Правда, товарищ Сталин еще повелел отчеканить памятную медаль в честь 800-летия Москвы и особо отличившихся поощрил этим знаком.
Но, естественно, сталинским празднованиям было очень далеко до помпезных мероприятий господина Лужкова.
Иосиф Виссарионович пожелал также отыскать в Киеве останки Юрия Долгорукого и перезахоронить их в честь праздника в центре Москвы. Какая грандиозная мифологическая акция могла бы произойти: наконец-то, Юрий Долгорукий был бы отнят у «малороссов» и передан «великороссам». Да не на бумаге и по лживому «летописному своду», а всерьез, физически. Но так уж случилось, что сие мероприятие не выгорело. Не нашли останков древнего Рюриковича.
А Юрий Михайлович об останках и заикаться не стал. Не тот человек. Где видано, чтобы московит — да просил у «малоросса». Нонсенс! Московиты с далекого XIII века все брали без спроса: то ли хитростью, то ли разбоем. Так уж повелось. А привычки, как мы знаем, очень тяжело позабыть.
Я не стану в этом разделе специально для Юрия Михайловича, повторно, описывать весь ход омерзительного разбоя, учиненного Московскими правителями за сотни лет, то ли против Твери, то ли против Новгорода, то ли против Киева, Пскова или Казани. Об этом поведал читателю в предыдущих главах.
Прошу лишь обратить внимание, что все факты, нами исследуемые, взяты из исторических сочинений русских авторов. В повествовании очень мало ссылок на историков других государств, хотя те критически и объективно осмыслили разбой Московии за прошедшие столетия.
В том и состояла задача, дабы показать русскую историю в обнаженном виде, пусть читатель сам делает выводы, пусть увидит всю историческую преемственность творимого Московией.
А сейчас опять вернемся к господину Лужкову.
Я надеюсь, читатель помнит, как на первой стадии своего служебного становления Московского управителя, Юрий Михайлович Лужков на вопрос: так что же нам делать с Украиной, не отдающей России Крым и Севастополь и настаивающей на разделе Черноморского флота? — Ответил определенно и конкретно: Предупредить, что Россия может и силу применить!
Это был ответ «мастерового человека, пришедшего к власти с низов». Говорил он, что думал. Но этикету Юрий Михайлович обучился быстро и вскоре стал излагать те же мысли совсем другими, заумными словами.
«В Совете Федерации (России. — В.Б.) создан комитет, который готовит данный вопрос (отторжение Крыма от Украины. — В.Б.), подводит под будущее решение юридическую базу… Так что я лично не теряю веры в успех. При этом, конечно, не должно быть никаких «силовых» движений, братское соседство не может пострадать».[311]
Как видим, и господин Лужков метит к украинцам в «братья», не забывая при этом утащить у «брата» «лакомый кусок».
Вот таков — братишка!
Единственным, чем отличается Лужков от своих единомышленников-державников: Солженицына, Жириновского, Глазунова и прочих, так это — откровенной нахрапистостью и наглостью. Он не единожды посещал и Севастополь, и Симферополь, хотя и объявлен в Украине персоной — нежелательной.
Как истинный московит, он всегда плевал на чужое мнение. Однако, даже зная наглость этого человека, я попытаюсь напомнить факты, которые он сознательно умалчивает или не знает, все талдыча: «Севастополь — город русской славы!».
Но сначала поговорим о Крыме.
Довожу до сведения Лужкова, что до XVIII века ни нога московита, ни нога великоросса в Крыму «державно» не ступала. А если и побывала, то это была нога всего лишь гостя или «вассала» Крымского Хана. Предлагаю Юрию Михайловичу никогда не путать ноги людей Киевской Руси с ногами «московитов» или «великороссов», создавших Московское государство. Господин Лужков, эти ноги разные: одни — славянского этноса, другие — финно-татарского.
Послушайте, Лужков, умного великоросса-историка, профессора Московского Университета второй половины XIX века Сергея Михайловича Соловьева, сочинявшего мифологию истории Русской Империи, но, одновременно, ронявшего золотые крупицы истины, дошедшие до нас.
«Для скорейшего и выгоднейшего заключения мира Петр хотел изумить… турок (то есть, устроил блеф. — В.Б.); он отправил своего посланника Украинцева в Константинополь на русском военном корабле «Крепость»… и хотя на востоке дела шли успешно, хотя там татарские орды (ваши Московские единокровные родичи. — В.Б.) с громким названием царств покорялись царю Московскому (обратите внимание, в 1700 году царь еще был не Российским, а всего лишь — Московским. — В.Б.), но на юг, в Крымскую орду, продолжались посылаться поминки (дань! — В.Б.). Эта посылка (дани. — В.Б.) прекратилась, когда русский военный корабль появился перед магометанским Стамбулом».[312]
И произошло сие событие только в 1700 году.
«18 августа 1700 года в Москве сожжен был «преизрядный фейерверк»: царъ Петр Алексеевич праздновал турецкий мир, приобретение Азова, уничтожение обязанности посылать поминки (постоянную дань! — В.Б.) в Крым».[313]
Вот такие, Юрий Михайлович, пироги. Не Московия до 1700 года была хозяйкой Крыма, а Крымский Хан получал дань с Московии. В этом, как вы понимаете, «русской славой» пока что «не пахло». Сии факты забывать не стоит. Учтите, русская история, запустив в свое «великое прошлое» «примес лжи», об аналогичных фактах старалась умалчивать. Почему Вам об истине необходимо постоянно напоминать.
Еще напоминаю московскому градоначальнику, что после Прутского похода, состоявшегося в 1711 году под личным руководством Петра I, когда он побывал в унизительном окружении у турок и Крымского Хана и лишь за большие деньги был выкуплен, а не отправлен в Стамбул, Москва потеряла и Азов, и весь вымышленный блеск на Черном море.
Почти 30 тысяч трупов положил Петр на берегах реки Прут из имевшейся под его рукой армии в 43 тысячи солдат. И не стоит Вам, Юрий Михайлович, забывать, что в окружении у реки Прут под Нов. Станилешти была повержена армия, два года ранее праздновавшая Полтавскую победу. Полтавская битва на этом унизительном фоне выглядит совсем по иному.
Хорошо, что хоть царя-то откупили у турок!
Только при Екатерине II, в 1783 году, Крым был присоединен к Российской Империи.
Обратите, господин Лужков, внимание — присоединен был с коренным населением — крымскими татарами, о существоваеии которых Вы постоянно забываете.
А теперь, Юрий Михайлович, давайте вспомним, чьи же головы и жизни были положены в Причерноморье. Ведь Вас прямо зациклило: русские да русские!
Как всем ведомо, на юге Украины в 1776–1799 годы действовало две армии: Украинская и Екатеринославская, общей численностью (в разные годы) от 60 до 160 тысяч человек. Комплектовались армии, преимущественно, выходцами с Южных губерний, захватывая сегодняшние области: Воронежскую, Курскую, Орловскую, Белгородскую, Черниговскую, Сумскую, Киевскую, Полтавскую, Харьковскую, Днепропетровскую, Запорожскую. Господину Лужкову не стоит забывать, что первые четыре из названных областей в те времена носили название Слободской Украины, где проживали украинцы. Я даже приводил выписку из БСЭ, третье издание, господину Солженицыну, подтверждая сей факт. Повторяться не стану.
Итак, от Воронежа и Орла до Запорожья и Киева, на территории завоеванной к тому времени Русской Империей, проживало (1770 год) не менее 4,5 миллиона украинцев. Я сознательно занижаю эту цифру.
Если мы вспомним, господин Лужков, что военную повинность отбывали крепостные крестьяне, чем варварски Вы облагодетельствовали «братьев», от 100 человек — один в принудительном порядке, то единоразовый годичный призыв составлял не менее 45 тысяч солдат. Итого, за двадцать лет Российcкой Империей было поставлено под ружье около одного миллиона украинцев.
А так как Империя в те годы вела захватнические войны по всему периметру государства (война с Пруссией, завоевание Сибири, войны со Швецией и Польшей, захват Казахстана, Персидские походы и т. д.), то вполне ясно где сложили свои головы солдаты-украинцы: естественно, в сражениях от Кубани до Дуная, хотя побывали и в других местах.
Не стоит забывать, что в 1796 году, после третьего раздела Польши, в Русской Империи количество украинского населения увеличилось до 10–12 миллионов человек.
Так что «пушечный материал» почти утроился. Стало возможным призывать в армию по 80-100 тысяч украинцев в год.
Послушайте, Юрий Михайлович, справку, где проживали украинцы и в каких количествах к концу ХVIII века. Справка взята из «Истории Украины» Ореста Субтельного.
Именно по такой «Истории Украины», написанной профессором Йорского университета Орестом Субтельным, на Западе изучают историю украинского народа.
Кстати, господин Лужков, Россия отчего-то изучает не Историю русского народа, его становления и развития, а мифическую историю Российского государства, пытаясь завуалировать, что само это государство отпочковалось от Империи Золотой Орды, и образующим этносом Московского государства стали финно-татарские племена.
И начинаете Вы изучение Истории своего государства совсем не логично, с Киевской Руси, а не с норманского прошлого династии Рюриковичей. Как-то с середины начинаете, совсем позабыв, что историю государства творит народ, а не его пришлый повелитель.
А зачем Вам, русскому истеблишменту, понадобилась эта ложь, давно всем известно.
Но вернемся в Черноморские степи.
Глядя на вышеприведенную таблицу, я надеюсь, господин Лужков, Вы отчетливо понимаете, чьими костями вымощены степи Причерноморья и Крыма. Не забывайте и то, что с Х по ХVI века эта земля, вообще, то ли принадлежала украинцам (Киевской Руси), то ли они в нее хаживали, как к себе домой. А московиты, Ваши предки, в те времена отличались, как правило, на реке Оке и значительно севернее.
Имейте честь, уважаемый, не приписывайте себе воровато — чужое.
Настало время, Юрий Михайлович, поговорить «о городе русской славы — Севастополе». Как мы все понимаем, слава к городу Севастополю пришла во время оборонительных боев Крымской войны в 1854–1855 годах и во времена боевых действий Второй мировой войны под Севастополем (1941–1942 годы и 1944 год).
Итак, освежим в памяти факты Крымской войны ХIХ века.
Военные действия в Крыму начались с высадки десанта противников России 2(14) сентября 1854 года. Ограниченный союзный десант (войска Англии, Франции и Турции) состоял всего лишь из 62 тысяч человек и высаживался на берег несколько недель. Русская армия в те дни в Крыму имела 33,6 тысяч человек и 18-тысячный гарнизон в Севастополе. То есть, силы были равны.[314]
Но войска Русской Империи в 1854 году в Крыму были разбиты сначала на реке Альме, позже в Балаклавском бою и окончательно разгромлены в Инкерманском сражении. Как видим, военные действия велись практически в черте города Севастополя. Сегодня и Балаклава, и Инкерман составляют часть городской территории. Но русские генералы и адмиралы, воюя в своей стране с экспедиционным десантом, не смогли не только создать военного превосходства в силе и быстрыми концентрированными ударами спихнуть врага в море, но даже наладить взаимодействие армии и флота.
Таково военное умение русского генералитета в Крымской войне под Севастополем.
А союзники, не в пример русским генералам и адмиралам, в 1855 году увеличили свои силы, подвергли жесткому многократному штурму Севастополь и 28 августа (9 сентября) город был взят противником. Русский генералитет расписался в своем полном бессилии. Хотя многие генералы и адмиралы (Корнилов, Нахимов, Тотлебен) проявили в боях свою личную солдатскую храбрость. Но генералов и адмиралов судят по их полководческим делам, а не по умению ходить в атаку и погибать. Это удел солдата.
Здесь и настало время напомнить господину Лужкову о солдатах и матросах защищавших Севастополь. Ведь только убитыми под Севастополем полегло 102тысячи человек, не говоря о раненных — более 300 тысяч человек. Русские генералы и адмиралы никогда, ни в одной войне, не берегли солдат и матросов. Тем более — солдатскую массу составляли преимущественно инородцы.