По имевшимся у нас данным и по ходу боев было видно, что силы противника так же, как и наши, на исходе. За десять дней боев немцы еще раз разрезали нашу армию на две части, захватили Тракторный завод, но уничтожить главные силы армии не смогли.
Сил и средств на это у противника не хватало. Ему приходилось вводить в бой резервы из глубины, свежие части прибывали даже из Германии. Перед фронтом армии появлялись не только свежие немецкие дивизии, но и отдельные полки и батальоны, спешно переброшенные сюда на самолетах, но и этого было мало. Не от хорошей жизни пришлось противнику из различных дивизий широкого фронта выдирать отдельные батальоны, особенно саперные, и бросать их в бой с ходу, чтобы сломить наше сопротивление. Но поспешно и наспех брошенные в бой эти части и подразделения таяли, как воск, в горниле Сталинградского сражения.
Однако отдать инициативу в наши руки Гитлер не мог, не попробовав еще раз нанести удар, хотя сил для этого удара было уже недостаточно.
После жесточайших боев в октябре наши воины понимали, что такие наступательные действия скоро не подготовишь. А груда неубранных немецких трупов и разбитой техники также говорила, что перешагнуть через эти "свои препятствия" не так легко наступающему. Это все видели своими глазами наши бойцы и делали свои солдатские выводы и редко в них ошибались.
В конце сентября Гитлер говорил, выступая в рейхстаге: "Мы штурмуем Сталинград и возьмем его - на это вы можете положиться. Если мы что заняли оттуда нас не сдвинешь".
Геббельс в беседе с турецкими журналистами говорил: "Я, который всегда говорю, взвешивая свои слова, я вам могу сказать с уверенностью, что до зимы русская армия не будет более опасной для Германии. И говоря это, я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Я вас прошу вспомнить об этом через несколько месяцев".
Трудно поверить, что Гитлер и Геббельс не знали о настроении своих солдат и офицеров, которые непосредственно вели бои в Сталинграде. Из писем немецких офицеров в сентябре и октябре мы видим разную оценку событий. Одни, которые, по-видимому, еще не вкусили сталинградского боя, такой, как лейтенант Г. Хеннес, в начале октября писал: "Мы штурмуем Сталинград, Фюрер сказал: "Сталинград должен пасть", а мы отвечаем: он падет, Сталинград скоро будет в наших руках. В этом году нашим зимним фронтом будет Волга".
Однако уже к концу октября картина резко меняется. В письмах немецких солдат звучат совсем другие нотки.
Ефрейтор Вальтер пишет: "Сталинград - это ад на земле, Верден, Красный Верден с новым вооружением. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно".
Ефрейтор Ф. Бест уже пессимистически заявляет в своем письме к матери: , "Специального сообщения о том, что Сталинград наш, тебе еще долго придется ждать. Русские не сдаются, они сражаются до последнего человека".
Военный совет 62-й армии так оценивал обстановку.
Паулюс не может повторить удара такой мощности, как 14-20 октября. Для этого ему нужна длительная пауза (10-15-20 дней), требовалось подвезти большое количество снарядов, бомб, танков. Однако мы знали, что в районе Гумрака и Воропоново находилось около двух резервных вражеских дивизий, которые могли вступить в бой. Мы считали, что через три-пять дней и эти дивизии выдохнутся и Паулюс вынужден будет ослабить нажим. Тогда мы смогли бы привести себя в порядок, произвести перегруппировку и закрепиться. Но как продержаться эти три-пять дней, когда у нас так мало сил: 37-я, 308-я и 193-я дивизии были, по сути дела, только номерами - всего в них насчитывалось несколько сотен активных штыков. Отбив самое мощное наступление врага, мы были обессилены и все же надеялись, что сумеем отразить новые атаки свежих резервов противника, мы все по-прежнему были готовы драться до последнего человека и патрона.
С 24 октября гитлеровцы стали реже прибегать к ночным атакам, убедившись, видимо, что они не приносят им желаемых результатов, и решили использовать ночное время для отдыха и подготовки к дневным боям. Мы же, наоборот, решили действиями штурмовых групп и внезапными артиллерийскими и авиационными налетами именно ночью срывать их плановую подготовку к наступлению, не давать им покоя. Ночь стала нашей родной стихией.
Днем 25 октября противник возобновил атаки на всем фронте армии крупными силами. Его удар на поселок Спартановка силою пехотной дивизии с танками создал тяжелое положение на фронте Северной группы.
При поддержке авиации и танков пехота противника потеснила части 149-й бригады и заняла район пяти ям, что южнее железной дороги Гумрак Владимировка, и центр поселка Спартановка. На помощь северной 149-й бригаде В. А. Болвинова пришли корабли Волжской флотилии, которые огнем своей артиллерии наносили врагу серьезные потери.
В этот же день - 25 октября перешли в наступление войска правого фланга 64-й армии в районе Купоросное.
Повторные атаки врага 26 и 27 октября успеха ему не, принесли. Войска 149-й бригады В. А. Болвинова при поддержке боевых судов Волжской флотилии выбили захватчиков из поселка Спартановка.
27 октября прямым попаданием снаряда был убит начальник штаба 149-й бригады майор Кочмарев.
В тот же день в центре армии части Людникова и Гуртьева вели тяжелые бои за завод "Баррикады". По-видимому, свежие гитлеровские полки не умели вести ближний бой. И хотя в цехах завода находилась лишь горсточка наших бойцов, противник, имевший пятикратное превосходство в силах, на участке наших штурмовых групп успеха не имел.
27 октября левый фланг дивизии Людникова и полк дивизии Гуртьева были смяты противником. Его автоматчики захватили улицы Мезенская и Тувинская и начали обстреливать район нашей последней переправы. В это время части Смехотворова и Гурьева отбивали атаки 79-й пехотной дивизии немцев, главный удар которой направлялся на завод "Красный Октябрь".
Сквозь поредевшие боевые порядки этих частей просочились фашистские автоматчики. Они подошли к штабу 39-й дивизии, и в блиндаж Гурьева полетели ручные гранаты. Узнав об этом, я бросил на выручку Гурьева роту охраны штаба армии. Дружной атакой она оттеснила автоматчиков от штаба дивизии и, преследуя их, проникла на завод "Красный Октябрь", где и осталась: мы влили ее в дивизию Гурьева.
Противник продолжал наносить удары по переправе и "Красному Октябрю". До 15 часов атаки отражались успешно, но к исходу дня гитлеровцам все же удалось занять Машинную улицу.
На участке между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь" захватчики находились от Волги метрах в четырехстах. Овраги, идущие к Волге с запада, простреливались автоматным и артиллерийским огнем противника. Теперь передвигаться вдоль берега можно было только по-пластунски. Это нас не устраивало. Вскоре поперек оврагов наши саперы поставили двойные деревянные заборы, промежутки между ними засыпали камнями, и получились "перехваты пуль".
Несмотря на подготовку контрнаступления, командование фронта продолжало помогать армиям, оборонявшим Сталинград, в частности 62-й армии.
В ночь на 27 октября к восточному берегу Волги начали прибывать полки 45-й стрелковой дивизии, которая по приказу командующего фронтом включалась в состав 62-й армии. За ночь нам удалось переправить только два батальона этой дивизии, остальные во избежание напрасных потерь были отведены от берега Волги назад, в Ахтубу.
Переправившиеся батальоны я подчинил командиру 193-й дивизии. Они заняли оборону между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь". Перед ними была поставлена задача - не допускать противника к Волге, к переправе.
Узнав, вероятно, о прибытии свежих сил в заводской район, противник почти целый день бомбил участок между заводами. На боевые порядки батальонов обрушились бомбы до тонны весом. Затем, как всегда, после удара авиации на этот участок бросились в атаку пехота и 35 Танков. После неудачи первой атаки противник предпринял вторую, третью...
За день боя батальоны потеряли половину своего состава, но врага к Волге не пропустили. Однако к вечеру противнику удалось все же оттеснить левый фланг этих батальонов вместе с разрозненными группами стрелков 193-й дивизии на улицу Бакинских Комиссаров. Остатки подразделений закрепились всего лишь в трехстах метрах от Волги.
К вечеру противнику удалось захватить северо-западную часть завода "Красный Октябрь". Там завязался упорный бой, длившийся многие дни и недели.
Силы 62-й армии за время боев с 14 по 27 октября настолько поредели, что мы не могли снять с переднего края ни одного отделения. Мы повторяли про себя: "Еще несколько дней!", "Еще несколько дней!"
Паулюс мог еще снимать со своих пассивных участков фронта войска и бросать их против нас. Мы же резервов не имели, маневрировать на узкой береговой полосе совершенно не могли. Штаб армии остался почти без охраны. Единственный учебный батальон запасного полка (готовивший сержантов для армии) я берег до последнего момента. Однако и он вел теперь бой в заводском районе. Приданную армии 45-ю стрелковую дивизию В. П. Соколова переправить через Волгу было очень трудно"
Сводка 28 октября 1942 года.
"28 октября 62-я армия в течение дня вела исключительно тяжелые оборонительные бои на северном и центральном участках фронта, отражала яростные атаки противника и сама мелкими штурмовыми группами наносила удары по опорным пунктам противника. Наша авиация штурмовыми действиями и бомбежкой с воздуха содействовала нашим частям.
Авиация противника весь день бомбила район между заводами "Баррикады", "Красный Октябрь", овраг Банный. Противник в этот день бросил в бой все свои имеющиеся силы пехоты и танков, стремясь сбросить наши войска в Волгу.
Войска Северной группы в течение дня отбили три атаки противника и к исходу дня прочно удерживали занимаемые позиции.
Ценой огромнейших усилий частей 138-й и 308-й стрелковых дивизий были отбиты атаки противника с северо-западного направления на заводе "Баррикады". Бой продолжался до наступления темноты.
Упорные бои между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь", на рубеже улица Машинная.
193-я стрелковая дивизия вела тяжелые бои с наступающими частями пехоты и танков по улицам между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь", стремясь выйти к Волге. К исходу дня бой продолжался на рубеже улиц Машинная и Бакинских Комиссаров. Части ценою огромных усилий сдерживают натиск врага. До Волги остались считанные сотни метров.
39-я гвардейская дивизия продолжала вести бой на территории завода "Красный Октябрь". Пехота с танками стремилась с северо-западного угла завода проникнуть в центральную часть. К исходу дня бой продолжался.
109-й гвардейский стрелковый полк (37 гв. сд) вел упорный бой в трехстах метрах от Волги между улицами Новосельск, Мостовая. На этом же рубеже в районе Тувинск вели бой танки 84-й танковой бригады.
За день боя уничтожено до двух батальонов пехоты противника, сожжено 11 танков, сбито 3 самолета.
Командарм решил: продолжать наносить удары мелкими штурмовыми группами, особенно ночью и всеми средствами не допустить прорыва противника к Волге".
В результате тяжелых непрерывных боев боевые порядки частей 138-й, 39-й гвардейской, 308-й и 193-й стрелковых дивизий поредели, на участках заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь" нет сплошного фронта. Боевые участки удерживались отдельными очагами. В армии резко возросли потери комсостава. Разрозненными подразделениями, незнакомые с боями в Сталинграде, которыми мы пополнялись, было трудно управлять без обстрелянных командиров.
Медленно, очень медленно шла переправа полков 45-й дивизии Соколова: причалы 62-й армии были разбиты и сожжены. Полки грузились на паромы вдали от города - в Ахтубинской протоке и возле поселка Тумак,- откуда только ночью выходили на Волгу и с большим риском, местами перед самым носом противника, вышедшего к волжскому берегу, пробирались к участку обороны армии.
До прихода 45-й дивизии Соколова нам надо было продержаться два-три дня. Мы опять сокращали штаты отделов и служб. Набрали человек двадцать. К ним присоединили тридцать бойцов, выписавшихся из санчастей и лазаретов, расположенных под берегом Волги. Вытащили с поля боя три подбитых танка: один огнеметный и два средних. Их быстро отремонтировали, и я решил "ошеломить" противника. С утра 29 октября пустить в контратаку три танка и 50 стрелков. Направление контратаки - стык между дивизиями Смехотворова и Гурьева по Самаркандской улице, где противник почти вплотную подобрался к Волге.
Мой заместитель по бронетанковым войскам М. Г. Вайнруб всю ночь проводил по крутому берегу эти танки, подыскивая хороший исходный рубеж.
Контратака началась рано утром, перед рассветом. Ее поддерживала артиллерия с левого берега и полк "катюш" полковника Ерохина. Захватить большое пространство не удалось, однако результаты получились внушительные: огнеметный танк сжег три вражеских танка, два средних - подавили противника в двух траншеях, где тотчас же закрепились наши стрелки.
Гитлеровцы по радио заговорили о русских танках. Наши радиоперехватчики доложили, что гитлеровцы по радио открытым текстом кричат о русских танках. Они, по-видимому, оправдывались перед высшим командованием, что их потеснили. Нам удалось выиграть на этом участке целый день. На остальных участках фронта армии за эти два дня больших перемен не произошло. Лишь в районе завода "Баррикады" немцам после многократные атак удалось выйти на Новосельскую улицу. Здесь отдельные подразделения гитлеровских автоматчиков пробирались до самой Волги, но в рукопашных схватках уничтожались на берегу.
Части Людникова и Гуртьева за эти два дня отбили семь атак.