В столовую они пришли все вместе, глава гильдии бережно вел впереди жену, которую, как выяснилось, на самом деле звали Ирсаной. Однако она предложила наедине называть ее привычным именем, хотя внешне теперь очень мало напоминала прежнюю травницу.
– Сняла амулет личины, – пояснила она графине, заметив изумление в ее взоре. – Родители подарили, когда уезжала. Только сама и видела в зеркале себя, все остальные – немолодую утомленную женщину, каких много в селах и маленьких городишках. Мне было все равно, а молодым лоботрясам меньше соблазна.
– Доброе утро, – встретил их уже сидевший за столом Джарвис, пришедший в дом позже всех, так как убирал сферу. – Я уж думал, не дождусь, пока соизволите появиться.
Присмотрелся к тихой, светящейся счастьем знахарке и едва сдерживающему улыбку магистру и неожиданно огорченно вздохнул:
– Все ясно, договорились наконец-то. Хотя могли бы и обождать месяца три-четыре. Где я теперь найду такую напарницу?
– Как ты можешь! – устраиваясь напротив него за столом, возмутилась графиня. – У друзей такая радость, а ты о напарнице!
– Они со своим счастьем сами столько лет воевали, все никак не могли разобраться, – похоже, маг досадовал всерьез, – и никого слушать не хотели. А в самый ответственный момент вдруг все разрешили!
– Не думала, что ты настолько жесток, что готов ради каких-то дел лишить друзей любви! – огорчилась хранительница. – Притом такой редкой.
– Я вообще злой, – вспылил вдруг Джар. – И ту пиявку вчера зря обидел.
– Не зря, – мгновенно поджала губы графиня. – Ты все сделал верно, я уже поняла. Но сейчас не прав. Санди же никуда не уходит.
– Да? – едко усмехнулся он. – А Эгриса ты спросила? Неужели ты думаешь, будто есть хоть один темный маг, который позволит любимой жене лезть в самые опасные приключения? Да она уже сегодня вечером будет сидеть в его доме в Гайртоне или в каком-нибудь тайном замке и писать нам письма.
Леа хотела возразить, в поисках поддержки оглянулась на притихших молодоженов и прикусила язычок. Эгрис с женой прятали взоры, но их лица были виноватыми, как у нашкодивших щенков, и это лучше всяких слов убедило хранительницу в правоте учителя.
– В конце концов, они имеют на это право, – помолчав и обдумав сказанное, гордо вскинула голову наследница знаменитого рода, – так как заплатили за это счастье самую высокую цену. А напарницу себе со временем подыщешь, вряд ли Санди была единственной из магинь, кто занимается контрактами такого рода.
– Ну что ж, – оглядев присутствующих, строго и важно объявил глава темных магов, – последний экзамен она сдала. Можем собирать малый совет.
– Какой еще экзамен? – нахмурилась хранительница, мгновенно начиная закипать. – Какой совет? Эгрис! Запомни! Если ты сейчас скажешь, что рассказанная Сандией история была сказкой, я откажусь от вашей помощи и от учителя!
– Я сказала тебе чистую правду, – открыто посмотрела в глаза девушке спасительница. – Никогда в таких делах не лгала и не буду. Но есть одна тонкость – темные маги просто ненавидят рассказывать о себе такие вещи. И я рассказала потому, что Эгри очень попросил. Они ведь не знают ни твоих убеждений, ни характера, хотя и наблюдали за тобой не один год. Но то была совсем другая девушка, я и сама теперь вижу.
– Так вы действительно помирились или только разыграли меня? – Графине почему-то было очень важно это знать.
– На самом деле, – снова порозовела Санди. – Хотя я и не собиралась сдаваться раньше осени… бывают у меня такие приступы упрямства.
– А что с советом? – Леа перевела взгляд на Джара, только теперь сообразив, что он никак не мог быть в стороне от этих планов.
– Про совет скажу я, он знает только закон, – мгновенно встал на защиту друга Эгрис. – И этот закон непреложен для всех. Мы можем брать любые контракты на обучение, и если со временем выяснится, что ученик по своим действиям и рассуждениям подходит нам, собираем совет и принимаем его в гильдию.
– А с чего вы решили, что я захочу войти в темную гильдию?! – изумленно охнула хранительница.
Но хотя в душе еще кипело возмущение, вызванное таким самоуправством, графиня уже начинала понимать, как прав сейчас глава темных магов. У нее действительно нет другого пути.
– Мы и не надеялись, что ты захочешь, – вздохнул Эгрис. – Более того, предполагаем, что хранителям вообще запрещено вступать в сговоры с магами, кроме как в исключительных случаях. И понимаем, что для решения такого важного вопроса тебе понадобится время, и немалое. Но по нашим законам, мы имеем право на совете принять постановление считать любого человека, ценного для гильдии, подопечным и защищать как своего собрата. Поэтому после завтрака сюда придут магистры, входящие в верховный совет гильдии, и я прошу лишь об одном – просто поговори с ними.
– Пей взвар, – подвинула «племяннице» чашечку его жена. – Вот свежие булочки, в вазочке молодой мед с первоцветов. И позволь мне попросить прощения, я ведь только вчера узнала, кого мы спасли.
– Тебе не за что извиняться, Санди, – твердо прервала ее Леаттия. – Ты ничем меня не обидела, и твои советы помогли мне в самый трудный момент. За это я всегда буду благодарна.
Говорить, что уже придумала, какой подарок сделает гордой травнице, хранительница не собиралась, не положено ей разбрасываться обещаниями.
– Тогда я хочу спросить… – Знахарка в нерешительности смолкла, делая вид, что не замечает сердитого взора своего мужа.
– О чем?
– Как ты предпочитаешь получать не очень приятные известия, сразу или после успокаивающего зелья?
– Вообще-то это был секрет верховного совета, – обреченно вздохнул Эгрис.
– Я помню, – упрямо задрала нос знахарка. – Но так же хорошо знаю, что некоторые люди не переносят угроз и принуждения, и уверена, Лайна – именно такой человек. Поэтому и считаю нужным разговаривать с ней открыто, а не плести интриги.
– Я благодарна тебе за комплимент, – невольно улыбнулась Леаттия, сообразив, что «тетушка» только что выдала ей все стратегические планы магистров, – и жду новость.
– Тогда я сам скажу, – властным взглядом остановил жену Эгрис. – Вчера вечером мне пришло срочное сообщение из Брафортского герцогства. Кайор наконец решил объявить о твоем побеге. Но сделал это с присущей ему подлостью. В зачитанном на площади указе говорится, что невеста герцога уличена в порочной связи с охранником замка. Вместе они убили его жену, заставшую их на месте… хм, измены, собрали все фамильные ценности и сбежали за пределы герцогства. Всем правителям соседних стран посланы официальные требования посодействовать в поимке преступников и возвращению их в Брафорт для справедливого суда и наказания.
Такого грязного оскорбления Леа не ожидала даже от Кайора, все же он сын знатного рода и воспитан гувернерами, обязанными привить детям понятия о чести и благородстве. И хотя с ней самой его светлость изначально обошелся нечестно, но это можно было списать на заботу о своем герцогстве, где недостаток магии с каждым годом сказывался все сильнее.
Но решиться опозорить ее имя на весь мир, натравить на бывшую невесту тайный розыск, сыщиков и стражников всех государств мог только человек, совершенно лишенный таких понятий, как честность и справедливость.
Где-то в груди родился и начал разгораться сплетенный из обиды, возмущения и гнева жаркий клубок, и с каждым мгновением он становился все горячее.
– Леа! – вскочив со стула, бросился к ней учитель, но отшатнулся от окружавшего девушку жара.
Привычно, не рассуждая, швырнул в него холодным снегом и мгновенно получил в лицо струю горячего пара. Спасли только щиты недремлющих амулетов.
– С ума сошел! – рявкнул оттесняющий жену в сторону Эгрис. – Отходите на балкон! Я сам поставлю кокон!
– Пропусти меня к ней! – рвалась сквозь невидимый щит знахарка. – Мне она ничего не сделает!
– Да она ничего и не может сделать, – расстроенно огрызнулся Джар. – Это ее защита всполошилась. Теперь я понял, как она работает, – завязана на эмоции.
– Вот я и успокою. – Санди безрезультатно дернулась, но сообразила, что муж не позволит ей ставить на себе опыты, и затихла. Мгновение хмурилась, выбирая в своей богатой практике знахарства подходящие случаи, и вдруг громко, отчаянно закричала: – Леа! Помоги!
– Что? – вмиг опомнилась хранительница, повернулась, отыскивая «тетушку» взглядом, и замерла, с недоумением рассматривая переливающийся радужными бликами шар, окружающий ее сотрапезников.
И только в этот момент заметила, что они уже не сидят за столом, а столпились у двери на балкон, явно готовясь немедленно уйти куда подальше. А потом вдруг припомнила и охвативший ее гнев, и ярое желание стереть в порошок подлого герцога, и рванувший откуда-то ветер, принесший прохладу. И даже шипение закипавшей воды и крики магов.
– Похоже, – устало опускаясь на стул, с досадой буркнула она, – сейчас вы воочию рассмотрели, как действует моя защита. Но не волнуйтесь, так бывает только в тех случаях, когда нападают неожиданно.
– То есть, – сбрасывая щиты, шагнул к ней Джарвис, – если я сейчас до тебя дотронусь, меня уже не ошпарит, как цыпленка?
– Нет.
И не успела Леа выговорить это слово, как ладонь учителя легла на ее плечо. Осторожно спустилась по руке до стиснутого от огорчения кулака, мягко разжала побелевшие пальцы и вложила в них чашечку с холодным взваром.
– Выпей.
Девушка покорно сделала несколько глотков, покосилась на возвращающихся на свои места Эгриса и Санди и отодвинула питье.
– Не помню, говорила я вам или нет, что на меня теперь не действуют никакие зелья и яды? Но эксперименты лучше не проводить, я не знаю, как их воспримет защита.
– Понятно, – кивнул Эгрис и наконец снял с жены щит.
Та тотчас вскочила со стула, обошла стол и села рядом с хранительницей.
– Лайна, прости меня. Я хотела как лучше и догадываюсь, что тебе сейчас нелегко об этом говорить. Но поверь моему слову, этим выпадом Кайор обрел очень могущественного врага, никогда и никому не прощающего таких действий.
– Мне не трудно, – горько усмехнулась Леа, – мне противно о нем говорить. Но ошибаешься ты в другом: главный враг у него теперь один – это я. И я намерена сама отомстить за себя и родителей.
Хранительница пока не знала, как именно она это сделает, но надеялась, что способ найдется. Однако сидевшая рядом Ирсана нахмурилась еще сильнее и упрямо помотала головой:
– Нет. Это неправильное желание, Леаттия, поверь моему опыту. Мне тоже когда-то хотелось поквитаться с подлой обманщицей, разбившей мою жизнь. Причем, как выяснилось, вовсе не ради любви. Но позже, когда я узнала, что у многих женщин, ожидающих детей, непомерно возрастает желание обрести надежный дом и сильное плечо, я ее простила. И когда узнала, что Эгрис ее выгнал, первым делом попросила наставницу выяснить, не нуждается ли она в куске хлеба.
– Сана, прекрати, – тихо скрежетнул зубами глава гильдии, резко вскочил и ушел на балкон.
– Я пойду к нему, – виновато глянув вслед мужу, шепнула знахарка. – Но ты все же подумай над моими словами.
Несколько минут после ее ухода Леа молча завтракала, не ощущая вкуса еды и даже не замечая, что именно ест. И лишь когда с изумлением обнаружила, что с трудом доеденный пирожок снова лежит на ее тарелке, догадалась взглянуть на учителя. Джарвис мирно пил чай, но его губы подрагивали от смеха, и это возмутило графиню до такой степени, что она не сдержалась.
– Объясни мне, над чем ты смеешься, и мы посмеемся вместе, – процедила она ледяным тоном.
– Над собой, над кем же еще? – весело глянул синий глаз и вернулся к чашке чая. – Я только час назад, когда вы разговаривали с Санди, доказывал Эгрису, что ты рассудительная и спокойная девушка, и сам был в этом совершенно убежден. А ты умудрилась за несколько минут опровергнуть все мои выводы. Ну и что мне остается делать, как не посмеяться над собственной самоуверенностью?
– А заодно скормить мне все пироги, чтобы отомстить, – растерянно буркнула графиня.
– Нет, мстить я не способен, – посерьезнел маг. – Меня воспитывали белые, и я точно знаю: месть – разрушающее чувство. А вот у темных я осознал другое. Наказывать подлецов и негодяев нужно обязательно, и к мести это не имеет абсолютно никакого отношения. Наказать Кайора должна гильдия. У нас больше возможностей и не меньше причин. Ведь когда Эгрис прибыл в твой замок, Берта была жива, только крепко спала. А теперь везде объявили о ее смерти… и я уверен, что это правда. И сейчас понимаю, почему Кайор так резко выбросил из герцогства Кадениса. Чтобы тот не помешал тебя оболгать. Темные маги никогда не соглашаются на такие грязные методы достижения цели.
– Негодяй! – Ненависть снова всколыхнулась в душе, но никакого жара Леаттия не ощутила.
Видимо, защита как-то чувствовала, насколько близко ее враг.
– И не только он, – спокойно подтвердил, подсовывая ей новый пирожок, Джарвис, – но и его секретарь. За эти дни маги выяснили, что он – то ли сын, то ли племянник черного мага, проживающего на юге Харказа. Мне понятно, почему он ушел оттуда, Даггер всегда славился жестокостью к ученикам. Хотя обычно черные никого ничему не учат, этот маг собирал толпу последователей, как он их называл, и каждое утро с балкона дома читал им лекции, после чего отправлял работать в саду и на скотном дворе. Он ест только самые свежие продукты.
– Про него я слышала, – кивнула Леа, начиная понимать, как ловко учитель увел ее от мыслей о немедленной мести. – И теперь знаю, почему его ученик покинул учителя.
– Поделишься догадкой?
– Разумеется, раз начала этот разговор. Только дождусь возвращения Санди и магистра. Хочу сказать спасибо, вы очень деликатно доказали мне мою неправоту.
– Не за что, – невозмутимо откликнулся вернувшийся в столовую Эгрис и, усадив примолкшую Санди, устроился рядом с ней.
Щелкнул пальцами, и от его чашки с взваром пошел дымок, потом выбрал булочку порумянее, намазал маслом и лишь тогда взглянул на хранительницу.
– Но твоем месте и я сам, и любой другой нормальный человек, услыхав такие подлые обвинения, пожелал бы немедленно помчаться к негодяю и покарать его всеми возможными способами.
– Но ты не помчался, – огорченно заметила Леа. – И мой отец не помчался бы. И меня бы не пустил – глупо ввязываться в бой с хорошо подготовленным противником, ничего не имея в запасе, кроме законного негодования.
– Я рад, что ты так быстро это поняла, – спокойно сообщил Джарвис. – Не люблю тугодумных учеников. Но не спеши объяснять нам свою догадку про Харказ, лучше дождаться совета.
– Значит, ты уверен, что я вступлю в гильдию, – обдумав его слова, усмехнулась хранительница.
– Ты и сама в этом уже почти не сомневаешься, – так же спокойно откликнулся он. – Хотя совет признает тебя подопечной во всех случаях. А я могу только пояснить. По одному из незыблемых законов гильдии каждый может выйти из нее в любое время, но лишь совет решает, оставлять его после этого без помощи или нет.
– И многих оставили без присмотра? – мигом подобралась Леа.
– Только тех, кого пришлось изгнать из гильдии за нарушение главных правил, – строго заявил Эгрис. – Но наблюдать за их действиями продолжали все равно. Людям свойственно меняться, со временем и под гнетом обстоятельств становиться совершенно другими, и тогда они обретают еще один шанс получить помощь. Или наказание.
– Ну вы совсем завалили девочку своими страшными рассказами! – возмутилась вдруг Ирсана, мгновенно превращаясь из жены главы гильдии в простую травницу. – Она от одного отойти не успела, другое на голову свалилось. Ей сейчас про бал думать нужно, платья примерять и украшения подбирать, а не в гильдию вступать. Не бойся ничего, Лайна, я в этой гильдии почти семнадцать лет и половину этого времени жила как хотела и делала все, что нравится.
– Плохой пример, – мрачно буркнул Эгрис.
– Другого нет.
– Не спорьте, прошу! И не вспоминайте прошлое, – поспешила плеснуть воды на разгорающийся огонек первой семейной ссоры Леаттия. – Я так за вас рада, не нужно опять все портить. Где там ваш совет? А то и правда пойду платья мерить и три дня оттуда не выберусь. И кто только успел натаскать такую кучу?
– Это он, – вдруг порозовела Санди и спрятала смущенное лицо на плече мужа. – Скупил разом весь салон. Привез шесть телег узлов и коробок.
– Саночка, – вмиг оттаял магистр, – если чего не хватит, только намекните.
– Мне кажется, – глянув на Сандию, пробормотала Леа, – там всего с избытком.
– Три гардеробных набито битком, – скорбно подтвердила знахарка, но в ее глазах плескался счастливый смех. – Теперь мне лет сто придется донашивать давно не модные платья.
– Не беспокойся, родная, ты всегда будешь иметь самые лучшие наряды, – шепнул ей на ушко магистр, но Леа расслышала и снова порадовалась за спасительницу.
Далеко не всем, кто достоин настоящей любви, везет так, как ей. Вот самой Леаттии не повезло. Мужчина, считавшийся в ее родной стране самым завидным женихом, оказался тухлым яйцом, и выяснить это заранее, не испытав боли и унижения, у нее не было никакой возможности.
– Они придут через полчаса, – сообщил Эгрис, поглядев в крохотное зеркальце, спрятанное с обратной стороны одной из пряжек легкой куртки.
– Тогда мы успеем привести себя в порядок! – Санди решительно потянула «племянницу» прочь, и Леа покорно пошла следом.
Но, добравшись до своей комнаты, опешила, когда знахарка заперла за собой дверь, повелительным жестом обвела помещение рукой, словно закрывая занавес домашнего театра, и строго взглянула ей в глаза:
– Долго тянуть нельзя, мой полог они пробьют за пять минут, поэтому скажу прямо. Первая мысль, какая возникнет у магистров гильдии, – выдать тебя замуж за мага.
– Я это понимаю, – не сдержала легкой улыбки Леаттия.
– Отлично. Тогда возьми амулет, мне его когда-то наставница дала. С ним на тебя не подействует никакое очарование.
– Спасибо, Санди, – теперь хранительница улыбалась почти счастливо, – я так рада, что не ошиблась в тебе. Но теперь меня защищает моя родовая связь с источниками, и больше никому не удастся безнаказанно мной управлять. Ты могла спросить об этом открыто, я как раз собиралась предупредить Эгриса, чтобы его собратья не вздумали проверять мои слова. Иначе может случиться беда, а я этого вовсе не желаю.
– Уф, сразу легче стало, – шлепнулась в кресло травница. – А то знаю я их. Как только появится сильная магиня, так всем стадом вокруг ходят, чего только не вытворяют!
– Но я не магиня.
– Зато особенная, и дети твои всегда будут в гильдии не на последнем месте. Ты уж прости, но у магов, хоть белых, хоть темных, первые мысли всегда о детях. Все ведь на себе испытали, кому легче прожить. Только черные ни о ком не беспокоятся, им важны лишь собственные желания. Потому их и не берут в темную гильдию, даже если приползут на пузе. Было несколько случаев, повторять этот опыт никто не желает.
– Я об этом помню, Санди, не волнуйся. И выйти замуж могу только за любимого человека. Думаю, Кайор тоже об этом откуда-то узнал, потому и уцепился за меня как клещ пять лет назад. И все это время старался казаться благородным и заботливым. Но я больше не та юная простушка, да и голова у меня теперь ничем не одурманена. Постараюсь не повторять прошлых ошибок.
– Я рада это слышать, – в улыбке знахарки почему-то сквозила грусть, – но если позволишь, буду подсказывать. Только в самом крайнем случае.
– Не просто позволю, а буду очень рада принять любое замечание или совет, – уверенно посмотрела ей в глаза Леаттия. – Ты же знаешь, насколько мало я разбираюсь в интригах и всевозможных хитростях. Вот сегодня вполне могла привезти сюда одну очень нахальную особу.
– Не могла, – лукаво усмехнулась Санди. – Если бы ей все же удалось напроситься в вашу карету, Джар привез бы вас в обшарпанный домишко в портовом районе, где на всякий случай сняты две крохотные комнатушки без умывальни и отдельного выхода. Она сбежала бы еще по пути… но ему не захотелось устраивать это представление. Маги устали, да и сфера тянет много сил. А теперь быстро умываемся и прихорашиваемся, Эгрис пригласил меня на совет как твою напарницу.