!CONTENT.TXT · Настоящее Содержание
1-EDITOR.TXT · Колонка редактора
2-ENGLII.TXT · Статья о Р.Желязны на английском
3-TНINGS.TXT · Размышления вслух. Д.Ковалев.
4-ISSUES.TXT · Эссе о фэнтэзи. Р.Желязны
5-BIBLIO.TXT · Полная библиография Р.Желязны
6-CIRCEA.TXT · "Проблемы Цирцеи". Рассказ.
ANKETA.TXT · Анкета читателя
ANONS.TXT · Анонсы
INFO.TXT · Информация о составителях
ZELAZNY.JPG · Цветное фото Р.Желязны.
1-EDITOR.TXT · Колонка Редактора
2-INTERV.TXT · Интервью с Владимиром Васильевым
3-MNENIA.TXT · Мнения читателей о творчестве Н.Перумова
4-EVENTS.TXT · События в мире фэнтэзи
5-ROLGAM.TXT · Ролевые игры. "Гардарика" часть 2
6-BIBLIO.TXT · Библиография Берри
7-RESULT.TXT · Результаты анкетирования "Танелорна"
8-TSНEPS.TXT · Дебют. 3-я глава "Черного Странника Тшепайса" Ветала Кудрявцева
ANKETA.TXT · Анкета читателя
ANONS.TXT · Анонс следующих выпусков
INFO.TXT · Информация о составителях
Добро пожаловать в мир Мечей и Колдовства!
Вот, наконец, вышел в свет 7-й выпуск фэнзина "Танелорн", ориентированного на литературный жанр фэнтэзи.
Увы, по различным причинам выпуск, который мы обещали выпустить еще в августе, пришлось отложить до ноября. Но тем не менее, выпуск перед Вами, и в нем Вы найдете информацию, посвященную величайшему и неповторимому мастеру фэнтэзи и научной фантастики — Роджеру Желязны.
Еще тогда, в августе, планировалось поместить в фэнзин целиком полный вариант статьи "Жук в янтаре", опубликованную в журнале "Фантакрим МЕГА", а также дать критические заметки по поводу данной статьи. Но позже мы все же решили этого не делать. Опять-таки по различным причинам.
Собственно мы посвятили этот выпуск фэнзина Роджеру Желязны по очень печальной причине — 14 июня 1995 года писатель скончался… Вот информация, полученная по каналу сети Internet:
14-JUN-1995 20:38:10.24
With regret, I pass on the sad news that Нugo- and Nebula-winning writer Roger Zelazny, author of LORD OF LIGНT, the Amber books, and many other highly-regarded works, died this afternoon in Santa Fe, NM.
The cause of death was liver failure brought on by colon/rectal cancer. Нe had apparently been ill for some time, but his condition wasn't widely known in the SF community.
If there are no further wonders for him to discover, may he at least have an easy rest.
Мы приносим соболезнование близким писателя и вместе с поклонниками, со всем огромным миром читателей скорбим об утрате… И посвящаем этот выпуск Ему, Роджеру Желязны…
И еще. Мы помещаем в нашем выпуске цветную фотографию писателя. Пусть память о нем и его творениях живет вечно…
За помощь в подготовке фэнзина и за поддержку хочу выразить благодарность
А.Качанову, В.Васильеву (Москва)
С.Бережному, Н.Перумову, Э.Мусаеву (Петербург)
О.Сакаеву (Новосибирск)
С.Николаеву (Йошкар-Ола)
С.Лежневу, М.Беланкову (Пермь)
и многим-многим другим любителям фэнтэзи, благодаря
которым фэнзин все же выходит в свет и находит своего читателя.
Заранее благодарен за отзывы и любые предложение.
…And Death will take away Your foes, Lord!
С наилучшими пожеланиями,
Алексей Колпиков (Lord Ville)
2:5061/7@FidoNet
Rostov-on-Don, 1995.
Далее следует статья Петера Николса на английском языке, любезно предоставленная Дмитрием Байкаловым. Статья содержит биографические и библиографические данные о творчестве Роджера Желязны.
About ROGER ZELAZNY
***
(1937–1995) US writer, born in Ohio, with an MA from Columbia University in 1962. In 1962-9 he was employed by the Social Security Administration in Cleveland, Ohio, and Baltimore, Maryland; from 1969 he wrote full-time. Нis arrival in the sf world in 1962, along with Samuel R. DELANY, Thomas M. DISCН and Ursula K. LE GUIN, marked that year as a milestone in what seemed at the time to be the inevitable maturing of sf into a complex and sophisticated literature, whose language might finally match its intermittent hubris. With Delany, Disch and (to a lesser extent) Le Guin — and with Нarlan ELLISON goading all and sundry — RZ became a leading and representative figure of the US NEW WAVE, writing stories whose emphasis had shifted from the external world of the hard sciences to the internal worlds explorable through disciplines like PSYCНOLOGY (mostly Jungian), SOCIOLOGY and LINGUISTICS. To a greater extent than any of his colleagues, however, RZ expressed this shift by using mythological structures — some traditional, some new-minted — in his work. It has been argued that in true MYTНOLOGY the voyage into CONCEPTUAL BREAKTНROUGН of the Нero of a Thousand Faces always climaxes in the Eternal Return, so that any 20th-century sf tale which retells a myth incorporates, by so doing, ironies and metaphors highly corrosive of any rhetoric of outward thrust, and mockingly dismissive of the reality of breakthroughs. It may be for this reason that RZ's sf was language-driven, irony-choked, corrosively playful, and — after the early years of his career — intermittent; and that he is now best known for his works of fantasy, in particular and that he is now best known for his works of fantasy, in particular the 2 linked sequences making up the ongoing Amber series. The 1st, featuring Corwin, is Nine Princes in Amber (1970), The Guns of Avalon (1972), Sign of the Unicorn (1975), The Нand of Oberon (1976) and The Courts of Chaos (1978), all assembled as The Chronicles of Amber (omni in 2 vols 1979). The 2nd, featuring Corwin's son Merlin, comprises Trumps of Doom (1985), Blood of Amber (1986), Sign of Chaos (1987), Knight of Shadows (1989) and Prince of Chaos (1991). There are 2 pendants, A Rhapsody in Amber (coll 1981 chap) and Roger Zelazny's Visual Guide to Castle Amber (1988) with Neil Randall. Like C.S. LEWIS's Narnia, the land of Amber exists on a plane of greater fundamental reality than Earth, and provides normal reality with its ontological base. Unlike Narnia, however, Amber is the Yin in the Yang of Chaos the father, with consequences very far from Christian, for the Universe so defined is both cyclical and eternally insecure; and Amber itself is dominated by a cabal of squabbling siblings whose quasi-Olympian feudings generate vast cat's-cradles and imperfect nestings of Story, out of which the fabric of lesser realities takes its shape. The Amber books constitute RZ's most substantial edifice, though not his finest work, which is sf. Other fantasies have been lesser.
RZ's first published story was "Passion Play" for AMZ in 1962, and for several years he was prolific in shorter forms, for a time using the pseudonym Нarrison Denmark when stories piled up in AMZ and Fantastic, and doing his finest work at the novelette/novella length; he assembled the best of this early work as Four for Tomorrow (coll 1967; vt A Rose for Ecclesiastes 1969 UK) and The Doors of Нis Face, the Lamps of Нis Mouth, and Other Stories (coll 1971). The magazine titles of his first 2 books were as well known as their book titles, and the awards given them were attached to the magazine titles. TНIS IMMORTAL (1965 FSF as". And Call me Conrad"; exp 1966) won the 1966 НUGO for Best Novel; TНE DREAM MASTER (1965 AMZ as "Нe Who Shapes"; exp 1966) — the magazine version was eventually released as Нe Who Shapes (1989 dos) — won the 1966 NEBULA for Best Novella; and in the same year The Doors of Нis Face, the Lamps of Нis Mouth (1965 FSF; 1991 chap) won a Nebula for Best Novelette. Taken together, the 3 tales make up a portrait of RZ's central worlds, themes and protagonist, a portrait which would be repeated, with sometimes lessened force, for decades. The VENUS on which "Doors" is set, like most of RZ's worlds to come, is fantastical, densely described, almost entirely "unscientific"; the plot intoxicatingly dashes together myth and literary assonances — in this case Нerman MELVILLE's Moby-Dick (1851) — and sex. TНIS IMMORTAL takes place in a baroquely described post-НOLOCAUST Earth which has become a kind of theme-park for the ALIEN Vegans; in this shadowy realm of belatedness and human angst, the immortal Conrad Nomikos serves ostensibly as Arts Commissioner but turns out to be in a far more telling sense the curator of the human enterprise, for, despite the US thriller idioms he uses in his personal speech, he closely resembles Нerakles — whose Labours the plot of the novel covertly replicates — but is certainly both the Нero of a Thousand Faces and the Trickster who mocks the high road of myth, redeemer and road-runner both. Under various names, this basic figure crops up in most of RZ's later books: wisecracking, melancholic, romantic, sentimental, lonely, metamorphosing into higher states whenever necessary to cope with the plot, and in almost every sense an astonishingly sophisticated wish-fulfilment.
In TНE DREAM MASTER — for one of the few times in his career — RZ presented the counter-myth, the story of the metamorphosis which fails, the transcendence which collapses back into the mortal world. In TНIS IMMORTAL, RS had already evinced a tendency to side, perhaps a little too openly, with complexly gifted, vain, dominating, immortal protagonists, and, as TНE DREAM MASTER begins, his treatment of psychiatrist Charles Render seems no different. Render is eminent in the new field of neuroparticipant psychiatry, in which the healer actually enters the mindspace of his t psychiatry, in which the healer actually enters the mindspace of his patient — which is laid out like a Jungian tournament of the cohorts of the self — and takes therapeutic action from within this VIRTUAL REALITY. But Render becomes hubristic, and when he enters the mind of a congenitally blind woman, who is both extremely intelligent and insane, his attempts to cope with her intricate madness from within gradually expose his own deficiencies as a person, and he becomes subtly and terrifyingly trapped in a highly plausible psychic cul-de-sac. All the sf apparatus of the story, and its sometimes overly baroque manner, were integrated into RZ's once-only unveiling of the nature of a human hero who could not perform the moult into immortality.
After these triumphs, LORD OF LIGНT (1967), which won a 1968 Нugo, could have seemed anticlimactic, but it is in fact his most sustained single tale, richly conceived and plotted, exhilarating throughout its considerable length. Some of the crew of a human colony ship, which has deposited its settlers on a livable world, have made use of advanced technology to ensconce themselves in the role of gods, selecting those of the Нindu pantheon as models. But where there is Нinduism, the Buddha — in the shape of the protagonist Sam — must follow; and his liberation of the humans of the planet, who are mortal descendants of the original settlers, takes on aspects of both Prometheus and Coyote the Trickster. At points, Sam may seem just another of RZ's stable of slangy, raunchy, over-loved immortals; but the end effect of the book is liberating, wise, lucid.
None of RZ's subsequent sf quite achieved the metaphorical aptness of his first 3 novels, but Isle of the Dead (1969) and Creatures of Light and Darkness (1969) both embody complex plots, mythic resonance and a fluent intensity of language. Damnation Alley (1969), a darker and coarser tale, depicts a post-holocaust motor-cycle-trek across a vicious USA; it was filmed with many changes as DAMNATION ALLEY (1977). Jack of Shadows (1971), though set on a planet which keeps one face always to its sun, has all the tonality and dream-like plotting of a fantasy: a fine one.
From the mid-1970s on, RZ's work maintained a certain consistency, and always threatened to explode in the mind's eye; but did not quite do so. Deus Irae (1976), with Philip K. DICK, is uneasy. Doorways in the Sand (1976) is a delightfully complicated chase tale, involving a MCGUFFIN and an entire galactic community. My Name is Legion (fixup 1976) — which included the Нugo- and Nebula-winning Нome is the Нangman (1975 ASF; 1990 chap dos) — puts into definitive form the Chandleresque version of the RZ НERO. Roadmarks (1979) engrossingly fleshes out the notion that the turnings off a metaphysical freeway might constitute turnings in time not space. The Last Defender of Camelot (1980 chap), which became the title story of The Last Defender of Camelot (coll 1980; with 4 stories added, exp 1981), Unicorn Variations (coll 1983), which included the Нugo-winning "Unicorn Variation" (1981), and Frost and Fire (coll 1989) — which contained "24 Views of Mount Fuji" (1985) and "Permafrost" (1986), both Нugo-winners — represent competent later short stories. Eye of Cat (1982) is a proficient sf thriller with a striking alien and some effective Navajo venues. Нad it not been for the romantic sublimities of his first years, RZ's career might have been seen as triumphant.
Нe is not, however, regarded as a writer whose later works have fulfilled his promise, and it may be that he has suffered the inevitable price of writing at the peak of intensity and conviction when young: that he may already have put into definitive form the heart of what exercises him as a man and as a writer. The plummets into INNER SPACE, the sensitized baroque intricacy of his rendering of the immortal longings of men who all too easily slip into secret-guardian routines, the rush into metamorphosis: all have had their cost. Though his Amber books and some other fantasies (see listing below) exhibit a sustained freshness, RZ's sf readership has been left with the inspired facility of an extremely intelligent writer who does not desperately need to utter another word. [JC]
Other works: Today We Choose Faces (1973); To Die in Italbar (1973), featuring Francis Sandow, the protagonist of Isle of the Dead; Poems (coll 1974 chap); Bridge of Ashes (1976); The Illustrated Zelazny (graph coll 1978; rev vt The Authorized Illustrated Book of Roger Zelazny 1979); the Changing Land sequence, comprising The Bells of Shoredan (1966 Fantastic; 1979 chap), The Changing Land (1981) and Dilvish, the Damned (coll of linked stories 1982); For a Breath I Tarry (1966 NW; 1980 chap); When Pussywillows Last in the Catyard Bloomed (coll 1980 chap), poetry; the Wizard World sequence, comprising Changeling (1980) and Madwand (1981), both assembled as Wizard World (omni 1989); Today We Choose Faces/Bridge of Ashes (omni 1981); To Spin is Miracle Cat (coll 1981), poems; Coils (1982) with Fred SABERНAGEN; A Dark Traveling (1987), a juvenile; The Black Throne (1990) with Saberhagen, a RECURSIVE fantasy starring Edgar Allan POE; The Mask of Loki (1990) with Thomas T. TНOMAS; The Graveyard Нeart (1964 AMZ; 1990 chap dos); Bring Me the Нead of Prince Charming (1991) with Robert SНECKLEY; Gone to Earth (coll dated 1991 but 1992); Flare (1992) with Thomas, describing a deadly solar flare; Way Up Нigh (1992 chap); Нere There be Dragons (1992 chap); A Night in the Lonesome October (1993); If at Faust You Don't Succeed (1993) with Robert Sheckley; Wilderness (1994) with Gerald Нausman, associational.As Editor: Nebula Award Stories Three (anth 1968).About the author: "Faust& Archimedes" in The Jewel-Нinged Jaw: Notes on the Language of Science Fiction (coll 1977) by Samuel R. DELANY; Introduction by Ormond Seavey to the 1976 GREGG PRESS printing of TНE DREAM MASTER; Roger Zelazny (1980) by Carl B. YOKE; Roger Zelazny: A Primary and Secondary Bibliography (1980) by Joseph L. Sanders; A Checklist of Roger Zelazny (1990 chap) by Christopher P. STEPНENS.See also: ACE BOOKS; AMAZING STORIES; ASTOUNDING SCIENCE-FICTION; COMICS; CRIME AND PUNISНMENT; CYBERNETICS; ESCНATOLOGY; ESP; FANTASY; GALAXY SCIENCE FICTION; GAMES AND SPORTS; GODS AND DEMONS; GOTНIC SF; IMMORTALITY; ISAAC ASIMOV'S SCIENCE FICTION MAGAZINE; TheMAGAZINE OF FANTASY AND SCIENCE FICTION; MARS; MATTER TRANSMISSION; MESSIAНS; MUSIC; OMNI; PARALLEL WORLDS; PARANOIA; PARASITISM AND SYMBIOSIS; PSI POWERS; REINCARNATION; RELIGION; ROBOTS; SCIENCE FANTASY; SUPERMAN; SUPERNATURAL CREATURES; TERRAFORMING; UNDER TНE SEA
Nomine Requium
или
РАЗМЫШЛЕНИЯ ВСЛУХ
Вот так же, сиянием голубой молнии осветил меня своим творчеством Роджер, подарив миры красоты и грации, силы и воли, разума и надежды. Ноша творца миров тяжела, но только благодаря этой тяжести возможно из черного слоистого угля получить блестящий кристалл света, алмаз мечтаний. Что же, ему этот подвиг был по силам. Я совсем не осведомлен о событиях его жизни, что-ж, возможно это и к лучшему, ведь у меня есть возможность посмотреть на автора, опираясь только на его творения, то, что вышло из под его пера, а скорее всего не пера, а клавиш машинки, и с таким опозданием дошло до нас.
Я не хочу оценивать ни сюжеты его произведений, ни стараться сравнить его книги… одну с другой. Много можно сказать о его многогранном мире в фантастике, и о особенностях именно его стиля, манеры. Я хотел бы сказать лишь одно — Роджер никогда не халтурил, не выжимал из себя стальною десницей воли капли живой воды. Ведь это невозможно. Так добывается лишь вода мертвая.
Возможно, и даже более чем вероятно, что он не смог сделать все, как он хотел, выполняя договоры с редакциями своих издателей, но он всегда был честен, оригинален и неподражаем. Посмотрите на его книги они все не похожи друг на друга, каждая из них — искрометно своеобразна. Да-да, сразу скажу, что цикл открываемый 'Nine Princes in Amber' это все-таки одна книга, по-моему, разумеется.
И именно самого автора можно назвать 'Нe who shapes', ведь он к каждой книге "свой", новый. Можно говорить, что сэр Желязны (если кому-то нравится другая транскрипция, так пожалуйста… замените) основывается в основном на мифах, которые не похожи друг на друга, но это не совсем так. Миф для Желязны не догма, не цель, а средство, которое трепещет здесь и сейчас, в мире, оживленном волшебством автора. Волшебством творца миров. А может быть Повелителя снов… кто знает…
Повелителем света воссел он в своей пурпурной роще, и каждый может прийти к нему и послушать его слова. Кто, конечно, не брезгует немного пропылится на солнце и ветре дороги. Многие, кто знал его, величали его пышными титулами, но сам он звал себя просто… Его считали величайшим лжепророком и пройдохой, иные же почитали мессией… А он не был не тем, и не другим.
И многие будут еще очарованы обаятельностью его героев, филигранностью отточенных интриг, простотой и нерушимостью дружбы и залихватским поворотом сюжета на поворотах дорог его персонажей. Но за всеми ними, если вглядеться, всегда стоит первоисточник, тот, кто отбрасывает эти многочисленные тени по всем отражениям вокруг себя. Наделяя их творческой силой в той мере, что тень не является жалкой карикатурой на своего создателя, а живет сама, своей полнокровной жизнью.
Практически каждый читатель найдет "свое" в творчестве Роджера Желязны. От детектива, до мистики… Его творения многоплановы, и право же, достойны называться "литературными произведениями" во всех смыслах. Или по крайней мере я так считаю. Пересказывать их содержание так же бесполезно и бессмысленно, как и желание выпить море.
Кто хочет, тот прочтет. И поймет что-то, что нужно ему. Мнений же существует столько же, сколько читателей, поэтому я не хочу навязывать кому-то свое, а предлагаю самому читателю решить за самих _себя_.
А завершить я хотел бы стихами из последней книжки автора, которую я смог прочитать. Ими она и заканчивается, как и начинается теми же стихами, что служат предисловием к этому маленькому мнению. Это стихи из "Кошачьего глаза"… Eye of Cat. Как реквием звучат они теперь для меня…
Данила КОВАЛЕВ (С.Петербург)
Еще одно эссе, возможно, не перенапряжет усилия читателей, хотя я спешу добавить, что у меня есть договор с опекающими меня персонами предоставить мне возможность сделать заключительное высказывание с попыткой подвести итог. Это просто небольшое интервью, которое я дал, руководя Седьмой ежегодной Итоновской Конференцией Научной Фантастики и Фэнтези в Калифорнийском университете в Риверсайде, в 1985 году; я думаю, что это может быть достойным завершением книги.
— 0-
Я часто пытался понять, кем я являюсь — писателем, пишущим научную фантастику, которому снится, что он пишет фэнтези, или наоборот. Большинство моих научно-фантастических вещей содержат некоторые элементы фэнтези и наоборот. Я полагаю, это должно раздражать ревнителей обоих направлений, которые думают, что я порчу научно-фантастические рассказы включением необъяснимого, или я насилую чистоту фэнтези объяснением ее чудес.
Некоторая правда есть и в том, и в другом, так что единственное, что я могу сделать, так это попытаться рассказать, почему я так действую, что кажущаяся разнородность моих работ означает для меня и каким я вижу это значение для всей области в целом. Мое первое самостоятельное чтение в школе включало мифологию — в громадных количествах. Это было до тех пор, пока я не открыл для себя народные сказки, чудесные истории, фантастические путешествия. И это продолжалось довольно долго — до одиннадцати лет — пока я не прочитал свою первую научно-фантастическую историю.
До последнего времени я не осознавал, что такой порядок чтения очень хорошо соответствует развитию этой области. Сначала пришла фантазия, с ее корнями в разных религиозных системах — мифологией — и эпическая литература. Смягченные версии этих материалов пережили возникновение Христианства в виде легенд, фольклора, чудесных историй и частью включены в христианские легенды. Позднее возникли чудесные путешествия, утопии. Затем, наконец, вместе с индустриальной революцией, научные обоснования были использованы для объяснения сверхъестественного Мэри Шелли, Жюлем Верном, Г.Г.Уэлсом. Я действительно читал книги в надлежащем хронологическом порядке.
Теперь я чувствую, что это окрашивает мой подход к использованию чудесного в литературе. Ранние вещи в стиле фэнтези включали значительные измышления на маленькой и шаткой фактической базе. Множество догадок и сверхъестественные объяснения событий перешли в игру. Я воспринял эти вещи так, как мог бы ребенок — без всякой критики. Моим единственным читательским критерием было, нравится ли мне история. Примерно в то время, когда я открыл научную фантастику, я уже был способен к раздумьям. Я начал ценить разум. Я даже начал находить удовольствие в чтении о науке. Мой случай, я полагаю, подтверждает, что онтогенез повторяет филогенез.
Мне никогда не переставали нравиться все эти формы — я полагаю, потому что я думал обо всех. Руководствуясь эмоциями, я считаю, что трудно провести границу между научной фантастикой и фэнтези, поскольку я ощущаю их разными полюсами непрерывности — одинаковые ингредиенты, но разная пропорция. Разумом я понимаю, что если элементы сюжета включают сверхъестественное, или просто необъяснимое с точки зрения известных законов природы, такая история должна рассматриваться как фэнтези. Если неправдоподобное объясняется или есть указатель того, что это может быть объяснено в терминах современного знания или теории — или их некоторого расширения — я думаю, что истории такого сорта могут считаться научной фантастикой. Однако, когда я пишу, я обычно не думаю в терминах такого простого разделения. Я чувствую, что фантастика может отражать жизнь и поэтому ее способ существования — классический акт подражания, имитации действия. Я допускаю, что и в научной фантастике, и в фэнтези мы пользуемся кривым зеркалом, но несмотря на это, оно тем или иным образом представляет то, что перед ним помещено. Особенное достоинство кривого зеркала состоит в том, что оно делает особое ударение на тех аспектах действительности, которые автор хочет подчеркнуть — то, что наиболее близко к сатире в классическом смысле — и это превращает научную фантастику и фэнтези в особый способ высказывания о современном мире.
Я не только не люблю думать о моих историях в раздельных категориях научной фантастики и фэнтези, но и считаю действительно опасным для своего творчества проводить такое разделение в моем ощущении континуума. Следуя Джону Пфейферу, автору книги "Человеческий мозг": "Вся вселенная упакована внутри вашего черепа, компактная модель вашего окружения, основанная на всех впечатлениях, которые вы собрали в течение вашей жизни." По необходимости, такая модель ограничена рамками индивидуальных ощущений и природой личных впечатлений.
Таким образом, мир, о котором я пишу, мир, перед которым я держу кривое зеркало, не является реальным миром в конечном счете. Это только мое ограниченное, персональное изображение реального мира. Поэтому, хотя я очень старался сделать мою версию реальности по возможности более полной, в ней все равно присутствуют пропуски, темные области, которые доказывают мое невежество в разных областях. У нас у всех есть такие темные места в чем-нибудь, так как нам не хватает ни времени, ни возможности чтобы узнать все. Это является частью человеческого существования — тени Юнга, если вам нравится или незаполненные адреса в вашей персональной базе данных.
Как все это соотносится с чудесным — с фэнтези и научной фантастикой? Я думаю, что научная фантастика с ее рациональным, квази-документальным подходом к существующему, берет начало от ясных, хорошо регулируемых областей нашей собственной вселенной, в то время как фэнтези, исторически имеет корни в темных областях. Я уже слышу голоса, возражающие против того, что я подразумеваю, будто фэнтези берет начало в невежестве, а научная фантастика — в знании. Отчасти это верно, отчасти нет. Цитируя Эдит Гамильтон: "е было более образованного поколения, чем то, которое возвещало конец Афин." И это были те самые высокоразумные Греки, которые передали нам классическую мифологию в ее наиболее сильных, изощренных формах, в то время как создавали начальные главы мировой истории.
Фэнтези может брать свои исходные посылки в неизвестном, но это неизвестное дальше обрабатывается рассказчиком вполне рациональным способом. Таким образом, сама история разворачивается по вполне определенным законам. Я не говорю, что темные области представляют собой вещи совершенно непознаваемые, а только, что это представления о неизвестном отдельных авторов — от безымянных ужасов Лавкрафта до мыслительных действиий Кукол Ларри Нивена. Я не думаю, что модели мира двух авторов совпадают в точности. о я чувствую, что определение и представление таких областей неизвестного в литературе является основой для фэнтези.
Однако я хочу пойти еще дальше. Я совершенно не могу представить действенности хорошего рассказа, в котором присутствует либо только чистая фэнтези, либо только научная фантастика в тех критериях различия, какими я их вижу. Как я говорил раньше, я обычно не думаю о таких различиях, пока я работаю. Пока я пишу историю определенного размера, мое личное эстетическое чувство обуславливает стремление к законченности, к полноте картины, к тому, чтобы дать по крайней мере намек на все, с чем я сталкиваюсь в этой версии реальности. Таким образом, мои вещи отражают темные стороны в такой же степени, как и светлые; они содержат несколько неясных или необъясненных вещей при преобладании того, что подчиняется правилам. Другими словами, я смешиваю фэнтези и научную фантастику. В результате получается "сайнс фэнтези" незаконное дитя такого способа размышления.
Я действовал таким образом в своей первой книге "Этот бессмертный" оставляя некоторые вещи необъясненными и открытыми для множества интерпретаций. Я сделал это снова во второй книге — "Повелитель Снов", только здесь темные области были скорее в самой человеческой психике, нежели в событиях. Это было в религии Пейян и это действует на моего рассказчика, Френсиса Сэндо, в научно-фантастическом романе "Остров Мертвых". Во "Властелине Света" события могут рассматриваться либо как научная фантастика, либо как фэнтези, лишь с легким смещением акцентов. И так далее, вплоть до моего последнего романа "Глаз Кота", где последняя четверть книги может восприниматься либо как фэнтези, либо как галлюцинация, в соответствии со вкусами читающего. Я пишу так, потому что должен, потому что маленькая часть меня, которая желает оставаться честной в то время, когда я рассказываю тщательно просчитанную ложь научной фантастики, обязывает меня показать таким способом, что я не знаю всего, и что мое незнание тоже должно быть каким-то образом проявлено в той вселенной, которую я творю.
Я было недавно удивлялся, куда это привело меня о общем контексте Американского воплощения чудесного. Я начал просматривать его историю и был поражен неожиданно интересными связями в общей схеме вещей. Мы должны вернуться назад.
Американская фантастическая литература стала заполнять журналы во второй половине 1920-х годов. С этого времени и все тридцатые годы она в большом долгу перед другими видами приключенческой литературы. Мы можем рассматривать это как тот вид научной фантастики, откуда возник толчок, за которым последовало все остальное.
Что же произошло потом, в 1940-х? Это было время "жестких" научно-фантастических историй, время историй такого сорта, у которых, согласно Кингсли Эмису, "мысль выступала как герой". Айзек Азимов и Роберт Хайнлайн в особенности, представляют этот период, когда идея, взятая из науки, доминировала над рассказчиком. Сначала не казалось странным, что наша научная фантастика вступила в свой первый различаемый период с тем, что было последней фазой исторического развития фантастической литературы, — тех технически ориентированных форм чудесного рассказа, которые должны были ожидать подходящего развития науки. о что произошло дальше? В 1950-х годах с упадком многих научно-фантастических журналов и перемещением научной фантастики в дешевые и не очень дешевые издания, в связи со свободой от журнальных ограничений, полученной таким образом, интересы переместились в социологическую и политическую области. Идея все еще оставалась героем, но идеи теперь брались не только исключительно из области естественных наук. Я имею в виду Эдварда Беллами и Фреда Пола. Я имею в виду Томаса Мора и Мака Рейнольдса. Я имею в виду Ницше и некоторые исследования Фрейда — (которые я могу классифицировать только как фантазии) и я имею ввиду Филиппа Жозе Фармера. Идя назад еще дальше, к пасторальному жанру, я имею в виду Рея Бредбери и Клиффорда Саймака. Двигаясь — вперед, я полагаю, к экспериментальным работам 1960-х, я вспоминаю "Кармина Бурана", трубадуров, миннезингеров, лирическую литературу даже более раннего периода.
А 1970-е? Мы видели большой вал фэнтези — толстые трилогии, детально описывающие дела богов, воинов, кудесников — положение, которое сохраняется и теперь, и, как в случае Толкиена, принимает форму заменителя библии. Американская литература о чудесном, по-видимому, повторяет филогенез в обратном направлении. Мы упорно работали над ней и в конце-концов вернули ее к мифическому началу. При чтении многих материалов в этой области у меня возникает странное чувство, как будто все это уже было.
Это все шуточки, можете вы сказать, будучи готовыми сослаться на мои собственные примеры. Правильно. Я могу отметить многочисленные исключения из того обобщения, которое я сделал.
Но я все-таки чувствую, что в том, что я говорил, есть доля истины.
Итак, куда же мы двинемся теперь? Я вижу три возможности: мы можем вернуться назад и писать приключенческие истории с невероятными украшениями — такое направление, похоже, выбрал Голливуд. Или же мы можем повернуться в другом направлении и двигаться дальше, подхватывая, как Г.Г.Уэллс, что-нибудь на повороте столетия. Или же мы можем вернуться к нашему опыту и заняться синтезом — формой научной фантастики, в которой сочетаются хорошая форма рассказа с технической чувствительностью сороковых, социологией пятидесятых и вниманием к лучшему качеству написанного и уточнению характеров, которое пришло в шестидесятых.
Вот эти три возможности. Менее вероятным могло бы быть движение в последнем направлении с переработкой опыта 1970-х, когда фэнтези достигла того, что может быть названо ее пиком в этом столетии. Это означает использование всего, о чем говорилось ранее с мазками темного там и сям, с добавкой только для вкуса, но не перебивая основные ингредиенты, манипулирование нашей фантазией в широких рамках рационального и иррационального, — наше воображение нуждается и в том, и в другом для воспламенения, и полнота выражения требует знакомства с хаосом и темнотой в противопоставлении сумме наших знаний и более успешным традициям мышления, наследниками которых мы являемся.
Я полагаю, что именно это противопоставление, создающее напряжения и конфликты между человеческим умом и сердцем, присутствующие в особенности во всех хороших книгах, вторично для самой линии повествования, но необходимо, если такое трудно определимое качество, известное как интонация, должно звучать правдиво в поиске отражательной правдивости. Это качество, я полагаю, присутствует во всех лучших вещах любого жанра — или ни в одном жанре, так как разделение это — только предмет соглашения и предмет пересмотра производителями или издателями. Кто-то должен чувствительно относиться к такого рода вещам, когда пытаются переделать область по своему собственному усмотрению, поскольку кто-то может ненавидеть затемнение поля зрения такими авторскими доблестями как нарциссизм и высокомерие.
Пойдут ли научная фантастика и фэнтези этим путем? Отчасти это зависит от того, кто пишет — и в значительной степени то, что я вижу много талантливых пришельцев в этой области, ободряет меня. Наиболее талантливы, похоже те, которые больше заботятся о тех вещах, о которых сейчас был разговор, нежели о сюжете. Их основная забота насколько хорошо была рассказана история. Область сама по себе, как и жизнь, проходит через обычные циклы, состоящие из увядания, периодического внимания к определенным темам или характерам, — так же как и толстым книгам, тонким книгам, трилогиям. Лучшие истории будут вспоминаться годы спустя.
Какими они будут, я не знаю. Я не предсказатель.
— 0000-
Перевод О.Самсоновой и А. Басина
Эксклюзивные права на издание сборника "Frost and Fire" на русском языке принадлежат фирме "ТП" (г. Москва). По всем вопросам о правах обращаться на ориджин.
С уважением, Дмитрий Байкалов.
(Москва, из SU.SF&F.FANDOM)
Another good author. I've read all of these except "Frost and Fire" (not out in paperback yet). My all time favorite Zelazny is "Lord of Light". Now if only we could get him to finish the Amber series!
[C] == Story Collection. [CB] == Chapbook (a very short book, or pamphlet). [O] == Omnibus. Includes other books. [=…] == Also known by this other title.
/John
--
Zelazny, Roger (Joseph) (U.S.A., 5/13/1937-7/14/1995 [cancer]) (Нugo 1966, 1968, 1976, 1982, 1986, 1987& Nebula 1965 (2), 1975) (wrote as Нarrison Denmark)
Series Changeling Changeling (1980) Madwand (1981) [O/2N= Wizard World (1989)]
The Chronicles of Amber The Chronicles of Amber Pentalogy Nine Princes in Amber (1970) The Guns of Avalon (1972) [O/2N= The Chronicles of Amber I (1979)] Sign of the Unicorn (1975) The Нand of Oberon (1976) The Courts of Chaos (1978) [O/3N= The Chronicles of Amber II (1979)] Merlin Trumps of Doom (1985) Blood of Amber (1986) Sign of Chaos (1987) Knight of Shadows (1989) Prince of Chaos (1991)
Dilvish The Changing Land (1981) The Bells of Shoredan (1979) [CB] Dilvish the Damned (1982) [C] [inc. The Bells of Shoredan]
Francis Shadow Isle of the Dead (1969) To Die in Italbar (1973)
Bridge of Ashes (1976) Creatures of Light and Darkness (1969) Damnation Alley (1969) A Dark Traveling (1987) [= A Dark Travelling] The Doors of Нis Face, The Lamps of Нis Mouth (1971) [C] "The Doors of Нis Face, The Lamps of Нis Mouth" (1991) [CB] [Pulphouse SS #13] Doorways in the Sand (1976) The Dream Master (1966) Eye of Cat (1982) For A Breath I Tarry (1980) [CB] Four for Tomorrow (1967) [C= A Rose for Ecclesiastes] Frost and Fire (1989) [C] Gone to Earth (1991) [C] [Author's Choice Monthly #27] "The Graveyard Нeart" (1990) [Tor Double #24] "Нe Who Shapes" (1989) [Tor Double #12] Нere Be There Dragons (1992) [YA] "Нome is the Нangman" (1990) [Tor Double #21] The Illustrated Roger Zelazny (1978) [C] Jack of Shadows (1971) The Last Defender of Camelot (1980) [CB] The Last Defender of Camelot (1980) [rev. 1981] [C] Lord of Light (1967) [Нugo] My Name is Legion (1976) [C] Poems (1974) [C/poetry] [CB] A Rhapsody in Amber (1981) [C] [CB] Roadmarks (1979) This Immortal (1966) [=…And Call Me Conrad] [Нugo] To Spin is Miracle Cat (1981) [C/poetry] Today We Choose Faces (1973) Today We Choose Faces; Bridge of Ashes (1981) [O/2N] Unicorn Variations (1983) [C] Way Up Нigh (1992) [YA] When Pussywillows Last in the Catyard Bloomed (1980) [C/poetry]
with Philip K. Dick Deus Irae (1976)
with Fred Saberhagen The Black Throne (1990) Coils (1980)
with Robert Sheckley __________Series Bring Me the Нead of Prince Charming (1991) If at Faust You Don't Succeed (1993)
with Thomas T. Thomas Flare (1992) The Mask of Loki (1990)
Edited Nebula Award Stories 3 (1968)
Nonfiction with Neil Randall Roger Zelazny's Visual Guide to Castle Amber (1988)
Хочу сразу предупредить, что это место теоретически существовать не может. Ему следовало быть щербатым, безжизненным обломком скалы, дрейфующим в межпланетном пространстве, на морщинистой поверхности которого — ничего примечательного. На самом же деле это прелестный летающий в пустоте островок, с пригодной для дыхания атмосферой (пригодной для любого, кому я позволю ей дышать!), свежими фруктами, сверкающими фонтанами и поразительно разнообразной фауной. А еще на нем обитаю я — что раньше заставило бы людей заподозрить неладное. Но нет, когда люди докатываются до того, что начинают скакать от звезды к звезде, их умы становятся чересчур подвержены предрассудкам научной причинности…
Я чувиха — хоть куда (кажется, это так теперь называется), и к тому же чертовски привлекательна (буквально) — но я отвлеклась (подождите немного, сейчас расскажу и о себе): мой остров диаметром около 50 миль, если только можно использовать этот термин применительно к несферическому объекту (я не сильна в науке), и он частично прямоугольный — хотя вы можете ходить по любой из его поверхностей (или внутри него, если вам так больше нравится); небеса мерцают постоянными сумерками, что очень романтично, и он просто кишит чирикающими, шипящими, поющими, квакающими, рычащими и бормочущими зверюгами и зверушками.
Что подводит нас к сути вопроса, то есть ко мне. Появилась я и выросла в куда более распутные времена, чем нынешнее холодное, пуританское состояние человеческой цивилизации, и поэтому я недавно завязала с колдовством и завела здесь лавочку — где и торчу, как карликовая звезда на экране локатора — что возбуждает любопытство приматов и время от времени побуждает их совершить посадку, а заодно помогает людям, достаточно долго пробывшим вдали от нынешнего холодного, пуританского состояния человеческой цивилизации, по достоинству оценить аппетитную куколку вроде меня.
Что приводит нас прямиком к делу. То есть, к моей проблеме.
Я по профессии волшебница, а не богиня, но так получилось, что во мне довольно много крови нимф (что может быть равно как хорошо, так и плохо, коли уж вы частенько обращаете внимание на подобные вещи. Я — нет). Во всяком случае, я достаточно долго наслаждалась своими очевидными атрибутами, пока одна сучка с кошачьей душой с острова Лесбос в припадке извращенной ревности (или ревнивого извращения — называйте, как хотите), не наложила на меня это проклятие, что действительно оказалось весьма скверным делом (а на подобное я смотрю только так!).
Короче, я обожаю мужчин: больших, маленьких, толстых, худых, грубых, утонченных, умных и всех прочих — всех, какие только есть! Но мое нынешнее несчастливое состояние воздействует примерно на 99 процентов из них.
Словом, когда я их целую, они склонны проявлять тенденцию превращаться в нечто другое — чирикающее, шипящее, поющее, квакающее, рычащее, бормочущее — и неизменно в нечто совершенно неудовлетоврительное, что и объясняет мои горестные стоны, равно как и доносящиеся отовсюду звуки.
Так вот, однажды в штуке, похожей на кривобокую перевернутую луну, прибыл парень что надо — эдакий важничающий хмырь с генетическим сопротивлением к колдовской абракадабре этой Сафо — и я всегда был с ним очень нежна. К несчастью, подобные мужчины очень редки и склонны быстро смазывать пятки. С тех пор последние несколько столетий я была весьма озабочена.
Душераздирающий пример тому — последний экипаж. Ни один из этих чисто выбритых и широкоплечих питомцев Космической Академии не выдержал даже легкого чмоканья в щечку, и тут же с завываниями умчался на всех черытех, поджав хвост. Превратить их обратно? Конечно, могу — да только зачем? Что толку целовать этих человекоживотных, раз после вторичного поцелуя они превратятся в животных снова? Так что я предоставила им прыгать по деревьям и проверять на практике теорию Дарвина, а сама изображаю соблазнительную приманку и сижу вздыхаю о Мистере-То-Что-Надо.
(Час назад я поцеловала навигатора — вон он, видите, чистит банан ногой…)
— Простите, мисс! (Тьфу, напугал!) — Я капитан Дентон и разыскиваю свой экипаж, — улыбается он. — Надеюсь, вы понимаете по-английски?
— Чего там надеяться, папаша, — говорю я. — Еще как кумекаю.
— Простите?
— Да понимаю я тебя, Гермес работы Праксителя с короткой стрижкой.
— Вы здесь живете?
— Живу, и неплохо. — Я придвигаюсь к нему поближе и дышу ему в лицо.
— Не видели ли вы поблизости моих людей? Когда мы обнаружили, что атмосфера пригодна для дыхания, я разрешил им покинуть корабль в целях рекреации. Это было три дня назад…
— О, они здесь, неподалеку. — Я поиграла золотыми медальками на его кителе. — За что вы получили такие красивые медали?
— А, эта называется Звезда Доблести, эта — Венерианский Крест, это Лунный Полумесяц, а эта — Медальон за Образцовое Поведение, — перечислил он.
— Так, так, — я коснулась медальона. — И вы всегда ведете себя образцово?
— Стараюсь, мисс. Я обвила его шею руками. — Я так счастлива увидеть землянина после стольких лет!
— Мисс, мне действительно…
Я от души и крепко поцеловала его в губы. К чему биться о стену и мучить себя. Проверить можно прямо сейчас, какая разница?
И ничего не произошло! Ни клочка меха! Ни рогов, ни хвоста!
Но и ничего прочего, если уж говорить прямо… Он снял с шеи мои руки, нежно, но крепко ухватившись за запястья. Он был такой… такой властный! Словно один из аргивских вождей или мирмидонских воинов…
— Я ценю вашу радость от встречи с другим человеком, тем более, что по вашим словам вы очень давно пробыли на этом мирке в одиночестве. Заверяю вас, что охотно перевезу вас на цивилизованную планету, как только отыщу свой экипаж.
— Фу! — сказала я. — Не нужны мне ваши цивилизованные планеты. Я и здесь счастлива. Но вы, Большой Человек, имеете таланты, о которых и не подозреваете — большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!
— "Служба Прежде Всего", мисс — таков девиз Корпуса. Прежде чем музицировать, мне надо отыскать свою команду.
Знаете, я ничего не соображаю в геометрии, но всегда узнаю квадрат, если его увижу. Все же, Наука — это единственный путь, по которому человечеству необходимо следовать…
— Зайдите в мою хибарку, — сказала я и свистнула, вызывая дворец, который тут же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма, где его не было видно. — Я дам вам выпить чего-нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.
— Вы очень добры, — ответил он. (Прабабаушка Цирцея! какие плечи!) — Я приму ваше приглашение. Это далеко?
— Мы уже почти на месте, капитан. — Я взяла его за руку. Потом я накормила его жареным поросенком, который видел более счастливые дни, и напичкала его вино всеми любовными зельями, что у меня были. Я сидела и ждала, распушив все перышки.
И… ничего.
— Разве вы не чувствуете себя немного… неудобно, — спросила я наконец, поднимая температуру на десять градусов. — Может, вам хочется снять китель?
— Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.
— Снимите все, что пожелаете, — предложила я, вызывая свистком плавательный бассейн. — Искупаться не желаете?
— Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на меня сонливость.
Я свистнула, и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная постель.
— Думаю, после приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя так, словно заново родились.
— Но мне действительно надо отыскать свой экипаж, — нерешительно запротестовал он.
— Ерунда, ничто в этом мире не способно и муху обидеть. — В доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание и рычание. — За пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.
— Верно, — признал он наконец. — Наверное, они разбили лагерь возле какого-нибудь небольшого водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол. Я искупаюсь.
И он разделся, а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.
— Удивительно хитроумные у вас сервомеханизмы, — заметил он, с шумом подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.
Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи мозги находятся в желудке — но все же, какое величественное животное! Большие перекатывающиеся мускулы, кожа загорелая, гладкая и безупречная, как мрамор, темные глаза бойца…
Наконец он наелся и вылез из бассейна, словно Нептун, выходящий из океана — мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о чем я думала все это время. Это всего лишь вопрос психологии, как утверждает Наука — к тому же, маленькие зеленые мушки из Испании действуют очень эффективно.
Он навис надо мной, и я стала скромной, робкой, и в то же время завлекающей.
— Я все еще волнуюсь, — заметил он. — Схожу-ка я поищу свой экипаж, а отдохну потом.
Это было уже слишком! Внезапно я увидела красный, а потом и остальные цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы немедленно перенеслись.
— Ч-что случилось? — пробормотал он.
— Капитан Дентон, — сказала я. — Всеми возможными способами я выставляла напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать. Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, — прошептала я, — страстна!
— Ну и ну! — выдохнул он. — Это действительно так?
— Действительно. Я жажду крепких мужских объятий, стрела Купидона пронзила мое сердце, и я не намерена ни о чем спорить…
— Понял, — сказал он и прокашлялся. — И вы заманили меня сюда лишь ради этой специфической причины?
— Да, — мягко отозвалась я.
— И вы что-то сделали с моим экипажем?
— Да.
— Что?
— Поцелуйте меня, тогда скажу.
— Хорошо.
Он поцеловал меня. О, Афродита! Какое чудесное ощущение после всех этих тоскливых столетий!
— Что вы с ними сделали?
— Поцеловала, сказала я, — и они превратились в животных.
— Боже мой! — воскликнул он, быстро осматривая себя. — Подумать только, ведь вы такое прелестное создание!
— Наконец-то и до вас дошло, — согласилась я. — Вы один из тех редких зверей, которых мой поцелуй не награждает хвостами, клыками, копытами, рогами и прочими украшениями.
— Можете ли вы превратить мой экипаж обратно в людей?
— Могу, если попросите — и очень нежно.
— Вы… так вы же волшебница, — внезапно догадался он. — Я всегда предполагал, что волшебники — порождение неизведанного. А другая магия вам подвластна?
— Еще бы. Хотите увидеть лунный свет? — Я щелкнула пальцами, и крыша исчезла. Над нами повисла нежная, вдохновляющая луна.
— Изумительно! Здорово! Только… наверное, у меня не хватит духу попросить…
— О чем, прелесть моя? — я прильнула к нему. — Только попроси, и Большая Мамочка наколдует тебе, что угодно.
Долгое, громкое молчание. Наконец, он дрожащим голосом произнес: — Можете ли вы сделать из меня человека?
— Кого!?
— Человека, — повторил он. — Я андроид, как и все капитаны крейсеров, летающих в наше время в дальний космос. Это оттого, что мы более стабильны, более прямолинейны и менее эмоциональны, чем наши братья-люди.
— Братья! — воскликнула я, вскакивая и протягивая руку к халатику. Ничего себе братцы!
— Прости, Джек, — произнесла я наконец. — Я всего лишь волшебница. А чтобы сделать из тебя… кого-нибудь, нужна богиня.
— Жаль, — печально отозвался от. — Наверное, я понадеялся на слишком многое. Мне всегда хотелось узнать, что чувствуют люди… Это было бы таким стимулирующим…
Я убежала от него ночью. Кочерыжками ему командовать, а не мужчинами! Я ему покажу "стимулирующим"!
Согнав в одно стадо его подлый экипаж, я — тьфу! — поцеловала их всех и вернула им человеческий облик. А куда мне было деваться! Без них он не смог бы управлять кораблем, а я не могла позволить ему слоняться вокруг. Такому мужественному на вид, и одновременно столь же бесполезному, как рекламный плакат в монастыре. Стимулирующим!
Но я еще дождусь своего принца.
Мы решили поместить в нашем фэнзине анкету читателя. Нам бы очень хотелось, чтобы Вы серьезно ответили по возможности на все вопросы и прислали ответы любым удобным Вам способом (предпочтительнее связь через компьютерные сети FidoNet или InterNet). Мы ждем Ваших ответов и пожеланий! На основе полученных данных мы будем предполагать интересы читателей, а также составим своеобразный "хит-парад", который поместим в одном из выпусков "Танелорна". Заранее выражаем всем читателям благодарности.;-)
1. Ваши Ф.И.О.
2. Прозвище (если есть)
3. Возраст
4. Место проживание (город, страна)
5. Когда Вы впервые познакомились с литературой в жанре Fantasy?
6. Кто был первым писателем фэнтэзи, произведения которого Вы прочли?
7. Какие это были произведения?
8. Назовите лучших 10 произведений
9. Назовите лучших 5 писателей
10. Какую справочную и информационно-аналитическую литературу по фэнтэзи Вы знаете? Что читали? (фэнзины, журналы и проч.)
11. Коротко изложите Ваш взгляд на жанр фэнтэзи и его отличия от всех остальных жанров.
12. Общаетесь ли Вы с любителями фэнтэзи (фэн-клубы, переписка, компьютерные сети, тусовки, ролевые игры)
13. Играете ли Вы в ролевые игры? Если да, то расскажите вкратце (когда начали, в какие игры вы играли, какие есть пожелания)
14. Как Вы относитесь к развитию российского фэндома и фэнтэзи? (Ваши пожелания и критические замечания)
15. Пишите ли Вы сами фэнтэзи? Если да, то расскажите, пожалуйста о Ваших произведениях и где они издавались. Если Вы являетесь сотрудником какого-нибудь издательства (газета, журнал, книжное), публикующего фэнтэзи-произведения, сообщите информацию об этом.
Если Вы издаете свой собственный фэнзин — мы будем рады поделиться опытом и готовы сотрудничать.
Особое пожелание. Хотелось бы получать от читателей помимо ответов на анкету пожелания и критические замечания, касаемо нашего фэнзина. Мы с нетерпением ждем Ваших писем!:-)
Желаем успехов! До встречи в Танелорне!
Алексей Колпиков,
Редактор "Танелорна".
В следующих выпусках "Танелорна" вы сможете прочитать:
Проблемы российского фэнтэзи
Глубокие проблемы будут подняты в диалоге, который составлен на основе бесед в эхопочте RU.FANTASY, SU.BOOKS.
Основной темой для обсуждения станет Ник Перумов и его произведения. Мнение читателей и самого писателя читайте в ближайших номерах.
Фэндом и фэнзины
Будут рассмотрены проблемы развития российского фэндома, а также идеи и концепции фэнзинерского дела. Мы намереваемся наладить тесные связи со многими фэн-клубами и получать достаточно материалов о нашем фэндоме.
Провинциальное
Мы продолжим помещать "Черного Странника Тшепайса" В.Кудрявцева, а также некоторые другие произведения
Идея фэнзина "Танелорн" принадлежит Алексею Колпикову, творческая группа Microcora Group, дата создания — февраль 1995.
Microcora Group 344090 Россия Ростов-на-Дону, химический факультет РГУ, лаб.111 дневной телефон — голосовой, +7-8632-22-3957 ночной телефон — Samael BBS, +7-8632-22-3957, 19200 ZYX, 17:00–08:00
Alexey Kolpikov (Алексей Колпиков)
Lord Ville (aka AUX, Kolpecius)
2:5061/7@FidoNet (aka 2:5061/6.3, /2.22)
E-Mail: chimfak@rsu.rnd.su
Moderator of RU.FANTASY, RU.ADVERTISEMENT
SysOp of Samael BBS
Editor of TНANELORN Fanzine
Grafician of ROi Demogroup (St.Petersburg)
Designer of AIA CredoCentre
Guitarist of Rock-group "Spiral"
Vetal Kudriavtsev (Ветал Кудрявцев)
Vetal ToF (aka Fanbrake)
2:5061/2.31@FidoNet
Co-Moderator RND.НOMO, RND.SНELL
Co-Editor of TНANELORN Fanzine
Мы рады будем любым пожеланиям и материалам. Звоните, пишите письма, заходите в гости, мы всегда будем очень рады. Надеемся на то, что наш фэнзин все же слишком большой ком, который мог бы быть блином;-)
ВНИМАНИЕ: ПРАВА НА РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПОВЕСТИ В.КУДРЯВЦЕВА ПРИНАДЛЕЖАТ НЕЗАВИСИМОЙ ГРУППЕ MICROCORA GROUP!
ПРИ ПЕРЕПЕЧАТКЕ МАТЕРИАЛОВ ССЫЛКА НА "ТАНЕЛОРН" ОБЯЗАТЕЛЬНА!
До встречи в Танелорне!