— Твои орлы пошли. Значит, скоро у нас в руках будут черт и ведьма. Ты когда-нибудь кого-нибудь допрашивал? — спросил Зверь с кровожадным интересом.
Алексей промолчал. Время для него тянулось мучительно медленно, словно каждая секунда ползла с черепашьей скоростью. Нехорошее предчувствие сделалось нестерпимым.
— Как по мне, это самая занимательная часть нашей работы, — продолжил Зверь. В его глазах светился азарт, помноженный на маниакальный блеск.
— Что-то они долго не выходят, — посетовал Алексей, не в силах сдержать тревогу.
— Сейчас. Крупный этот черт. Тяжелый. Так просто не вытащить.
Из подъезда как ни в чем не бывало вышел черт Варфоломей, огляделся и отправился прямо к магазину в подвальчике, где двадцать четыре часа в сутки продавали продукты первой необходимости. Зверь и Алексей ошеломленно наблюдали за тем, как он вышел оттуда через пару минут с бутылкой водки в руках и спокойно направился обратно к подъезду.
— Он не выглядит слабым и больным. Так и знал, что нельзя полагаться на магию. Где мои люди, Зверь?
Алексей схватил рацию:
— Сокол один, ответьте! Сокол два? Кондор, где Орел? Прием? Сокол, ответьте!
Алексей сидел с выпученными глазами.
— Нужно вытаскивать ребят.
Рация глухо шипела в ответ.
Ева не находила себе места, металась по квартире, то и дело поглядывая на свой телефон. Она отправила сообщение в мессенджер:
«Как дела? Уже можно подниматься?»
Пришел лаконичный ответ:
«Нет».
«Не волнуйся:)», — упало следующее сообщение.
Ева отправила сердечко.
Очень скоро в дверь постучали. Это оказался Варфоломей с бутылкой дешевой водки. Ева удивленно подняла одну бровь.
— Привет. Вот, для бесов.
Варфоломей достал две большие чашки с блюдцами, разлил водку и бережно переложил каждого беса со стола в чашку, где они устроились, как в джакузи.
— Пусть полежат, отойдут немного. Вот, уже в себя начали приходить.
Ева присмотрелась к чашкам. На поверхности одной стали подниматься пузыри. А в другой уровень водки уменьшился на несколько миллиметров.
— Если совсем все выпьют, можно добавить немного. Но этого им хватит здоровье поправить, а то иначе опять буйствовать начнут и петь, — напутствовал Еву Варфоломей.
— Да уж, помню их сомнительный репертуар, — сказала Ева. — Так что там у нас дома происходит?
— Эм-м… — уклончиво начал Варфоломей, — магия, Ева. Очень нехорошая, но мы с Амадеем нашли источник и почти обезвредили. Осталось выяснить несколько деталей. Ты отдыхай, я за тобой спущусь.
Ева поверила в реальность происходящего сразу и без лишних вопросов. На этот раз известие о магии отозвалось беспокойством, что какое-то колдовство могло причинить вред Варфоломею и ей.
— Вы там осторожнее.
Варфоломей поцеловал Еву в макушку и поспешил наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Прошло уже десять минут, как он оставил квартиру. Целая вечность. И все это время Амадей находился там один и без всякого присмотра. Не считая четырех борцов с нечистью.
Черт очень волновался за квартиру. Все-таки это дом Евы, и она к нему привязана. Не хотелось ненужных разрушений.
Варфоломей как вихрь ворвался в квартиру, готовый ко всему. Его встретила опасная тишина. Амадей сидел в кресле, руки свободно лежали на подлокотниках, в рубиновом перстне, казалось, горело адское пламя. Все четверо парней были связаны, лежали рядком и ненавидяще взирали на чертей.
— Все-таки удобно получилось, что у них были с собой веревки, — заметил безрогий. — И кляпы тоже пригодились. Хорошо подготовились. Как там бесы?
— Нормально, почти оклемались. Амадей! Где ты раздобыл красную мантию?
— Primum. Во-первых, сын мой, все нужно делать обстоятельно. Обрати внимание, как мысль материальна? Только сегодня вспоминали инквизицию, и вот сама судьба приводит к нам этих презренных грешников. Carpe Diem. Лови момент.
— Да, но мантия? И эта шапочка. Не слишком ли?
Варфоломей был поражен способностью Амадея подстраиваться под любую ситуацию и обстоятельства. В Евином кресле, на котором так любил спать Григорий, Амадей выглядел, как верховный инквизитор на престоле во время официальных аудиенций. Казалось, он значительно возвышается над всеми, хотя под креслом не было никакого возвышения.
— Secundo. Во-вторых, понимаешь, пытать кого-то без шапочки и мантии — это бандитизм и жестокость.
Варфоломей закатил глаза, но все равно спросил:
— А в шапочке?
— А в шапочке, — сказал Амадей, — это вообще ради них самих. Ради общего блага и спасения.
Варфоломей понял, что проиграл и не сможет постигнуть подобных логических хитросплетений. В этот момент из рации донеслось:
— Сокол один, доложить обстановку. Немедленно ответьте, Сокол.
— Выключи, пожалуйста, эту штуку. Шипение раздражает. Представь, они тут все пернатые. Два сокола, орел, кондор. Я думаю, это как-то связано с метафорой. Подходящей мне кажется «птичьи мозги»!
Амадей стукнул кулаком по подлокотнику, потом глубоко вздохнул, возвращая самообладание, и продолжил, исполненный собственного достоинства:
— Думаю, нам понадобится очаг. Вот тут, в центре. Нужно раздуть угли и положить что-нибудь железное. Еще хорошо быстренько вбить в потолок крюк и соорудить дыбу. Что думаешь, Варфоломей?
У одного из парней сдали нервы. Глаза стали совершенно круглыми от страха, он мелко задрожал.
— Нет, давай не начинать перестановку. Крюк в потолке испортит краску. Ну какой очаг? Есть же плита, на худой конец. Кстати, надо проверить, работает она или нет.
— К этой плите я больше не притронусь, — Амадей даже слабо дернулся от отвращения. — Вот рубишь, рубишь мои творческие порывы на корню! Но согласен. Будем по-простому. По-домашнему. Кстати, Ева занимается рукоделием? Может, у нее есть иголки?
— Не знаю. Она рисует. Подожди, что ты с пытками-то заладил? Давай для начала просто спросим. Может, они нам и так все расскажут.
Варфоломей приготовился вести переговоры. Пришла пора вспомнить профессиональные навыки.
— Нет, — ответил Амадей, — они будут молчать. Придется вырывать из них признание.
Он поднялся со своего импровизированного трона, наклонился и вытащил кляп у того, который был в футболке с медведем.
— Ты ничего не добьешься от нас. Мы лучше умрем, чем…
Амадей выглядел крайне довольным:
— Вот, видишь? А иначе я был бы крайне разочарован. Правильно, парень, не признавайся. Не обманывай моих ожиданий. Держись!
Но другой, который трясся и вращал глазами, был не таким стойким. Он изо всех сил старался прошамкать: «Я все расскажу», — но с кляпом получалось неразборчиво, а Амадей упорнейшим образом его игнорировал. Отворачивался.
— В конце концов, можно сделать внушение, — сказал Варфоломей.
— Да, конечно, они не смогут устоять перед чертовым обаянием.
Телефон Амадея закричал. Буквально. Вместо звонка было написано: «Господин назначил меня любимой женой».
Черт самодовольно ухмыльнулся.
«Господин назначил меня любимой женой», — надрывался телефон.
— Ты ответишь?
Варфоломей сложил руки на груди и выразительно посмотрел на друга, который явно наслаждался ситуацией.
— Сейчас, еще разок.
«Господин…»
Амадей нажал кнопку приема и ответил кротким голосом:
— Да, Верочка. Где меня черти носят? Я у Варфоломея. Занят немножко.
Варфоломей стоял рядом и прекрасно слышал, что Вера гневалась.
— Исчез. А ужин стынет. Ничего не сказал! Варфоломею привет передай от меня.
— Тебе привет от Веры, — прошептал Амадей, прикрывая микрофон рукой.
Варфоломей кивнул:
— Ей тоже.
— Варфоломей тебе передает привет.
— Ты мне зубы-то не заговаривай. Немедленно домой.
— Ну Вера-а, — у Амадея в голосе появились просительные нотки, — я тут немного занят. У нас тут инквизиция намечается.
— Ах, инквизиция. Дома тебе устрою инквизицию. Взял моду исчезать. Немедленно!
Амадей стянул с головы шапочку и покорно внимал. А ведьма разбушевалась не на шутку. Еще бы! Она несколько часов потратила на приготовление особенно сложного рецепта, и все, что требовалось от Амадея, — это съесть кулинарный шедевр с довольным урчанием, но безрогий взял и растворился в воздухе. А Вера и так не находила себе места. Ведь вместо красного острого перца она добавила зеленый халапеньо, а это могло сказаться на вкусе.
Вера еще немного побуйствовала и отключилась.
— Надо ехать, — серьезно сказал Амадей. — Что-то она завелась.
Варфоломей вздохнул с облегчением.
— Да, давай. Я тут сам управлюсь.
— Но, может, еще пять минуточек?
— Нет. Не стоит медлить. Тебе еще добираться.
— Эх, как всегда. На самом интересном месте, — с грустью сказал Амадей и стянул с себя красную инквизиторскую мантию.
Черт с достоинством покинул квартиру Евы, лампочки на лестничной площадке мигнули, погрузив все во тьму. Амадей исчез с лестничной площадки, оставив едва уловимый запах серы.
Варфоломей повернулся к пленникам:
— А мы с вами поговорим.
— Их надо спасать. Что, если прямо сейчас черт их пытает или его ведьма испытывает на них самые черные заклинания? Калечит души!
Алексей порывался выскочить из машины, но Зверь ухватил его за рукав. Хватка у него была железная.
— Не дергайся. Подождем еще немного.
Словно в подтверждение его слов подъездная дверь открылась, и со ступеней спустились доблестные борцы с нечистой силой. Выглядели они потерянно, и вместо того, чтобы направиться к машине, где сидели Зайцев и Зверь, повернули в сторону метро.
— Что за чертовщина! Куда это они?
Зайцев выскочил из машины и бросился следом. Почему-то окликнуть ребят он не решился, но, поравнявшись с ними, спросил:
— Эй, парни, вы куда? Что произошло? Что с чертом?
— С чертом? — удивился один. — Ты, мужик, пьяный, что ли? Иди погуляй.
— Андрюх, мне его рожа кажется знакомой. Ты кто?
Все четверо остановились и замерли, словно изваяния. Глаза смотрели прямо на Зайцева, но как будто сквозь него.
Зайцев растерянно оглянулся на неспешно подходящего Зверя.
— Чертово колдовство, — одними губами прошелестел он.
К счастью, парни не сопротивлялись, дали усадить себя в машину и доставить в убежище.
— Здесь что, квесты проводят? Прико-о-ольно.
— Надо же, настоящий бункер. Всегда хотел в таком побывать. Правительственный объект?
Оперативники по борьбе с нечистью рассеянно улыбались и крутили головами, словно попали в это место впервые.
Алексей озвучил очевидное:
— Черт что-то сделал с их памятью.
— Но не убил. И это очень интересно, — отозвался Зверь.
Он выглядел так, словно операция прошла строго по плану и можно рапортовать наверх о триумфальном завершении.
Алексей уже вызвал специалистов по порче и магическим воздействиям. Парней устроили в изолированные боксы, они по-прежнему пребывали в благостном расположении духа.
— Попробуем от них чего-нибудь добиться.
Спустя несколько часов удалось выяснить следующее: все четверо категорически отрицали существование сверхъестественного, все четверо приняли твердое решение сменить сферу своей деятельности. Андрей собирался отправиться жить на Бали и освоить серфинг. Толик был убежден, что сможет добиться успеха, если начнет плотничать и делать мебель по собственным эскизам. При этом его нисколько не смущало, что последний раз он держал рубанок в школе на уроке труда. Дмитрий твердил, что ему пора жениться, и рвался бросить все силы на поиск достойной девушки. Сердце подсказывало, что его судьба находится в Саратове. Почему в Саратове, объяснить он не мог. Дмитрий ни разу не бывал в этом городе, более того, никто из его родственников или знакомых там не проживал. Но решительней всех был настроен Антон, который горячился и кричал, что должен немедленно открыть клининговую компанию. Он в состоянии сделать этот мир чище и лучше! Он хочет бороться с грязью!
Пришлось даже сделать ему укол успокоительного.
— Ева? — Варфоломей аккуратно потряс девушку за плечо. Она лежала, свернувшись калачиком под пледом. — Ты чего под одеяло не залезла, лежишь, скрючившись?
— Сколько сейчас времени? — Ева сонно потерла глаза. — Я думала, на три минутки глаза прикрою. Ой, шея! Как затекла.
Варфоломей присел рядом и принялся растирать Еве плечи и поглаживать шею.
— Как там, у меня? — поинтересовалась Ева.
— Все хорошо, — сообщил черт. — Немного стена поцарапана в коридоре, но я все узнал, ее можно легко замазать. У тебя краска осталась? Закрасим — вообще незаметно будет.
Ева кивнула, эта информация ее совершенно не взволновала. Она была заслонена другой, более важной.
— Идем все отмывать? — вздохнула Ева и содрогнулась от отвращения прямо как Амадей.
Варфоломей улыбнулся:
— Не волнуйся. Уже.
Черт времени не терял, но не стал вдаваться в подробности. Варфоломей не просто узнал у незадачливых борцов с нечистью, что операцией по его захвату руководили Зайцев и «какой-то новый охотник», но еще и провел разъяснительную беседу на тему «Почему не стоит трогать потусторонние сущности», совместив все это с трудотерапией по отмыванию кухни. Труд — он облагораживает, об этом хорошо известно даже в Аду.
— А как там бесы? — спросила Ева и бросилась на кухню. Бутылка лежала на боку, от водки не осталось ни капли, даже запаха не было и в помине.
Из кухонного шкафчика раздалось шуршание, потом дверца приоткрылась, и оттуда выпал наперсток.
— Так напились, что говорить не могут, — сказал Варфоломей. — Но они действительно крепкие ребята. Быстро оклемались.
— Как хорошо!
Ева ужасно обрадовалась. Хотя бесов она по-прежнему не видела, они представлялись ей в виде маленьких шкодливых гномов — розовощеких, в красных колпачках и с рожками. Хотя к реальности это и не имело никакого отношения. Но иногда наши заблуждения приносят нам большую пользу.
— Нужно поспать, — сказала Ева.
— Да, Ева, — уверенно начал Варфоломей, — мы сейчас поднимемся к тебе, соберем кое-какие вещи, и…
Ева сидела в машине. Ведьмовская шляпа то и дело сползала на глаза, Григорий из переноски громогласно протестовал. Водитель включил Моцарта, мелодичные звуки наполнили салон.
— Не понимаю, как ты умудрился меня уговорить, — ворчала Ева. — Мне же завтра в театр нужно. А мы едем черт знает куда, черт знает во сколько.
Варфоломей тонко улыбнулся и указал на плюсы, которое сулило задуманное им мероприятие:
— Сейчас нет пробок, так что к Амадею мы почти долетим. Ты сможешь начать учиться колдовать с Верой.
Ева фыркнула и поправила шляпу.
— Как удобно, что Амадей прислал за нами свою машину! — сказал Варфоломей.
При всей внешней расслабленности черта тревожила ситуация с Советом, а учитывая, что Ева совершенно новая ведьма, защита ей не помешает. Тем более что в дом Амадея начнет съезжаться нечистая сила, и люди просто не рискнут туда сунуться.
Варфоломей ободряюще улыбнулся.
Григорий перешел в своей переноске к молчаливому протесту. Он повалился набок и слегка высунул язык, показывая, что думает о всяких поездках в неизвестном направлении. Но окружающие проявляли удивительную черствость и игнорировали «страдания» кота.
— Меня тревожит, что мы едем на пару дней к черту и ведьме! Это, знаешь ли, стремно, — не унималась Ева.
— Они хорошие, — уверенно сказал Варфоломей.
— Но хуже всего то, что «Немного поцарапали стену» в реальности означало дырку от пули! — кипела Ева. — Не надо было отпускать этих уродов.
— А что с ними нужно было сделать? — ласково поинтересовался черт. — Амадей, например, хотел их пытать. Кстати, на всякий случай, у тебя дома есть иголки?
— И правильно, что хотел! — запальчиво сказала Ева. — Вломились с оружием! Нужно было их хотя бы в полицию сдать. Иголки? Да… там, в комоде, в самом нижнем ящике, в коробочке. Нет, я даже поверить не могу, что в наше время такое существует. Охотятся на людей! Это же безумие. Точно нужно было звонить в полицию.
— Людей?
Черт выразительно постучал пальцем себя по рогу.
— Неважно, — отрезала Ева и уставилась в окно.
Она злилась на черта и гордилась им. Боялась и одновременно испытывала странное спокойствие. Никогда ее чувства не были такими противоречивыми и запутанными.
Ведьма и черт оказались хозяевами радушными и гостеприимными. Еву и Варфоломея по прибытии в особняк накормили легким ужином и напоили чаем, хотя все, чего они хотели, — это спать. Затем Амадей лично устроил небольшую экскурсию по дому и проводил гостей в красную спальню с отдельной ванной комнатой очень мрачного дизайна.
Видя удивленный взгляд Евы, черт сказал, что оформлением занимался его друг.
— Он талантливый, но что-то его на черном цвете в ту пору переклинило. И еще канделябры эти… Свечки сам топил, чтобы воск вот так художественно стекал. Для него они воплощают идею Ада. Черное и красное. Художник. Натура творческая, сами понимаете.
У Евы не было сил рассматривать огромный гобелен, который висел напротив кровати.
— А это Вера сама сплела. Или что там с гобеленами делают?
Ева не помнила, как разделась. Она заснула раньше, чем ее голова коснулась подушки.