Русская басня - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 17

И.П. Пнин

ЮЖНЫЙ ВЕТЕР И ЗЕФИР

«Какие всюду я ношу опустошенья:Лишь дуну — все падет от страшных моих сил!—Так, с видом гордого презренья,Ветр южный кроткому Зефиру говорил.—Крепчайшие древа я долу повергаю,Обширнейших морей я воды возмущаю,И бурь ужаснейших бываю я творец. Скажи, Зефир, мне, наконец,Не должен ли моей завидовать ты части?Смотри, как разнишься со мною ты во власти!С цветочка на цветок порхаешь только ты,Или над пестрыми летаешь ты полями;Тебе покорствуют лужочки и кусты,А я, коль захочу, колеблю небесами».— «Тиранствуй, разоряй, опустошая мир,Пусть будут все тебя страшиться, ненавидеть,—С приятной тихостью сказал ему Зефир,—Во мне ж пусть будет всяк любовь и благость видеть».

ТЕРНОВНИК И ЯБЛОНЯ

Вблизи дороги небольшой Терновник с Яблонью росли; И все, кто по дороге той Иль ехали, иль шли,Покою Яблоне нимало не давали: То яблоки срывали, То листья обивали. В несчастье зря себя таком,Довольно Яблоня с собою рассуждала; Потом Накрепко предприняла Обиды все переносить И всем за зло добром платить. Терновник, близ ее в соседстве возрастая И злобою себя единою питая, Чрезмерно тем был рад,Что в горести, в тоске нет Яблоне отрад:«Вот добродетелям твоим какая мзда! Вот что за них ты получила!Но если б ты, как я, свою жизнь проводила, То б ни несчастье, ни беда Не смели до тебя вовеки прикасаться. Ты стала б, как и я, Покоем наслаждаться».Терновник, Яблоне слова сии твердя,Над муками ее язвительно смеялся.Но вдруг — откуда, как, совсем не знаю — взялся Прохожий на дороге той И, Яблони прельстясь плодами, Вдруг исполинскими шагами Подходит к ней и мощною рукой Все древо потрясает; Валятся яблоки сюда, туда,К ногам Терновника иное упадает. Прохожий же тогда,Не мысля ни о чем, лишь только подбирает;И как-то невзначай за терн он зацепляет — Мгновенно чувствует он боль в руке своей,Зрит рану и зрит кровь, текущую из ней, И чает, Что сея злее раны не бывает. Правдива ль мысль сия?Кто хочет, тот о том пускай и рассуждает: Рука его, а не моя. Но это пусть всяк знает. Что в гневе, в ярости своей Прохожий до корня Терновник отсекает. Читатель! В басне сей Ты можешь видеть ясно,Что люди добрые хоть терпят и ужасно, Хоть сильно гонят их, однако ж почитают, Злодеев же тотчас немедля истребляют.

ВЕРХОВАЯ ЛОШАДЬ

Все люди в свете сем подвержены страстям.К несчастью, страсти их почти всегда такие,Что следствия от них бывают им худые;Всечасно нашим то встречается глазам, Привержен как иной ко взяткам и крючкам,Как сильно прилеплен другой к обогащенью, Иной к вину, тот к развращенью, Иной к игре, другой к властям...А Клит, читатели, пристрастен к лошадям. Нетрудно согласиться,Что бы полезнее то было во сто раз, Когда бы всякий между нас Ко пользе общества желал всегда стремиться;Но, видно, этому так скоро не бывать!Меж тем уж Клит идет ту лошадь торговать, Которую к нему недавно приводили,Которою в нем страсть лишь пуще возбудили,И Клит купил... Но что ж? Как лошадь ни статна, Собой как ни красива,Погрешность в ней тотчас открылася одна, А именно: была весьма пуглива.Однако этого не ставит Клит бедой,Он сей порок весьма легко исправить чает;И только что успел приехать он домой,То способ вот какой на то употребляет: Велел тотчас салфетку взятьИ лошади глаза покрепче завязать. Потом Садится на нее верхом И скачет близ всего,Чего пугался конь до случая сего.С завязанными конь глазами, Не зря предметов пред собой,Мчит смело седока, пыль взносит облаками... И в ров глубокий водяной С собою всадника с стремленьем вовлекает.О вы, правители скотов или людей! Заметьте через опыт сей, Что тот безумно поступает, Кто нужный свет скрывает От их очей;Что скот и человек, когда лишенны зренья, Опаснее для управленья.