Солдаты группы армий «Центр!»
После долгих дней тяжелейших оборонительных боев 2 октября вы перешли в наступление. С первого момента вы снова показали свое подавляющее превосходство над противником, прорвали вражеский фронт и под умелым руководством вашего командующего группой армий и командующих армиями окружили противника, результатом чего стало уничтожение восьми его армий. Снова в этих жестоких боях с отчаянным врагом при неблагоприятных погодных и дорожных условиях вы зарекомендовали себя в качестве лучших солдат. Войска и командование добились замечательных успехов. С благодарностью и гордостью Германия смотрит на свои войска. Каждому из вас я выражаю свою признательность.
Но наша задача еще не выполнена до конца. Вряд ли противник оправится от потерь в людях и технике и будете состоянии вести крупные операции. Опираясь на свои огромные людские и материальные ресурсы, на отдельных участках фронта он будет продолжать оказывать отчаянное сопротивление. [92]
Мы сломим и это сопротивление, используя решительный успех, несмотря на снег, дождь и лед, и больше не оставим врага в покое.
Наш лозунг остается прежним: «Вперед!»
Подписано: фон Браухич,
генерал-фельдмаршал
Дополнение для группы армий:
Приказ объявить войскам. Копию передать во фронтовую газету.
Группа армий «Центр»,
Оперативное управление, № 2056/41
Вторая танковая армия генерал-полковника Гудериана использовала представившуюся ей возможность, разгромила в то же 2 октября советскую 13-ю армию и 4-й танковой дивизией генерал-майора фрайгерра фон Лангермана унд Эрленкампа начала наступление на Орел, который на следующий день оказался в руках у немцев.
Соседняя слева 2-я армия генерал-полковника фрайгерра фон Вейхса наткнулась на противника, окопавшегося на мощной линии укреплений. Ей удалось продвинуться в лучшем случае на 10–15 километров.
Находившаяся левее направления главного удара группы армий 4-я танковая армия, сосредоточив все силы, смогла захватить плацдармы на восточном берегу Десны, так что уже в полдень через реку начали переправляться моторизованные части. Во второй половине дня ушедшая далеко вперед 10-я танковая дивизия генерал-майора Фишера вечером находилась уже в 30 километрах от Десны!
4-я армия фельдмаршала фон Клюге устремилась за танковыми войсками. Вюртембергская 78-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Галленкампа [93] пошла вперед одна и смогла прорваться в глубину на 10 километров.
Наступление на левом крыле тоже развивалось, вопреки ожиданиям, стремительно. 56-й танковый корпус генерала танковых войск Шааля не встретил сильного сопротивления противника и благодаря поддержке соединений пикирующих бомбардировщиков 8-го авиационного корпуса генерал-полковника фрайгерра фон Рихтгофена быстро развивал наступление в юго-восточном направлении. Две танковые дивизии — 6-я генерал-майора Рауса и 7-я генерал-лейтенанта фрайгерра фон Функа через 24 часа вышли к Днепру!
Карты обстановки первых двух дней наступления позволяют точно установить, что танковые войска ушли далеко вперед от пехотных дивизий и соответственно повернули на север или на юг, чтобы в соответствии с директивой замкнуть два кольца окружения в районах Брянска и Вязьмы.
Так, на юге танки генерал-полковника Гудериана наступали вдоль шоссе Севск — Орел на север. 18-я танковая дивизия генерал-майора Неринга 5 октября заняла Карачев, а соседняя 17-я танковая дивизия генерал-лейтенанта фон Арнима на следующий день овладела Брянском, захватив там мост через Десну.
Так южнее Брянска замкнулось новое кольцо окружения, в котором оказались советские 3-я, 13-я и 50-я армии. Генерал-полковник фрайгерр фон Вейхс принял командование фронтом окружения, чтобы моторизованные соединения генерал-полковника Гудериана смогли продолжить наступление дальше на восток. Дивизии 2-й армии тем временем приблизились к дороге Брянск — Рославль. [94]
Севернее в это же время замкнулось кольцо окружения западнее Вязьмы.
4-я танковая армия генерал-полковника Гепнера особенно сильно продвинула свой южный фланг. 10-я танковая дивизия взяла Мосальск, а 2-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Файеля (Veiel) с юга подошла к дороге Юхнов — Вязьма. Уже через день мотоциклисты 10-й танковой дивизии взяли Вязьму.
Войска фельдмаршала фон Клюге, соревнуясь с моторизованными соединениями, 5 октября стояли уже далеко в тылу русских дивизий, продолжавших еще под Ельней обороняться фронтом на восток. Сама Ельня на следующий день была занята 292-й пехотной дивизией генерал-майора Лухта.
9-я армия генерал-полковника Штрауса, в подчинении которой осталась 3-я танковая армия генерал-полковника Гота, между Ярцево и Белёвом повернула на юго-восток. 7-я танковая дивизия впереди всех с севера ворвалась в Вязьму. Так вокруг советских 16-й, 19-й, 20-й и 32-й армий замкнулось новое кольцо окружения.
Так началось сражение на окружение под Брянском и Вязьмой, продолжавшееся еще десять дней. Это была борьба за леса и деревни, перекрестки дорог и перешейки между озерами. 45-я, 95-я, 134-я пехотные дивизии вместе с 16-й и 25-й пехотными моторизованными дивизиями замкнули прочное кольцо вокруг советской 13-й армии между Севском и Дмитриевым. 262-я, 293-я, 296-я пехотные, 10-я пехотная моторизованная, 1-я кавалерийская и 17-я танковая дивизии все сильнее сжимали советскую 3-ю армию западнее Кром. Прорыв советской 50-й армии был перехвачен 18-й танковой дивизией и пехотным полком «Великая Германия». [95]
Силы обороняющихся в «брянском котле» начали постепенно таять.
Котел под Вязьмой тоже постепенно выгорал. 5-й армейский корпус генерала пехоты Руофа сменил танковые дивизии у автомобильной дороги, а 6-й армейский корпус генерала инженерных войск Ферстера захватил Белев. С этого момента для трех советских окруженных армий спасения больше не было.
Своими успехами сухопутные войска снова в большой мере были обязаны действиям авиационных соединений 2-го воздушного флота. Впрочем, в последние недели стало заметно численное превосходство советских ВВС. По сообщению главного командования люфтваффе, уже в начале сентября советские ВВС располагали в два раза большим количеством истребителей, чем немецкие ВВС, извлекли опыт из первых месяцев войны и наносили немецким соединениям тяжелые потери. Лишь благодаря боевому опыту немецких летчиков можно было соперничать с численным превосходством. Но потери эскадр, групп и эскадрилий были велики. Многие опытные пилоты, имевшие более 50 воздушных побед, в тe дни потеряли свои жизни.
Дивизионы 1 -го зенитного артиллерийского корпyca не могли так быстро следовать за танками и пехотой, чтобы в любой момент иметь возможность прикрывать их от постоянных атак с воздуха. Все больше зенитных батарей привлекались к наземным боям. Корпус генерал-лейтенанта фон Акстхельма доложил о 314 самолетах и 3000 танков, подбитых с начала кампании.
По завершении сражений на окружение 19 октября Верховное главнокомандование вермахта опубликовало сообщение о результатах успеха. В [96] соответствии с ним войсками группы армий «Центр» были уничтожены 67 стрелковых, 6 кавалерийских дивизий и 13 танковых бригад. Число пленных составило 657 948 человек. Было уничтожено или захвачено 1241 танк и 5396 орудий. Среди захваченных танков находились тяжелые KB-2I, и впервые массово примененные 6 октября Т-34, которым значительно уступали немецкие танки типов III и IV.
Тем временем дал о себе знать новый враг, о котором до сих пор вообще не задумывались ни немецкие генштабисты, ни простые солдаты: погода!
Внезапно в ночь с 6-го на 7 октября начался снегопад. Уже с раннего утра вся местность словно была укрыта белым покрывалом. Но когда днем температура повысилась, снег превратился в грязь. Улицы, дороги, поля, луга за короткое время превратились в грязь и жижу, в топь и болото.
Сапоги солдат тонули в грязи, лошади больше не могли тянуть повозки и орудия. А когда грязь забивала гусеницы танков, то застревали и они.
ФРАНКФУРТЕР ЦАЙТУНГ
Пятница, 15 октября 1941 г.
БОЛЕЕ ТРЕХ МИЛЛИОНОВ ПЛЕННЫХ НА ВОСТОКЕ
Из ставки фюрера, 14 октября. Верховное главнокомандование вермахта извещает: Окруженные в районе Вязьмы силы противника окончательно уничтожены. В котле под Брянском также непрерывно продолжается уничтожение противника. Численность пленных, захваченных в ходе двух этих сражений, превысила уже 500 000 и продолжает постоянно повышаться. [97]
Общее число советских военнопленных, захваченных с начала кампании на востоке, уже значительно превысило три миллиона.
Один солдат писал домой:
«Дальше идти не можем. Горючего больше нет, его не подвозят. Дорога далека и хуже, чем в последние дни. Снег снова растаял, и из-за этого грязи еще больше. Продовольствие тоже не поступает. Мы целыми днями сидим в грязи...» .
Журнал боевых действий одной из дивизий 2-й армии по этому поводу лаконично замечает:
«10.10 с утра шел дождь, вскоре перешедший в мокрый снег. Трудности, возникшие в связи с этим: на дорогах грязь глубиной по колено. К этому добавились большие заторы на путях наступления, так как ни гужевой, ни автомобильный транспорт двигаться не может...» История потсдамской 23-й пехотной дивизии об этих днях сообщает коротко и ясно: 2 октября дивизия в ходе наступления группы армий «Центр» на Москву со своих позиций перешла в наступление в направлении Вязьмы и прорвала позиции русских на рубеже Серебрянка, Новая Харовня. До 18.10 дивизия постоянно вела наступательные и оборонительные бои, пресекая попытки прорыва окруженных советских дивизий, достигшие наибольшего ожесточения под Сельцо, Илино, Селиваново и Богдановкой. 18.10. Дорога на Вязьму с запада была расчищена. Марш через город сопровождал дождь со снегом, начался период распутицы. С большим трудом и сильно поредевшими силами дивизия [98] прошла через Гжатск и к 9.11. вышла в район западнее Волоколамска, где оставалась до 21.11. Грязь остановила операцию группы армий «Центр» под Москвой. Так как командование группы армий все же надеялось сломить последние силы русских и довести операцию до хорошего конца, оно возлагало надежды на период первых заморозков и назначило продолжение наступления на 17 ноября. Несмотря на неблагоприятные внешние обстоятельства, каждый солдат убежден, что на этот последний удар уйдут и последние силы.
А в сообщении 1-го артиллерийского дивизиона швабской 260-й пехотной дивизии говорилось:
Из-за чрезвычайно плохой погоды продолжавшийся марш частей дивизии, особенно артиллерии, становился все труднее. Из-за заторов на труднопроходимых дорогах дивизион, входивший вместе с 460-м пехотным полком в последнюю маршевую группу, смог двинуться дальше только 18.10. Теперь предстояло пройти по шоссе через Новую Александровку на Ферзиково. Это расстояние всего в 17 километров стоило людям и лошадям огромных усилий. Так называемое шоссе, по которому мы шли, представляло собой море грязи глубиной по колено. Тщетно здесь было искать места с твердым дном. Повозки вязли по самые оси. В некоторых местах лошади шли по брюхо в грязи. Спасаясь от грязи, из-за которой главный маршрут наступления, почти непрерывно шедший через лес, стал полностью непроходимым, водители пытались найти проезжую дорогу рядом с шоссе, но им мешали кюветы, превратившиеся в грязевые озера. На шоссе такие места, по [99] крайней мере, перекрывались деревянными мостами, по которым их можно было преодолеть.
По характеру ландшафта населенные пункты располагались в многочисленных складках местности, проходящих с севера на юг, с протекающими мелкими речушками, через которые можно было переправиться только по мосту. Но эти мосты были взорваны или сожжены русскими при отступлении, или настолько примитивные, что после прохода по ним воиск, шедших перед нами, становились непроходимыми. Балки перекрытий и настил были разбиты, в покрытии зияли опасные дыры. В некоторых местах работали саперные взводы, которые пытались улучшить мосты. Иногда они рядом со старым разбитым мостом наводили новый. Тогда нам приходилось переходить речки вброд рядом с восстанавливаемой переправой. Требовалось много уговоров или, в зависимости от обстоятельств, крепкие руки, чтобы заставить усталых лошадей войти в таких местах в холодные грязные речки и перейти их. После речки всегда предстояло преодолевать достаточно крутые подъемы. Хуже было, когда повозке или орудию не удавалось с ходу преодолеть препятствие. Канониры, чьи шинели были по хлястик покрыты жидкой глиной, а в сапоги, которые они не снимали несколько дней, сверху затекала грязная жижа, собирались вместе, брались за спицы колес, говорили: «Погоняй!» А потом: «Раз-два, взяли», — а потом: «Пошла», — когда препятствие было уже позади. Батареи преодолевали такие препятствия по два, три часа. Часто казалось, что повозка безнадежно утонула в грязи или наполовину провалилась в полуразрушенный мост. Но лозунг был: «Вперед!» Резкие порывы восточного ветра доносили до нас раскаты [100] канонады. Напоминали нам, что там, впереди, товарищи из другого дивизиона ведут бой с отступающими русскими. Даже если иногда положение казалось совсем безвыходным, в любом случае находилось решение и помощь, и вот орудие, которое уже хотели бросить, снова катилось дальше.
Наши замечательные лошади с часто ходящими боками, обливающиеся потом, несмотря на холод и снег, наши ездовые и артиллеристы продолжали идти вперед на врага.
Таковы были условия, которые никто не предполагал до начала похода и которые теперь стали непреодолимой преградой между далеко ушедшими вперед танковыми дивизиями и советской столицей.
В самой Москве в середине октября стало заметно, что война приближается с каждым днем. Хотя еще в августе гражданское население привлекалось на строительство первых оборонительных рубежей вдалеке от Москвы, Государственный Комитет Обороны 12 октября издал приказ, по которому гражданское население, в том числе мужчины, женщины и подростки, мобилизовались на строительство оборонительных сооружений на окраинах города.
На строительство в тот же день вышли около 100 000 человек всех возрастов и обоих полов. Когда через неделю немецкие войска находились еще в 50 километрах от Москвы, были построены позиции, состоявшие из 361 километра противотанковых рвов, 366 километров противотанковых заграждений, 106 километров надолбов, 611 километров проволочных заграждений. В самом городе и пригородах было установлено 30 километров бетонных надолбов, 10 километров баррикад и 19 000 «ежей». [101]
Уже 15 октября важнейшие министерства были эвакуированы в Куйбышев, за 850 километров от Москвы. В тот же день из Мавзолея был вывезен в безопасное место гроб с телом Ленина. До конца ноября на Урал было эвакуировано 498 предприятий с 210000 рабочих, чтобы там развернуть производство вооружений вне опасности от немецких бомбардировщиков. 19 октября правительство объявило Москву на осадном положении.