61327.fb2
К вечеру 29 октября бои начали затихать, а 30 октября велась только перестрелка: силы захватчиков были истощены до предела.
Сводка от 31 октября.
"Армия отражала атаки противника на центральном участке. С 12.30 наши войска силами вновь прибывшего 253-го стрелкового полка (45-й стрелковой дивизии) и подразделениями 39-й гвардейской дивизии перешли в, контратаку с задачей уничтожить противника в полосе наступления и восстановить положение на участке 193-й стрелковой и 39-й гвардейской дивизий. Противник в течение дня дважды безуспешно атаковал наши позиции. Его пехота и танки силою до двух полков стремились прорваться по улице У майская к пристани и на Мезенск к Волге. Его авиация продолжает бомбить наши части, действующие на участке заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь".
Одновременно противник, готовясь к дальнейшему наступлению, продолжает подтягивать новые силы к поселку Красный Октябрь. К 16 часам колонна около 20 танков подошла к Латашанке, по-видимому, для наступления на Рынок.
138-я и 308-я стрелковые дивизии отразили атаку противника, наступающего в направлении на Мезенск.
193-я стрелковая дивизия отразила атаку свыше двух батальонов противника в направлении пристань. Противник отброшен в исходное положение.
253-й стрелковый полк (45-й стрелковой дивизии) в 12.30 после 10-минутной артиллерийской подготовки перешел в наступление с задачей уничтожить противника и выйти на линию Тупиковая и Северная. Встретив сильное сопротивление противника, к исходу дня вел бой на рубеже западной части улица Новосельская и опушки садов, что южнее Долинская.
39-я гвардейская стрелковая дивизия, имея задачу выйти на линию железной дороги вдоль улицы Северная, преодолевая упорное сопротивление противника, части к исходу дня овладели мартеновским, калибровым, сортовым цехами и складом готовой продукции. Бой продолжается и ночью.
Командарм решил:
Закончить сосредоточение частей 45-й стрелковой дивизии в течение первого ноября, привести остальные части в порядок, пополнить боеприпасы в готовности к отражению атак противника.
По неполным данным уничтожено до батальона пехоты противника.
Нами эвакуировано на левый берег раненых: за 30.10.42 г. 631 человек и за 31.10.42 г. - 314 человек".
В дневнике генерал-полковника Гальдера говорилось о том, что к осени сорок второго года иссякнут людские резервы третьего рейха. Но это была общая оценка мобилизационных возможностей Германии. Гальдер не мог предполагать, что в Сталинграде в уличных боях за город будут перемолоты отборные немецкие войска, что потери Германии в живой силе и технике создадут кризис в ее вооруженных силах. Когда он начал прозревать, Гитлер выбросил его за борт. Однако снять с должности генерала значительно легче, чем выправить положение на фронте.
Гитлер выдергивал людей и технику с других фронтов, перед ним маячила надвигающаяся катастрофа на всем протяжении советско-германского фронта.
Октябрьские бои погасили в Германии надежды на вступление в войну Японии и Турции.
Гитлер все еще наступал, инициатива на Волге и на Кавказе была еще в его руках, но срыв наступления агрессора - это есть начало разгрома.
Известно, что в октябрьские дни Гитлер не хотел слышать о переходе к обороне под Сталинградом. Он бросал в огонь новые и новые силы, все еще не веря, что остановлен навеки его кровавый разбег.
Но инициатива кампании сорок второго года уходила из его рук.
В боях в конце октября за Сталинград, в тяжелые дни для защитников Сталинграда прорастали зерна будущей победы.
2
В первых числах ноября напряжение боев несколько спало. Наши разведчики получили возможность глубоко просочиться в расположение противника. Никаких признаков того, что противник уходит из Сталинграда, не было. Напротив, мы установили, что Паулюс готовит еще одно наступление, еще один штурм города. Для нас вопрос стоял так: успеет ли Паулюс ударить до начала нашего большого контрнаступления. Никаких предположений о сроке нашего контрнаступления мы делать не могли. Излишнего любопытства при переговорах с командованием фронта не проявляли, понимая, что нет сейчас больших секретов в Красной Армии, чем эти сроки.
Сегодня мы знаем, какие были силы сосредоточены Гитлером под Сталинградом, в какой последовательности он наращивал силу своих войск: Может быть, это отчасти объяснит, почему гитлеровское командование не могло смириться с невозможностью полностью овладеть городом.
Привожу для иллюстрации некоторые цифры.
В июле группа армий "Б", наступающая на сталинградском направлении, имела 42 дивизии.
К концу октября в ее составе была уже 81 дивизия.
Основные переброски на усиление группы "Б" производились за счет группы армий "А", наступающей на Кавказ. Группа армий "А" начинала наступление, имея в своем составе 60 дивизий, Гитлер к октябрю оставил в ней 26 дивизий.
В Сталинград перебрасывались отдельные части с центрального фронта, из-под Воронежа, из Франции, из Германии.
Немецкий генерал Ганс Дёрр пытается найти объяснение действиям Гитлера. Он пишет:
"Главное командование (Гитлер), однако, хотело "завершить сражение за Сталинград", очистив от противника остальные районы города", - так говорилось в директиве ОКВ.
Эта задача носила теперь уже не тактический, и не оперативный характер. Пропагандой обеих сторон ей было придано стратегическое значение. До тех пор пока русские сражались западнее Волги, Сталин мог утверждать о героической обороне своего города. Гитлер не хотел успокаиваться, пока его войска не захватили последний клочок земли, называвшийся Сталинградом. Политика, престиж, пропаганда и чувство взяли верх над трезвой оценкой полководца".
У Ганса Дёрра есть, конечно, зерно истины в толковании ноябрьских событий.
Безусловно, в ноябре уже не были действительны военные соображения, по которым немецким войскам имело бы смысл продолжать штурм Сталинграда. Их заменили соображения политического характера. Диктатура всегда очень чувствительна к престижу. И, конечно, по-прежнему царила в немецком генералитете недооценка сил советского народа и его Красной Армии.
В первых числах ноября перед нами встала задача всеми силами тревожить врага, не давать ему покоя, не дать ему оторваться от нас в том случае, если вдруг немецкое командование решит отводить войска из Сталинграда.
В ход было пущено все - и опыт, и умение, и дерзость. Наши штурмовые группы не давали захватчикам покоя ни днем, ни ночью: они отбивали отдельные дома и целые районы, заставляли противника распылять силы и втягивать в бой резервы. Немцы сидели в захваченных зданиях, как на бочке с порохом, ожидая, что вот-вот они будут атакованы или взлетят на воздух.
Одновременно мы готовились к отражению нового наступления противника. Наша разведка установила, что начинается скопление противника в районе поселков Баррикады и Красный Октябрь. Наступавшие холода как бы прижимали гитлеровцев к городу, где еще действовала 62-я армия, с которой им хотелось как можно скорее расправиться и спокойно укрыться в теплых подвалах. 4 ноября я записал в своем дневнике: "В ближайшие дни... противник будет продолжать ожесточенные атаки. Он введет в бой свежие силы - до двух пехотных дивизий. Однако видно, что он напрягает последние усилия".
Действуя мелкими штурмовыми группами, армия накопила к этому времени кое-какие резервы. На левом берегу Волги мы имели два стрелковых полка со штабом дивизии Горишного (они находились там на доукомплектовании) и 92-ю стрелковую бригаду, которая получала на пополнение прибывших с Дальнего Востока моряков.
Переправляя эти части в город, мы решили провести перегруппировку: два полка Горишного поставить в оборону между дивизиями Людникова и Соколова южнее завода "Баррикады", что нам удалось сделать только наполовину, то есть переправить всего один полк; весь рядовой и младший командный состав дивизии Жолудева влить в 118-й полк, который оставить на занимаемых позициях в оперативном подчинении Людникова: весь рядовой и младший командный состав полков стрелковой дивизии Гуртьева передать на пополнение Людникову; штабы дивизий Жолудева и Гуртьева и штабы полков перевести на левый берег, а артиллерию, находившуюся на левом берегу, подчинить непосредственно командующему артиллерией армии; тем самым усилить армейскую артиллерийскую группу вместо фронтовой, которая ушла на юг. Батальон охраны штаба армии (бывший учебный запасный полк армии) расформировать, весь личный состав и вооружение этого батальона передать на пополнение в стрелковую дивизию Гурьева; стрелковую дивизию Смехотворова вывести во второй эшелон с задачей оборонять оставшуюся переправу.
Общей задачей для каждой дивизии ставилось: путем частных операций расширить обороняемый плацдарм, выдвигая свой передний край вперед (на запад) за каждые сутки не менее чем на 80-100 метров с тем. чтобы к исходу 6 ноября полностью очистить от противника территорию заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь". Каждое, хотя бы незначительное, продвижение вперед немедленно прочно и надежно закреплять.
В специальном приказе, который был издан по этому поводу, фигурируют две роты танков. Они появились у нас благодаря самоотверженному труду ремонтников из рабочих Сталинграда, которые, несмотря на обстрел и налеты авиации, возвращали в строй подбитые танки.
Накануне праздника авиация противника заметно активизировалась. Разведывательные самолеты целыми днями висели над нашими боевыми порядками, и, выследив важные цели - командные пункты, скопления стрелковых подразделений, вызывали бомбардировщиков, которые группами по 40-50 самолетов наносили сильные удары.
Был смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник Болвинов, человек железной воли и инициативы, настоящий герой. Его похоронили в районе Красной Слободы. Его имя навсегда останется в памяти и сердцах воинов 62-й армии. Душой солдат, он жил в окопе, как солдат, и погиб как герой. 5 ноября прямым попаданием авиационной бомбы был уничтожен штаб 895-го полка во главе с командиром полка Устиновым.
Мы усилили ночные действия штурмовых групп. Особенно отличались сибиряки из дивизии полковника Батюка. Дождавшись Темноты, они смело выдвигались вперед, захватывали блиндажи, дзоты, уничтожали в них гарнизоны и так постепенно, шаг за шагом расширяли территорию.
Меня могут спросить: что же делала 13-я гвардейская дивизия Родимцева? Почему я молчу о ней? Ведь наша пресса в те дни, освещая ход боев у Волги, больше всего писала о дивизии Родимцева.
Дивизия Родимцева с 14 сентября по 25 сентября приняла на себя главный удар немцев. Десять дней она дралась с невиданным упорством. - Но 26 сентября армия Паулюса перенесла свой главный удар севернее, на Мамаев курган, на заводы и заводские поселки. С нашей стороны вступили в бой другие, новые дивизии: Ермолкина, Горишного, Батюка, Гурьева, Смехотворова. Гуртьева. Жолудева, Людникова, Соколова, бригады Андрюсенко, Болвинова.
К Родимцеву устремились фотокорреспонденты, писатели, журналисты. Они не могли попасть на участки других дивизий, потому что там шел жестокий бой, да мы бы их и сами туда не пустили. Вот почему читатели порой видели сражающейся, главным образом, дивизию Родимцев а.
Как бывший командующий 62-й армией я не хочу умалять значения ни одной дивизии и части, принимавших участие в сражении у Волги. Разве люди 112-й стрелковой дивизии Ермолкина, дравшиеся в городе все время на направлении главных ударов, сотни раз атакованные превосходящими силами противника, не заслуживают той же славы и почета, как другие? Разве не является героической стрелковая дивизия генерала Смехотворова, избитая, истерзанная до предела, но мужественно продолжавшая драться против превосходящих сил немцев?
Наступило резкое похолодание.
Мы, жители севера России, представляем себе ледоход на малых реках весной, когда в конце марта, а иногда и в апреле, прилетают грачи. Все ждут тепла, цветов, начала полевых работ. Осенью или в начале зимы все реки, которые я знал до 1942 года, обычно как-то незаметно покрываются льдом, будто засыпают под его все утолщающимся покровом. Бывало, смотришь вечером на ровно катящиеся воды реки, а наутро оказывается, что она скована гладким льдом.
Это я наблюдал на Оке и на других реках Московской и Тульской областей, где прошло мое короткое детство.