Это была очень странная ночь. По всему миру ученые зафиксировали различные природные аномалии. В Чили прошел дождь из лягушек, в Египте неожиданно выпал снег, великие пирамиды покрылись инеем, а по Москве прокатился смерч. Он промчался по Москве-реке, от чего ее воды расступились, на время открыв почти библейский проход. Один парень умудрился стать звездой «Ютьюба», так как не растерялся и пробежал от одного берега до другого. Его девушка сняла действо на телефон.
Некоторые граждане усмотрели в смерче тайное послание от самой природы, но ученые-синоптики внесли ясность и объявили, что для беспокойства нет причин. Это явление хоть и редкое, но не из ряда вон выходящее, поскольку в XIX веке был точно такой же смерч, из-за которого точно так же воды Москвы-реки расходились.
После смерча полил дождь. Буквально за несколько минут набежали тяжелые плотные тучи, и на землю обрушилась стена воды.
Зверь и Алексей Зайцев сидели в тайном убежище. Зверь был спокоен и собран, Зайцев нервничал. Он неотрывно смотрел на монитор, который показывал происходящее в камере, где были заперты две ведьмы. Дрожащей рукой он достал черный телефон с диском и поднял трубку.
— Я должен доложить об этом, — сказал он Зверю, словно бы оправдываясь.
Охотник за нечистью кивнул:
— Давай, не сомневайся. Леша, все мои действия одобрены на самом верху.
Зайцев набрал номер. Трубку сняли после первого же гудка. Ответа не последовало, но Алексей слышал дыхание. Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Тук-тук-тук… Тук-тук тук… Прямо в многозначительную тишину он сбивчиво рассказал о том, что Зверь произвел захват двух ведьм. В этот раз ему ответили:
— Готовьтесь. Вся нечисть теперь против вас. Передайте трубку Зверю.
Алексей выполнил просьбу. Он старался сидеть с равнодушным видом, но на самом деле старательно прислушивался.
Зверь взял трубку:
— Удачи.
А потом раздались гудки.
— Ты не хочешь посвятить меня в свой план? — Алексей вложил в свой вопрос как можно больше яда.
— Все узнаешь, Леша. В свое время. Ты вообще-то молодец. Вложения в московское отделение Совета вот-вот окупятся, и все благодаря тебе. Это ты узнал, что черти готовят заговор, а мы отреагировали. Твое имя будет вписано в зал славы. Навечно. И орден ты обязательно получишь. Сегодня всю нечисть прижмем. Надо только чуть-чуть подождать.
Алексей еще пристальнее уставился в монитор. Он очень пожалел, что не поставил в камеру микрофон, и теперь не мог слышать, о чем говорят ведьмы. Зря, выходит, сэкономил.
— Ты умеешь читать по губам? О чем там говорят, Зверь? — спросил Зайцев.
— Какая разница? Главное, они не могут колдовать. А нам с тобой предстоит кое-что подготовить. Черти скоро явятся. Нельзя заставлять гостей ждать.
Он нарочито посмотрел на часы.
— О, кажется, сейчас приедет доставка.
— Ты что-то заказал? Сюда?
— Да, — улыбнулся Зверь. — Я же в некотором смысле художник.
Ева передернула плечами.
— Как думаешь, сколько нас уже здесь держат?
Вера сохраняла олимпийское спокойствие.
— Не знаю.
— Что они от нас хотят? Я вообще не знала, что существуют охотники на ведьм. Это в наше-то время!
— Дорогая моя, но ты же недавно не подозревала, что ведьмы действительно существуют. И черти, и демоны. Так чему тут удивляться?
Ева подумала, что мир до этого был и так достаточно небезопасным местом, а теперь проблем в нем прибавилось. Вот уж правда, меньше знаешь — целее нервы.
— Этот охотник, Зверь, болтал о том, что у чертей нет души, — закинула удочку Ева.
Вера тяжело вздохнула и закатила глаза.
— И?
— И ничего. Он почему-то говорил об этом, как о чем-то совершенно ужасном.
Вера задумалась, а потом ответила:
— Глупости это все. Не верь. Это знаешь, как в анекдоте про английскую королеву. Точнее, никакой это не анекдот, а просто история.
Ева попыталась поудобнее устроиться. Стул был жесткий, и спинка неприятно давила на поясницу. А Вера продолжила:
— Королева принимала парад у шотландского полка. Они, понятное дело, все в килтах. Молодая королева возьми и спроси у их командира: «А правда, что у вас под килтом ничего нет?» Ну, он наклонился и ей тихонечко, но многозначительно ответил: «Все там есть».
Ева усмехнулась. А Вера еще раз прошлась по камере и рассмотрела некоторые рисунки с особенным вниманием, даже поковыряла их пальцем.
— Ева, знаешь, что я думаю…
— Что?
— Тебе нужно начинать злиться! Сильно. Можешь попробовать впасть в ярость? У тебя в роду берсерков не было?
— Я злюсь, — ответила Ева. — Злюсь, что нас похитили.
— Нужно посильнее. Раз в сто! — нахмурилась Вера. — Вспомни что-нибудь гадкое. Подумай о самой омерзительной несправедливости. Мне нужна твоя ненависть.
Ева зажмурилась и принялась усиленно думать. В мире было много вещей, которые ее возмущали. Но ярость начала пробуждаться, когда перед мысленным взором начали маршировать девяносто пять нарисованных кроликов во главе с режиссером Арсением.
Зверь и Зайцев поднялись на поверхность. На территорию заброшенного завода въехало несколько военных грузовиков.
— Оперативно среагировали.
Из них очень слаженно выпрыгнули хорошо вооруженные люди в камуфляжной форме. Зверь с ненавистью посмотрел на небо. Оно продолжало исторгать потоки воды.
— Ну что за погода! У меня запланирована программа на улице!
Он грубо выругался, но быстро взял себя в руки и вернулся в состояние самоуверенной позитивности.
В это время люди в камуфляже принялись споро разгружать какие-то железки. Другие тащили вязанки хвороста.
— Кто эти люди?
— Наемники, — коротко ответил Зверь. — Я, конечно, работаю один, но тут уж никак не обойтись без дополнительных человеческих ресурсов.
Так и сказал — «человеческих ресурсов».
Присмотревшись, Зайцев увидел, что все солдаты удачи буквально обвешаны всевозможными защитными амулетами.
Один из наемников, с маленькими темными глазками и шишковатой головой, скользнул к Зверю:
— Здесь устанавливать? — спросил он, кивая на небо.
— Нет. Придется внутри, — поморщился Зверь.
В это время дверь распахнулась и, едва не сбив Зайцева с ног, выскочил незадачливый конвоир. Он силился сорвать ведьмину корону, но это никак не получалось. Голова раздулась как шар. Парень беспорядочно заметался по двору, а потом ломанулся в открытые ворота.
— Не обращайте внимания. Ему уже не помочь, а нам еще много предстоит сделать.
Наемники проводили несчастного равнодушными взглядами. Работа закипела с утроенной силой.
— Иди, Алексей, посмотри, как там ведьмы. А мы пока подготовимся.
Зайцев не нашел что возразить, поэтому молча отправился к монитору. С сожалением он был вынужден признать, что утратил всякую власть и контроль над ситуацией. Командование целиком и полностью перешло к Зверю.
— Нет! Ты только подумай: эти люди решили объявить нечисти войну! В двадцать первом веке! Как будто других проблем нет! — Амадей заметно нервничал и злился. — Они держат наших ведьм здесь.
Варфоломей смотрел на темный силуэт заброшенных корпусов завода. Рассвет так и не наступил. Ночь продолжалась. Хотя, возможно, это просто тучи были настолько плотными, что не пропускали солнечный свет. Варфоломей еще не знал, что так люди представляют себе постапокалиптические пейзажи.
— У них там типа «тайное» укрытие. Глубоко под землей, — сказал Амадей. — Но нет такой преисподней, чтобы я свою Веру Сергеевну не нашел.
Безрогий преобразился. Вместо рубашки с заплатами и домашних туфель на нем была офицерская форма еще царского времени, с эполетами и аксельбантом. На голове красовался шлем римского легионера, украшенный конским волосом. Перемена эта произошла с ним неосознанно.
Капли дождя громко стучали по металлу и отскакивали от шлема. Бум-бум-бум.
Сначала раздался крик, а потом черти увидели человека, бегущего в их направлении.
— А защита-то работает, — порадовался Амадей. — Вон как его раздуло.
Человек рухнул на колени, глаза его закатились, и он повалился на бок.
Амадей подошел и без всяких усилий забрал корону. Камни светились зло и ярко. Вода словно обтекала украшение и предпочитала держаться от короны на некотором расстоянии.
— Так! — сказал Амадей и решительно направился к воротам, но Варфоломей удержал его за локоть.
— Подожди, — сказал черт, — не надо необдуманных шагов. Дождемся сигнала.
Черти застыли. Лицо Варфоломея стало пугающим. Дождь размыл грим. Белая и черная краски смазались, поплыли и перемешались. Это было лицо самой войны.
Над городом сверкнула ветвистая молния, раскатом прокатился рокочущий гром, в котором слышался смех.
— Видишь, твои знакомые передают нам привет, — улыбнулся Варфоломей.
Веселенькая мелодия мобильного Амадея показалась здесь неуместной.
— Алле, — раздался тоненький женский голосок. — Амадей, ты наше послание видел?
— Да, — ответил черт.
— Мы решили позвонить. В общем, все члены Совета схвачены. Ты нам отпишись, что с ними делать. И если что…
В трубке повисла многозначительная пауза.
— Спасибо, — поблагодарил Амадей. — Спасибо, что все вы согласились помочь. Тронут. Искренне тронут.
— Ой, ну для чего еще нужны друзья, — хихикнула трубка. — Двести лет тебя знаю, в конце концов.
— Возглавишь Совет, когда это все закончится? — поинтересовался Амадей.
— Решим. Но предложение интересное. Ладно, выручай Веру Сергеевну. От меня ей поклон.
Амадей убрал телефон в пустую кобуру.
— Ну что же… Шашки наголо!
В свете молнии сверкнула сталь.
— Подожди, — Варфоломей снова удержал друга от того, чтобы ринуться в атаку, — есть что-то такое, что я должен знать?
Взгляды чертей встретились. Амадей отвел глаза и нехотя выдавил:
— Ну… есть одно обстоятельство…
Алексей Зайцев тупо смотрел в монитор. Ведьмы сидели совершенно неподвижно. Возникало ощущение, что это никакое не видео, а просто фотография. И тут произошло чрезвычайное событие: зазвонил черный телефон. Сам. Сначала Алексей даже не понял, откуда взялось тихое треньканье, но, когда до него дошло, подскочил. С величайшей осторожностью и почтением он снял трубку.
— Немедленно освободите ведьм, — прозвучал приказ, — немедленно. После этого считайте себя свободным от занимаемой должности. Покиньте убежище. Никогда сюда не возвращайтесь.
— К-как никогда не возвращаться?
Алексей считал свое положение пожизненным. Его отец, дед, прадед, прапрадед занимались этим делом. Они оставляли пост по достижении весьма почтенного возраста. А перед этим передавали все дела своему прямому наследнику. А у Зайцева даже сына не было. Кому же он сдаст все дела?..
Он никогда не допускал даже мысли, что его могут взять и уволить.
— Освободите ведьм, — повторил голос.
Тут Алексей восстал:
— С кем я говорю? Сегодня я докладывал… Все действия Зверя были согласованы.
Неслышно подошел Зверь, перехватил запястье Алексея, избавил его от трубки и небрежным жестом грохнул ее на рычаги.
— Что, уже хотят, чтобы мы отпустили ведьм? Замечательно! Все идет так, как планировалось.
— Да что планировалось?! — Вопреки обыкновению, Зайцев кричал: — Что вообще происходит?
— План «Б», — сообщил Зверь. — Идем, посмотришь. Ребята почти все собрали.
— Но я не понимаю…
— Поймешь. И заодно определишься, на чьей ты стороне.
— На стороне? Что это значит?
— Было разработано шесть планов. Нам выпала честь запустить самый масштабный и удачный. Даже хорошо, что в первый раз захват белого черта провалился. Все, Леша, складывается гораздо, гораздо лучше. Возможно, сегодня мы полностью очистим мир от нечисти. Жаль, что об этом дне не сложат легенды. Человечество не узнает имен своих героев.
— Так о какой стороне ты говоришь?
Алексей весь подобрался, его била дрожь.
— Я говорю о тех, кто хочет победить нечисть по-настоящему. Ты дал нам повод, Алексей. Благодаря твоим докладам даже самые нерешительные поняли, что нужно действовать. Они пробудили меня. И я не намерен ждать второго шанса еще семьдесят лет.
— Семьдесят? — помертвевшими губами спросил Алексей.
Из-за поворота вынырнул наемник с автоматом.
— Проводи нашего друга наверх. Устройте его в первом ряду. А я спущусь за ведьмами, — сказал Зверь. — Пора.
Дверь камеры протяжно скрипнула. Ева резко повернула голову. Зрачки ее были расширены, отчего глаза стали черными. Волосы растрепались и торчали во все стороны. Если бы Ева могла увидеть себя со стороны, она бы испугалась.
Вера шепнула:
— Пока рано. Я скажу.
Выглядела старшая ведьма неважно. Сильная бледность заливала ее щеки, на лбу выступили бисеринки пота. Дышала Вера прерывисто.
Ева прикрыла глаза. Она слишком глубоко погрузилась в свою ярость. Тонула в ней. Ярость плескалась вокруг почти осязаемыми волнами.
Зверь стоял в проеме, широко расставив ноги.
— Идемте, ведьмы. Выводите, — скомандовал уже наемникам. — Я прослежу, чтобы не было сюрпризов.
Он сотворил рукой сложный магический пасс. Пока вся процессия поднималась наверх, Зверь то и дело бормотал себе под нос: «Осталось недолго, осталось недолго».
Варфоломей избавился от костюма барона Субботы и вошел в ворота в своем первозданном виде. Единственной уступкой человеческим условностям были ботинки. Босиком ходить черту было больно. Амадей избавил его рога и хвост от скрывающей магии, а в темноте белая шерсть немного светилась, даже несмотря на то, что намокла.
Варфоломей являл собой эпичное зрелище, и его немедленно окружили люди с оружием и в камуфляже. Очень вежливо черт сообщил, что его ожидают, настоял, что провожать его не надо — дорогу найдет сам. Наемники расступились, пропуская его вперед. При попадании капель воды их амулеты начали слегка шипеть и искрить.
Наемники шли за чертом на некотором отдалении, но черт не оглядывался. Он втянул носом воздух. Запах воды, мокрого асфальта и бензина смешивался с едва уловимой сладковато-гнилостной вонью. Совсем рядом готовилось темное колдовство, уродливое и опасное. Шерсть на спине черта встала дыбом.
Когда он проходил мимо очередного типового здания, дверь гостеприимно распахнулась. Проем смотрелся таинственным провалом в другой мир.
«Туда», — подумал черт.
Под ногами хрустели кирпичная крошка и битые стекла. Под слоем граффити Варфоломей различил замаскированные охранные знаки. Защита от демонов и зловредных духов.
Он ускорил шаг. Запах бензина усилился.
В бывшем швейном цеху горели факелы. А в самом центре возвышалась узкая клетка, в которой были заперты Ева и Вера. Вокруг навален сухой хворост. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять смысл этой сцены. В плетеном дачном кресле, как на троне, восседал Зверь и крутил в пальцах зажигалку. Время от времени он откидывал крышку, и раздавался громкий щелчок.
Ева схватилась за прутья, когда увидела черта:
— Варфоломей!
«Эй-эй-эй», — глухо повторило эхо.
Вера тоже дернулась и что-то быстро-быстро зашептала Еве на ухо.
— Молчать, ведьмы! — сказал Зверь.
Он наклонил голову набок и рассматривал черта.
— Заходи, рогатый. Вон там на гвоздике висит цепочка. Надень.
Варфоломей посмотрел на хитроумное плетение рун — в таком «украшении» не поколдуешь.
Когда металл коснулся его кожи, в первую секунду у черта даже перехватило дыхание. Как будто окунулся в ледяную прорубь.
— Знаю, неприятно. Но придется потерпеть. Сейчас мне не нужно, чтобы ты колдовал.
Из угла донесся тихий стон. На полу валялся скрюченный Зайцев. Руки и ноги его были связаны, под глазом наливался синяк.
— А где второй черт? Амадей? — спросил Зверь. — Я надеялся, что придет он и мы все вместе поговорим.
— Ты можешь говорить со мной, — ответил Варфоломей.
Черт сделал несколько шагов вперед и сосредоточился на Звере. Он больше не смотрел на страшную клетку. Казалось, его совершенно не беспокоило даже то, что Зверь щелкал зажигалкой над бензиновым ручейком, ведущим прямо к хворосту.
— Думаете, вы, нечисть, победили? Считаете, раз захватили руководителей Совета, я легко отпущу этих ведьм? — Самодовольству охотника не было предела. — Думаете, я не знаю, что это не просто ведьмы? Вон та страшная — это душа Амадея. Так что если что-то с ней случится, он умрет. За четыреста лет привык жить с душой, уже назад к бездушности дороги нет. А та, что посимпатичнее и помоложе, может стать твоей душой, Варфоломей. Душами не разбрасываются. Ты же не хочешь, чтобы они сгорели? Это адски мучительно. Тебе ли не знать? Вы же у себя в Аду пытаете грешников.
Даже старые колдуны подвержены сверхъестественным предрассудкам.
Варфоломей сделал еще шаг вперед и остановился. Ева слегка осела, но клетка была слишком узкой и не давала ей упасть.
— Ведьмы не в лучшей форме. Они провели какое-то время в маленькой комнатке, наполненной заклинаниями, которые очень плохо действуют на магическую силу. Даже мне, чтобы туда зайти, приходится носить это.
Зверь засучил рукав и показал синюю шерстяную нитку на запястье. На самом деле — весьма мощный артефакт.
— Чего ты хочешь, колдун?
Несколько минут Зверь что-то решал. Наконец он извлек из кармана сложенную бумажку.
— Для начала Амадей отдаст приказ своим друзьям. В этом списке имена руководителей Совета, которые должны умереть.
Зайцев дернулся и крикнул:
— Предатель!
— Ну-ну, Леша, не горячись. Я действую ради общего блага, просто о себе не забываю.
Варфоломей не двинулся с места.
— А потом…
Зверь достал из кармана маленькую черную книжечку с серебряным карандашиком на цепочке.
— А потом у меня запланирован целый комплекс мероприятий и всяких полезных дел. Вот этим людям, — он показал страничку Варфоломею, — вы подарите бессмертие. Это спонсоры нашего сегодняшнего мероприятия. А дальше займетесь уничтожением нечистой силы по всей земле. Очистите землю. Будете хорошо себя вести — с ведьмами ничего не случится. Любое же неповиновение отразится и на них.
Варфоломей не перебивал. Не высмеивал. Не критиковал. Первое правило переговорщика — слушай. Оценивай обстановку. Выигрывай время. А Зверь был опьянен своим величием.
— Мы столько времени тратили на глупую ловлю демонов. Пытались заставить их сотрудничать, — на губах Зверя заиграла тонкая улыбка, — разными методами. И упустили из виду такую могущественную силу, как черти. И такой прекрасный, простой и понятный способ воздействия! Вы становитесь так же беспомощны, как люди. Ох уж эти привязанности, эти узы… Кстати, если тебе интересно, следующим заданием будет…
— Я смотрю, ты все предусмотрел, колдун, — перебил Варфоломей. — Даже записал, чтобы не забыть. Можно подойти и взять список?
Зверь щелкнул зажигалкой и вытянул руку над бензиновой дорожкой.
— Подойди, — милостиво разрешил он.
Варфоломей спокойно приблизился. Зверь выпустил листок бумаги, и тот плавно спикировал на пол.
— Склонись предо мной, черт. Только без резких движений.
Варфоломей начал опускаться на колени. На секунду он поймал взгляд Веры и ободряюще кивнул. Когда колено черта коснулось пола, произошло сразу несколько событий.
Вера изо всех сил крикнула:
— КРОЛИКИ!
Ева распахнула глаза. Дикое, неконтролируемое колдовство, чистая сила, приумноженная яростью, рванулась из нее. Она поднялась над полом клетки, и на долю секунды зависла в воздухе, но земное притяжение все-таки победило. На Еву пребывание в комнате с заклинаниями не оказало серьезного воздействия. Сдерживать сырую магию — все равно что пытаться сдерживать океан.
Стекла в окнах брызнули осколками. Зверь отвлекся, машинально повернув голову. В тот же миг Варфоломей резко схватил его за колено и дернул. Охотник на нечисть неловко взмахнул руками, теряя равновесие. Зажигалка упала на бензиновую дорожку, огонь побежал к клетке и сухому хворосту. Хорошо, что для эффектности ему предстояло преодолеть весьма солидное расстояние.
Когда затылок Зверя коснулся бетона, раздался неприятный чавкающий звук. Даже самая волшебная человеческая голова не приспособлена к ударам о бетонный пол. Колдун не успел выкрикнуть ни одного заклинания. Глаза его закатились. Он предусмотрел любую магическую неприятность, но… магии не было. Просто черти невероятно сильны. А с силой, как говорится, нужно считаться.
Варфоломей поднялся. Он двигался быстро, но без особой спешки. Легко обогнал пламя, пинком откинул вязанки хвороста. Дверь клетки была заперта на обычный амбарный замок. Черт сдавил его ладонями. Вены на предплечьях вздулись, и замок сдался.
Варфоломей освободил из плена Еву и Веру как раз в тот момент, когда пламя подошло вплотную. Одна вязанка хвороста все-таки загорелась, наполняя помещение едким дымом.
Колдовская сила закрутилась вихрем. Взлетели вязанки хвороста, осколки кирпичей и стекол. Огненный смерч метался от одной стены к другой, пока не нашел окно и не унесся в неизвестном направлении.
Зверь оказался крепче, чем можно было ожидать. Охотник на нечисть дернулся и принялся нараспев читать заклинание. Цепочка на шее Варфоломея начала сжиматься. Черт подхватил с пола попавшийся под руку кирпич и метко запустил им в колдуна. Плавное течение заклинания прервалось очередным мокрым шмяком.
Вера попыталась освободить черта от цепочки. Ева хотела помочь, но старая ведьма оттолкнула ее, сжала цепочку и вскрикнула от боли. На пальцах и ладонях остались ожоги. Запахло паленой шерстью. Ведьма еще сильнее сжала металлическую ловушку и дернула. Звенья тонко звякнули и распались. Теперь черта ничто не сдерживало.
Зверь встал на четвереньки, поднялся и бросился бежать. Его здорово шатало из стороны в сторону, но он умудрился скрыться в проходе. Варфоломей пустился в погоню, но только высунулся за дверь, как воздух прошила автоматная очередь.
— Стреляйте в него! Стреляйте! — крикнул Зверь, скрываясь за спинами наемников.
Варфоломей успел спрятаться за железной дверью, послужившей прекрасным щитом. На улице воцарилась тревожная тишина. Подождав пару минут, черт осторожно высунулся в окно.
Прямо на наемников шел Амадей. Он держал за руку маленькую девочку в белом легком платьице. Ее длинные волосы намокли и полностью закрывали лицо. Амадей отпустил руку девочки, и дальше она пошла сама. Было отчетливо слышно, как крохотные босые ножки шлепают по лужам.
Что это безрогий задумал?
Варфоломей поморщился. Даже тут черт ощущал отчетливый запах страха. А на улице людей захлестывала паника. Они побросали оружие как ненужный металлолом и заметались с криками. У одного парня вмиг поседели волосы.
Крепких тренированных мужчин преследовала маленькая девочка. Временами она прикрывала глаза ладошками и кричала вдогонку:
— Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать. Кто не убежал, тот сам виноват!
Варфоломей вернулся в бывший швейный цех и помог ведьмам подняться.
— Все уже позади, — приговаривал он, прижимая Еву.
Вера баюкала обожженные руки.
— Вера! — позвал Амадей, врываясь в здание, — душа моя! Ничего, сейчас я тебе помогу. Ох, какие ожоги.
В глазах черта плескалась боль, словно это его руки были обожжены и саднили.
— Идем скорее отсюда!
Он обнял Веру за плечи.
— Что там с людьми? — спросил Варфоломей, прислушиваясь к крикам на улице. — С чего это они так?
— Некоторые дети — это ужас в чистом виде, — сказал Амадей, но распространяться не стал, только коротко улыбнулся.
— Колдун скрылся? — спросил Варфоломей.
— Выловим! — пообещал Амадей. — А сейчас нужно убраться подальше.
Вся четверка вывалилась на улицу, прямо под дождь. Ева с наслаждением подставила лицо струям воды. Кожу приятно холодило.
Зайцев открыл глаза. Черти и ведьмы ушли, про него в суматохе забыли. Он облегченно вздохнул и решил, что если выберется, то навсегда завяжет с нечистью. Попробует себя в чем-нибудь совершенно новом. Например, устроится в книжный магазин и станет продавать людям истории. А когда посетителей будет немного, он сможет читать все, что захочет. Какие его годы! Начнет больше времени уделять жене. И возможно, у них появится дочка. Маленькая и смешная. Можно назвать ее Асей. Ася Алексеевна — звучит.
Зайцев сел, нашел большой осколок стекла и принялся пилить путы. Занятие это было весьма медитативным, так что в его голову пришло еще несколько светлых мыслей на тему собственного светлого будущего. Во всяком случае он твердо решил, что в его жизни больше не будет никаких демонов, ведьм, чертей и колдунов.
И никакого Совета.
А выпущенная на свободу Евина сила неслась по Москве. Со стороны это выглядело как ураган, который хаотично ломает деревья и рвет линии электропередач. Но силе не хватало концентрации. У нее наблюдался явный дефицит внимания, хотя имелась цель. Стоило немного успокоиться, как она рванула в Последний переулок и закрутилась вокруг дома номер двадцать четыре.
Потом колдовство влетело в квартиру. Режиссер Арсений очень легкомысленно оставил окно приоткрытым — это в такую-то бурю. Сам он не замечал непогоды, поскольку был погружен в составление заявки на крупнейший фестиваль анимационных фильмов. Он так много написал о своем замысле и кроликах, что заявка распухла до невероятных размеров. Резать текст о собственной гениальности было тяжело, но необходимо.
Арсений перечитывал абзац о том, как образ кроликов возник в его голове и был нарисован первый набросок. Вот тут-то Евина ярость и окутала его с головы до ног. Сначала Арсений очень удивился, куда исчез монитор. Потом поднял голову и увидел над собой столешницу своего письменного стола. Неужели заснул и упал? Но нет, кажется, все еще сидел на стуле. Его лапки поскребли кожаное сиденье, а из горла вырвался тоненький писк.
У хорошего художника есть способность преобразовывать мир, превращать привычное в необычное, видеть истинную суть вещей. Природная склонность Евы, помноженная на колдовство, привела к неожиданному результату: Арсений стал крысой.