61560.fb2 Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 31

Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 31

Первый выход «в свет» нового Генсека состоялся на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 года. На трибуну твердой походкой взошел человек высокого роста, широкоплечий, с волевым лицом. Говорил четко, без запинки, и чувствовалось, что текстом он владеет. В общем, хоть и 68 лет, но не прежний Генсек.

Правда, идеи были все старые — знакомые и затертые. Поэтому его заверения продолжать курс партии, принятый на прежних съездах, были пропущены как дежурные слова мимо ушей. Зато все сразу обратили внимание на прозвучавшую в его выступлении тревогу за состояние дел в экономике, бесхозяйственность и расточительство. Это было уже нечто новое. Пожалуй впервые было сказано, что «по ряду важных показателей плановые задания на первые два года пятилетки оказались невыполненными».

С пониманием были встречены слова, что у него «нет готовых рецептов» для решения назревших задач. Но тут же последовало заявление: «Следует решительно повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины». Это, конечно, правильный, но неужели единственный путь к выправлению положения?

Совсем ничего нового не прозвучало в кратких пассажах, посвященных внешней политике Советского Союза. Все то же о неизменности курса партии на «обеспечение прочного мира, защиты прав народов на независимость и социальный прогресс». А в числе первоочередных задач названы прекращение гонки вооружений, укрепление социалистического содружества, приверженность разрядке и переговорам по ограничению как ядерных, так и обычных вооружений. Без какой-либо конкретики.

Правда, это была всего лишь первая и к тому же официальная речь. Однако и первый визит к нему иностранцев после Пленума тоже не внес ничего нового.

3 декабря Андропов принимал в Кремле делегацию так называемой «семерки» — министров иностранных дел ряда арабских государств во главе с королем Иордании Хусейном. Они приехали в Москву проинформировать советское руководство о решениях, принятых в сентябре на общеарабском совещании в г. Фес (Марокко). Главы арабских государств утвердили там программу ближневосточного урегулирования, которая в основных чертах совпадала с шестью пунктами программы Брежнева — Филева. Поэтому на встрече в Кремле обе стороны с воодушевлением отмечали совпадение подходов. Андропов, правда, прервал это славословие и спросил:

— Можно ли считать, что участники совещания в Фесе и сегодня твердо стоят на этих позициях?

Его заверяли, что эта твердость непоколебима, хотя у самих такой уверенности не было. В общем, все было как всегда.

Самым интересным, пожалуй, было появление в Кремле саудовского принца Фейсала. Москва давно нацеливалась на установление отношений с Саудовской Аравией, и вот теперь случай представился. Этому вроде бы отвечала и личность саудовского министра иностранных дел. В своем дневнике я записал: «…лет сорока, красив, обходителен, остроумен». Уже при встрече он сказал сопровождавшему его дипломату, когда тот стал жаловаться на холода в Москве:

— Вот и хорошо, есть повод выпить!

А на встрече в Кремле начал свое выступление так:

— Господин Генеральный секретарь, разрешите мне рассказать первый анекдот, который я услышал на советской земле. Идут два москвича, и один другого спрашивает: «Что делает в Москве этот саудовский принц?» А другой отвечает: «Он приехал отпраздновать пятидесятую годовщину со времени посещения Москвы его отцом».

Андропов был доволен. Тем более что потом принц бросил такую фразу:

— Нынешнее положение в советско-саудовских отношениях неадекватно тем высоким оценкам, которые Саудовская Аравия неизменно дает роли Советского Союза в международных делах, и на Ближнем Востоке, в частности.

Эта тема потом была развита на встрече принца Фейсала с А. А. Громыко. Но прорыва не получилось — все дело уперлось в Афганистан. Саудовский министр так и сказал: «Главное препятствие на пути нормализации саудовско-советских отношений — это афганские события». Поэтому условились установить доверительный канал связи через послов в Лондоне или Париже.

В общем, и здесь ничего нового не произошло. Только перед самой встречей с делегацией арабов в Кремле Андропов задал заведующему ОБВ короткий, как выстрел, вопрос:

— В чем суть расхождений между советской и американской позициями по палестинской проблеме? Можете сформулировать это коротко, одной фразой?

Я ответил:

— Советский Союз выступает за создание независимого палестинского государства, а США — за ограниченную автономию.

Но Генсек продолжал допрос:

— Какой из этих двух подходов имеет больше шансов на успех?

— Оба подхода пока таких шансов не имеют, — прозвучал ответ. — Однако арабы колеблются.

Вопросов больше не было. Но сам по себе этот стиль, четкость в постановке вопросов, желание разобраться в существе проблем и понять, насколько владеют этими проблемами его подчиненные, были уже новостью.

Конфуз с Громыко

Было и другое нововведение — ужесточение.

Оно началось еще перед смертью Брежнева. А во время визита Асада в октябре Устинов подписал соглашение о размещении советских ракетных зенитных полков в Сирии, о котором, как оказалось, даже Громыко толком не знал.

Тут с ним случился явный конфуз. 2 декабря 1982 года, — двух недель не прошло после смерти Брежнева, — Громыко принимал сирийского министра иностранных дел Хаддама. В ходе беседы он неожиданно спросил, чем объяснить, что до сих пор не подписано соглашение о размещении советских зенитных ракетных частей в Сирии?[82]

Хаддам пожал плечами и ответил, что Устинов и Тлас подписали такое соглашение во время недавнего визита Асада в Москву 18 октября 1982 года. Но Громыко настаивал:

— Вы уверены, что оно подписано?

Хаддам подтвердил, а Громыко принялся шепотом ругать своих дипломатов, почему ему не доложили. Хаддам между тем говорил:

— В настоящее время в Сирии находится заместитель командующего ПВО СССР, который контролирует ход необходимых работ по оборудованию позиций. Насколько мне известно, советский персонал начнет прибывать уже в первые недели января 1983 года.

Что же касается соглашения об использовании сирийских портов Советским военно-морским флотом, то оно до сих пор не подписано. Однако сирийская сторона готова подписать его в любой момент и с этой целью направить свою делегацию в Москву или принять советскую делегацию в Дамаске.

Рано утром на следующий день заведующего ОБВ вызвал Громыко. Вопреки ожиданиям, он не делал разноса, а сказал, что вечером позвонил Устинову и спросил его, подписано ли такое соглашение. Но тот стал крутить, что вроде бы подписано, но не совсем…

— Так подписано все-таки это соглашение или нет? — спросил Громыко.

Услышав подтверждение, что соглашение подписано и осталось только согласовать протокол о том, кто будет давать приказ на применение ракет, министр возмутился:

— Но это же главное! Если это право будет дано сирийцам, мы можем оказаться втянутыми в новую мировую бойню с самыми непредсказуемыми последствиями. Этого допустить никак нельзя. Лично, внимательно следите за этим и считайте это своей главной задачей.

Мог ли член Политбюро, Министр иностранных дел СССР не знать, что между Советским Союзом и иностранным государством, Сирией, подписано секретное соглашение о размещении на его территории советских ЗРК, да еще с советским персоналом? Может быть, запамятовал министр?

Едва ли. Память у него была отличная, несмотря на возраст, а было ему уже 73 года. Скорее всего, в советской системе принятия решений случился очередной сбой. Беда этой системы в том и заключалась, что многие, причем особо важные, вопросы решались келейно, по устной договоренности между главными заинтересованными лицами и уже потом оформлялись в виде решений Политбюро.

А накануне визита Асада Громыко находился в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Как раз в это время Устинов и Андропов обговаривали между собой вопрос о размещении ЗРК в Сирии и, естественно, докладывали плохо соображавшему Брежневу, который во всем с ними соглашался.

Не знаю, информировали ли они об этом Г.М. Корниенко и В.Ф. Мальцева, первых заместитель министра, остававшихся «на пульте» в отсутствие Громыко. Могли и не информировать — это был уже другой уровень. Однако благодаря хорошим личным контактам в Министерстве обороны мы на рабочем уровне знали в общих чертах о готовящемся соглашении, но в переговорах не участвовали и самого документа в глаза не видели.

Министр, когда прилетел и сразу включился в переговоры с Асадом, вопроса о ЗРК не поднимал. А нам и в голову не приходило, что он не в курсе этого дела. Но сами его тоже не затрагивали. Видимо, срабатывал чиновничий рефлекс: раз министр молчит, — значит, нам не положено об этом знать.

Кто будет пускать советские ракеты?

Время летело быстро, и развертывание советских зенитных ракетных полков (ЗРП) в Сирии шло полным ходом, хотя злополучный протокол об их применении еще даже не был согласован. Над ним усиленно корпели военные двух стран, но дипломатов к этой работе и близко не подпускали. Это тоже было нечто новое. Однако по настоянию Громыко мидовцев время от времени знакомили с текстом соглашения, и министр постоянно интересовался, как идет дело.

31 декабря 1982 года уже ближе к вечеру он вызвал заведующего ОБВ и начал расспрашивать: кто будет командовать этими полками и против кого будут применяться советские ракеты?

Ему было доложено, что помимо защиты объектов на территории самой Сирии проект протокола Министерства обороны СССР допускает использование советских ЗРП в следующих трех ситуациях:

1) Для нанесения ударов по целям над территорией Израиля;

2) в случае столкновения между сирийскими и израильскими войсками в долине Бекаа в Ливане, наши ЗРП (в соответствии с пунктом 2 соглашения) могут быть задействованы для нанесения ударов по израильским целям как над территорией Ливана, так и над территорией Израиля;

3) в случае конфликта Сирии с Ираком или Иорданией, который будет рассматриваться сирийским руководством как агрессия с их стороны, советские ЗРП также могут быть задействованы для нанесения ударов по иракским и иорданским целям, причем не только над сирийской территориями, но и над территорией самого Ирака и Иордании.

Поэтому в протоколе надо четко оговорить, что советские ЗРП будут наносить удары по целям только над территорией Сирии при отражении агрессии со стороны Израиля.

Громыко явно помрачнел:

— А кто будет принимать решение о применении ракет?

— Сирийский Верховный главнокомандующий или в его отсутствие — министр обороны и начальник Генштаба. Но у нас есть замок — это решение в соответствии с протоколом приводится в исполнение через советского Главного военного советника в Сирии. Он может и не исполнить это решение.