,Других достоинство ума их отличает».И наказать Осла, Лев снять убор велел;А как Осел других достоинств не имел,То без убора стал опять простой Осел.
ЛЕВ-СВАТ
Лев, сказывали мне, любовницу имел (Ведь занимаются любовными делами Не только меж людьми, но также меж скотами), И жар к любовнице его охолодел.А для того он тож (как люди поступают,Что за другого с рук любовницу сживают,Когда соскучится им все одну любить)Хотел красавицу, но не бесчестно, сжить.Он Барса пестрого хотел на ней женить. Но как он ни старался,Жених замеченный никак не поддавался, Да Лев бы только приказал,— Любить указ ведь не дается;А б случаях таких политика ведется И у зверей, Как у людей. К тому же дело щекотливо Любовницу себе в жены такую взять,Котору ищет сам любовник с рук отдать. А потому ничуть не диво,Что жениха не мог невесте он сыскать.Но свадьбы не хотел уж больше отлагать;Без всех чинов Осла он прямо избирает: «Послушай,— говорит,— назначил я тебя Любовницы моей супругом. Возьми ее ты за себя, А я за то тебя Пожалую в чины, и будешь ты мне другом». Осла, не как других, раздумье не берет: Осел в бесчестье не зазорен,На предложенье Льва Осел тотчáс сговорен, Сказав: «Хоть чести мне в женитьбе этой нет, Как говорит и судит свет,Да милость львиную она мне обещает.К тому и меж людьми то ж самое бывает».
ЧУЖАЯ БЕДА
Ужли чужой беде не должно помогать?Мужик воз сена вез на рынок продавать. Случился косогор: воз набок повалился. Мужик ну воз приподымать, И очень долго с возом бился.Да видит, одному ему не совладать. Прохожих в помощь призывает, Того, другого умоляет. Тот мимо, и другой,Всяк про себя ворчит: «Да что-ста, воз не мой, Чужой!»Услуга никогда в потерю не бывает.
МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ УЧЕНИК
Отец один слыхал,Что зá море детей учиться посылают И что вобще того, кто зá морем бывал,От небывалого отменно почитают,Затем что с знанием таких людей считают;И, смóтря на других, он сына тож послать Учиться за море решился. Он от людей любил не отставать,Затем что был богат. Сын сколько-то учился, Да сколько ни был глуп, глупяе возвратился. Попался к школьным он вралям, Неистолкуемым дающим толк вещам;И словом, малого век дураком пустили,Бывало, глупости он попросту болтал,Теперь ученостью он толковать их стал. Бывало, лишь глупцы его не понимали,А ныне разуметь и умные не стали;Дом, город и весь свет враньем его скучал.В метафизическом беснуясь размышленьи О заданном одном старинном предложеньи: «Сыскать начало всех начал»,Когда за облака он думой возносился,Дорогой шедши, вдруг он в яме очутился.Отец, встревоженный, который с ним случился, Скоряе бросился веревку принести,Домашнюю свою премудрость извести. А думный между тем детина, В той яме сидя, размышлял,Какая быть могла падения причина?«Что оступился я,— ученый заключал,— Причиною землетрясенье;А в яму скорое произвело стремленье С землей и с ямою семи планет сношенье». Отец с веревкой прибежал.«Вот,— говорит,— тебе веревка, ухватись.Я потащу тебя; да крепко же держись. Не оборвись!..»«Нет, погоди тащить; скажи мне наперед: Веревка вещь какая?»Отец, вопрос его дурацкий оставляя: «Веревка вещь,— сказал,— такая,Чтоб ею вытащить, кто в яму попадет».«На это б выдумать орудие другое, А это слишком уж простое».«Да время надобно,— отец ему на то.— А это благо уж готово». «А время что?» «А время вещь такая,Которую с глупцом я не хочу терять.Сиди,— сказал отец,— пока приду опять».Что, если бы вралей и остальных собрать,И в яму к этому в товарищи сослать?.. Да яма надобна большая!
ДУРАК И ТЕНЬ
Я видел дурака такого одного,Который все гнался за тению своею,Чтобы поймать ее. Да как? бегом за нею. За тенью он — тень от него.Из жалости к нему, что столько он трудится, Прохожий дураку велел остановиться.«Ты хочешь,— говорит ему он,— тень поймать? А это что? Ее достать — Лишь только стоит наклониться»,Так некто в счастии да счастия искал,И также этому не знаю кто сказал: «Ты счастья ищешь, а не знаешь,Что ты, гоняяся за ним, его теряешь.Послушайся меня, и ты его найдешь: Остановись своим желаньем В исканьи счастия, доволен состояньем, В котором ты живешь».
КОШКА
Жить домом, говорят,— нельзя без кошек быть. Домашняя нужна полиция такая Не меньше, как и городская:Зло надобно везде стараться отвратить.И взяли кошку в дом, чтобы мышей ловить. И кошка их ловила. Хозяйка дому, должно знать, Птиц разных при себе держать Любила.Какой-то в кошку бес вселился, что с мышей Она на птичек напустила И вместе наряду с мышами их душила.За это ремесло свернули шею ей:«Ты в дом взята была,— хозяйка говорила,— Не птиц ловить — мышей».
ПЕС И ЛЬВЫ
Какой-то Пес ко львам в их область жить попался, Который хоть про львов слыхал,Однако никогда в глаза их не видал,А менее того их образ жизни знал. А как ко львам он замешался, Того я не могу сказать, Когда мне не солгать. Довольно, Пес ко львам попался И между львов живет.Пес видит, что у львов коварна жизнь идет:Ни дружбы меж собой, ни правды львы не знают, Друг друга с виду льстят, а внутренно терзают. Привыкнув жить меж псов одною простотой,Не зная ни коварств, ни злобы никакой, Дивится жизни таковой И рассуждает сам с собой: «Хоть псы между собой грызутся И тож, случится, подерутся, Однако в прочем жизнь у них Без всех коварств и мыслей злых,Не как у львов». Пса жизнь такая раздражает, Жилище львов он покидает.Пес, прибежав домой, рассказывает псам:Нет, наказание достаться жить ко львам,Где каждый час один другого рад убить,А вся причина та (когда у львов спросить): Лев всякий хочет львищем быть.
ДВА ЛЬВА СОСЕДИ
Два Льва, соседи меж собой, Пошли друг нá друга войной, За что, про что — никто не знает; Так им хотелось, говорят.А сверх того, когда лишь только захотят,— Как у людских царей, случается, бывает,— Найдут причину не одну, Чтоб завести войну.Львы эти только в том от них отменны были, Когда войну они друг другу объявили, Что мира вечного трактат,Который иногда не служит ни недели, Нарушить нужды не имели,—Как у людских царей бывает, говорят,— Затем что не в обыкновеньи У львов такие сочиненьи. Итак, один из этих Львов Другого полонил и область, и скотов. Привычка и предубежденье Свое имеют рассужденье: Хотя, как слышал я о том, Житье зверям за этим Львом Противу прежнего ничем не хуже стало (Не знаю, каково прошедшее бывало),Однако каждый зверь все тайным был врагом, И только на уме держали, Как это им начать, Чтоб им опять за старым быть.Как в свете все идет своею чередою,— Оправясь, старый Лев о том стал помышлять Войною возвратить, что потерял войною. Лишь только случай изменить Льву звери новому сыскали, Другого случая не ждали:Ягнята, так сказать, волками даже стали. Какую ж пользу Лев тот прежний получил, Что на другого Льва войною он ходил? Родных своих зверей, воюя, потерял,А этих для себя не впрок завоевал.Вот какова война: родное потеряй,А что завоевал, своим не называй.
НАРОД И ИДОЛЫ
На простяков всегда обманщики бывали Равно в старинные и в наши времена. Ухватка только не одна,Какую обмануть народ употребляли; А первых на обман жрецов, Бывало, в старину считали. От наших нынешних попов Обманов столько нет: умняе люди стали. А чтоб обманывать народ, Жрецов был первый способ тот,Что разных идолов народу вымышляли: Везде, где ни был жрец, и идолы бывали. Народ, о коем я теперь заговорил, Обманут точно тем же был.Жрец, сделав идола и принося моленье, Ему на жертвоприношенье Давать и приносить народу предписал Все то, что, например, и сам бы жрец желал: Жрецы и идолы всегда согласны были,Не так, как то у нас бывает меж судей, Что, против истины вещей,Не могут иногда на мненье согласиться.Но, чтобы к идолу опять нам возвратиться,— Сперва народу дан один лишь идол был; Потом уж идол народил Еще, да и еще, и столько прибывало, Что наконец числа не стало.Как это разуметь, что идол мог родить?Об этом надобно самих жрецов спросить. Такие ли еще их чудеса бывали!Жрецы на жерновах водою разъезжали;Так мудрено ль, когда их идолы рожали? По-моему, так мой простой рассудок тот:В чудотворениях жрецов не сомневаться,А слепо веровать; от них все может статься. Чем более семья, тем более расход;Тащѝт со всех сторон для идолов народ И есть, и пить, и одеваться,А сверх того, еще наряды украшаться,А у народа все какой и был доход.С часу на час народ становится бедняе,А жертвы идолам с часу на час знатняе.Народ сей наконец от идолов дошел,Что пропитанья сам почти уж не имел.Сперва повольно дань жрецы с народа брали, Потом уж по статьям народу предписали,По скольку идолам чего с души давать.Народ сей, с голоду почти что помирая,Соседов стал просить, чтоб помощь им подать, Свою им крайность представляя. «Да как,— соседи им сказали,— До крайности такой дошли Вы, кои б хлебом нас ссудить еще могли?Земля у вас всегда богато урожала, А ныне разве перестала?Иль более у вас трудиться не хотят?»«Нет, все родит земля как прежде,— говорят,— И мы трудимся тож, как прежде,— отвечают,— Да что мы ни сожнем, все боги поедят».«Как? боги есть у вас, которые едят?» «Так наши нам жрецы сказали И, сверх того, нам толковали: Чем больше боги с нас возьмут, Тем больше нам опять дадут».«Быть так, поможем вам, но знайте,— говорят,—» Вас должно сожалеть, а более смеяться,Что вы на плутовство жрецов могли поддаться. Не боги хлеб у вас — жрецы его едят,И если впредь опять того же не хотите, Так от себя жрецов сгоните,А идолов своих разбейте и сожгите.У нас один лишь бог; но тот не с нас берет,А напротѝв того, наш бог все нам дает.Его мы одного лишь только прославляем,По благостям одним об нем мы вображаем, А вид ему не можем дать». Решился ли народ отстать От закоснелого годами заблужденья,От идолов своих и жертвоприношенья,— Еще об этом не слыхать.
МУХА И ПАУК
В прекрасном здании одном, Великолепном и большом,В котором сколько все искусством поражало,То столько ж простотой своей равно прельщало,В сем сáмом здании на камне заседала Одна премрачная из мух и размышляла,Так, как бы, например, ученый размышлял,Когда глубокую задачу раздробляет.А что у мух всегда вид пасмурный бывает,И часто голова ногою подперта,И бровь насуплена, тому причина та, Что много мухи разумеют И в глубину вещей стараются входить,А не вершки одни учености схватить.Премудрой Мухе, здесь сидящей в размышленьи,В таком же точно быть случилось положеньи. Нахмуря плоский лоб полдюжиной морщин В искании вещам и бытиям причин: «Хотелось бы мне знать,— сказала,— Строенье это от чего?И есть ли кто-нибудь, кто сотворил его?По-моему, как я об этом заключала,То кажется, что нет; и кто бы это был?» «Искусство,— пожилой Паук ей говорил,— Все, что ты видишь, сотворило; А что искусство это было, Свидетельствует в том порядок всех частей Тобою видимых вещей».«Искусство?— Муха тут с насмешкой повторила.— Да что искусство-то?— спросила.— И от кого оно? Нет, нет, я, размышляя, Другого тут не нахожу,Как то, что это все лишь выдумка пустая. А разве я тебе скажу,Как это здание и отчего взялося.Случилось некогда, что собственно собой Здесь мелких камушков так много собралося,Что камень оттого составился большой,В котором оба мы находимся с тобой, Ведь это очень ясно мненье?» Такое Мухи рассужденье, Как Мухе, можно извинить;Но что о тех умах великих заключить,Которые весь свет случайным быть считают Со всем порядком тем, который в нем встречают, И лучше в нем судьбе слепой подвластны быть, Чем бога признавать, решились?Тех, кажется, никак не можно извинить,А только сожалеть об них, что повредились.