Варфоломей все глубже погружался в новый мир, врастал в него. У всех миров есть такое свойство — затягивать. Стоит попасть в новое место, как через какое-то, совсем непродолжительное время оказывается, что мир опутывает тебя невидимыми, но прочными нитями: появляются связи, обязательства и обязанности.
У черта завелась работа. На электронную почту пришел ответ по тестовому заданию. Из всех возможностей, которые дает преимущество совершенного владения любым языком, Варфоломей выбрал переводы художественной литературы.
Сейчас люди стараются свести голосовое общение к минимуму. Наступила эра переписок. Мессенджеры торжествуют. Поэтому удивительно, что после того, как на планшете Варфоломея зажегся значок, указывающий на то, что в папке «Входящие» появилось новое сообщение, телефон Варфоломея зазвонил.
— Алло, — раздался в трубке жизнерадостный женский голос, — это Варфоломей?
— Да, здравствуйте, — подтвердил черт.
— Это из издательства вас беспокоят, — зачастил голос. — Мы получили ваше тестовое, и нам очень понравился перевод. С вами хочет встретиться наш главный редактор Галина Михайловна. Вы можете подъехать?
Редакция располагалась в центре, в старом особняке и занимала две комнаты. Практически все свободное пространство от потолка до пола было уставлено книгами и какими-то папками с бумагами. Пахло пылью и типографской краской. Когда Варфоломей протиснулся в это литературное гнездо, из-за углового стола поднялась худенькая девица замученного вида с волосами серого цвета.
— Ой, а вы Варфоломей? Не передумали? — в ее голосе звучало удивление. — А это я вам звонила. Меня Надя зовут. Ассистент редакции. Вы проходите, садитесь. Галина Михайловна сейчас будет.
Варфоломей с интересом осматривался.
— У нас такой беспорядок. Редакция переезжает. Вот только мы остались, — сообщила Надя. — Может, чаю, пока вы ждете?
Черт кивнул.
— Черный, зеленый?
— Черный.
Надя похлопала глазами и уставилась в монитор, не двигаясь с места.
В этот момент появилась сама Галина Михайловна — царственная дама с высокой прической и тлеющей коричневой сигареткой в уголке неровно накрашенного алого рта. Был в этом откровенный вызов правилам пожарной безопасности и общественному комфорту. Сигаретка чадила вонючим сизым дымом. Глаза Галины Михайловны казались огромными за толстыми стеклами внушительных очков.
— Это кто? — спросила она у Нади, кивнув на черта.
— Переводчик, Галина Михайловна.
— А… Хорошо. А то я уж подумала… Здравствуйте. Мы тут переезжаем… Разруха. — Она стряхнула длинную колбаску пепла в тяжелую пепельницу. — Посмотрела я ваш перевод, Варфоломей. Решила и на вас посмотреть. Тоже.
Галина Михайловна затянулась и выпустила струйку дыма.
Вообще смотреть на переводчиков редакторам сейчас не нужно. Можно находиться на максимальном отдалении друг от друга. Но подавлять и властвовать по электронной почте гораздо сложнее. Поэтому Галина Михайловна предпочитала один раз заманить на встречу и оставить первое неизгладимое впечатление. Чтобы при получении письма перед глазами переводчика вспыхивал ее образ.
Варфоломей как загипнотизированный смотрел в ее большие, чуть навыкате глаза и внимал.
— И как, посмотрели? — не выдержал черт, подавив желание потрогать рога, на месте ли.
— Да. Вот смотрю и вижу, что вы совершенно не понимаете, куда пришли.
Она поцокала языком и покачала головой. Высокая прическа колыхнулась.
— Так вот… — Галина Михайловна говорила размеренно, делала частые паузы, а голос ее был хриплым. Это придавало каждому слову весомость. — Так вот… Вы пришли в редакцию, которая выпускает женские романы. Понимаете?
Варфоломей кивнул, пока он не видел в этом ничего страшного.
— Любовные романы, — строго продолжила редактор. — В основном фантастика, но попадаются и исторические. Есть серия современных.
Она выразительно посмотрела на Варфоломея, как будто ожидая, что он начнет спорить или задавать неуместные глупые вопросы.
Галина Михайловна была из тех женщин, которые считают, что окружающие должны понимать ее с полуслова, желательно — с полумысли. Поэтому любой вопрос расценивала как вызов мировому порядку.
— Сроки у нас жесткие. И очевидно, что много платить неизвестному переводчику мы не можем. Но это так, детали. Вот скажите, Варфоломей… Вы понимаете, что нужно женщинам?
— Э-э-э…
Вопрос был масштабный.
Отсутствие ответа Галину Михайловну не смутило.
— Нужна мечта. Ну и достойная романтика. Вы, Варфоломей, сексом занимаетесь? — тон ее стал совсем суровым.
Надя скрылась за своим монитором. Черт, обладающий слухом гораздо более острым, чем любой человек, уловил, что она тихонько, почти про себя, шептала:
— Сбежит, сбежит.
— Да, — спокойно ответил Варфоломей.
— Это хорошо! — провозгласила Галина Михайловна. — Значит, вы в курсе, что у людей не бывает «нефритовых жезлов», «копий любви», а также «кисок», «жемчужин наслаждения» и…
Варфоломей затаил дыхание. Он чувствовал, что Галина Михайловна готовится произнести что-то по-настоящему ужасное. Черт машинально вцепился в подлокотники.
— Пещерок страсти! Никогда! — с чувством произнесла Галина Михайловна. — Чтобы я этого в переводах не видела. Понятно?
В этом «Понятно» слышались звон металла и жар огня, обещавшие адские муки в случае неповиновения.
— Предельно.
— Я хочу видеть живой интересный текст. С хорошей энергетикой и динамикой.
— Угу.
— Разве это чрезмерные требования?
— Совершенно нет.
— Замечательно. Надюша пришлет вам файл с текстом, договор и то, что еще нужно. Это, собственно, все, что я хотела вам сказать. А, нет… Еще одно!
Варфоломей, который уже было поднялся и собирался уходить, остановился:
— Что? — заинтригованно спросил он.
Сейчас Галина Михайловна как никогда напоминала императрицу. С таким видом Екатерина Вторая могла объявлять своим придворным монаршую волю.
— Я терпеть не могу «ведь». Это ужасно старомодно и… В общем, забудьте это слово.
Она с силой затушила сигарету о дно пепельницы.
Варфоломей кивнул.
Вышел он из редакции с улыбкой. Галина Михайловна напомнила ему черта, под началом которого Варфоломей служил в адском легионе. Если что-то происходило не так, как он ярился… Даже искры пробегали в густой шерсти. Какой страх умел наводить! А когда переходил на ЗЛОВЕЩИЙ ШЕПОТ, то слышно его было на много километров…
Вот и Галина Михайловна умела внушать окружающим суеверный ужас. Знала толк в устрашении. Младшие редакторы трепетали в ожидании ее едких комментариев и облегченно вздыхали, когда начальница кивала. Поводом для безудержного веселья могло служить сухое: «Сойдет». Услышь кто-то от нее слово «нормально», бедняга мог бы не выдержать свалившегося на него внезапного счастья.
Варфоломей дышал московским бензиновым воздухом и уже мысленно предвкушал, как вернется домой и займется переводом, когда рядом с ним, словно из-под земли, появился человек с постным и каким-то неприметным лицом. Одет он был в серый бесформенный плащ, а в руке держал оранжевый металлический кейс.
— Простите? Варфоломей? Черт?
Голос был таким же серым и неприметным, как и одежда, и звучал очень тихо, словно его хозяин не слишком привык выражать мысли вслух. Незнакомец выжидающе уставился на черта. Маленькие водянисто-голубые глаза смотрели, словно из какого-то укрытия.
Варфоломей не остановился, но смерил человека изучающим взглядом и пришел к выводу, что лучше с ним дела не иметь. Было в нем что-то опасно бюрократическое. Но остановиться пришлось, потому что дорогу преградили двое крепких молодых людей, до этого старательно делавших вид, что заняты изучением витрины аптеки с последними моделями женской ортопедической обуви. Кстати, были хорошие скидки.
Черта взяли в окружение.
— Мы бы хотели с вами поговорить, — сообщил тот, с оранжевым чемоданчиком.
— Кто это — мы?
Варфоломей оценил внешность молодых людей. Судя по всему, эти если и говорили, то крайне мало.
— Мы — люди, которые заинтересованы в сохранении этого мира в целости и сохранности.
Объяснение поражало расплывчатостью и неинформативностью.
— Против мира ничего не имею, — сообщил черт и попытался пройти, — хороший мир.
Он усмехнулся, вспомнив подходящее ситуации выражение, на которое наткнулся в Интернете: «Благими намерениями вымощена дорога в Ад».
Черт ощутил, что перед ним — явные переносчики этих самых благих намерений. А он вообще настороженно относился к существам, которые радеют за целый мир. Это всегда подозрительно. За большими и громкими идеями обычно стоят чьи-то шкурные интересы.
Неприметный человек шагнул ближе, и в бок Варфоломею уперлось что-то твердое. А вот это уже было хамство. Хамства черт не любил.
— Не откажитесь поехать с нами. Беседа не отнимет много времени.
Голос «неприметного» звучал проникновенно и убедительно.
Прохожие обходили четверку как досадную преграду на пути. Никто не обращал на происходящее никакого внимания.
— Я сейчас занят, — сухо сказал Варфоломей, после чего сделал резкое, едва заметное глазу движение рукой. Хруст выбитого сустава потонул в городском шуме. Устрашающего вида длинный нож с мелодичным звоном упал на плитку. Было в этом что-то символическое: плитка является своего рода свидетельством благих намерений городской администрации.
Человек вскрикнул, лицо его посерело, он согнулся, уронив свой чемоданчик, и принялся баюкать поврежденную руку. Черт быстро наступил на нож Двое молодых людей бросились вперед. У одного под полой куртки показалась кобура, к которой он потянулся. Зря.
По чертовым меркам люди довольно медлительны. Варфоломей не стал дожидаться, когда в ход пойдет огнестрельное оружие: белую шкурку нужно беречь. Со стороны могло показаться, что парень неловко споткнулся, а светловолосый мужчина заботливо поддержал его. Но черт не церемонился. Нападавший не успел ничего сделать. А кисть, побывавшая в сильном чертовом захвате, беспомощно повисла: кость сломалась слишком легко. Похоже, кому-то не хватало кальция в организме.
Варфоломей использовал парня в качестве щита.
— А ближе подходить не надо, — весомо сказал черт, обращаясь прежде всего к тому, у кого обе руки были еще целы. — Я могу уделить вам немного времени. Только мы никуда не поедем. Все, что вы хотите мне сказать, можно сказать… вон, в «Шоколаднице». Договорились?
— Да. Отпусти его. Черт… — прохрипел серый человек.
Он, похоже, слегка оправился от боли.
— И железку подберите, — сказал Варфоломей серьезно. — Нечего мусорить в таком чудесном мире.
Через несколько минут четверка устроилась за тесным столиком. В кафе было шумно, играла музыка. Парень со сломанной рукой имел бледный вид, губы его сжались в тонкую линию, а в глазах полыхала нескрываемая ненависть. Будь его воля, Варфоломей был бы мертв.
Черт ему улыбнулся. Жутковато.
Первым заговорил «бюрократ», так Варфоломей мысленно назвал человека в сером.
— Меня зовут Алексей Зайцев.
Повисла пауза.
Варфоломей заподозрил, что это имя должно было что-то ему сказать, но не сказало. Черт кивнул, давая понять, что принял к сведению сию важную информацию.
— Это Сергей Мальцев, — Алексей кивнул на парня со сломанной рукой, — а это Эдуард Белый.
У Эдуарда было простое, широкое лицо с россыпью рыжих веснушек. Имя Василий подошло бы ему куда больше.
— Хорошо. Алексей, Эдуард и Сергей, так о чем вы хотели со мной поговорить?
Алексей извлек из внутреннего кармана паспорт и продемонстрировал Варфоломею.
— Да, Алексей Зайцев, — подтвердил черт. — И что?
На щеках «бюрократа» появился слабый румянец.
— Моя семья, — холодно прошелестел он, — уже два века занимается поддержанием баланса. Зайцевы входят в Международный совет по потусторонним делам. Мой долг ограждать мир от пагубного влияния нечисти. Тем более незарегистрированной.
Казалось, столь эмоциональная речь отняла у него все силы. Дальше Зайцев заговорил гораздо спокойнее.
— Мы о вас получили сигнал.
— Какой же? — заинтересовался черт. Он почему-то представил что-то вроде сигнальной ракеты, выпущенной над его головой.
«Бюрократ» открыл оранжевый чемоданчик и достал пухлую папку с бумагами. Как назло, в этот момент появилась официантка с меню.
— Сразу что-то закажете? — с профессиональным радушием поинтересовалась она.
— Немного подумаем, — за всех ответил Варфоломей.
Когда девушка отошла, черт сказал:
— Так что за сигнал?
— Вот, извольте.
Из папки появился лист бумаги, исписанный размашистым почерком. Это был донос, адресованный сразу нескольким людям. Участковому района, в котором проживал черт, главному врачу психиатрической больницы № 5 и почему-то популярному телеведущему.
Зайцев быстро убрал листок, но Варфоломею удалось заметить, что начинается бумага со следующих слов:
«К нам в подъезд въехал мужик. Мутный он какой-то. Бесов моих к себе забрал, они больше не заходят, а выпивать одному скучно…»
— Мы обязаны реагировать. Проверять, так сказать. Установили слежку и выявили, что вы черт.
Варфоломей пренебрежительно фыркнул, мол, тоже мне открытие.
Зайцев нахмурился и прошелестел:
— Вы пока не были замечены в обычных делах, которыми традиционно занимаются ваши.
— Что? — не понял Варфоломей.
Смысл был скрыт за лютой канцелярщиной.
— Мы бдительно следим за тем, чтобы такие области, как торговля оружием, работорговля, игорный бизнес оставались человеческой прерогативой и естественной привилегией, — продолжил Алексей. — Это означает, что существует система квот. На сегодняшний день новоприбывшие демоны, черти и другие нелюди не могут заниматься… Вот, сами посмотрите на официальный документ.
Из папки был извлечен следующий лист, на котором красовались красивые печати с разными оккультными символами.
Варфоломей бегло пробежал по бумаге глазами.
— Все до ужаса солидно.
Зайцев не заметил сарказма и серьезно кивнул.
— Но если вы хотите заниматься чем-то из этого перечня (на стол легла еще одна бумага), то необходимо связаться со мной. Вот тут внизу контакты. Мой телефон, электронная почта, вайбер, вотсап, скайп, «Телеграмм» и обычный почтовый адрес. Заявка будет рассмотрена в течение ста двадцати лет. Если по естественным причинам я не смогу закончить, этим продолжит заниматься один из моих потомков.
— Угу, — откликнулся Варфоломей. — Смотрю, все продумано. Похоже, с вами мир в безопасности. Но я пока как-то не планирую заниматься… э-э-э… — он бегло просмотрел список, — созданием боевых человекоподобных роботов класса А87. Что это вообще такое?
— Это вы сейчас так говорите, — строго сказал Алексей. — Список оставьте себе.
— Я запомню.
Черт вернул бумагу.
— Может быть, вы уже определились, чем будете заниматься? — подозрительно спросил чиновник.
В Варфоломее взыграло чертово упрямство.
— Может быть, — подтвердил он, сложив руки на груди.
— Озвучите?
— Нет.
Взгляды ненадолго скрестились. Казалось, воздух между чертом и человеком уплотнился и потемнел, чуть потеряв прозрачность. Раунд. Алексей первым отвел глаза. Он сидел, ссутулившись.
— Мы следим за тем, чтобы магия использовалась только в том объеме, который необходим для естественного выживания потусторонних сущностей. Но не менее важно, чтобы мировой магический фон не был смещен.
Варфоломей почувствовал, что его внимание выключается. Он никак не мог сосредоточиться на том, что нес Алексей. Стало очевидно, что пора уходить и оставить этих людишек с их собственными проблемами.
— К вам могут быть применены разные санкции, если вы станете нарушать, смешивать или блокировать магическую гармонию. Также категорически запрещается увеличивать емкость…
— Слушайте, я не силен в теории магии, — сказал черт. — Вы сами-то понимаете, что говорите?
Варфоломей перешел на адское наречие и весьма красноречиво обобщил понятие «магической гармонии». Он бы объяснил Алексею принципы магического реализма, но черта прервали.
— Вы определились с заказом?
На этот раз девушка была настроена более решительно. Она строго постукивала ручкой по блокноту.
— Еще минуту, — Варфоломей обаятельно ей улыбнулся и заметил имя на бейджике, — Анжела.
— Вообще-то здесь ресторан, и просто так сидеть нельзя, — сказала Анжела, демонстрируя истинное лицо гостеприимства московских кофеен.
Положение спас Эдуард. Он не выдержал и заказал себе кофе. Анжела не спеша пошла передавать заказ баристе. Бросив через плечо полный презрения взгляд, она без слов донесла мысль, что думает о людях, которые занимают хороший столик и заказывают всего одну чашку кофе.
— Ладно, я, пожалуй, пойду, — сказал Варфоломей. — Не особенно было приятно с вами познакомиться. Но к миру у меня никаких претензий, и я разрушать его не планирую. Законы магии попирать тоже не буду. Так что, надеюсь, не увидимся.
Он сделал ударение на «не увидимся». Очень значительно.
Алексей не стал настаивать на продолжении разговора. И только добавил:
— Если бы вы согласились проехать с нами, мы бы вручили вам буклет с правилами поведения в этом мире. Еще у нас есть подарочный комплект для чертей. Туда входит ручка с нашим логотипом и…
Что еще туда входит, черт не дослушал, перебив:
— Не люблю, когда ко мне приставляют ножи. Так что придется как-нибудь прожить без буклета и подарочного комплекта.
Он поднялся и вышел, оставив троицу ждать кофе.
У Алексея Зайцева нервно дернулась щека.
— Чертовы черти, — сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к своим коллегам. — Надо установить за ним наблюдение. Желательно круглосуточное.
Варфоломей вернулся домой, быстро разделся и включил ноутбук. Перед открытием файла черта охватило легкое волнение, даже хвост слегка дрогнул.
Он ушел в чтение с головой. И чем дальше Варфоломей читал, тем более странной казалась история. Открыв белый компьютерный лист, черт принялся печатать. Тут всплыло еще одно досадное препятствие — печатал он куда медленнее, чем воспринимал текст. Мысль таким образом успевала ускользнуть и вывернуться совершенно неожиданным образом.
Но Варфоломей был не из тех, кто пасовал перед трудностями. Он упорно трудился несколько часов, честно пытаясь вникнуть в проблемы героини, некой Эллион, которая решила стать охотницей на фейри.
В качестве отдыха черт почитал в Википедии о фейри и пришел к выводу, что создания эти крайне неприятны, хотя люди склонны ко всякого рода диким придумкам. Чего только про чертей не понаписали! Так что за достоверность информации ручаться не приходилось.
От долгого сидения за компьютером у Варфоломея затекла спина, и он почувствовал, что нужно размяться. Встал, походил по квартире, сжевал шоколадку и пачку «Юбилейного» печенья. Спокойно выпил чаю и какое-то время переписывался с Евой, договариваясь о встрече. Наконец-то эти двое обменялись телефонами.
Черт рассматривал странные значки в сообщении Евы, которые напоминали перевернутые розовые попы, и пытался расшифровать этот культурный код, когда понял, что в доме стоит какая-то странная, даже подозрительная тишина. Обычно бесы возились, сопели, звенели чем-то. Раздавалось их бормотание. А тут — ничего. Глухо.
Это должно было его насторожить и натолкнуть на размышления, но не натолкнуло. Варфоломей спокойно вернулся к ноутбуку и обнаружил следующее. Вместо двадцати страниц текста с переводом «В плену короля фейри» Линсей Данине (между прочим, мирового бестселлера) было написано следующее:
«ЫЫЫВапрооылджргуьтнелдмрчгмп полоранмпрамт олрванупдшщцзгарт симмроыовпмс
иероыпвенгвпми дылвпрамшвапм шгрмавотмоврамагрм ворамоивоармвармоавтмв улорам аормовам рчлор орсовсролвнкгпшфйзуа90в90900000000000 вораолыфреффбфбб».
Варфоломей оторопел.
— БЕСЫ! — рыкнул он во всю мощь своих легких. Тишина стала еще тише, если такое вообще возможно. Она приобрела осторожность и затаенность. Картина «преступления» была налицо, точнее, на монитор. Судя по всему, бесы прыгали по клавишам в свое удовольствие. Варфоломей попытался вернуться к сохраненной версии, но, как назло, они умудрились нажать сочетание ctrl+S и увековечить набранную ими бессмыслицу.
Ситуация здорово взбесила. Придется все начинать с начала. В сердцах черт захлопнул ноутбук, быстро оделся и отправился прогуляться. На улице как раз поднялся ветер, так что Варфоломей мог остудить свой пыл в прямом смысле. Все-таки нехорошо, когда из ушей валит пар. Дискомфортно. В состоянии «злой как черт» он дошел до ближайшего парка и побежал по дорожке. Ноги легко несли его вглубь. Напряжение отпускало. Чертом он был отходчивым, но припугнуть бесов стоило, а пробежка способствовала составлению плана мести.
Бегал черт долго, потом еще подтягивался на турнике, который устроили энтузиасты здорового образа жизни. Настроение от физических упражнений улучшилось, и он почти убедил себя, что повторный набор текста будет полезной тренировкой.
Еще он вынес весьма ценный и достаточно универсальный урок, который рано или поздно получают все (рано его получают котовладельцы и родители маленьких детей): отходя от компьютера — включай блокировку или закрывай чертову крышку.