На крыше домика был оборудован пост, окруженный барьером из мешков с песком. Из таких же мешков были сложены и стены, ограждающие блокпост. Прямо от двери домика начиналась траншея, глубиной по пояс, с бруствером из все тех же мешков. Траншея вела в одиночные окопы, выкопанные слева и справа от домика, симметрично ему. Правый окоп был раньше ямой, левый же был выкопан "с нуля". Окопы были обложены мешками с песком и превращены в полноценные огневые точки. С фронта, правее центра, была откопана траншея в полный рост. В углу фронт-правая сторона располагалась пулеметная точка, правда, без пулемета. Впрочем, недолго она оставалась без пулемета.
Было около одиннадцати утра, когда на блок прикатил открытый УАЗик, из которого выпрыгнули старшина роты и пулеметчик Вова Сивцов по прозвищу Сивый. Сивый на правом плече держал свой ПКМС, а в левой руке - станок от него.
- Шимановский, - позвал старшина, утирая рукавом вспотевший лоб. - Але, Шимановский! Встань передо мной, как лист перед травой!
- Аспирин! Старшина зовет! - крикнул Тишков, стоящий на посту на крыше домика.
Из домика выглянул заспанный Шимановский.
- Что случилось, старшина? - спросил он.
- Давай собирайся, со мной поедешь, - ответил старшина.
- Зачем? - немного испуганно спросил Вася.
- Родители приехали. Вот, замену тебе привез, - кивнул старшина на Сивцова.
Шимановский распахнул глаза, потом что-то невнятно воскликнул и исчез в домике. Через пять минут он показался снаружи, одетый, с автоматом и вещмешком.
Старшина, закурив, сказал Василевскому:
- Грамотно сделали, грамотно. А командир не зря мне сказал Сивцова взять - пулемет есть куда поставить.
Костя кивнул головой, соглашаясь, и не без гордости подумал, что командир оборудовал бы пулеметное гнездо именно там, где оборудовал его сам Костя.
С появлением пулемета блокпост приобрел законченный вид. Посовещавшись с капитаном Володей, Василевский решил, что на полноценный караул с часовыми, бодрствующей и отдыхающей сменой бойцов все равно не хватит. Поэтому распределились так: смены по два часа. Один спецназовец постоянно на посту на крыше домика, сектор наблюдения - задняя полусфера, сектор обороны - тыл. Второй - снаружи блокпоста. Сектор наблюдения - передняя полусфера, сектор обороны - фронт, также в обязанности входит подстраховка сотрудников милиции, производящих досмотр и проверку документов. Остальные бойцы отдыхают. В случае необходимости - занимают правый и левый окопы, а также пулеметную точку. Служба пошла.
Вечером обнаружилось, что Вова Сивцов привез с собой немного денег и желание выпить. Какой солдат не хочет расслабиться и хоть на минуту забыть, что над тобой еще полгода-год армейской службы, пахнущей оружейной смазкой, портянками и солдатским гуталином?
Репа, уже обросший знакомствами на рынке, принес две бутылки водки. Закуска была по первому классу.
- Ментам наливать будем? - спросил Хохол, глядя на бутылки с жадным блеском в глазах.
- Если только Валере и Сане-младшему, - ответил Костя. Саней-младшим бойцы называли одного из милиционеров, Саню, младшего сержанта. - А они без остальных по любому не будут. Так что не зовем.
- Пра-а-а-ально, - протянул Хохол. - Они сменятся и дома заквасят. А мне вот еще полгода до дембеля.
В общем, решили ментов не звать. Косте сначала было слегка неудобно за это решение, но, поразмыслив, он решил, что Хохол в чем-то прав. И потом, если приглашать, так уж всех. А на всех две бутылки водки не хватит.
Калдырить решили по распорядку. Сначала - Малинин, Репа и Хохол пьют первую бутылку и выходят на свежий воздух. Костя, Тишок и Сивцов, ждущие их снаружи домика - заходят и пьют вторую.
Все было учтено. Никаких неприятных случайностей просто не должно было случиться. И, конечно, неприятность не замедлила себя ждать.
Во-первых, водка, пахнущая керосином, оказалась на вкус очень противной. И градусов в ней было явно не сорок, а все шестьдесят. Во-вторых, оказалось, что Порепин, и так слабый на спиртное, пропустил ужин. Приняв на богатырскую грудь 133 миллилитра термоядерной самопальной водки, Репа окосел. Леха Малинин и Хохол попытались уложить его спать, но Репа наотрез отказался. У него вдруг, как ему показалось, открылся неслабый даже по солдатским меркам дар красноречия, коим обстоятельством он и решил немедленно поделиться с курящими снаружи домика милиционерами.
Капитан Валера, сидящий на бруствере окопа, щелчком откинул бычок и отвинтил крышку фляжки. В этот момент за углом домика раздалось громкое, но невнятное бурчание, потом громкий треск и, наконец, чуть не упав, появился кривой Репа. На плече его афганки, там, где должен был быть погончик, теперь торчали разлохмаченные нитки. За Репой волочился запаниковавший Хохол, держась обеими руками за порепинский ремень и упираясь каблуками в землю. За Хохлом не очень твердой походкой следовал озадаченный Малинин, крепко держа в левом кулаке вырванный с мясом погончик.
Капитан Валера поперхнулся, брызнул водой из обеих ноздрей, закашлялся и чуть не ушел вперед задницей в окоп. Василевский выронил только-только прикуренную сигарету и схватился за уши. Тишок неожиданно издал козлиный нервический смешок.
Откашлявшись, Валера поманил к себе Василевского.
- Это что за калдырь специального назначения?
- Он не специально... - не нашел ничего умнее ответить Костя.
- Что делать будем? - с непонятным выражением в глазах спросил Валера.
- Э-э-э... - Костя замялся. - Ну, сейчас спать уложим.
Капитан хмыкнул.
- У меня есть получше идея.
Через несколько минут трое "залетчиков", пошатываясь, стояли перед Валерой. Репа уже понял, какого "косяка" спорол, так что вид у него был несколько пристыженный.
Капитан Валера, потрясая пустой бутылкой, возмущенно говорил:
- Вы! Спецназ! Нажрались как крестьяне! И даже нам не предложили!!! похоже, этот факт больше всего выводил капитана из себя. - А если вдруг война?! А если завтра в поход?! Вы как воевать будете? Вы на себя посмотрите!
Бойцы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга.
- Где еще одна бутылка? - гневно вопросил Валера.
Бойцы с глупым видом пожимали плечами и уверяли Валеру в том, что эта бутылка была единственной.
Валера, тертый калач, совершенно справедливо не верил.
- Что вы, один пузырь выжрали в троих, и ни с кем не поделились? Я понимаю - с ментами, но со своими? Хрен поверю! Где бутылка?!
Бойцы уныло и однообразно отнекивались. Два милиционера, искавшие бутылку в домике, вышли и помотали головами, мол, не нашли.
- Ладно, хрен с вами! Площадь видите? - остывая и понимая, что второй бутылки он от бойцов не добьется, спросил Валера.
Все посмотрели на площадь, располагавшуюся перед передним краем обороны блокпоста. Площадь была так ничего себе, метров тридцати в поперечнике. Бетонные блоки-непроезжайки занимали примерно половину площади.
- Будете бегать, пока не протрезвеете, - заявил Валера.
- А если завтра в поход?! А если сегодня война? - попытался возразить Малинин, самый трезвый из всей троицы.
- Мы вас прикроем, - успокоил Валера Малинина.
Пришлось ребятам надевать бронежилеты и сферы, вешать на шею автоматы и стартовать от блокпоста.
Первый десяток-другой кругов бега с препятствиями пролетели на раз. Блоки приходилось оббегать или карабкаться на них. Каждый раз, тяжело спрыгивая с блока на асфальт площади, Репа с испуганными глазами хватался за живот. Третий десяток кругов был явно тяжелее. На четвертом десятке бойцы начали трезветь прямо на глазах.
Костя стоял, смотрел на это. Косте было не по себе. По честному, он должен был наматывать эти круги вместе со своими друзьями. Ему было стыдно смотреть влево, на капитана Валеру. Стыдно и из-за того, что так бездарно "спалились", и, большей частью - из-за того, что не поделились этой несчастной паленой водкой с ментами. С ментами, которые делились с солдатами своим "балабасом", которые так же, засучив рукава, рыли окопы и таскали мешки с песком.