Поместье Алавар встретило нас запорошенной снегом аллеей, ведущей к парадному входу в дом. Родной, любимый, мой! Меня не было здесь всего ночь, а я уже так сильно по нему соскучилась, что замирало сердце. Выйдя из кареты с помощью предусмотрительного жениха, не поленившегося открыть мне дверцу и подать руку, я остановилась, вдыхая морозный воздух и любуясь с детства знакомым пейзажем, который сейчас казался даже лучше, чем обычно. Хотелось запечатлеть в памяти это зимнее великолепие, чтобы воспоминания согревали меня в чужом холодном краю.
Окидывая свежим взглядом наше родовое гнездо, пережившее не одно поколение хозяев, я наслаждалась видом потертых серых стен в обрамлении серебристых деревьев, продолговатых арочных окон первого этажа, доходивших почти до пола, и застекленных узких прорезей второго, которые сверкали, точно льдинки, забившиеся в каменные щели огромного старого особняка. На остроконечных башенках белой периной лежал снег, укрывая темную черепицу. Он был и на массивных подоконниках, и на широких ступенях, и даже на спинах каменных грифонов, восседавших по обе стороны от крыльца, словно сторожевые псы.
Если бы не дым, белыми струями вытекающий из труб, и не тускло горящие фонарики, гирляндами опоясывающие фасад, поместье казалось бы сонным, безжизненным. Хотя какой может быть сон в семье, потерявшей старшую дочь? Ощутив укол совести, я подхватила юбки и со всех ног бросилась домой. Чтобы обнять маму и папу, успокоить сестренку, порадовать своим возвращением слуг, работавших на нас много лет.
Я так хотела увидеть родных, что забыла о короле. Пролетев несколько шагов, резко остановилась, обернулась и, виновато улыбнувшись, пригласила его величество в гости. Возницу тоже позвала, посулив ему теплый прием и вкусное угощение, но белобрысый паренек, покосившись на повелителя, отрицательно мотнул головой, отвесил мне короткий поклон и сообщил, что лучше присмотрит пока за лошадьми, дожидаясь новых распоряжений его величества.
– Он не замерзнет тут? – забеспокоилась я, взяв под руку жениха, когда он поравнялся со мной.
– Снежный дух не может замерзнуть, Бри.
– Кучер… дух? – Получилось громко, хотя я говорила шепотом.
– Да. Младший. Помнишь, я рассказывал о наших с Кирстен подданных, очеловеченных матушкой и названных эдрами и эйдами? – Я кивнула. – Мико – один из них. В Сноувиншире чистокровных людей нет, кроме тебя. Только духи и мы с сестрой – дети богини и смертного мужчины, с которым нам так и не довелось познакомиться. У матери не было к нему никаких чувств, лишь холодный расчет – она выбирала его не для семейной жизни, а для зачатия ребенка.
– И ничего о нем вам не рассказывала?
– Нет. Боюсь, она его толком и не запомнила. – Курт криво усмехнулся, а я вздохнула. Представить не могла, как можно жить без папиной опеки, тепла и любви. Бедный король.
Больше мы эту тему не обсуждали. Шли молча, думая каждый о своем. Теперь я точно знала, что и возница, и служанка, помогавшая мне собраться, и даже стражи, ходившие за мной по пятам, все из одного теста. Бледные, с белыми волосами и светлыми прозрачными глазами. Снежные сущности, получившие в дар человеческую ипостась. Духи… надо же! Как странно соприкоснуться с легендами, окунуться в волшебный мир полубогов, а потом снова оказаться дома, спустившись с небес на землю. Странно и безумно приятно!
С этой мыслью я и вошла в просторный холл, украшенный фарфоровыми грифонами – неотъемлемой частью герба Алаваров – и серебристой мишурой. Там пахло хвоей, свечами и свежей выпечкой, аромат которой доносился с кухни.
Дом… милый дом! Но где же все?
– Бриана, Золотце! – воскликнул пожилой дворецкий, выскочив на звон дверного колокольчика. – Но как? Откуда ты… вы… – Он перевел взгляд на короля и побледнел. – Добро пожаловать в поместье Алавар, ваше величество! – Старик, одетый в черный кафтан, в безупречно белых перчатках, споривших по цвету с его седыми волосами, склонился в глубоком поклоне, приветствуя моего жениха. – Ваше сиятельство! – Это он сказал уже мне и еще раз вежливо поклонился.
– Доменик! – Подойдя ближе, я порывисто обняла его, в очередной раз запамятовав о Курте, который белой тенью застыл в дверях, не произнося ни слова.
Неудивительно, что я постоянно о нем забывала и нарушала правила поведения, принятые в обществе. С другой стороны… к демонам правила! Это мой дом и мои слуги, растившие нас с Ами с пеленок. Пусть будущий муж узнает меня такой, какая я есть на самом деле, а не какой должна быть в угоду пресловутому этикету.
– Доменик, где мои родители? – спросила, вновь вернувшись к королю.
Он успел снять подбитый мехом плащ и остался в богато декорированном белом кафтане, надетом поверх шелкового камзола с бриллиантовыми пуговицами и серебристой вышивкой. В облегающих ноги штанах и мягких сапогах с отворотами. Наши аристократы носили кюлоты и чулки, так что на балу в Курте легко будет признать чужестранца. С другой стороны, он чужестранец и есть.
Король совсем не по-королевски засунул руки в карманы кафтана и с легким прищуром осматривал зал, не мешая нам с дворецким общаться.
– Так уехали господа ни свет ни заря, – сказал Доменик. – Получили ночью весточку от вашего… э-э-э… От его светлости герцога Рейнфорда. Взяли с собой маскарадные костюмы, подготовленные для бала, и вместе с леди Амелией умчались на санях в столицу.
– В столицу? – Мне вдруг стало не хватать воздуха, и я тяжело задышала, на ходу расстегивая полушубок. – Вот как…
– Ваше сиятельство, вам плохо? – распереживался старик. – Может, лучше присесть? Или выпить воды? Или…
– Вина принеси! – распорядился Курт, помогая мне снять верхнюю одежду. – Леди устала с дороги и сильно переволновалась, ей не помешает немного расслабиться.
Доменик убежал, продемонстрировав несвойственную его возрасту прыть, а король, придерживая за плечи, усадил меня на диван, стоявший у окна, и неожиданно поинтересовался:
– Герцог Рейнфорд – твой бывший жених, Бри? Тот, о котором ты упоминала?
– Что?
Я будто вынырнула из вязкой жижи, в которую ухнула, услышав новость. Мой мир треснул, но не разбился. Я могла найти десятки оправданий для поведения семьи, только все они не заглушали боль. Она разрасталась огненным клубком, раня глупое сердце, обжигая кожу.
– Альгерьевы льды! Да ты снова горишь! – раздраженно рявкнул Курт, и в мгновение ока я оказалась сидящей на его коленях.
– Что… что вы делаете? – пробормотала, не в силах по-настоящему возмутиться.
– Усмиряю огонь.
Его пальцы скользили по моей шее, повторяя проступающий золотой узор, и мне действительно становилось легче, но едва жених убирал руку, как огненные линии снова вспыхивали, рисуя новые болезненные знаки. Я попыталась сорвать с запястья кристалл, который спасал меня вчера. Но цепочка, намотанная на руку, запуталась и не желала подчиняться. Не следовало снимать амулет с шеи, когда его величество надевал ожерелье. Какая же я глупая!
– Прекрати, он не поможет, – убил надежду король. – Тебе нельзя так нервничать, Бри. – На лице его ходили желваки. – Подумаешь, уехали… Догоним!
– Но как мы попадем на бал без приглашений? – всхлипнула я и тут же до боли закусила губу, приказав себе не плакать.
Да, я мечтала встретиться с родными, представляла, как они обрадуются, как мы вместе проведем эти праздники дома и в королевском дворце. Надеялась хоть издали полюбоваться герцогом, с которым не суждено сочетаться браком. И все эти радужные планы рассыпались прахом, а в душе ледяным шипом засело разочарование. Наверное, я эгоистка, раз считала, что они скорбят по мне. Меня ведь забрал завидный жених, к чему сожалеть?
Зато в их жизни осталось полно забот. К примеру, свадьба, назначенная на следующий месяц как раз перед моим днем рождения. Приготовления к ней шли полным ходом, а тут раз – и нет невесты. Неудивительно, что папа с мамой отправились улаживать этот вопрос с его светлостью. Но зачем им Амелия и маскарадные костюмы? Неужели отец решил заменить одну дочь другой, чтобы не портить отношения с Рейнфордом и королем, одобрившим союз двух древних родов?
Грудь снова обожгло, и я толком не могла понять: виной тому феникс или жгучая обида, терзавшая душу?
– Хватит! – приказал король, вынуждая откинуть назад голову. Я думала, он прижмет к моему горлу ладонь, но Курт внезапно нагнулся и припал к разрисованной золотом коже губами.
– Вы… что вы творите? – прошептала я, разволновавшись еще сильнее. Зато мысли о родителях и бывшем женихе разом вылетели из головы, уступив место панике. – Это же… это…
– Неприлично? – уточнил он, целуя изгиб моего плеча.
– Преждевременно! – выпалила я, боясь, что нас застукают. – Доменик сейчас вернется и…
– Не вернется, – успокоил король. – Я активировал магические щиты. Никто сюда не войдет, пока не развею чары. И никто ничего не увидит, не станет шушукаться по углам, разнося сплетни. Слышишь, Золотце? Никто, – прошептал он, скользя губами по моей нервно вздрагивающей шее, массируя пальцами затылок, который придерживал, фиксируя голову. Это было так странно, ново и неожиданно приятно, что даже боль отступила.
Я боялась пошевелиться, попав в плен его рук, и в то же время знала, что надо остановить это, а лучше и вовсе отойти, дабы не провоцировать его величество на необдуманные поступки. Но сидела, не двигаясь, точно замороженная статуя.
– Легче? – спросил жених, нехотя отстраняясь.
– Да, – не стала лгать я. – Но вы не понимаете…
– Понимаю, Бриана, и ты тоже пойми. Кристалл, который дал тебе вечером, больше не способен обмануть феникса. Значит, пришло время для лекарства иного рода.
– Но…
– Мои поцелуи и ласки – тоже временная мера. В какой-то момент их станет мало, и нам придется перейти на другой уровень отношений. Ты ведь взрослая девочка… понимаешь, о чем говорю?
Я понимала. И поэтому краснела все сильнее, всерьез боясь сгореть от стыда раньше, чем меня спалит феникс.
– Но мы ведь еще не женаты, – пролепетала то, что пыталась сказать несколько раз. Хотя когда это останавливало богатых и властных мужчин? Они всегда получали то, что хотели. И если Курт жаждет моего тела…
– Бри, очнись! – Он тряхнул меня за плечи, вырывая из пучины мрачных мыслей, которые, как ни странно, возбуждали. – Мы поженимся через месяц, если не раньше. Без вариантов. Не будь опасности, которую таит для тебя алтарь, обвенчались бы хоть завтра.
Король говорил очень убедительно, а еще легонько поглаживал по спине, вроде бы успокаивая, только прикосновения его, наоборот, вызывали дрожь, едва присмиревшую после нетрадиционного лечения.
– Знаете…
– Знаешь, – поправил он.
– Знаешь… – Я нервно дернула уголком губ, бросив на лицо тень улыбки. – Ты прав: мне и правда надо выпить вина. А потом подумать, что делать дальше.
– Как что? – Жених вздернул бровь, глядя на меня. – Собираться на бал, конечно. Там и отыщем твоих родных. – Я открыла рот, чтобы напомнить об отсутствии приглашений, которые папа наверняка забрал с собой, но Курт уверенно заявил: – Поверь, Золотце, князя Арсения Северцева с супругой Златой во дворце примут с распростертыми объятиями.
– А это кто? – озадачилась я.
– Мы с тобой. – Курт хитро усмехнулся. – Маскарад же, Бри! Пора примерить новые маски. Заметь, даже имена нам подходят. Значит, сама матушка Зима благоволит этой авантюре. Выше нос, леди Алавар, веселье только начинается.
Некоторое время спустя…
– Мне не в чем идти на бал, – пробормотала я, глядя на аккуратные ряды деревянных плечиков с платьями разных цветов и фасонов.
В моей личной гардеробной были наряды для любого случая, кроме королевского маскарада. А ведь еще вчера платье, сшитое специально для него, висело на манекене, дожидаясь своего часа. На празднике я собиралась быть озорной лисичкой, а Артур – рыжим лисом. Портной украсил оба костюма мехом и рубинами, сшив их в одном стиле, чтобы мы с женихом могли легко найти друг друга среди прочих масок.
– Совсем-совсем не в чем? – с явным сомнением уточнил король, и я заметила, как подрагивают его губы, пытаясь скрыть улыбку.
Наверное, было неправильно приводить Курта сюда, но и отказать ему я тоже не смогла. Не только потому, что от присутствия этого мужчины зависела моя жизнь, но и из элементарной благодарности. Ведь именно он успокоил меня, вселил надежду, что все еще можно исправить, сделав праздник таким, как мечталось. Разве я имела право захлопнуть перед его носом дверь спальни, в глубине которой прятался вход в гардеробную?
– Ты не понимаешь! – воскликнула, всплеснув руками. – Платьев много, да, но мой маскарадный костюм исчез! Наверняка родители отдали его Амелии, – произнесла гораздо тише, так как голос отчего-то осип.
Я любила сестру, очень! Но от мысли, что она будет жить моей жизнью, носить мое платье и танцевать с моим женихом, пусть и с бывшим, на душе скребли кошки.
– Действительно… трагедия, – протянул Курт, не скрывая иронии. – Неужели это остановит тебя от похода на бал, Золотце? – спросил он, разглядывая белый манекен, на котором остались висеть тонкие чулки с ажурными подвязками – видимо, эту деталь моей одежды Ами надевать отказалась, хотя они и были совершенно новые.
Когда король поддел пальцем тонкое кружево, я поняла, что привести его сюда все же было большой ошибкой.
– Идем! Лучше покажу тебе альбом с семейными портретами. – Ухватив за рукав, потянула его прочь из гардеробной, но любопытствующее величество заартачился.
– Выбери самое любимое платье, самую удобную обувь и… – Он снова с интересом посмотрел на чулки, которые я торопливо сдернула с манекена и, скомкав, спрятала в ящик стоявшего у стены комода. – Одним словом, возьми все, что тебе может понадобиться из вещей, и поедем.
– Куда?
– Обратно в Сноувиншир.
– А как же карнавал? – расстроилась я. Хотелось добавить: «Ты же обещал!», но я смолчала. И правильно сделала, потому что король свое решение отменять и не думал.
– Насколько знаю, праздник состоится вечером, – сказал он. – Так что у нас с тобой целый день в запасе на то, чтобы раздобыть костюмы, достойные княжеской четы.
– Всего за день? – недоверчиво переспросила я. – Разве такое возможно?
– В Новый год, Бриана, возможно все. – Курт потрепал меня по волосам, как ребенка, которому только что посулили долгожданный подарок под елку.
– А платье тогда зачем? – Не до конца понимая его замысел, я принялась торопливо перебирать вешалки, подыскивая самое-самое.
– В качестве основы. Мастерице нужна твоя одежда для дальнейшей работы. Вчера ты уснула прямо в ней, так что пришлось выкручиваться, используя наиболее подходящий шаблон, сегодня же мы все сделаем правильно.
– А…
– Туфли не забудь, – напомнил он. – И всякие женские мелочи. Тебе виднее какие, – добавил, выразительно посмотрев на комод.
– Хорошо! Дай мне пять минут, – попросила я, затем остановилась, взглянула на него виновато и смущенно проговорила: – Только можно без свидетелей? Там, на столике лежит альбом с миниатюрными портретами рода Алаваров. Посмотри его пока и выпей вина, которое принес Доменик. Нельзя обижать старика, он так старался, выискивая лучшее.
Я бы придумала еще множество причин, чтобы он оставил меня одну, но Курт сдался раньше. Качнул головой, улыбнулся краешком губ и вышел, велев поспешить. А я окинула скептическим взглядом обитель шелков и кружев, среди которых надо было срочно найти что-нибудь особенное, и, тяжело вздохнув, занялась делом.
В мастерской эдры Кьяры…
Затаив дыхание, я смотрела, как творится чудо. Думала, наряд, привезенный из дома, необходим для подбора точного размера и подходящего фасона, но мне и в голову не приходило, что прошлогоднее бальное платье может преобразиться в настоящий шедевр. Кудесницами были две беловолосые эдры, но верховодила высокая. Звали эту представительницу снежных духов Кьярой. Та, что пониже, лишь ассистировала ей. На меня женщины поглядывали с интересом, улыбались доброжелательно и активно подбадривали, обещая первый приз за лучший костюм на королевском балу. Поначалу я принимала их слова за шутку, но когда увидела, во что превращается пусть красивое, но все же обычное платье, поверила в сказку.
Костюм лисички был очарователен: пушистый хвост, меховая отделка на плечах, россыпь рубинов на атласном корсаже. Но платье, которое создали снежные мастерицы, оказалось по-настоящему волшебным. Будто сама зима расписала тончайший белый шелк серебристой кистью, осыпала снежинками подол, взбила ворох нижних юбок, придав им пышности и, как ни странно, легкости, разрисовала морозным узором лиф и украсила тончайшим кружевом декольте.
Преобразилось все: ткань, цвет, фасон. От прежнего варианта почти ничего не осталось. Я украдкой спросила у Кирстен, которая привела меня в эту мастерскую, зачем вообще нужно было привозить мои вещи? Нашлось же в замке голубое платье подходящего размера. Почему за основу не взяли его?
– Курт разве не сказал? – шепотом ответила та, чтобы не мешать волшебницам наносить последние штрихи на маскарадный костюм.
– Нет, а что он должен был сказать?
– Ох уж эти мужчины, – беззлобно пожурила королева весь сильный пол в одном лице. – Вечно ничего не объясняют, считают, что все ясно и так.
– Так в чем же причина? – вернула ее к прежней теме я.
Мужчин обсуждать не хотелось, особенно короля. Все мое внимание сейчас занимало платье. И вроде раньше я никогда так сильно не увлекалась нарядами, но в этот конкретный влюбилась раз и навсегда. Он будто источал свет… загадочный, зимний. Так мерцает снег в свете фонарей, и поблескивают покрытые льдом ветви уснувших деревьев. Интересно, кем будет на маскараде лжекнягиня Злата? Уж не снежинкой ли решил сделать меня жених? Или, может, Снегурочкой из северных мифов?
– Все просто, – сказала Кирстен. – Что бы ни наворотили сейчас мастерицы, сидеть на тебе эта красотень будет, как раньше. – Я едва не сделала ей по привычке замечание, как Амелии, по поводу употребления несвойственных леди выражений, но, к счастью, вовремя спохватилась. Мелькнула мысль, что наши с Куртом сестры быстро нашли бы общий язык. – Имею в виду ощущения, а не внешний вид. Понимаешь? – Я кивнула. – Поэтому брат и просил выбрать самые любимые и удобные вещи. Чтобы ты чувствовала себя комфортно на балу.
– А все эти чары, часом, не развеются под бой курантов? – настороженно поинтересовалась я, вспомнив южный миф о прекрасной принцессе, превращавшейся после полуночи в бродяжку.
– Конечно же, нет! – рассмеялась королева. – Девочки ведь не иллюзию накладывают, а меняют структуру материи, вливают в нее свою силу, чтобы сделать нечто новое и, как мне кажется, восхитительное. Восхитительное же? Как думаешь, Бри?
Я согласно кивнула и тут же восторженно выдохнула, когда с всколыхнувшегося под рукой эдры подола снежной стайкой вспорхнули настоящие снежинки. Настоящие! А Курт точно решил не раскрывать наше инкогнито?
– Какие башмачки желает леди? – с хитрой улыбкой повернулась к нам Кьяра. – Хрусталь или серебро? – Она покосилась на белые туфельки на невысоком каблучке, которые выглядели вполне обычно, да и новизной не отличалась. Не потому, что у папы не было денег на очередную пару обуви, просто на балы я предпочитала ходить в проверенных туфлях, чтобы много и с удовольствием танцевать, не стирая при этом ноги.
– А они останутся такими же удобными, как сейчас? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно, леди! – заверила мастерица. – Слово эдры Кьяры! На этом балу вам ничто не помешает веселиться!
Ах, если бы! К сожалению, кроме неудобных платьев и туфель, было еще висящее над головой проклятие и странная ситуация с Амелией, которая мне совсем не нравилась. Проблема крылась вовсе не в моих обидах и зависти – я просто не хотела, чтобы сестренка стала разменной монетой в делах отца и герцога. Не для того кидалась наперерез проклятому фениксу, чтобы малышку Ами заставили стать женой нелюбимого мужчины. Хотя и очень красивого, родовитого, богатого… идеального. Но главное ведь чувства! Или нет? Откуда мне знать, если сама я без пяти минут замужем практически за незнакомцем и без шести – мертва?
– Ты чего загрустила, Бри? – легонько пихнула меня в бок королева. – Смотри, какая ляпота получилась! – Я чуть заметно поморщилась от ее заявления, но она не заметила. – Сама бы такое с удовольствием надела – наряд, достойный королевы! – Кирстен мечтательно прикрыла глаза. – Жаль, брат запретил мне являться на ваш бал.
– Почему?
– Потому что эгоист! – заявила она, но тут же, смягчившись, добавила: – Пусть и любимый.
Вечером…
Когда экипаж притормозил напротив королевского дворца, утопавшего в море праздничных огней, я испытала сильное желание остаться в уютном салоне кареты и любоваться на праздник из окна. Но куда больше бала, на который прибыла под чужим именем, боялась, что снежный король сочтет меня трусихой и разочаруется. Поэтому гордо вскинула голову, поймав его одобрительную улыбку, и на вопрос: «Готова?» – уверенно ответила: «Да».
Белый полушубок с глубоким капюшоном согревал плечи и голову, на ногах вместо сапог были надеты серебристые туфельки, украшенные «хрустальными» снежинками. Не зимняя, конечно, обувь, но до парадного входа совсем ведь недалеко – значит, не замерзну. Аристократы стекались во дворец нескончаемым потоком. Украшенные гербами кареты подъезжали, выпуская очередную пару или целую компанию одетых в маскарадные костюмы пассажиров, и отправлялись на специально отведенную для экипажей стоянку, чтобы не устраивать столпотворение возле главных ворот.
Проходя через них, я неосознанно сжала руку жениха, боясь быть разоблаченной. Наш монарх Эдвард Лучезарный серьезно относился к собственной безопасности и строго следил за порядком в своих владениях. Так что магические щиты, установленные по периметру, вполне могли не пропустить самозванцев. Но они пропустили. Не знаю почему, возможно, Курт умудрился каким-то чудом убедить охранные заклинания, что мы действительно князь и княгиня Северцевы, а может, магия ворот проверяла не наши личности, а намерения в отношении его величества. Откуда мне знать такие тонкости, я ведь не ведьма.
Следующая проверка ждала нас на крыльце в образе двух магов из королевской стражи. Одетые в черную с золотом форму, с нашивками в виде молний на рукавах и груди, мужчины казались мрачными пятнами на фоне припорошенного снегом белокаменного дворца, подсвеченного со всех сторон яркими фонарями.
Окинув нас цепким взглядом, от которого по спине побежали мурашки, стражи проверили приглашения, перекинулись парой слов с моим невозмутимым спутником и, вежливо поклонившись, распахнули перед нами двери в залитый светом холл, полный знатных персон, высоких зеркал, ярких люстр и длинных скамеек, на которых можно было с комфортом раздеться и привести себя в порядок. Этим я и занялась, пока Курт отдавал нашу верхнюю одежду одному из услужливых лакеев, круживших по залу.
Напротив висело большое зеркало в позолоченной раме. Я подошла к нему, желая лишний раз убедиться, что выгляжу идеально. Именно идеально, потому что по-другому в наряде, созданном эдрой Кьярой, выглядеть было нельзя. Серебристо-белое платье хоть и утратило возможность осыпать пол снегом, по-прежнему поражало взгляд своей красотой. Пышное, летящее, очень изящное и в то же время явно дорогое, ибо каждая декоративная снежинка на нем была уникальна. А мелкая россыпь прозрачных, как слеза, бриллиантов, вплетенных в «ледяной узор» узкого лифа, возводила стоимость праздничного туалета к заоблачным высотам. Только снежный король мог позволить своей невесте подобную роскошь. Ну, или северный князь, имя которого Курт позаимствовал.
– Ох, какое платье! – восторженно выдохнула незнакомая девушка, подскочившая к облюбованному мной зеркалу, чтобы поправить и без того безупречную прическу. – Вы, наверное, королева? – спросила эта святая невинность, хлопнув густыми ресницами в прорезях черной полумаски. Сама она была в костюме ночи. Во всяком случае, именно эта ассоциация напрашивалась при виде ее длинного шлейфа, расписанного золотыми звездочками.
– Конечно, королева! – ответил за меня жених, подойдя сзади. – Снежная. – И по-хозяйски обнял за талию, прижав к себе заметно сильнее, чем позволяли приличия.
– А вы тогда снежный король? – хитро прищурилась незнакомка.
– Не похож? – усмехнулся он, откровенно наслаждаясь их шутливой беседой.
И мне бы тоже поддержать разговор, заражаясь их весельем, но слова почему-то не находились, а настроение странным образом портилось. Эта «черная леди», будто туча, налетела на нас среди светлого зала, затмив собой все вокруг. Что мешало ей выбрать другое зеркало? Ими же все стены увешаны!
– Честь для меня, ваше величество! – хихикнула кокетка, стрельнув глазками на меня, а потом снова уставившись на Курта, что лично мне совсем не понравилось. – Позвольте представиться… – Она сделала книксен, чуть приподняв пышную юбку. – Принцесса Ночь.
И тут меня как молнией пронзило – голос-то знакомый! Не знаю, что там с ночью, но принцессой эта леди точно была. Младшей. Побледнев, я присела в глубоком реверансе, приветствуя ее.
– Ваше высочество… – прошептала, склонив голову.
– Прекратите сейчас же! – зашипела дочь Лучезарного короля, взяв меня под руку, будто мы давние подружки. – Вы испортите мне все веселье, леди. Это же маскарад! Здесь мы все просто маски и потому равны. Не надо никаких скучных расшаркиваний! Слышишь меня, а… снежная королева? – Она улыбнулась и весело мне подмигнула, перейдя на «ты». – Как звать-то тебя на самом деле?
– Б…
– Злата, – спас меня Курт, не дав совершить оплошность.
– А тебя как? – продолжая ломать правила, полюбопытствовала принцесса София.
– Арсений, – солгал, не моргнув глазом, он.
– Роскошные костюмы у вас, господа, – похвалила наши наряды ее высочество. – Да и сами вы ничего. – Она снова подмигнула, на этот раз моему жениху. – Увидимся на балу!
Помахав нам рукой, принцесса Ночь убежала знакомиться с другими гостями. Судя по всему, трюк с прической именно для этого и служил. Раньше мне София нравилась: из трех дочерей короля она была самой веселой и искренней. Но сейчас отчаянно захотелось больше с ней никогда не встречаться. Больно заинтересованным был взгляд, брошенный ее высочеством на моего жениха. Да и он смотрел ей вслед явно одобрительно. Как мне его влюблять в себя, если рядом будут крутиться всякие принцессы?
Ох, может, все-таки стоило остаться в карете? Родителей не видно, сестры с герцогом – тоже, зато красавицы, независимо от степени знатности, не сводят с нас глаз, и я кожей ощущаю смесь восхищения и зависти, причем завидуют леди, похоже, не только моему платью. Как бы сейчас пришелся кстати совет мудрой Орсы. Жаль, что птиц на бал не пускают.
Чуть позже…
Большой бальный зал встретил нас громкой музыкой, разноцветной мишурой, запахом ели и блеском серебряных колокольчиков, которые висели везде. На стенах в праздничных венках, переплетенных алыми лентами, на колоннах, гроздьями спускаясь с кованых канделябров, на люстрах, наполнявших все вокруг ярким золотым светом, на зеркалах, коих тут тоже было пруд пруди, и, конечно же, на лесной красавице, стоявшей в центре просторного помещения, заполненного нарядными гостями. Главный символ Нового года поражал своей величиной. Украшенное гирляндами дерево, казалось, распушилось от гордости, расправило колючие лапы, выставив напоказ самую большую коллекцию елочных игрушек.
Залюбовавшись ими, я не заметила, как, следуя за женихом, очутилась возле удобного диванчика, примостившегося у зеркальной стены. В ней, как в холле, отражалась я, мой король и сотни пар, веселившихся во дворце. Сегодня все было под знаком тайны – карнавал же! Даже королевское семейство принимало участие в игре «угадай маску». Потому что трон загадочно пустовал, а церемониймейстер объявлял не имена и титулы дорогих гостей, а названия их костюмов. По залу черно-белыми птицами скользили проворные официанты, предлагая ряженым аристократам испить игристых вин и отведать легких закусок. Я из вежливости даже взяла одну тарталетку, а Курт – бокал белого.
Часы показывали девять вечера, гости все прибывали и прибывали, и в этой пестрой толпе было сложно найти моих родных. Может, я все неверно истолковала? Или Доменик что-то напутал? Вдруг родители решили не ходить на королевский маскарад без меня, и я напрасно их здесь жду? Мысль огорчила и обрадовала одновременно, но я все равно продолжала выискивать взглядом знакомые костюмы.
Лисичка, пират, лиловая леди – сестренка, папа и моя дорогая мамочка. Где же вы все? Я так вас люблю!
Там же…
Холод чужого взгляда Курт почувствовал спиной и безошибочно определил обладателя до боли знакомой силы. Но кто? Снежный дух решил пошалить и пробрался, как они с Бри, на маскарад под прикрытием чьей-то личины? Или Кирстен тайно отправила с ними охрану? А может, сама королева, наплевав на данное обещание, явилась на бал и затерялась в толпе? Вариантов была тьма, но ни один не получил подтверждения. Курт чувствовал близость родной силы, но не мог вычислить ее источник. Демонов карнавал! Если бы не эти проклятые маски, узнать снежного мага было бы проще.
Король отдал официанту пустой бокал и не доеденную невестой тарталетку, к которой она едва притронулась.
– Золотце, – шепнул он, склонившись к ее ушку. – Помнишь, о чем мы говорили по дороге сюда? – Бриана настороженно кивнула, и это ее напряжение ему совершенно не понравилось. Если продолжит замирать каждый раз, когда он касается ее, обнимает или даже целует, только усложнит ситуацию. – Расслабься, девочка, – приказал Курт все так же тихо, чтобы слышала только она. Он повернул ее лицом к зеркалу, вынуждая посмотреть на себя. – Ты самая красивая на этом празднике. Здесь нет тебе равных.
– Это да, костюм восхитителен – спасибо эдре Кьяре, – улыбнулась невеста, зардевшись.
Порозовели не только ее скулы, но и край очаровательного ушка, которое было так близко, что захотелось прихватить его губами. Совсем чуть-чуть, чтобы почувствовать, как она вздрогнет, услышать, как сильнее забьется ее сердечко.
– Костюм хорош, Золотце, но истинная красота не в нем, а в тебе. Поверь мне на слово. – Курт все-таки прижался губами к ее ушной раковине, окончательно смутив Бриану. – Я знаю в этом толк.
Он действительно знал. Обитательницы Сноувиншира были прекрасны – богиня не поскупилась на идеальные формы и лица для своих верных слуг. Но красота снежных духов источала холод, в то время как Бри выглядела такой живой и теплой, что хотелось находиться рядом, согреваясь от золотого огонька ее души. Она будто светилась вся, хотя и не замечала этого. Не маг, но что-то было в ней такое: особенное, волшебное… и это что-то не имело никакого отношения к фениксу.
На балу…
Народ от души веселился, наслаждаясь праздником. А я смотрела на наши отражения, слушала короля и краснела, не в силах побороть смущение. Кавалеры и раньше позволяли кое-какие вольности: обнимали теснее положенного во время танца, чуть дольше удерживали руку перед поцелуем, а некоторые особо наглые пытались даже увести меня в беседку на прошлогоднем балу, чтобы продолжить общение в интимной обстановке. Одним словом, с повышенным мужским вниманием я сталкивалась не раз, но никто из тех господ не имел на меня никаких прав, и я с легкостью отвергала их ухаживания, уверенная, что поступаю верно. Но как отвергнуть того, к кому, напротив, надо привыкать?
Мысленно убеждая себя, что именно Курт – моя судьба, мой будущий муж и, если повезет, отец моих детей, я продолжала изучать наших двойников в зеркале, невольно отмечая, как гармонично мы смотримся вместе. На фоне короля я выглядела миниатюрной, несмотря на довольно высокий по человеческим меркам женский рост. Платье подчеркивало достоинства фигуры, ловко пряча недостатки, изящная маска скрывала пол-лица, а светлые волосы, по цвету которых меня могли легко узнать, покрывала белая пыльца, отчего складывалось впечатление, будто высокая прическа, увенчанная роскошной диадемой, заиндевела на морозе.
Она и правда заиндевела, но потом снежный налет обратился декоративной пудрой, как ледяные снежинки – тончайшими пластинами, похожими на хрусталь. Серебристыми стали и брови, и ресницы, и даже на щеках и на лбу появился причудливый узор. Курт, в отличие от меня, был по-прежнему бледен, что абсолютно его не портило. Он ведь снежный король! Легко, наверное, притворяться на маскараде самим собой.
Окинув взглядом его отражение, я невольно позавидовала себе. Если бы не проклятие, пришлось бы признать, что новый жених мне достался не хуже прежнего. Одетый в белоснежный костюм, расшитый серебром, в того же цвета шелковую рубашку с сапфировой брошью на шейном платке, в высокие сапоги и штаны, облегающие ноги, его величество притягивал девичьи взгляды как магнит.
Зачесанные назад волосы отказывались послушно лежать и норовили упасть белыми прядями на лоб мужчины. Не очень длинные, всего-то до плеч, но густые, блестящие, точно снег, и, наверное, жесткие на ощупь, непокорные. Поймав себя на мысли, что хочу проверить догадку, я впилась пальцами в украшенный снежинками ридикюль. В нем, помимо разных мелочей, необходимых каждой леди, лежал еще один кристалл, подаренный королем. На этот раз алый. Именно о нем мы говорили в карете.
Курт сказал, что если вдруг феникс снова проснется, а его не окажется рядом, я должна буду достать этот амулет, и он моментально услышит мой призыв. А то мало ли… праздник все-таки – можно и потеряться. Еще мы обсуждали встречу с родителями. Жених просил не кидаться к ним сразу, а выбрать удобный момент, когда рядом не будет любопытных глаз и ушей. Были и другие инструкции, которых мне следовало по возможности придерживаться, но я о них моментально забыла, едва к нам подошел один из стражей и сообщил, что князя Северцева желает видеть сам король Лучезарный.
«Сейчас-то и выведут нас на чистую воду», – обреченно подумала я, намереваясь последовать за лжемужем на ковер к монарху. Но, как выяснилось, наше ушлое величество решило обсудить с иноземным князем кое-какие дела в непринужденной обстановке. И обсуждать их Эдвард планировал без меня. Понимая, что отказать хозяину Курт не сможет, я окончательно сникла. А жених внезапно удивил.
– Простите, мил человек, – вроде бы шутливо, но с очень уж выразительным видом произнес лже-Арсений, – но оставить Злату одну я никак не могу. Боюсь, украдут мою красавицу.
– Вы отказываете его величеству в личной встрече? – неверяще переспросил молодой маг в черно-золотой форме.
– Ну что вы, сударь! С удовольствием потолкую с вашим правителем. Только в присутствии моей ненаглядной. От нее у меня секретов нет.
Я ждала, что грянет гром и сверкнет молния, которая и вышвырнет нас за ворота. Но вместо этого услышала одобрительное:
– Я бы и сам такую прелестницу не отпускал ни на шаг! – Еще один знакомый голос послужил сигналом для реверанса.
Я присела, приветствуя Лучезарного короля… в образе арлекина. Похоже, они всем семейством решили замаскироваться так, чтобы никто не смог их вычислить, а потом бродить среди гостей, знакомиться и общаться на равных, если будет на то их королевская воля. Странно, что голоса не изменили с таким-то штатом придворных магов! А может, потому и не изменили, чтобы все, кто надо, признавал правящее семейство, а остальным они бы просто молча кивали.
– Полно, деточка, – посмеиваясь, сказал Эдвард, жестом веля мне подниматься. – Сегодня я шут, а не король, – добавил шепотом. – Но тсс, это будет наша маленькая тайна. – Он снова рассмеялся и, прищурившись, спросил: – Удивлен, что леди из дальней северной страны знаком мой голос.
«Выдала себя!» – с досадой подумала я.
– Есть у нас в далекой северной стране зеркальце волшебное, – в очередной раз выручил меня Курт. – Оно-то и показало вас, ваше величество. Каюсь, показало вместе с костюмом. – Он немного помолчал, а потом тоже шепотом добавил, чтобы оправдать заодно и мое поведение с Софией: – И с дочерьми.
– Полезная, поди, вещица? – заинтересовался венценосный «арлекин».
– Иногда полезная. Когда не вредничает и не путает карты, как большинство своенравных артефактов на службе у магов, – заранее объяснил свои возможности он. Все верно, снежные маги существуют независимо от снежного короля, правда, их мало, и они не такие сильные, как он, но есть же!
– А расскажите-ка поподробнее о вашем зеркальце, князь. – «Шут» взял моего жениха под руку, отводя в сторонку. – И о магических способностях ваших, и о наших с вами торговых отношениях, ради которых вы сюда прибыли. Не переживайте, друг мой… – добродушно улыбнулся он, явно довольный нестандартным знакомством. – Никуда ваша супруга не денется. Мы всего-то во-о-он в ту нишу зайдем. Там магический щит от подслушивания стоит. А ее светлость пока припудрит носик. Гордон за ней присмотрит. – Он кивком головы указал на стража, тенью застывшего рядом.
– Ну, если только в нишу, – нехотя отозвался Курт, подарив мне взгляд, который красноречивее слов говорил, что все будет хорошо.
И я расслабилась, решив довериться жениху. В конце концов, на этот праздник рвалась именно я и вовсе не за тем, чтобы хандрить и паниковать. Что там Орса советовала? Не накручивать себя раньше времени? Вот и не буду! Вскинув голову, расправила плечи и улыбнулась собственному отражению, еще раз подумав, что сегодня я чудо как хороша. Прав снежный король: красавиц много, но такая я тут одна, и именно я – его невеста.
Чуть позже…
Гордон действительно за мной присматривал, что не помешало рыжему лису, в котором я по костюму признала герцога Рейнфорда, подойти ко мне поцеловать ручку и выразить свое глубокое восхищение моей неземной красотой. Вот так просто: подойти и выразить! У меня не нашлось слов, чтобы ответить на витиеватый комплимент мужчины, встречу с которым я прокручивала в голове тысячи раз, ожидая от нее чего-то особенного.
И вот он стоял передо мной, говорил всякие приятные вещи, смотрел с нескрываемым интересом, улыбался губами, которые мне так нравились на портрете, а я слушала и не слышала, оглушенная внезапной эмоциональной пустотой. Неужели во мне не осталось никаких чувств к бывшему жениху? Или всему виной чары снежного короля, которыми он опутал меня, будто сетью, пытаясь то ли защитить, то ли привязать?
– Как же зовут прелестницу? – пробился сквозь вязкую пелену дум голос его светлости.
– А вас? – спросила, подарив ему взгляд из-под ресниц. Пресветлая луна! Неужто я флиртую?
– Лис, – не стал раскрывать инкогнито он. – Старый рыжий лис к вашим услугам, о несравненная…
– Снегурочка, – брякнула первое, что пришло в голову, хотя при входе в зал меня представили снежной королевой. Видимо, Артур не слышал. Персонаж ожившей девушки, слепленной из снега, был родом из северных легенд и не имел никакого отношения к Куртрейну и его сестре. Тем лучше!
– Прекрасная и холодная красавица! – с пафосом воскликнул герцог, снова прижавшись губами к моей руке. – Несравненная, удивительная, незабываемая… ты ведь подаришь мне танец, правда? – Как-то резко перешел он на «ты», а заодно и на интимный шепот, мало напоминавший светские любезности.
Такое я тоже представляла, засыпая в обнимку с миниатюрной версией его на диво правдоподобного портрета. Грезила, как жених воспылает ко мне любовью с первого взгляда, как прижмет к своей могучей груди и скажет проникновенно, что безмерно рад нашей долгожданной встрече. Но в мечтах все выглядело иначе, да и я там была другая.
– Что же вы молчите, леди? – снова вспомнил о манерах мой несостоявшийся муж. – Или я напугал вас своим натиском? – понял ошибку он. – Простите великодушно! – Лис говорил, продолжая удерживать мои ладони в своих. Теплых, даже горячих и немного влажных. Стало неприятно, и я отступила, разрывая контакт.
– Не видать мне танца? – печально вздохнул он.
– Если супруг разрешит – потанцуем, – сжалилась над ним я, продолжая разглядывать человека, которого считала эталоном мужской красоты.
Любила ли я его по-настоящему? Уже не уверена. Да и как можно полюбить того, кого вживую никогда не видела. Воображение нарисовало мне прекрасного принца, идеального во всем. Я создала себе кумира и восхищалась им, уверенная, что оригинал окажется не хуже фантазии. Он и оказался… только я изменилась.
– Вот ты где, Арти! – К рыжему красавчику, как черт из табакерки, подскочила озорная лисичка, на которой отлично сидел мой маскарадный костюм. Арти, значит… быстро же она освоилась. – Боже! Какое платье! – с присущей сестре непосредственностью воскликнула Амелия. – Леди, вы обалденно выглядите! – заявила она, скользя взглядом по пышным юбкам, усыпанным снежинками, по расшитому морозным серебром лифу, по бриллиантовому колье на моей шее… – Это ты! – внезапно выпалила она. – Я знала, знала, что ты придешь! – Сестра схватила меня за руки, не понимая, что ломает нам с Куртом все прикрытие.
– Вы знакомы, Ами? – Тон Артура изменился, глаза в прорезях рыжей маски пытливо сузились. Гордон, подпиравший стену, тоже оживился, заинтересованный разворачивающейся сценой. И я рискнула.
– Представьте себе, знакомы! – улыбнулась лисичке, крепко стиснув ее пальцы. – По переписке. Только не думала, что меня так легко узнают. – Я добавила в голос разочарования. – Следовало лучше замаскироваться.
– Да-да, мы целый год весточками обменивались, нещадно эксплуатируя маг-почту, – моментально сориентировалась Амелия. – Договорились встретиться на этом балу, но решили утаить названия костюмов, чтобы попробовать узнать друг друга под маской.
– И ты узнала. – Мой… хотя теперь уже, наверное, ее жених скрестил на груди руки, поглядывая на нас. – Как же зовут твою подругу, лисенок? – ласково поинтересовался он. А меня все-таки кольнула обида. Не на сестру и даже не на герцога – на судьбу-злодейку, разрушившую все мои планы.
– Злата меня зовут, – сказала я. – Княгиня Злата Северцева. А супруг мой Арсений вон там с… хм… с арлекином беседует. – Чуть не выдала нашего короля, но вовремя спохватилась. – Амелия, представляй кавалера! – Я перевела тему. – А то лис, рыжий лис… как-то это уже не актуально, правда?
– Это Артур, мой жених, – подтвердила она то, о чем я давно догадалась. – Ты разве не признала? Мы же говорили о нем… в письмах. Правда, раньше он был женихом моей старшей сестры, но она вышла замуж за другого, а мне пришлось… то есть выпала великая честь занять ее место, – исправилась сестра и многозначительно посмотрела на меня, всем видом требуя подыграть. – Надо познакомить его с твоим мужем! – продолжала щебетать лисичка. – Будет здорово! И весело! И… ой, погоди! Ты же маму с папой еще не видела.
– Они здесь? – сорвалось с языка прежде, чем я поняла, как странно выглядит такой повышенный интерес северной княгини к семье Ами.
– Да-да, они тут. В самом темном и дальнем углу засели. У них, видите ли, траур – их первую дочь выбрал в невесты снежный король. Представляешь? Настоящий снежный король! А они страдают. Мама с папой хотели остаться дома, но Арти не позволил. – Она благодарно на него взглянула. – Сколько я ни говорила им, что с Брианой все хорошо, иначе бы мое сердце почувствовало беду, они все равно в унынии. Пойдем, Злата, познакомлю вас. Может, хоть ты их взбодришь немного. Я им столько о тебе рассказывала! – Сестра потянула меня за собой, наплевав и на герцога, и на стража, который отлепился от стены и тенью последовал за нами. – Жаль, Бри нет. Я бы вас тоже познакомила. Она такая… такая…
– Красивая. – От подобранного герцогом эпитета я вздрогнула и сильнее стиснула руку сестры.
Неужели узнал? Или просто заподозрил что-то, но не до конца уверен в выводах? Я завертела головой в поисках Курта. Рядом с ним мое спокойствие странным образом крепло. Однако ниша, где они беседовали с «шутом», пустовала.
– Да! Бриана красавица, – согласно кивнула Амелия, тряхнув рыжими кудряшками. – А еще моя сестренка самая смелая и самая лучшая! Вон и папа с мамой. – Она указала на диванчик, стоявший в углу. Действительно в самом темном и дальнем. Если бы не сестра, я бы долго их искала. Долго и безрезультатно.
Засмотревшись на родных, спрятавшихся от праздника, я не заметила приближение Курта.
– Что ж такое! – преградив нам путь, заявил он. – На пять минут оставил свою ненаглядную, а ее тут же умыкнули рыжие лисы! – Он вроде как шутил – по крайней мере, уголки рта подрагивали, глаза блестели. Но в голосе его было что-то странное, отчего лично у меня по спине побежал холодок. Ами, болтавшая без умолку, потеряла дар речи. А его светлость заслонил нас собой, смерил блондина оценивающим взглядом, после чего тоже с иронией произнес:
– О встрече двух подружек, как понимаю, вы, князь, тоже не знали?
– Подружек? – Король вскинул бровь.
– Любимый, – подойдя к нему, сказала я, невольно пробуя на вкус это слово. – Помнишь, я рассказывала тебе про графиню Алавар?
– Как же такое забыть.