Предложение руководства разведки было несколько неожиданным для Ахмерова: до сих пор ему никогда не доводилось не только работать в Китае, но даже посещать его. Да и с нелегальной разведкой он прежде не был связан. Однако молодой разведчик, не задумываясь, ответил:
— Получить такое задание считаю честью для себя. Благодарю за доверие и постараюсь его оправдать. Вот только не знаю, сумею ли справиться, но обещаю сделать все от меня зависящее.
Началась кропотливая подготовка разведчика в Центре к роли турецкого студента-востоковеда. Для Ахмерова был приобретен настоящий турецкий паспорт, тщательно отработана легенда-биография. В Китай он должен был ехать через Европу, где «турецко-подданному» предстояло получить китайскую визу, а затем на пароходе следовать до одного из китайских портов. Конечный пункт назначения — Пекин.
Через некоторое время Юнг (таким стал оперативный псевдоним разведчика-нелегала) оказался в Риме, где обратился в туристическое агентство для организации поездки в Китай. В агентстве выяснилось, что большинство европейцев направляется в Китай через Советский Союз, поскольку это быстрее, безопаснее и дешевле.
В китайском посольстве в Риме Юнг беспрепятственно получил китайскую въездную визу. Одновременно в посольстве его предупредили, что для поездки в Пекин требуется и советская транзитная виза. Это тоже не составило большого труда. Однако после выхода из советского полпредства в Риме Юнг заметил за собой слежку. Поскольку все делалось официально и никаких предосудительных поступков он не совершил, разведчик не стал предпринимать попыток ухода от наблюдения.
Тем не менее, через несколько часов Юнг был задержан итальянскими карабинерами и доставлен в экзекватуру полиции. На недоуменный вопрос разведчика о причинах задержания, полицейский ответил, что, согласно имеющимся у него инструкциям, все посетители советского дипломатического представительства подвергаются обязательной проверке. Убедившись, что причиной визита в полпредство было получение советской транзитной визы, шеф полицейского участка сказал, что претензий к «турецкому студенту» нет. Вместе с тем полицейский отметил, что иностранцу необходимо получить в экзекватуре разрешение на пребывание в Италии и за установленную сумму тут же выписал ему итальянский документ. Так у разведчика-нелегала появилось выданное на законном основании настоящее итальянское удостоверение личности. В дальнейшем этот документ пригодился ему при легализации в Пекине.
Возвратившись в Москву, Юнг подробно доложил своему руководству о небольших происшествиях, случившихся с ним в поездке по Европе. Эти сведения были весьма полезными для нелегальной разведки, особенно для того ее подразделения, которое занималось направлением разведчиков в Китай, Корею и Японию.
Другое испытание ожидало Юнга на советско-китайской границе. На пограничной железнодорожной станции Маньчжурия в вагон зашли японские пограничники. Один из них, ознакомившис с паспортом разведчика, забрал его с собой. Через некоторое время Юнга пригласили к начальнику пограничной охраны. Остальные пассажиры оставались на своих местах. В голове у него мелькнула мысль о возможном «проколе». Однако, к счастью, все оказалось гораздо проще. Японцы, захватившие эту китайскую провинцию, требовали, чтобы у всех лиц, следовавших через ее территорию в Китай, была проставлена также и виза оккупационных властей.
Но и на этом «испытания на прочность» разведчика не закончились. Беседа с японскими пограничниками велась через эмигранта из России, татарина, владевшего турецким языком. Он переводил беседу с турецкого на русский, поскольку японский офицер-пограничник владел этим языком, и Ахмерову пришлось пустить в ход все свое самообладание, чтобы не показать, что он понимает по-русски. К счастью, все обошлось благополучно, и в Пекин он прибыл без приключений.
В этой императорской столице Китая, расположеннй на берегу реки Чанхэ и еще четырех других рек, каналов и озер, Юнг поступил в американский университет, где обучалась большая группа иностранцев. Вскоре он установил неплохие отношения с двумя студентами-европейцами. Один из них, англичанин, поддерживал контакты с посольством Великобритании и в беседах с дипломатами получал иформацию о планах Японии в Китае. Ею он на доверительной основе делился с «турецким студентом». Другой студент американского университета, прибывший из Швеции для изучения китайского языка, снабжал разведчика достоверными сведениями о положении в Маньчжурии и действиях там японских оккупантов. Получаемые сведения были весьма актуальны и высоко оценивались в Центре.
В 1934 году Юнг, успешно выполнивший стоявшие перед ним задачи в Китае, возвратился в Москву. Руководство разведки приняло решение направить его на нелегальную работу в США. Руководитель действовавшей там нелегальной резидентуры В. Маркин погиб при невыясненных обстоятельств. Предполагалось, что он стал жертвой нападения гангстеров. Его преемником стал опытный разведчик-нелегал Борис Базаров (псевдоним — Кин), работавший в нелегальной разведке с 1921 года в Германии, Болгарии, Румынии, Югославии, Австрии и Франции. Юнг был назначен его заместителем.
Завершив непродолжительную подготовку в Центре, Юнг выехал в 1935 году в Европу. Прибыв в Женеву, он обратился в американское посольство за въездной визой в США. Выяснилось, что для ее получения разведчик должен найти поручителя из числа местных граждан. Воспользовавшись тем, что он остановился не в гостинице, а на частной квартире, Юнг назвал консульскому работнику имя ее хозяина. Возвратившись домой, разведчик сообщил об этом хозяину квартиры и извинился перед ним. В ответ швейцарец только рассмеялся и сказал, что ему уже звонили из посольства США и он поручился за Юнга. На следующий день в турецком паспорте разведчика-нелегала была проставлена американская виза.
Вскоре он отбыл из Шербура в Нью-Йорк на французском скоростном лайнере «Нормандия». Правда, наслаждаться комфортом этого быстроходного судна он не мог, поскольку по легенде был студентом, поэтому приобрел билет в каюту третьего класса, где пассажиров было не меньше, чем сельдей в бочке. Тем не менее через три дня красавец-пароход пришвартовался в нью-йоркской гавани.
Прибыв в США, Юнг, в соответствии с данными ему в Центре инструкциями, устроился на учебу в Колумбийский университет. Помимо легализации, это было необходимо ему для совершенствования знаний английского языка: ведь в дальнейшем он должен был выдавать себя за стопроцентного американца. Хотя разведчик хорошо говорил по-английски, он решил овладеть американским диалектом этого языка. Спустя некоторое время разведчик-нелегал с помощью «легальной» резидентуры ОГПУ в Нью-Йорке приобрел документы уроженца США…
Начинать разведывательную деятельность в США Юнгу было нелегко. Резидент Кин поручил ему восстановить связь с рядом ранее законсервированных агентов. При знакомстве с этими источниками выяснилось, что они утратили необходимыми разведывательными возможностями. Нужно было все усилия резидентуры бросить на приобретение новой надежной агентуры, способной добывать интересующую Центр разведывательную информацию. Справиться с подобной задачей в одиночку было крайне трудно. Вскоре Центр направил в помощь Юнгу молодого, но уже опытного Нормана Бородина, работавшего ранее в нелегальных резидентурах в Норвегии, Германии и Франции, а также ряд других молодых разведчиков. К началу 1936 года в нелегальной резидентуре советской внешней разведки в США было уже шесть сотрудников, в том числе две женщины.
К этому времени резидентуре удалось создать эффективно функционирующий агентурный аппарат, в который входило десять ценных источников. От них в Центр поступала важная информация не только о планах и намерениях американской администрации в отношении СССР и других стран, но и о политике государств оси Рим-Берлин-Токио, которая особенно высоко ценилась в Кремле. Однако в июне 1938 года резидент Кин был отозван в Москву. 3 июля того же года он был арестован по обвинению в шпионаже, а 21 февраля 1939 года приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. О трагической судьбе своего непосредственного руководителя Юнг узнает позднее, когда его также отзовут в Москву.
После отъезда Кина Юнг по указанию Центра возглавил нелегальную резидентуру НКВД в США и успешно руководил работой ее агентурного аппарата. Одним из ценных источников резидентуры Юнга был агент «Аркадий», имевший отношение к деятельности военных учреждений США. Однако он был неопытен в делах разведки, зачастую приносил на встречи сразу большое количество секретных материалов, что было небезопасно. Юнгу пришлось научить «Аркадия» фотографированию секретных документов с тем, чтобы передавать оперработнику информации в непроявленной фотопленке. В случае опасности эту пленку вместе с содержащейся в ней информацией можно было легко засветить.
Ценную военно-политическую информацию Юнг получал от агента «Норда», с которым установил контакт во время обучения американца в одном из престижных университетов США. После завершения учебы «Норд» по совету разведчика устроился на работу в военное министерство США и получил доступ к докладам военных атташе из-за рубежа, а также к принимаемым по этим докладам решениям.
Однако, пожалуй, самым ценным источником политической информации возглавляемой Юнгом нелегальной резидентуры был агент «Корд», занимавший видное положение в государственном департаменте США. Завербован он был на идейно-политической основе. Будучи антифашистом, он отдавал себе отчет в том, что Запад, в том числе США, пытается направить агрессию Гитлера против Советского Союза и что новая мировая война неизбежна. Он понимал, что Гитлер не удовлетворится захватом Европы и попытается втрогнуться в США. На встречах с Юнгом «Корд» неоднократно высказывал мнение о том, что только Советский Союз сможет сломить хребет гитлеровской военной машине. В этой связи он сознательно шел на углубление сотрудничества с советской разведкой.
Поступавшая от «Корда» информация высоко оценивалась на Лубянке и докладывалась высшему советскому руководству. Она позволяла Кремлю быть в курсе позиции США по многим международным проблемам. В числе материалов, получаемых от источника, были, в частности, проекты американских резолюций на международных конференциях, доклады послов США в Берлине, Лондоне, Париже и других европейских столицах.
У нелегальной резидентуры были и другие, не менее ценные источники информации, непосредственную конспиративную связь с которыми осуществлял сам резидент Юнг. Большинство из этих американцев знало, что работает на Советский Союз. Следует особо отметить, что они отказывались от материального вознаграждения за помощь советской разведке.
Случилось так, что вскоре по приезде в США Юнг привлек к сотрудничеству в качестве содержательницы конспиративной квартиры американку Хелен Лоури (оперативный псевдоним «Таня»), племянницу генерального секретаря компартии США Эрла Браудера. «Таня» оказалась великолепным связником. Работала она смело и энергично: приобрела несколько конспиративных квартир, участвовала в мероприятиях по получению надежных американских документов для вновь прибывавших сотрудников нелегальной резидентуры Юнга. Она также лично добывала интересную информацию из кругов высшей американской администрации, используя личные связи в аппарате Белого дома.
Следует отметить, что «Таня» была молодой и красивой девушкой, и Юнг, часто встречавшийся с ней, влюбился в свою помощницу. Это не удивительно: он не был женат, в США находился один, располагал привлекательной внешностью. Кроме того, общая работа и связанный с ней постоянный риск сблизили их. Стоит ли говорить, что «Таня» ответила ему взаимностью, и молодые люди решили пожениться.
Однако в это время в Советском Союзе вовсю свирепствовали репрессии, получившие название «ежовщина». Десятки разведчиков были отозваны из-за рубежа и репрессированы. От рук подручных наркома внутренних дел Н. Ежова погиб и Кин, предшественник Юнга на посту резидента нелегальной разведки. В течение полугода работа резидентур внешней разведки была практически парализована, а информация действующих загранаппаратов не докладывалась советскому руководству. В августе 1939 года Н. Ежова на посту наркома сменил Л. Берия. Репрессии против чекистов пошли на убыль, хотя и не прекратились совсем. По указанию Л. Берии Центр к концу 1939 года отозвал в Москву для «проверки лояльности» почти всех резидентов внешней разведки, уцелевших в кровавой вакханалии расправ.
В ноябре 1939 года и Юнг получил телеграмму из Центра, в которой ему предписывалось выехать в Москву для отчета о работе и получения дальнейших указаний. В ответ разведчик обратился на имя Л. Берии с просьбой разрешить ему вступить в брак с «Таней» и вместе с ней прибыть в Москву. Это вызвало негодование всесильного наркома. Вызвав к себе начальника внешней разведки П. Фитина, Л. Берия без обиняков заявил, что Юнг, по-видимому, завербован американскими спецслужбами и теперь вместе с их «шпионкой» едет в Москву. Логика его рассуждений была проста: резидент-нелегал В. Маркин пропал при невыясненных обстоятельствах, сменивший его на этом посту Б. Базаров оказался «американским шпионом» и был расстрелян. Следовательно, и Юнг завербован ФБР США. Нарком приказал «разобраться» с разведчиком.
Павлу Михайловичу Фитину пришлось затратить много сил и энергии, чтобы разубедить наркома. По его указанию была подготовлена справка о работе Юнга в качестве резидента-нелегала, в которой давалась высокая оценка поступающей от него информации. Было особо отмечено, что «Таня» является племянницей лидера американских коммунистов Э. Браудера, которого высоко ценит сам И. Сталин. Очевидно, именно этот аргумент сыграл важную роль в том, что Юнг уцелел: Л. Берия опасался вызвать гнев вождя и дал «добро» на этот брак.
Правда, в дальнейшем Л. Берия отыгрался на Юнге. В январе 1940 года разведчик прибыл в Центр. Находившаяся у него на связи агентура была частично передана «легальной» резидентуре, частично законсервирована. Л. Берия распорядился понизить Юнга в должности до… стажера американского отделения внешней разведки. Его заместитель Норман Бородин был вообще уволен из разведки. Последовали почти два года «проверок» Юнга. Его богатые оперативные возможности оставались нереализованными.
С началом Великой Отечественной войны советское руководство приняло решение резко активизировать деятельность нелегального подразделения внешней разведки органов государственной безопасности не только в Германии и оккупированных ею странах, но и в США, Англии и других государствах. В соответствии с этим решением, руководство внешней разведки выступило с предложением ввести в действие законсервированную нелегальную резидентуру в США и срочно возвратить туда Юнга. Л. Берия не возражал, и в июле 1941 года утвердил его кандидатуру на должность руководителя нелегальной резидентуры в США, а также подготовленный руководством внешней разведки план вывода Юнга и «Тани», которая к этому времени приняла советское гражданство и стала сотрудницей внешней разведки, за океан.
Супруги должны были по канадским документам поселиться в московской гостинице «Националь». По легенде они являлись канадскими туристами, которые якобы задержались в Москве из-за начала войны. Юнгу предстояло обратиться в посольство США за транзитными визами, чтобы добраться до Канады. По прибытии в США супруги должны были перейти на старые американские паспорта, по которым они уже там жили. За океан предполагалось следовать через Китай, Сингапур, а оттуда — в США. Разведчикам предстояло осесть в одном из городов недалеко от Вашингтона, чтобы можно было регулярно встречаться с наиболее важными источниками, большинство из которых работало в американской столице.
В соответствии с намеченным планом, в августе 1941 года Юнг собрался пойти в посольство США для получения транзитных виз. Он уже спустился по лестнице гостиницы, как вдруг у выхода на улицу столкнулся лицом к лицу с новым постояльцем, который назвал его турецким именем. С этим человеком Юнг учился в американском университете в Пекине. Мгновенно сориентировавшись в обстановке, Юнг крепко пожал ему руку и выразил сожаление, что не может побеседовать с иностранцем, так как спешит в аэропорт. Эту сцену разведчик разыграл так естественно, что у бывшего его однокашника по университету не возникло никаких сомнений. Они дружески расстались, после чего Юнг срочно связался со своими кураторами.
Было решено перевести нелегальную пару из гостиницы в другое место и установить наружное наблюдение за пекинским приятелем разведчика, чтобы исключить их повторную случайную встречу. К счастью, все обошлось благополучно, и в тот же день Юнг получил американские транзитные визу. Через неделю разведчики-нелегалы отбыли к месту работы в США.
Несмотря на военное время, путешествие прошло в целом благополучно. Однако и в Нью-Йорке, куда прибыли супруги, у Юнга произошла случайная встреча, которая чуть было не привела его к провалу.
В ноябре 1941 года Юнг сообщил в Центр, что вскоре после прибытия в Нью-Йорк, где супруги перешли на старые американские документы, он неожиданно столкнулся на улице с бывшим профессором американского университета в Пекине, который знал его в качестве турецкого студента-востоковеда и даже приглашал к себе в гости. Однако и на сей раз разведчик не растерялся. Изобразив радость по поводу этой встречи, он сумел убедительно объяснить свое якобы временное пребывание в США и сказал, что скоро уезжает обратно в Турцию.
Благодаря хладнокровию и находчивости разведчика все обошлось благополучно.
Генерал-лейтенант внешней разведки В. Г. Павлов, который в 1939–1942 годах являлся куратором в Центре разведывательной работы на Американском континенте, а после войны работал вместе с Юнгом и поддерживал с ним дружеские отношения, писал позже в своих мемуарах:
«После встречи с профессором И.А.Ахмеров испытал чувство страха, впоследствии он даже не скрывал этого. Он боялся за судьбу нелегальной резидентуры, которая во время войны была так нужна внешней разведке.
Позже, когда мы встретились в Москве, И.А.Ахмеров пояснил, что никто, в том числе и самый бесстрашный разведчик, не гарантирован от чувства страха. Важно не то, что ты испытываешь страх, а то, как ты способен его подавить, мобилизовать волю и все свои душевные и физические силы на противодействие, преодоление причин, вызвавших страх.
Получив телеграмму резидента, мы могли только благодарить Исхака Абдуловича за его стойкость и хладнокровие, которые спасли его самого и дело в очередной раз».
Юнг приступил к работе. Он обосновался в Балтиморе — городе, находящемся в часе езды от Вашингтона, где жили и работали почти все его источники. Они занимали видное положение в аппаратах Белого дома и государственного департамента, в министерстве финансов, Управлении стратегических служб (УСС, политическая разведка), ФБР, ряде других министерств и ведомств.
В качестве прикрытия Юнг использовал небольшую фирму по пошиву готового платья, которая принадлежала его агенту. Он стал совладельцем фирмы, вложив туда небольшой капитал, и фактически руководил ею. Каждый день он приходил в офис к десяти утра, читал финансовые документы, отвечал на поступившие письма. Вскоре он решил расширить дело и перейти на пошив одежды из меха — курток, шуб, пальто. Здесь пригодились ему навыки скорняка, полученные от деда.
Два-три раза в месяц Юнг выезжал в Вашингтон для встреч с источниками. Его жена, оперативный работник Таня, также ездила в столицу США для того, чтобы получать разведывательные материалы. Информация разведчиков-нелегалов имела исключительную ценность: наладить поступление важных разведывательных материалов непосредственно из Германии и оккупированных ею стран Европы Центру не удалось. В этой связи в годы войны основные сведения стратегического характера поступали в Москву от «легальных» и нелегальных резидентур в США и Англии.
Условия для работы разведки в США в этот период значительно осложнились. В стране активно действовала «пятая колонна» гитлеровцев, поэтому вездесущее ФБР обращало повышенное внимание на граждан США, имеющих доступ к секретам, фиксировало их контакты с иностранцами и местными гражданами, брало на заметку малейшие моменты, вызывающие подозрения. Работа Юнга осложнялась еще и тем, что он, как американский гражданин, подлежал призыву в армию. В начале 1942 года Юнг прошел военную регистрацию. Правда, она завершилась благополучно: имевшиеся у разведчика на руках документы не вызвали подозрений. Как семейный человек и владелец небольшой коммерческой фирмы, Юнг был причислен к призывной категории 3-а. Хотя лица этой категории пользовались отсрочкой от призыва в армию, в условиях военного времени такая возможность не исключалась. Поэтому Юнг стал искать пути получения медицинской справки, освобождавшей его от военной службы. Эта задача была успешно решена, и Юнг полностью сосредоточился на разведывательной работе.
Вскоре ему удалось расширить разведывательные возможности резидентуры за счет привлечения к сотрудничеству с ней лиц из администрации министерства зарубежной экономики, департамента юстиции. Один из его источников добывал информацию по атомной проблематике (проект «Манхэттен»). Только за 1943–1945 годы от резидентуры Юнга было получено 2500 пленок с информационными материалами на более чем 75 тысячах машинописных листах. За высококвалифицированную разведывательную работу в нелегальных условиях Юнг и его жена были удостоены правительственных наград. В 1943 году разведчик был награжден орденом «Знак Почета», а в следующем году — орденом Красного Знамени. Таня была удостоена ордена Красной Звезды.
Сведения из возглавляемой Юнгом нелегальной резидентуры шли, действительно, важные. 17 сентября 1944 года газета «Правда» опубликовала сообщение собственного корреспондента в Каире, в котором говорилось со ссылкой на «заслуживающие доверия круги» о состоявшейся встрече министра иностранных дел Германии И. фон Рибентропа с английскими руководящими деятелями с целью выяснения условий сепаратного мира. В основе этого сообщения лежали документальные материалы, полученные Юнгом. От его источника в Управлении стратегических служб (внешняя разведка США) были также получены и доложены И. Сталину сведения о сепаратных переговорах регионального резидента УСС А. Даллеса с генералом СС К. Вольфом в Берне.
После окончания войны перед резидентурой Юнга были поставлены новые задачи, в том числе по поиску нацистских преступников, укрывшихся за океаном. За работу по «Манхэттенскому проекту» Юнг был удостоен второго ордена Красного Знамени.
Однако в конце 1945 года в связи с предательством источника «легальной» резидентуры Элизабет Бентли, имевшей некоторое касательство к одному из звеньев резидентуры Юнга, деятельность нелегальной резидентуры пришлось свернуть. Созданная Юнгом и его помощниками агентурная сеть была законсервирована, а он сам и его супруга «Таня» в начале 1946 года окончательно возвратились в СССР.
Исхак Абдулович еще долгие годы плодотворно работал в управлении нелегальной разведки. Был заместителем начальника этого важнейшего подразделения ПГУ КГБ. Неоднократно выезжал в краткосрочные спецкомандировки для восстановления связи и оказания помощи разведчикам-нелегалам. Выполнял и другие ответственные задания руководства.
В 1955 году полковник Ахмеров был уволен из КГБ в отставку по выслуге лет. Однако еще многие годы он продолжал участвовать в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. И. А. Ахмеров никогда не кичился своими заслугами в нелегальной разведке, предпочитая не распространяться о работе за рубежом, даже в кругу близких товарищей. В то же время в «Очерках истории российской внешней разведки», посвященных его нелегальной деятельности, подчеркивается:
«В итоговых документах о работе внешней разведки в 1941–1945 годах сказано: «Особенно успешно в годы войны в США действовал резидент нелегальной резидентуры, видный советский разведчик И.А.Ахмеров». Редко кому из разведчиков удавалось заслужить такую высокую оценку».