Бойтесь своих желаний, иногда они сбываются. Как, например, мое. Хотела пойти на бал в роскошном платье? Вот я здесь, а вокруг меня вьются кавалеры, то и дело приглашая на танец. И каждый, осыпая комплиментами, так и норовит выяснить, кто прячется под черно-алой маской. Наивные! Это сделать даже герцогу с принцем не удалось. Задумала поучаствовать в отборе невест? Мечта осуществилась, пусть и самым неожиданным образом. И что прикажете делать девушке в такой ситуации? Правильно! Праздновать и веселиться! Чтобы не было времени осознать, в какую скверную историю попала из-за собственного упрямства.
Я и веселилась, кружась по залу с ряжеными партнерами, пила игристое вино, которое на подносах разносили официанты, ловила волшебные шары, менявшие форму… одним словом, наслаждалась праздником, решив получить от него как можно больше. И наслаждалась бы дальше, если бы перед очередным музыкальным вступлением на моем пути не возник опекун. А ведь я уже дала обещание парню в костюме охотника.
– Этот танец мой, – заявил он, не спрашивая согласия. Да и как я могла отказать хозяину замка?
Виновато улыбнувшись своему рыжеволосому спутнику, я покорно прошла с его светлостью на середину зала. Мелодия, как назло, была медленная, что подразумевало танец без смены партнеров. Опустив одну руку на плечо герцога, я вложила пальцы второй в его прохладную ладонь и принялась мысленно считать, чтобы не сбиться с ритма. Раз, два, три… раз, два, три… Каменные колонны, украшенные растительным орнаментом, ярко горящие люстры, пары в пестрых нарядах, зеркала и начищенный до блеска пол – все слилось воедино, смазалось, став сверкающим вихрем, который кружил голову не хуже танца.
Герцог обнимал меня за талию, поддерживая, направляя. А я смотрела на шелковый ворот его темно-зеленой сорочки, на шейный платок, заколотый круглой брошью, и на белую прядь в черных гладких волосах. Куда смотрел он – не знаю, потому что поднять глаза и взглянуть ему в лицо смелости не хватало. Раз, два, три… Счет с детства помогал мне успокоиться. Но сегодня привычное лекарство отчего-то не действовало. Сердце бешено колотилось, грудь вздымалась, губы сохли, и я непроизвольно облизывала их, стремясь восполнить утраченную влагу. Раз, два, три… раз…
– Прекратите! – рявкнул Элорик, как-то очень уж сильно прижав меня к себе. От неожиданности я сбилась с шага и, к своему стыду, наступила ему на ногу. – Роза, – рыкнул он.
– Простите! – пискнула я.
– Секунду назад я был уверен, что вы пытаетесь меня соблазнить…
– Я?! – От удивления даже на него посмотрела. – Да как вы… да что… Стоп! Откуда у вас такие мысли? – подавив возмущение, спросила я.
– Вы так часто дышите и постоянно облизываете свои алые губки, – усмехнулся герцог, продолжая кружить меня по залу. Считать шаги я перестала, полностью отдавшись на волю музыки и партнера, что лишь пошло нам на пользу.
– Я просто нервничаю, ваша светлость, – сказала и снова уставилась на серебряную брошь с крупным изумрудом. – А вы плохо разбираетесь в проявлениях человеческих эмоций, – вырвалось прежде, чем я вспомнила, с кем говорю. Все же вино натощак пить не стоило. Не к добру.
– Зато я хорошо разбираюсь в женщинах, – ничуть не обидевшись, парировал Элорик. Рука его, лежавшая на моей талии, больше не давила, позволяя выдерживать пусть небольшую, но все же дистанцию.
– Ой ли? – улыбнулась я, успокаиваясь, не злится, не рычит, значит, можно расслабиться и получить удовольствие, потому что танцует его светлость, как бог.
– Леди сомневается?
– Вы же только что ошиблись, – напомнила я. – У меня не было ни малейшего желания вас соблазнять.
– Ой ли? – Маг вернул мне мои же слова. Гм… и что это значит? Я настороженно посмотрела на него, он с улыбкой – на меня. А музыка продолжала играть, увлекая нас в новый виток восхитительного танца. – Как вас зовут, Роза? По-настоящему.
– Это тайна, – сказала я вроде как игриво. Пусть лучше думает, что кокетничаю с ним, – флирт предпочтительней допроса.
– Заклинание на вашем ожерелье – тоже тайна?
– Да.
– Вы в моем доме, леди. Среди моих гостей, пусть и приехали сюда по приглашению принца, – вкрадчиво напомнил герцог. – Неужели думаете, что я вас не вычислю? Иллюзия, конечно, хороша, даже очень, но…
– Иллюзия? – Я снова взглянула на него.
– Не надо разыгрывать удивление, леди. – Улыбка Элорика была такой снисходительной, что меня покоробило. – Одну вашу тайну я уже раскрыл. Еще немного – узнаю и вторую.
– Как?
– Ослаблю чары руби… Р-р-роза! – укоризненно произнес он, удержав меня от очередного покушения на его ногу. – Осторожней. Что за остолоп учил вас танцам в этом вашем… Вы, кстати, откуда?
– Издалека, – не поддалась на уловку я. – Отпустите меня, пожалуйста, ваша светлость, – попросила тихо. – Музыка закончилась.
– И правда, – разочарованно обронил он, убирая руки за спину. – Благодарю за танец, леди.
Я сделала книксен и, развернувшись, пошла прочь. Проходя мимо официанта, взяла с подноса бокал вина. Если опекун выяснит, кто я такая, раньше, чем сбегу с бала, меня ждет наказание. А получать его на пьяную голову всяко легче, чем на трезвую. Обдумывая эту «гениальную» идею, я потягивала золотистый напиток, потихоньку продвигаясь в сторону выхода. Никто меня не останавливал, не догонял, не преследовал и не сбивал с пути. Даже принц, внимательно следивший за своими «аленькими цветочками», очень вовремя куда-то запропастился. Поверив в удачу, я вместе с бокалом выскользнула в коридор и, мурлыча очередной мотивчик, зазвучавший на празднике, отправилась к себе.
Подумаешь, одна из участниц отбора сбежала. Нервы не выдержали! Случается. Если бы это было запрещено, мне бы не позволили уйти. Размышляя так, я поднялась на второй этаж и… выронила полупустой бокал от громогласного окрика:
– Микаэла! – Ой, мамочки, как можно прорычать имя без единой «р»? – Что же ты натворила, идиотка малолетняя! А ну, стой! – потребовал герцог, стоявший у подножия лестницы.
Слова его возымели обратный эффект: подхватив пышные юбки, я бросилась наутек, на ходу теряя туфли. И хорошо! На каблуках бегать неудобно, а так, может, «злобная гончая» о них споткнется.
О том, что долго скрываться от опекуна в его собственном замке вряд ли получится, старалась не думать. Я вообще сейчас мало о чем думала, не до того как-то было. Ступни горели, хотя неслась я по холодному полу, сердце заходилось в груди, дыхание сбилось… Если его светлость догонит, наверняка опять заявит, что я его соблазняю. Тоже мне… знаток женских эмоций!
– Стой, говорю! – Приказ мага добавил мне ускорения. – Золушка хренова! – «обласкал» он. Я даже обернулась от такого заявления, неожиданно показавшегося знакомым. И чуть не врезалась в подставку для фонаря, увидев, как герцог собирает мои туфли. – Силы побереги, Мика. Они тебе еще понадобятся, – недобро проговорил он, следуя за мной. Спокойно, уверенно, будто хищник, точно знающий, что добыче не скрыться.
Влетев в свою комнату, я подперла дверь стулом и бросилась в спальню. Ключа у меня не было: в замке Элорик их гостям не выдавали, а может, только меня обделили – с его светлости станется! Не дожидаясь, когда он сломает шаткое препятствие, я метнулась к винтовой лестнице. Она, к моей великой радости, опять оказалась открытой, чем я и воспользовалась, решив спрятаться от гнева опекуна в «мертвом саду». Сбегая по ступеням, шептала, словно мантру: «Только бы не упасть». Вздрагивала от каждого шороха, прислушивалась, замедляясь, а потом снова неслась вниз, держась дрожащей рукой за перила. Мне все чудились торопливые шаги за спиной, но стоило замереть и затаить дыхание, как я понимала – погони нет.
Пока что нет!
– Далеко собралась? – самодовольно заявил опекун, поймав меня. Я вскрикнула. Больше от неожиданности, чем от осознания происходящего. Маг зажал мне ладонью рот и, продолжая удерживать другой рукой сзади за шею, зловеще прошипел: – Если не замолчишь, я сделаю тебя немой… на неделю. – Я была выше его всего на ступеньку, но это немного сократило разницу в росте. – Не будешь вопить? – спросил он, дав мне осмыслить угрозу. Я отрицательно мотнула головой, насколько позволяла его хватка. – Вот и умница. – Улыбка Элорика в полумраке, разбавленном тусклыми магическими огоньками, показалась мне звериным оскалом. А показалась ли?
– Как… Как вы догадались? – пробормотала я, нервно дернув головой, когда прохладные мужские пальцы очертили овал моего лица. Ласка была странной, неуместной и, как подсказывало чутье, не сулила мне ничего хорошего. Но уклониться от нее не удавалось, потому что герцог, перестав сжимать мою шею, теперь удерживал меня за талию. Конечно, можно было ударить его коленом и снова попытаться сбежать, но… куда? – Я видела себя в зеркале, когда вернулась в комнату… Морок не пропал.
– Эх, Мика… – Он смял в пальцах рубиновую прядь, от завивки которой почти ничего не осталось. – Вроде большая уже девочка: вино пьешь, с мужчинами флиртуешь, опекуна не слушаешься, в неприятности влезаешь… а таких простых вещей не замечаешь.
– Каких? – выдохнула я, скосив взгляд на его руку, которая оставила в покое мои волосы и теперь поглаживала многострадальную шею. – Что вы…
– Обычных! – перебил герцог. Глаза его в темноте светились, делая образ еще более пугающим. – По-твоему, много гостей проживает в западном крыле?
– То есть я выдала себя своим уходом?
– Да.
– Но меня никто не преследовал, я оборачивалась, проверяла!
– Заклинание отвода глаз, Микаэла, одно из самых простых.
– Вот как… – Я нахмурилась. – Значит, вы вовсе не распутали чары ожерелья, а просто меня спровоцировали, пообещав это сделать?
– Именно.
– Вы…
– Кто?
– Подлец! – выдохнула я, пытаясь убрать его руки со своей шеи – прикосновения герцога нервировали даже больше, чем выяснение отношений с ним.
– А ты – дура! – не остался в долгу этот хам, разрывая ожерелье. – Так-то лучше. Наконец на себя похожа, – сказал, отчего-то глядя на мои губы.
Я ахнула, схватившись за обожженную кожу. Она вспыхнула в том месте, где недавно было украшение, которое его светлость зашвырнул куда-то под лестницу.
– Не орать! – напомнил маг, отводя в стороны мои ладони. – Сейчас пройдет.
– Не любите, когда девушки кричат? – съязвила я, позволяя ему унять мою боль с помощью чар. Было так обидно осознавать, как легко он меня провел, вынудив играть по его правилам, что так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость. А ничего умного в голову, увы, не приходило.
– Почему же? – Мужские пальцы дарили прохладу, усмиряя пожар. Мне казалось, что с них срываются клочки черного тумана, который невесомым ошейником оборачивается вокруг моей шеи, но из-за скудного освещения полной уверенности не было. – Нравится, когда кричат. Даже очень. Только в другой обстановке, – усмехнулся Элорик.
– В пыточной? – Голос мой сел, ладони вспотели.
– Микаэла! – Герцог прищурился, чуть сжав пальцами мою шею. – Мы знакомы всего сутки, а мне уже охота тебя придушить.
Я ударила его коленом раньше, чем поняла, что делаю, – сработали инстинкты. На миг, он ослабил хватку, этого хватило, чтобы, оттолкнув его, рвануть наверх. Страх открыл во мне второе дыхание, я взлетела на несколько ступеней, не чувствуя ног. Но далеко убежать не смогла: нагнав, опекун схватил меня сзади и прижал спиной к себе, а потом угрожающе прошипел, склонившись к уху:
– Еще одна такая выходка, Мика, и я на неделю привяжу тебя к кровати магичес-с-скими путами. Уяснила?
– А не надо было меня пугать… удушением. – Последнее слово далось с трудом.
– Какое, к бесам, удушение, Микаэла?! Я лечил твой ожог! – возмутился он. – А теперь, моя дорогая, идем в подвал, – добавил сердито.
– З-зачем? – запинаясь, спросила я.
– Пытать тебя буду! – рявкнул герцог, затем легко меня поднял, перекинул через плечо и понес, не реагируя на отчаянные попытки если не вырваться, то хотя бы настучать ему как следует кулаками по спине. – Магические путы… помнишь? – напомнил он вкрадчиво, и бить его резко расхотелось. Я подперла ладонью подбородок, чтобы не висеть вниз головой, и загрустила, обдумывая свое незавидное положение. – Ты вечером общалась с Лизандой? – уточнил опекун, идя по коридору, который мы с Геллой исследовали утром.
– С Лизой? – Я уперлась ладонями в его лопатки, чтобы вывернуться и взглянуть в лицо мага, насколько позволяла поза.
– Да. – Он крепче стиснул мои ноги, видимо опасался очередного взбрыкивания.
– Мы виделись с ней после завтрака, – нехотя призналась я.
– Плохо. – Элорик ускорил шаг. На мое «почему?» он ничего не ответил, чем еще больше меня озадачил и… напугал.
А того ли чародея я опасаюсь? Вдруг золотая девочка – еще большее зло, нежели черный маг? Ох, мама-мамочка… как бы мне сейчас пригодился твой совет. Но пока на сон, причем на кошмарный, все больше походила реальность, и призрак в ней обитал совсем не тот.
В «мертвом» саду…
– Что вы творите?! – Я задохнулась от возмущения, когда его светлость, сгрузив меня на каменный стол в беседке, разорвал на груди платье, увеличив и без того глубокое декольте. – Кто вам дал право…
– Заткнись! – приказал маг, и я прикусила язычок, в ужасе глядя, как его руки окутывает тьма. – Это для твоего же блага, – снизошел до объяснений он. Хоть до каких-то.
Глаза герцога светились все ярче: не серебристым светом, что было бы логично при серых радужках, а золотым, как и кружившие вокруг нас огоньки. За этой мерцающей завесой я практически не видела его зрачков – жуткое зрелище! Тон мужчины подавлял, а черный дым ледяными тентаклями[2] тянулся к моей обнаженной коже. Элорик снова напоминал паука, который чуть шевелил пальцами, опутывая меня своей паутиной. Только в отличие от бессловесного насекомого опекун бормотал какое-то заклинание. Это походило на чудовищный ритуал, жертвой которого должна была стать я. Обнадеживало лишь отсутствие кинжала в руке магистра. Но где гарантия, что он не материализует его так же, как свитки на балу?
Перепугавшись до полусмерти, я стиснула разорванное платье и принялась потихоньку отползать от стоящего напротив мужчины.
– Твою ж мать, Мика! – взревел он, точно конюх какой-то. Впрочем, о чем я? Где герцог и где манеры? Схватив за бедра, он дернул меня назад, вынуждая снова свесить ноги с мраморной плиты. – Я же сказал, что пытаюсь тебя спасти! – Очи его полыхнули, губы скривились.
И это чудовище меня спасает? От чего?
– От Лизы!
Судя по всему, я произнесла последний вопрос вслух.
– Сиди и не дергайся. Потом поговорим. – Насильно отцепляя мои пальцы от лифа, опекун случайно дернул ткань, углубив разрыв практически до живота. – Гм… – произнес он, глядя на мою грудь, вернее, на бо́льшую ее часть, видневшуюся из-под обрывков алой материи.
Я почувствовала, как лицо заливает краска. Наверняка такая же яркая, как и испорченный наряд.
– Так, Мика, – двинешься еще раз – и мне придется тебя связать.
– Магическими путами? – прошептала еле слышно.
– Хорошая мысль.
– Вы меня… убьете?
– И не надейся! – Усмешка герцога была пугающей.
Не надеяться на смерть? То есть он намерен превратить мою жизнь в пытку? Так это понимать? Или нет?
Я бы непременно спросила, но ужас парализовал. Голос пропал, тело отказывалось подчиняться. Или это вовсе не страх, а обещанные его светлостью путы? Не в силах пошевелиться, я сидела и широко раскрытыми глазами смотрела, как тьма ласкает мою грудь, изучая, приноравливаясь, а потом незримыми клыками начинает вгрызаться в плоть. Было не столько больно, сколько холодно. А еще безумно страшно. Разыгравшееся воображение подкидывало одну пугающую картину за другой. То маг черной рукой вырывал мое бьющееся сердце, то овладевал мной на столе, как на жертвенном алтаре, а потом все равно убивал. Было и еще что-то не менее мерзкое, но уже знакомое – жжение в районе сердца заставило вернуться в реальность из круговорота мрачных фантазий.
Голос, оказывается, пропал не до конца, потому что на хриплый стон меня все-таки хватило. Кожу опалило даже сильнее, чем в комнате Лизы или на лестнице, когда герцог сорвал с меня рубиновое ожерелье. И теперь, казалось, мое тело ранят не ледяные шипы, а раскаленные иглы. Я выгнулась, стараясь вырваться из тисков боли. Задергалась, как птичка в силках, когда щупальца тьмы начали вытягивать из меня душу… Счастье, что не мою! А потом затихла, обмякла и повалилась на каменную поверхность, ощущая гнетущую пустоту внутри.
Рука была настолько тяжелой, что у меня не получилось поднять ее и поправить распахнувшийся лиф. Я так и лежала полуголая и обессиленная, мечтая, чтобы этот ужас поскорее закончился. Герцог навис надо мной, опираясь ладонями о стол. Его голова была опущена, волосы скрывали лицо. Их концы черным покрывалом окутали мое тело, частично скрывая наготу. Мы оба молчали, пытаясь прийти в себя, когда за моей спиной… хотя правильней сказать, за головой, раздался крайне недовольный возглас:
– Ты опять это сделал, Ив!
– Изыди, – процедил сквозь зубы Элорик, мрачно взглянув на Лизу, которую я из своего положения видеть не могла.
– Жалко тебе, что ли? Неблагодарное ты чудовище! – воскликнула призрачная девушка, что сильно мне не понравилось.
– Исчезни, – поморщился маг, прикрыв потускневшие глаза.
Это слово в устах Лизы звучало… как? Оскорбительно? Несправедливо? Я сама ведь мысленно обозвала опекуна чудовищем. Мне, получается, можно, а ей нет? Странное чувство сдавило сердце, заполнив фальшивую пустоту. Всегда считала, что душа обитает в голове, но никак не под ребрами. Или там селятся только привидения, решившие обосноваться в чужом теле? Ведь золотая дрянь явно была во мне! Иначе с чего бы меня вдруг потянуло напиться и начать флиртовать со всеми, кроме герцога? Да и некоторые эмоции, которые ощущала на маскараде, были не совсем мои. Вернее, совсем не мои! Правда, на балу я все это списывала на волнение, магию ожерелья и то самое вино, которым раньше не злоупотребляла. А пару секунд назад очень явственно ощутила, как из меня вырвали нечто живое и очень недовольное… Лизанду!
Магистр, как обычно, ничего толком не объяснив, избавил доверчивую подопечную от призрачной интриганки. Напугал, да! Но действительно ведь помог. Благодарность сменилась возмущением, когда ладонь герцога накрыла мою грудь, и вовсе не с целью поправить платье. Прохладные пальцы огладили упругое полушарие, чуть сдавив темную горошину соска. Звук пощечины был таким громким, что я вздрогнула. Удивленно посмотрела на зло прищурившегося мага, потирающего левую скулу, затем на свою горящую ладонь, снова на мага и, решив, что лучшая защита – нападение, выпалила:
– Я, конечно, очень вам благодарна за помощь, но… Вы перешли все границы, ваша светлость! Я порядочная леди, а не портовая шлюха.
Не знаю, что именно вернуло мне силы: гнев, вызванный его поведением, или рассеявшаяся тьма, но я была очень рада, что снова могу говорить и двигаться. Стиснув атласный лиф, села, убедилась, что золотой девочки и след простыл, после чего с вызовом уставилась на опекуна, ожидая наказания: за звонкую оплеуху и за нарушение его запретов. Алкоголь после недавних передряг выветрился почти полностью, а жаль – сейчас бы мне не помешало быть слегка навеселее. Так проще.
– Не знаю, как насчет портовых шлюх. – Элорик нарочито медленно начал меня рассматривать, уделяя особое внимание растрепанным волосам и разорванному платью. – Но на жертву кораблекрушения ты точно похожа.
– Жертвам помогают, а не… – Я замолчала, снова покраснев.
– Что-не? – уточнил он, опять нависая надо мной. Чтобы не уткнуться носом в его грудь, пришлось чуть отклониться назад, из-за чего моя поза стала очень и очень шаткой.
– Отодвиньтесь!
– Я устал, – заявил он, опираясь на стол руками по обе стороны от меня. Герцог наклонялся все ниже, я – тоже.
Да какого беса?! Пытаясь оттолкнуть его, я недовольно пропыхтела:
– Отдохните на скамейке!
– Предпочитаю другой вид отдыха, – шепнул он, обдав дыханием мое лицо. Я хотела съязвить, но растеряла все слова, когда маг перехватил запястья и завел мне руки за голову, вынуждая лечь. Спина коснулась холодного камня, я дернулась, пытаясь вырваться… Безрезультатно!
– Зачем? – воскликнула в панике. – Зачем вы это делаете?
– Что? – Он придавил меня своим телом, не позволяя вырваться. Поза была еще неприличней, чем мой расхристанный вид. Стыд смешался с гневом, выдав странный результат. Меня в который раз за сегодня окатило жаром, но эта волна, в отличие от предыдущих вспышек, принесла острое удовольствие, смятение и… страх.
– Гробите мою репутацию! – Голос сорвался, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
– Ах, вот что беспокоит порядочную леди… Репутация, – тихо рассмеялся Элорик. – Не волнуйся, Мика. Никто ничего не узнает. А если и узнает, ты все равно выйдешь замуж за богатого аристократа. Обещаю.
– Вы мне угрожаете? – Я снова заерзала, пытаясь стряхнуть его с себя. Такая недопустимая близость ужасно нервировала, а еще сбивала с мысли.
– Не понял, – нахмурился маг и даже приподнялся на локтях, давая мне немного свободы. – В чем угроза, Микаэла? Разве ты не хочешь замуж?
– Хочу! Но не за старого и страшного жениха, которому вы меня продадите, когда наиграетесь сами, – прошипела я.
– Что творится в твоей голове, девочка? – немного помолчав, спросил опекун. – С чего ты взяла, что супруг твой будет… таким?
– С того, что молодым и успешным чужая игрушка не нужна! – На глаза навернулись слезы, и я на миг зажмурилась, стараясь их остановить.
– Ладно, поставлю вопрос иначе, – немного помолчав, сказал мой мучитель. – С чего ты взяла, что я вообще кому-то тебя отдам?
– Но вы же… – Едва открыв глаза, я снова опустила ресницы, так как лицо герцога оказалось недопустимо близко. В следующую секунду его губы накрыли мои. Нежный поцелуй, осторожный, бережный… Да как он посмел?!
– Бездна! – Элорик отшатнулся и тут же придавил ладонью мой живот, не давая подняться. Он по-прежнему прижимал меня к столу, хотя и не покушался больше на мои губы. – Ты меня укусила! – коснувшись собственного рта, обалдело произнес маг.
– Вы украли мой первый поцелуй! – вызверилась я. – А еще разорвали платье и разложили меня на столе, как… как… как… – Я не находила слов.
– Как портовую шлюху? – не без ехидства предположил опекун.
– Да!
– А тебе не кажется, неблагодарная девчонка, что я заслужил чуть-чуть ласки за свои старания? – Глаза его сузились, прожигая меня. – Мало того, что затеянный Дарием отбор выжал из меня все силы, так еще и ты умудрилась сделать вечер незабываемым! Незабываемо паршивым! Думаешь, так просто вытравить принятый телом дух? Какого беса ты вообще сюда сунулась?! Я же сказал не спускаться в подземелье.
– Написали.
– Какая разница?
– Огромная. Объясни вы причины этих странных запретов, ничего бы не произошло! Но у вас не нашлось на разговор со мной даже каких-то десяти минут. Зато на то, чтобы проводить какую-то девицу в библиотеку, время было!
– Какую-то… – эхом произнес Элорик, задумчиво меня изучая.
Обида терзала душу, высекая соленые капли из гневно прищуренных глаз. Стараясь не разреветься, я продолжала говорить, выплескивая все, что накипело:
– Если бы не ваше пренебрежение и тот дурацкий свиток, я бы ни за что не доверилась Лизе. Кто она? Ваша бывшая любовница? Та самая, которую вы вернули из царства мертвых?
– Я вернул? – Удивление его было неподдельным.
– Так говорят… – стушевалась я и, не удержавшись, шмыгнула носом.
– А-а-а, – понимающе протянул он. – Ну, если говорят. А что еще ты обо мне слышала, Мика? Что я ем на завтрак младенцев и пью кровь девственниц? – с толикой издевки поинтересовался он.
– Кто такая Лиза? – повторила свой вопрос я, игнорируя его сарказм. – Ваша возлюбленная? Невеста? Тайная жена? Почему она пыталась вселиться в меня? И почему ее кошку зовут именем моей мамы?
– Кошку?
– Да, Геллу.
– В моем замке семь кошек, Микаэла. Геллы среди них нет. Та белая, что крутилась рядом с тобой, – Габи. Значит, Лизанда через нее тебя выманила, так? – Глаза его недобро сверкнули. – Успела небось зачаровать котенка, когда захватила тело в прошлый раз! Лично сверну шею проклятой животине!
– Нет, пожалуйста! – испуганно воскликнула я, схватив его за руку. – Не надо ее трогать. Она же… просто кошка. Пожалуйста, я… я прошу вас… умоляю… спасите Габи, – последние слова прошептала, ища в холодных глазах опекуна хоть капельку тепла.
– Тратить магию на кошку? – Он брезгливо поморщился, явно собираясь мне отказать.
– У меня, кроме нее, никого больше нет, – призналась я и, отпустив его ладонь, лежавшую на моем животе, вновь сжала расползающийся лиф.
– У тебя есть я.
– Вы? Нет. Вы приказываете, хамите, пугаете, давите и… – Он вздернул бровь, ожидая продолжения. – И развращаете меня!
– Даже так? – Губы его дрогнули, расползаясь в подозрительно довольной ухмылке.
– А как это называется? Вы уложили меня на стол! А учитывая разорванное платье…
– Знаешь, Мика, ты снова подала мне отличную идею.
– Какую? – насторожилась я, проклиная свой длинный язык.
– Чтобы впредь ты не обвиняла меня в краже… мм… поцелуев, я, пожалуй, их у тебя куплю.
– Я не шлюха! – воскликнула возмущенно.
– А я и не собирался платить деньгами, – довольно усмехнулся Элорик. – Хочешь знать, кто такая Лизанда?
– Хочу.
– А в чем причина каждого из пятнадцати запретов в полученном тобой списке?
– Да.
– Прекрасно, девочка. – Он улыбнулся шире. – Цена одного развернутого ответа – поцелуй. И никаких укусов! Во всяком случае, сегодня.
– Дались вам эти поцелуи! – раздраженно буркнула я, потому что меня снова бросило в жар. От одной только мысли о сделке такого рода. Я продолжала лежать, разрываемая противоречиями, и смотреть на него. С одной стороны, следовало гордо отказаться от сомнительного предложения, с другой – любопытство жаждало раскрытия тайн. – Целовали бы лучше ту брюнетку, которой не терпелось попасть в библиотеку. – Мое ворчание его рассмешило.
– Ты про герцогиню Элорик? – Глаза мои расширились в изумлении, а сердце неприятно кольнуло. То есть он тут меня соблазняет, а на балу скучает его законная супруга?! Гад, ловелас проклятый, мерза… что? – Мика, я, конечно, далек от идеала, но к мачехе подобных чувств не испытываю. Она была хорошей женой отцу, мне же стала добрым другом.
Странно, но у меня будто камень с души свалился, хотя, казалось бы, с чего? Женат опекун или нет, какая разница? А учитывая его повышенный интерес к моей персоне, первое даже предпочтительней. Или нет?
– Мне холодно. – Я села, сбросив его руку, которая расслабилась и перестала давить. – Та леди, значит, ваша мачеха? – задала вопрос, ответ на который уже знала, но надо было как-то отвлечь его светлость от желания снова меня уложить.
– Да. Вдовствующая герцогиня Милисента Элорик прознала про королевский отбор Дария и непрозрачно намекнула, что давно не гостила в этом замке. Пришлось пригласить.
– А Лиза? – вернулась я к той, кто интересовал меня не меньше пышногрудой брюнетки.
– Маленькая хитрая мышка, – коварно улыбнулся опекун, снова наклоняясь. И опять я прогнулась назад, а он навис надо мной… дежавю. – Предложение пока еще в силе. Решайся. Поцелуй за ответ. Или будешь продолжать гадать до бесконечности, потому что в подвал я тебя больше одну не пущу.
– Ваша светлость…
– Ивар. Привыкай к моему имени, Микаэла.
– Зачем?
– Затем, что ты здесь надолго, и у меня на тебя большие планы.
– Какие?
– Отвечу, если согласишься на сделку. Не безвозмездно, конечно.
– У меня губы распухнут от поцелуев, если вы за все ответы начнете взимать плату! – возмутилась я.
– А кто сказал, что я намерен целовать только твои губы? – вкрадчиво произнес он, коснувшись дыханием моего виска. – Тихо-тихо, не пугайся так, мышка. Я имел в виду твое ушко и шею. Плечико еще, может, и руки. Итак… Твой ответ?
В памяти возник образ мамы из последнего сна. Она запретила давать согласие Элорику, но как еще получить столь необходимую мне информацию? Как понять, кто тут друг, а кто враг, чтобы больше не влипать в неприятные истории? И как поверить черному магу, о котором слышала столько ужасных сплетен? А вдруг все это подстроено, и золотая девочка работает на него? Что, если они вместе разыграли представление с изгнанием духа, чтобы я прониклась и бросилась на шею спасителю?
– Я очищу твою кошку от пагубного влияния Лизанды, – нашел мое слабое место опекун.
– Значит, только поцелуи? – уточнила я, стараясь, чтобы тон был деловым.
– Ты готова предложить что-то еще? – заинтересованно спросил герцог, в глазах которого плясали бесенята.
– Нет! Я… вы… Мы ведь не перейдем черту, правда? – Я жутко смутилась того, о чем подумала, и отвела взгляд, не в силах смотреть на него.
– Не беспокойся, Мика, твоя репутация не пострадает, – заверил он, но как-то двояко это прозвучало. Ведь если никто не узнает, чем мы занимались в этом «мертвом саду», мое доброе имя тоже останется незапятнанным, так? – Последний раз спрашиваю: да или нет?
Я посмотрела на него. Бледное лицо, льдисто-серые глаза и губы… жесткие, упругие. Вспомнилась нежность, с которой они прикасались к моему рту, и по коже вновь разлилась волна приятного тепла, а любопытство сменило цель. Мне вдруг нестерпимо захотелось узнать, как это… целоваться с ним.
– Да, ваша светлость, – прошептала я, в который раз за эту ночь покраснев. – Так кем вам приходится Лиза?
– Старшей сестрой. – Признание удивило, потому что раньше я о родственнице Элорика ничего не слышала. – Умершей, но не успокоившейся, насколько ты могла понять.
– А…
– Сначала плата, моя леди. – Он хотел меня поцеловать, но я уперлась ладонями в его грудь.
– Вы обещали развернутый ответ! – заявила, скрывая за недовольством панику. Я раньше никогда не целовалась, зато видела, как это делают другие… и не только это – конюх с кухаркой бывали порой не очень осмотрительны в момент своей пылкой страсти, как и гости Глории, зажимавшие в коридоре хохочущих служанок. А я, став невольным свидетелем пикантных сцен, не смогла вовремя уйти. Увы, любопытство – один из главных моих недостатков. Папа всегда говорил, что рано или поздно оно сыграет со мной злую шутку. Только бы не сейчас.
– И что ты хочешь знать еще? – поинтересовался герцог.
– Все! Как давно она умерла и почему оказалась здесь, а не во владениях Эрагона? С какой целью использовала меня и чем мне это использование грозило? Почему засветился рубин, когда я уколола палец, и как я добралась до своей спальни, если уснула в комнате Лизы? Что за чары были на ожерелье? Вы правда не могли их распутать? Ваша сестра еще более сильный маг, чем вы? А…
– Не слишком ли много вопросов за один поцелуй, Мика? – проворчал он.
– Все они касаются Лизы, – невинно улыбнулась я. – Почему, кстати, она золотая?
– Потому что снотворец со слабой примесью магии тьмы.
Опекун резко подался вперед, я ойкнула от неожиданности и, чуть не упав на стол, схватилась за первое, что попалось под руку. И только потом осознала, что это «что-то» – шея Ивара.
– Продолжим? – мурлыкнул он, плутовато улыбаясь, и обнял меня за талию, притиснув ближе. – Слушай, мышка. Лизанда погибла около десяти лет назад вследствие одного очень опасного ритуала, – шепнул он мне на ухо. От тихого проникновенного голоса закружилась голова, на коже с новой силой вспыхнул исчезнувший было румянец, а мысли умчались куда-то… не туда. Закусив до боли губу, я тряхнула головой, стараясь избавиться от непрошеных эмоций.
– Что за ритуал? – спросила, напомнив самой себе, ради чего затеяна вся эта игра.
– Это уже другой вопрос.
– Ладно, пойдем другим путем. Если она снотворец, значит, и ритуал был связан со снами? – Я попыталась отстраниться, чтобы заглянуть ему в глаза, но опекун удержал.
– Нет.
– А с чем? – Он укоризненно на меня посмотрел. – Почему она не подстраховалась? Она же маг! – Герцог молчал. – Плохой маг? – предположила я.
– Хороший. Знаешь, Мика, чародейки в нашем королевстве еще бо́льшая редкость, нежели чародеи. Я сейчас не о знахарках, а о тех, кто черпает силу в какой-либо стихии. – Его ладонь скользнула по моей спине вверх, пальцы погладили шею и зарылись в волосах на затылке, уничтожая остатки прически. Это было слишком! Слишком приятно, чтобы мой инстинкт самосохранения не поднял бунт. Мотнув головой, я уклонилась от ласки. Герцог не стал этому препятствовать, что вызвало во мне странную смесь облегчения и разочарования. – Лизанда была уникумом, – сказал он. – Как и Ангелина, твоя мать.
– Мама маг?! – воскликнула я, отталкивая его. Герцог не сдвинулся с места, а я все-таки упала. Ну и ладно! Зато избавилась от объятий, которые мешали нормально соображать. – Вы издеваетесь надо мной? – спросила обиженно.
– Отнюдь. – Он наклонился и одной ладонью накрыл мои руки, сжавшие платье, а другой принялся убирать с лица непослушные пряди. – Твоя мама была снотворцем, ты не знала?
– Нет, – прошептала я, не сводя взгляда с его бледного лица. – Вы были знакомы? Она поэтому назначила вас моим опекуном?
– Вопросы по Ангелине оцениваются по двойному тарифу, Мика, – сообщил этот коварный тип, очерчивая подушечками пальцев контур моего лица.
– Почему?! – возмутилась я.
– Потому что. – Он коснулся моих губ, остановив готовый сорваться с них вопрос. Затем чуть надавил на нижнюю и медленно провел по ней до самого уголка рта. – Ты абсолютно на нее не похожа, Микаэла… И мне это все больше нравится! – Опекун оставил в покое мое лицо, но по-прежнему поглаживал пальцы, вцепившиеся в алую ткань. – Мы, кажется, обсуждали Лизанду, – напомнил он. Мне или себе? – Ее дух привязан к замку из-за сорванного ритуала. Она зависла между жизнью и смертью: вроде и бестелесная сущность, а память, эмоции, желания по-прежнему человеческие. Даже дар по-прежнему при ней, но колдовать в образе призрака она не может. Видать, ей надоело сидеть тут одной, захотела сходить на бал и воспользовалась для этого тобой.
– То есть ничего плохого Лиза бы мне не сделала?
– Не считая кражи твоего тела? – иронично уточнил он.
– Но вы же сказали…
– Мика, девочка моя доверчивая, две души в одной физической оболочке не уживаются. Сильная постепенно вытесняет слабую. Прости, но в случае с Лизандой у тебя просто не было шансов.
– Но я не чувствовала ничего такого… Прекратите! – воскликнула, ощутив прикосновение мужских пальцев к ямочке на моей шее.
– Неприятно? – прищурился он.
– Вы специально меня отвлекаете!
– А получается? – Маг улыбнулся.
– Вы обещали ответы.
– А ты – поцелуи.
– Расскажите про Лизу и… поцелуемся, – пообещала я, стараясь подавить вновь всколыхнувшуюся панику. – Значит, она хотела отобрать мое тело, а не просто сходить на праздник?
– Уверен, что так. Иначе бы изгнание ее из тебя не потребовало столько сил.
– А что с рубином? Почему он засветился от моей крови?
– Если честно, я понятия не имею, что с ним. Подберу потом ожерелье и изучу, когда появится время. Как ты вернулась в комнату, пока тоже не знаю, но непременно выясню. Позже. Сейчас могу только предположить, что на украшении были чары подчинения или сонные, их активировало твое прикосновение, а к себе ты пришла в состоянии сомнамбулы под контролем моей сестры. Я достаточно развернуто ответил? – Он выразительно на меня посмотрел.
– Вы действительно меня не узнали на маскараде?
– Это уже второй вопрос, Микаэла. – Герцог наклонился ниже, и его перекинутые на одну сторону волосы начали щекотать мне плечо. – А ты еще не рассчиталась за первый.
– Я…
– Тсс, – прошептал он, почти касаясь моих губ своими.
Сердце пропустило удар, руки задрожали, а ресницы сами опустились, пряча глаза. Я застыла в предвкушении и страхе, оттого что сейчас должно будет произойти. Должно, да… но почему-то не происходило!
– И все-таки вы издеваетесь, – вздохнула разочарованно.
– Ты чудо, Мика, – тихо рассмеялся он и, наконец, поцеловал.
Сначала осторожно, будто пробуя губы на вкус, а потом так, что я напрочь забыла о решении не терять контроль над ситуацией. Попалась глупая мышка в лапы хитрого кота, потерялась в ощущениях, которые дарили его уста и пальцы, ласкавшие изгиб моей шеи и обнаженные плечи. Паника сгинула в урагане совсем иных страстей. Я увязла в паутине запретных удовольствий и даже не пыталась вырваться, потому что это было… невероятно, удивительно, ново!
Герцог отстранился сам, чтобы позволить мне отдышаться и прийти в себя. Когда дыхание немного выровнялось, я отчетливо поняла сразу три очень важные вещи: во-первых, мой первый поцелуй был прекрасен, во-вторых, я вовсе не против расплачиваться таким способом за информацию с его светлостью и, в-третьих, кажется, черный маг, вызывающий страх и раздражение, на самом деле мне нравится. Но как же предупреждение мамы? Сны с ее участием всегда несли какой-то важный посыл, и теперь стало понятно почему!
– Ваша светлость… – начала я неуверенно.
– Ивар, Мика! – перебил опекун. – Зови меня Иваром. – Голос его изменился, взгляд тоже. – Мы же договорились.
– Скажите… – Я сглотнула, действительно чувствуя себя мышкой в объятиях голодного кота. Вот только интерес в его светлых глазах был вовсе не гастрономический. – Какие отношения вас связывали с моей мамой? – Он молчал, продолжая прожигать меня взглядом, и я смущенно пробормотала: – Два поцелуя. Даже три. Только, умоляю, скажите мне правду. – Уголок его рта дернулся, но маг упорно не желал отвечать. Тогда я робко предположила: – Вы ее родственник?
– С чего ты взяла? – озадачился он.
– Седая прядь. – Я тронула ее рукой. Хотела просто показать, о чем говорю, но пальцы задержались, перебирая волосы. – У мамы тоже была такая.
– Это не признак родства.
– А чего признак?
– Расскажу, но… по тройному тарифу, – улыбнулся Ивар.
– Почему по тройному? – нахмурилась я. – Вы же говорили двойной!
– Ты сама предложила три поцелуя, мышка. Я запомнил.
– Не честно!
– Мы не родня с Ангелиной, но да, я ее знал и довольно хорошо. Ты забыла? – Я неопределенно повела плечами. А должна была помнить? Хм. – Странно. Ты была маленькая, конечно, но не настолько, чтобы вычеркнуть все из памяти. Разве что… – Он замолчал, прищурившись.
– Что? – выдохнула я, снова разволновавшись.
– Не важно. Просто домыслы.
– Какие?
– Мика, опять поток вопросов, – укоризненно произнес он. – Где плата?
– Вы еще не объяснили, что за отношения были у вас с мамой! – упрямо заявила я, а потом неуверенно добавила: – Вы… ее любили?
– Сколько, по-твоему, мне лет, мышка? – полюбопытствовал маг, снова начиная играться с моими волосами. Я неопределенно повела плечами, решив дождаться его ответа, а не строить догадки. – Двадцать восемь, – сказал он. – А когда Ангелина дружила с моей сестрой, было лет четырнадцать-пятнадцать. Я, конечно, не спорю, что юноши порой влюбляются в красивых молодых женщин, которые часто бывают в их доме, но…
– Значит, у вас не было романа! – обрадовалась я.
– Нет.
– Тогда почему вы постоянно меня с ней сравниваете?
– Сам не знаю. – Он рассмеялся. – Наверное, ожидал хоть какого-то сходства. В детстве ты была голубоглазой златовлаской, очень похожей на свою мать. А теперь стала совсем другой.
– Разочарованы?
– Наоборот. – Герцог снова тронул мои губы, чуть сминая нижнюю большим пальцем. Я замолчала, боясь пошевелиться. От прикосновений его слова застревали в горле, а кожа начинала гореть. – Час расплаты, мышка, – шепнул мой светлоглазый кот, снова укладывая меня на каменную плиту. – Сладкая девочка. – Я завороженно слушала, не смея сопротивляться. Сейчас его очередь получать обещанное. А я… я тоже кое-что получу. Например, урок особых взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Никто ведь не узнает, правда?
Я сама позволила ему завести мне за голову руки, освободив половинки атласного лифа, которые тут же расползлись, частично открыв грудь. Оттого, как Ивар смотрел на меня – беззащитную, покорную, готовую выполнить свою часть сделки в том виде, как хочется ему, – у меня пересохло во рту, и я невольно сглотнула, облизав губы, слишком хорошо помнившие наш недавний поцелуй.
– Боишься? – спросил опекун.
– Предвкушаю, – парировала я. Заметив, как самодовольно он улыбнулся, язвительно добавила: – Очередной ответ на вопрос предвкушаю, а вы о чем подумали?
– И какой будет следующий вопрос? – Он погладил мои руки от запястий до изгиба локтей. Безошибочно определив самое чувствительное место, принялся круговыми движениями массировать нежную кожу.
– Вы… – Я куснула губу, пытаясь удержаться от тихого стона, который так и рвался наружу. – Вы…
– Что я? – Бархатный шепот окутывал, ласка сводила с ума.
– Вы действительно мой опекун или все это подстроено?! – выкрикнула я в его губы, готовые подарить очередной поцелуй.
Герцог отпрянул так резко, что я испугалась. Положил ладони на стол, продолжая сверлить меня взглядом. Возбуждение схлынуло мгновенно, оставив после себя привкус разочарования. Я снова села и тоже уставилась на мага. Глаза в глаза. А потом мое запястье защипало, и, забыв о зрительной дуэли, я возмущенно воскликнула:
– Прекратите сейчас же! Что я вам сделала? Почему она светится и… и…
– Кто?
– Ваша печать! – Я сунула ему под нос свою руку, черное око на которой стало источать золотое сияние.
– Бездна! Увлекся. – Ивар скривился так, что я забеспокоилась сильнее. – Прости, мышка. Совсем забыл. – Он начал торопливо стягивать с плеч камзол.
– О чем? – заволновалась я. – Зачем вы раздеваетесь?!
– Это не моя печать, а отбора, – игнорируя последний вопрос, сказал герцог. – Сейчас откроется портал и перенесет тебя в зал.
– Что?! – Меня охватила такая паника, что потемнело в глазах. – Вы же обещали! ОБЕЩАЛИ! Вы дали слово, что моя репутация не пострадает. Вы…
– Тихо, Мика, успокойся…
– Вы же маг! Сделайте что-нибудь… хотя бы с платьем! – взмолилась я.
– Делаю, – буркнул он, кутая меня в свой камзол. Запахнув его, приказал держать края, чтобы не расходились. – А теперь, мышка, кусай губы, – сказал Ивар, серьезно глядя на меня. – Старательно кусай, демонстративно… чтобы оправдать их соблазнительную припухлость.
– Я не могу вернуться в зал, – прошептала, не веря в происходящее, и действительно до крови закусила несчастную губу, но вовсе не из-за совета опекуна.
– Не надо было подписываться на участие в отборе. – Мне показалось, что он произнес это с удовольствием, будто наказывал за непослушание. – В следующий раз будешь думать головой, Микаэла.
– Но я…
– Пора! – Ивар подхватил меня на руки, крепко прижав к себе, а вокруг нас начал мерцать воздух. Никакой тьмы – один сплошной чистый свет, в котором таял мрачный сад с каменной беседкой и проступали очертания мраморного зала. – Молчи и поддакивай. Говорить буду я.
Я не ответила, так как дар речи пропал, когда попала под пытливые взгляды гостей. Сколько там их было? Сто пятьдесят пять? И все они, включая принца, мою мачеху и сводную сестру, ораву «алых цветочков» и прочие «маски», а также герцогиню Элорик, которая легко узнавалась даже в костюме… все эти люди с жадным интересом уставились на невозмутимого черного мага и меня. Растрепанную, босую, в его камзоле и… в его объятиях.
Мама дорогая, что о нас теперь подумают? Конец моей репутации!
Через пару минут…
– Так вот кто наша Розочка! – воскликнул принц в полной тишине. Музыка не играла, гости молчали, и даже воздух, казалось, был пропитан любопытством. – Леди Адамс! Поражен и очарован, – сказал блондин, отойдя от «аленьких цветочков», среди которых стояли Агата с Глорией, и обе они во все глаза смотрели на меня.
– Микаэла! – Возмущению сводной сестры не было предела. – Как ты могла?!
Я залилась краской до самых корней волос и мрачно воззрилась на герцога. Обещал же спасти мою репутацию… И? Где оно?
– Не стоит бросаться обвинениями, леди, – продолжая удерживать меня на руках, спокойно изрек он. – Моей подопечной и так досталось.
– Что случилось, ваша светлость? – спросила мачеха.
Она вышла из компании будущих конкурсанток и остановилась рядом с Дарием. Несмотря на то что голова была забита совсем другим, я невольно отметила, как хорошо они вместе смотрятся. Красивая пара: змей-искуситель и королевская кобра. Люди ожили, зашептались, ожидая услышать интересную историю, и хозяин замка их не разочаровал.
– Леди Адамс здесь совсем недавно, поэтому еще не знает правил. Вино вскружило ей голову, излишняя доверчивость сыграла злую шутку. Пойдя на поводу у любопытства, она забрела в мой подземный зверинец, где ее… не слишком радушно встретили. – Герцог сделал акцент на «не слишком» и обвел выразительным взглядом собравшихся. – Если бы не сработала магическая сигнализация, боюсь, истерзанным оказалось бы не только бальное платье. – Он многозначительно посмотрел на меня, я, плотнее запахнув его камзол, тихо скрипнула зубами.
Вроде и объяснил всем мой потрепанный вид, но сколько двусмысленности было в его словах, понятной только мне! Или не только? Мельком взглянув на лица «масок», я досадливо закусила губу и тут же поморщилась от боли, потревожив ранку. Сплетен все равно не избежать, как бы опекун ни преподнес ситуацию. Впрочем, открыто усомниться в его версии вряд ли кто посмеет.
– Бедняжка, – как-то не очень сочувственно улыбнулся его высочество. – Испугалась, наверное?
Я, помня приказ герцога, отвечать не стала, лишь кивнула, изобразив ну очень несчастный вид. Даже носом шмыгнула для правдоподобности.
– Конечно, испугалась! – Ивар, похоже, решил на пол меня вовсе не опускать. – Подземелья моего замка таят много опасностей, – проговорил он с явным прицелом напугать и всех остальных, чтобы, подобно мне, не вздумали лезть куда не следует. – Полагаю, состояние моей подопечной – достойный повод для исключения ее из списка претенденток?
Так вот к чему это все! А я-то, наивная, думала, он действительно меня спасает… Или так и есть? Только не от людской молвы, а от загребущих лапок Дария, который все последние минуты не сводит с меня глаз, забыв про свой алый «цветник»?
– Правила едины для всех, Ивар. Ты сам их одобрил и закрепил магической печатью, – нарочито громко вздохнул принц. – Леди, безусловно, пострадала, но… недостаточно, чтобы покинуть отбор. – Теперь зубами скрипнул Элорик, причем куда громче меня. – Однако мы не звери, – широко улыбнулся Дарий. – Перенесем первый тур на завтра: дадим девушке время прийти в себя. Никто ведь не возражает? – Он обвел взглядом гостей. Естественно, его поддержали. Кто бы посмел что-то указывать принцу на устроенном им же конкурсе?
– В таком случае я провожу леди Адамс в ее комнату, – процедил опекун.
– Ты хотел сказать, отнесу, – исправил его друг, продолжая понимающе улыбаться.
– Сама пойду! – воскликнула я, дернувшись, но тут же присмирела под ледяным взглядом герцога.
– Отнесу, – сказал он, непонятно к кому обращаясь: ко мне или к принцу. – Находилась уже… сама, – проворчал, но так, что все услышали, чем лишний раз подтвердил свой вариант моих злоключений. – И чтобы до завтра из комнаты ни ногой, Микаэла! – тоном строгого учителя добавил опекун.
Я, снова закусив многострадальную губу, кивнула – как он и велел. А репутации, как это ни печально, все равно крышка. Слухам только дай повод.
Тентакль – щупальце (лат.).