— Типичная реакция айэ и их смесков на пространственные порталы, — встретил нас насмешливый голос графа. — Можешь поставить даму, сэр Гринд.
Меня поставили на ноги, но придержали за локоть. Я все еще боялась распахнуть глаза. Было стыдно за истерику, да и голова кружилась, кожу пощипывало, как на процедуре электрофореза, а «вьюнок», о котором я успела забыть, истерично пытался ввинтиться мне в висок поглубже. Ужасное ощущение.
Стоп. Что Ворон сказал о смесках? Типичная реакция?
Неужели тело Тиррины Барренс все же сохранило магию айэ, если меня охватила такая ненормальная, безобразная паника? Уж не от этой ли магии остался «вьюнок»? И этот неожиданный, неодолимый ужас перед порталом — это не мой, а его? Получается, нелюдь во мне не мертва, как врала некроманту матушка Зим!
Разберусь. Обязательно разберусь, что произошло со мной и с телом магички Тиррины Барренс. Есть же в некромантском замке библиотека!
— Можете открыть глаза, мэйс Вирт, — продолжал тот же некроинструктор. — Отсюда открывается лучший вид на замок Орияр-Дерт, оцените место вашей работы. И масштаб.
Я вздохнула и перестала притворяться раздавленным тараканом.
Осмотрелась, стараясь не встречаться взглядом ни с внимательно наблюдавшим за мной Вороном, ни с командиром гарнизона, ни с Кензом, улыбавшимся так широко, что можно пересчитать все его крепкие зубы. Я просто не знала, что рекомендуют правила аборигенского этикета на случай грубого их нарушения. Потому проигнорировала неприятную ситуацию, но подчеркнуто отошла от сэра Гринда на два шага.
— А где замок? — спросила я.
Мы стояли на возвышенности, с которой хорошо был виден соседний холм, обвитый как поясом зубчатыми крепостными стенами. Насколько они были массивны, показывали проломы, словно пробитые зенитными ракетами класса «земля — земля». Не могу представить, что еще могло так раскрошить огромные глыбы. Такие же проломы виднелись на одной из толстых угловых башен.
Кроме оборонительных башен, никаких иных строений. Макушка холма была девственно пуста, не видно даже развалин. Ворота распахнуты, решетка поднята, и внутри виднелся клочок заросшего травой склона.
— Замок Орияр-Дерт — прямо перед вами! — Ворон, прищурившись, с интересом наблюдал за моей реакцией.
— Но… там же ничего нет, кроме крепостных стен!
Мужчины переглянулись.
— Все больше загадок вы подкидываете нам, мэйс Вирт, — хмыкнул граф. — Ваша реакция на портал показала, что нечеловеческая кровь айэ в вас есть, и она спит не так глубоко, как меня убеждали. Но сейчас вы утверждаете, что ничего не видите, совсем как простой человек, лишенный зачатков любой магии. Чему верить?
— Не понимаю, ваше сиятельство, — раздраженно воскликнула я. — Я и есть простой человек. Что я должна увидеть, если за стенами ничего нет?
Пернатый опять не ответил. Махнул рукой Кензу, и тот, спешившись, подвел ко мне коня.
— Садитесь в седло, мэйс.
Штирлиц как никогда был близок к провалу. В седле я сидела только в глубоком детстве, на ярмарочном пони. И это мерзкое животное, притворявшись смирнехоньким, подло лягнуло меня под дых. С тех пор у меня неизлечимый страх перед непарнокопытными и верховой ездой. Но логика подсказывала: настоящая Тайра Вирт, дочь рыцаря, выросшая в феодальной деревне, просто обязана уметь ездить верхом. Ну, хотя бы не испытывать страха.
Я затравленно оглянулась на всадников. Решение пришло мгновенно.
— Я… я не могу, — жалобно выдавила я и опустила глаза.
Граф приподнял бровь.
— Почему?
— Это неприлично, милорд.
Пусть я буду выглядеть полной дурой, но они не затащат меня в седло этого вороного чудовища!
— Мэйс Вирт, не разочаровывайте меня. Вы не забыли про испытательный срок?
— Я помню, как же можно забыть! Но я боюсь высоты и… И у меня обет, вот! А это жеребец. Неприлично!
У некроманта дернулось правое веко, а весельчак Кенз, чтоб ему стрекоза в пасть влетела, сполз от хохота под конские копыта. Ворон, что-то прошипев, ударил пятками своего коня, тоже жеребца, между прочим, и помчался по направлению к родным развалинам.
Не поняла. Это он просто психанул или меня уже уволили?
Следом за ним умчались и рыцари, одарив меня на прощанье странными взглядами, и я осталась одна-одинешенька на пустынном пригорке среди цветущих трав. Портал давно исчез, обратной дороги нет. Да я бы и под страхом расчленения не подошла к чудовищной пространственной дыре!
Солнце уже поднималось над горизонтом, высоко в золотистых небесах заливалась восторженными трелями какая-то пичуга, в точности как наш жаворонок. Захотелось раскинуться звездой в густой траве и наслаждаться тишиной и одуряющими запахами лета. Как же хорошо! Закроешь глаза, и ты дома.
Острая тоска резанула по сердцу так, что выступили слезы. Живы ли папа и мама? Вернусь ли я домой когда-нибудь?
И куда мне теперь идти без вещей, документов и денег?
Минуточку. А как же моя моральная компенсация в пять золотых?
Ну уж нет! Коршуновы свою добычу не упускают! И я, слегка приподняв юбки, чтобы не испачкать их цветочной пыльцой, неторопливым прогулочным шагом направилась по следам сбежавших рыцарей.
Они исчезли.
Я не только добралась до ворот, я в них прошла, поднялась на вершину холма внутри каменной ограды и огляделась. Даже деревьев тут не росло. Ровные зеленые склоны, покрытые щетиной цветущих трав. Ни души — ни рыцарской, ни конской. Даже кузнечики не стрекочут.
Пришлось ни с чем ковылять обратно. Солнце уже вовсю жарило, день обещал быть знойным, а на душе так и вовсе кипела обида с негодованием.
Светлое Небо, я просто поражаюсь дремучим феодальным нравам этой земли. Мужчины! Воины! Маги! Завели девушку в безлюдную глушь, бросили в незнакомом месте и исчезли. А ведь они наверняка цвет рыцарства и образчик благородства!
Внезапно над головой пронеслись тени. Пара крупных черных птиц перелетела от угловой башни стены до надвратной и скрылась.
Я с подозрением за ними проследила. Откуда мне знать эти ваши волшебные миры, может, тут запросто высокий и отнюдь не тощий мужик под метр девяносто ростом нарушает закон преобразования массы и превращается в птичку, пусть не воробья, но и не в страуса с весом этак под семьдесят килограммов на глазок!
Стоило затихнуть карканью, как подозрительно заскрипели ржавые ворота. А ведь ни ветерка. И я, внезапно испугавшись, припустила со всех ног к выходу. У меня не только порталофобия обнаружилась, а еще и клаустрофобия причудливого вида: не важно, сколько квадратных километров огораживает каменный пояс, я не хотела оставаться внутри, если его «пряжка» вздумает застегнуться.
Выбежав, я промчалась довольно далеко в том направлении, откуда пришла, но дамские наряды не рассчитаны на такую прыть, — от бега подвязка чулка съехала, и боб, спрятанный под ней, выпал. Мне даже послышалось, что малыш тоненько ойкнул. Или показалось? Потому что писк слился с далеким карканьем.
Я остановилась и подобрала потерю. А в тот миг, когда я сжала подарок айрани Зим в кулаке, меня словно в спину что-то толкнуло. Я оглянулась и замерла, не веря глазам: в абсолютной тишине над пространством, окруженном стенами, вырастал огромный величественный замок.
А через миг бок о бок, как сиамский близнец, вытянулось еще одно здание, отличавшееся только цветом крыши и расположением бойниц и фортификационных выступов. А от него отпочковалось третье, длиннее и ниже, за ним четвертое, в виде высоченной восьмигранной башни с тонким и длинным шпилем, увенчанным гербом, сверкающим в лучах солнца.
На этом архитектурная феерия не закончилась. Я насчитала с десяток самых разных крыш, выросших за стенами, как грибы. Настоящий город! И сами стены, казалось, раздвинулись и подросли, а там, где раньше виднелись проломы, теперь сияли заплаты — мощные металлические сооружения, назначение которых было для меня загадкой. Наверняка что-то магическое.
Только сейчас до меня дошла ирония в словах графа: «Масштаб в данном случае существенен…» Не то слово! Масштаб меня раздавил. Надеюсь, под замком Ворона, куда меня наняли экономкой, подразумевалось какое-то одно здание, а не вся каменная грибница. А если вся, так меня и это не пугает, но пятнадцать золотых в месяц — это не та сумма, которую должны платить главной блюстительнице порядка в мини-городе под названием Орияр-сити. Меня надули!
Но ведь я только что собственными ногами топтала пустую вершину холма! Иллюзия пустого места не позволила бы мне и шагу ступить внутри стен. Тут что-то другое. Я наблюдаю мираж? Настоящий Орияр-Дерт находится где-то в другом месте, а передо мной красуется его проекция?
Как просвещенная девушка земного двадцать первого века, я знала и о теории множественных вселенных, и о множественных измерениях пространственно-временного континуума. А уж магия могла сделать и оправдать что угодно.
Я разжала кулак, посмотрела на боб. Не он ли стал ключом к видению? Ну, это легко проверить. Отвернувшись от преображенного Орияр-Дерта, я поправила чулок и снова спрятала подарок матушки Зим под подвязку. Карманов у моего нового платья не было. Видимо предполагалось, что они будут на фартуке, но об этой детали служебной формы все забыли.
Медленно обернулась.
Крыши, башни, флаги и гербы не исчезли.
И как это понимать? Я потерла правый висок. Может, «вьюнок» снова ожил? Или сам Ворон позволил увидеть свой настоящий дом?
Пока я размышляла, из распахнутых ворот выехал мужчина верхом на небольшом животном, смахивавшем на ослика длинными ушами, но, в отличие от земных осликов, оно обладало пятнистой длинношерстой шкурой. Позади него бодро перебирал копытами еще один длинноухий.
Когда всадник приблизился, я с изумлением узнала сэра Кенза. Его длинные ноги волочились бы по земле, если бы он, высоко задрав колени, не вдел носки сапог в кожаные стремена. Колени смешно оттопыривались в стороны, и всадник походил на кузнечика. Лицо у Кенза было красней вареной свеклы.
— Ну вот вам вместо жеребца, мэйс Вирт, — зло выдохнул он. Отвязал поводья второго животного от седла и бросил мне. И промахнулся специально; я не успела поймать и не стала наклоняться.
— Что это?
— Ослица. Первый раз ослиц видите, мэйс Вирт? — Конечно, сказал Кенз не «ослица», а другое слово, но мой мозг перевел его именно так.
— И ослов. — Я постаралась не расхохотаться, но голос красноречиво дрогнул. — Но это же вьючное животное, а не верховое, — скептически посмотрела я на четвероногое недоразумение. Из-за грязной длинной шерсти трудно было определить его половую принадлежность. — Это точно ослица?
— Так же точно, как то, что я — рыцарь его величества.
Вот и в его рыцарстве я тоже сомневаюсь, но эту мысль благоразумно не стала озвучивать.
— Верю вам на слово, сэр Кенз. Но позвольте спросить, в замке нет лошадей?
— Есть, но вы же высоты боитесь, мэйззз. — Последнее слово он словно сплюнул сквозь зубы.
— А почему вы оседлали осла, а не своего жеребца?
— Потому что у моего сюзерена отвратительное чувство юмора, — процедил рыцарь, гневно сверкнув зеленью глаз. — Так вы едете или остаетесь?
— Я никогда не ездила на ослицах и боюсь упасть…
«Да чтоб ты шею свернула», — говорил его взгляд.
— …И мое платье не предназначено для верховой езды. — После всего пережитого меня сложно было смутить. — Я пойду пешком.
С этими словами я обошла потерявшего дар речи насмешника и двинулась обратно к Орияр-сити, и не думавшему исчезать. Вот делать мне нечего, как туда-сюда носиться! Впрочем, делать-то и правда нечего.
— Только я не понимаю, сэр рыцарь, как мы попадем в замок, если его нет?
— Подождите-ка, мэйс, — отмер Кенз и быстренько догнал меня, жестоко понукая осла каблуками сапог. — Вы что, и сейчас не видите его?
Вижу, но не скажу.
— Не притворяйтесь! — возмущенно воскликнул рыцарь, не дождавшись ответа. — Его сиятельство снял защиту и открыл замок для вас, вы должны сейчас видеть его настоящий облик!
Так вот в чем дело! Значит, боб тут ни при чем? Но следующие слова Кенза поубавили ясности:
— В тот момент, когда я выехал из ворот, перед вами должен был предстать истинный Орияр-Дерт. Откройте глаза пошире, мэйс, и не держите меня за дурака!
Получается, я все-таки увидела замок на пару минут раньше! А значит, варианта остается два: либо мне открыл глаза боб, либо «вьюнок». Был еще один, но мне о нем совсем не хотелось думать, внутри все обрывалось: душа Тирры начала отвоевывать свое тело.
— Я что-то вижу, похожее на кучу слепленных вместе замков, — призналась я, вызвав насмешливое фырканье Кенза. — Но как я могу верить своим глазам, если только что ходила там, внутри крепостных стен, и не наткнулась ни на одно здание? Поэтому я думаю, это мираж. Голову напекло, вот и мерещится всякое.
Рыцарь с облегчением выдохнул.
— Уфф, а я-то подумал, что вы совсем… Короче, магия этого замка такая, что сумасшедший его не увидит и не войдет, даже если хозяин захочет. Более того, если хозяин Орияр-Дерта вдруг сам сойдет с ума, замок его выкинет и уже не впустит, а вероятнее всего, уничтожит.
Тут онемела я. Кенз, довольный произведенным впечатлением, словно он лично уничтожил всех предыдущих хозяев Орияр-Дерта, слез с ослика и пошел рядом со мной, ведя обоих длинноухих мохнатышей в поводу.
— Да-да, уничтожит, — смакуя, повторил он. — Страшнее мага-безумца, обладающего фамильной силой Ворона, может быть только маг-безумец внутри замка с его уникальным… э-э-э… наследием. Поэтому замок уходит.
— Как уходит? Со всеми жителями? Куда?
— Жители, уверяю вас, даже не почувствуют. Орияр-Дерт — сплошная магия. Его защита совершенствовалась тысячелетиями, ведь наш замок существует на границе миров.
Я даже остановилась. Опять надо мной смеются? Но даже тени насмешки не было в травянистых глазах рыцаря.
— Как это — на границе миров? — спросила я. — Каких миров?
— Нашего и Нижнего, конечно. Где демоны живут.
— Ах, этих… — Я направилась вперед.
— А ты о каких подумала?
— Вы. Обращайтесь ко мне на «вы», сэр Кенз, — нахмурилась я. — Я дама и дочь рыцаря, и мой статус…
— Понял, понял, не продолжайте, мэйс Вирт! — И парень, полуотвернувшись, добавил себе под нос: — Ну и зануда!
Ха! Знал бы он, какой комплимент сделал моим актерским способностям! Старые девы только занудами и бывают. В роль-то я вошла, но главное, не забыть потом выйти.
— Сэр, а со стороны демонов на замке тоже иллюзия или силы зла видят его во всей красе?
— Это была не иллюзия, мэйс. Это была одна из многих магических пространственных ловушек, которыми окружен Орияр-Дерт. Вы видели пустой склон, демоны видят другую картину. То, что предстает перед вами, лишь вещественные отражения замка. Они одинаково реальны, как декорации на театральном круге. Впрочем, вряд ли в вашей деревне был театр, а вот в столице я видел… — И Кенз честно попытался объяснить, что собой представляет сцена Королевского театра. — Круг мигом поворачивается, и зритель видит новую сцену: пустой склон холма или огненный вулкан, одинокую башню или целый город.
Ведь может же разговаривать по-человечески, покосилась я на рыцаря.
Без шлема он казался совсем молодым, лет восемнадцати. Густые светлые кудри обрамляли приятное скуластое лицо, открытый взгляд зеленых глаз в любое мгновение мог стать по-лисьи лукавым, но серьезно настроенный юноша не производил впечатления хитреца. В его возрасте еще в оруженосцах ходят. А он уже посвящен. Значит, за какие-то важные заслуги.
— А как же вы не путаетесь в таком многоликом замке? — изумилась я.
— Так у нас-то есть ключ, и у каждого живущего в Орияр-Дерте он индивидуален. Только айэ и рожденные в замке люди могут видеть его таким, какой он есть. Именно поэтому все дороги сюда перекрыты порталами, а вся местность укрыта пологом искажения, чтобы нелюдей подальше держать.
Я повертела головой. Травка зеленеет, солнышко блестит. Где тут полог искажения?
— Вот что вы там видите? — Рыцарь махнул рукой направо.
— Ложбину между голыми холмами и ручей.
— А на самом деле там мельница и запруда. А слева — большая деревня, за ней — еще одна.
— И все обитатели заперты? Они рабы?
— Почему же? Они свободны в перемещениях. Из деревень, да и из замка выйти можно куда угодно, хоть провалиться к демонам, если есть пропуск, конечно.
— И кто его выдает?
— В деревнях старосты. В замке — по уровням подчинения. Мне выдает сэр Гринд или его заместитель, а вам нужно будет спрашивать у милорда или у дворецкого, если милорд отсутствует. Мэйс Вирт, я уже на многие вопросы ответил. Теперь ваша очередь.
— Вы не открыли никаких особых секретов, не надейтесь выпытать их у меня, — усмехнулась я.
— Как это — никаких! — возмутился Кенз.
— Вы сказали мне только то, что уже известно и что вам позволил или даже велел сообщить милорд. Не так ли?
Парень бросил разыгрывать оскорбленную в лучших чувствах добродетель и от души рассмеялся. Вот и славно. Значит, перестал сердиться на меня за то, что граф зачем-то посадил его на осла.
— В вашей деревне все девушки такие проницательные? — спросил рыцарь.
— Уже нет, — опустила я голову. — Я осталась одна.
Кенз опять посерьезнел.
— Простите, мэйс. Я не хотел напоминать о постигшей вас трагедии. Язык без костей, мелет что попало, не серчайте.
— Не буду. Я стараюсь не вспоминать о потерянном доме.
Голос против воли дрогнул, а на глаза навернулись слезы. Но их никто не заметил.
— А сильно отличается жизнь на севере? — начался безжалостный допрос. — Вот, скажем, нежить часто нападала? И что вы там ели на болотах, если ни полей, ни лесов толком нет?
— Лягушек. — Мой тон был абсолютно серьезен, а взгляд невинен. В конце концов, в моем мире чего и кого только не ели люди. Дело привычки. — Крупные лягухи по вкусу не хуже цыплят. Еще змеиное мясо. Копченое или тушенное в грибной подливке. Только яд из змеи сцедить нужно, а то всякое бывает, как и с грибами. Мужчины любили пиявок жареных к пиву. А сушеные молодые тараканчики… Как семечки лузгаешь!
Со стороны рыцаря послышались недвусмысленные сдавленные звуки.
— Не надо подробностей, мэйс Вирт. Ужас какой…
А я только начала. Только во вкус вошла. Давно уже время завтрака пришло, а у меня мало того что ночь бессонная, нервная, так еще и маковой росинки во рту не было. Аппетит на свежем воздухе зверский разыгрался, надо же его чем-то отвлечь.
— Тоже мне, ужас нашли, — фыркнула я. — Вот вы, сэр Кенз, вы ведь живете с мертвяками в одном замке, и как оно? Не тошнит?
— Но мы же их не едим!
— А вы уверены? — как можно более равнодушно спросила я, глядя на голубое-голубое небо. — Смотря как приготовить… Вот моя двоюродная тетушка умела пятидневных головастиков так высушить, а потом в меду припустить, что не отличить от пареного пророщенного овса.
— Буэ! — сказал рыцарь. Сплюнул наземь и обтер губы рукавом. — Ну а нежить?
— Нежить несъедобна, — с сожалением вздохнула я. — Но вот если некоторые виды предварительно вымочить…
— Мэйс Вирт! — взмолился Кенз. — Я уже понял, что вы в Счастливой Подкове сильно голодали. Меня интересует, как вы с нежитью сражались, если некроманта у вас в деревне, как я понял, не было. Или вы отбивались сушеными змеями?
— Мне не ведомо, был некромант или нет. Знаю только, что нежить всегда обходила нашу деревню стороной. Потому она и называлась Счастливая Подкова.
И это была чистая правда, если верить рассказу матушки Зим.
— Ну правильно, если вся деревня питается змеями, то даже нежить не станет связываться, — отвернувшись, пробормотал Кенз себе под нос, но я его прекрасно расслышала. Уже громче он задал другой вопрос, чисто мужской: — Но если с нежитью драк не было, то чем вы там развлекались? Или все силы уходили на отлов пятидневных головастиков?
Я даже остановилась от возмущения.
— Как — чем? А бои? А скачки?
— Какие бои?
— Петушиные, конечно! — посмотрела я на него с жалостью, как на скорбного умом. — У вас что, никто потешных боев не устраивает?
— Ну, турниры рыцарские устраивают.
Я презрительно скривила губы.
— Турниры, пфе! Длинными зубочистками в забрала тыкать… У нас посерьезнее забава. Видели бы вы наших петухов! Мощные, крупные, как… — Я оглянулась на осликов, плетущихся позади, прикинула, но решила не завираться. — Как орлы!
— Мутанты? — округлил глаза этот шут.
— Селекция. Думаете, почему нашу деревню назвали Счастливой? Потому что один тренированный петух боевым кукареканьем положит всю нежить в радиусе слышимости, а если еще шпоры и клюв в ход пустит, так и дракона догонит и на лоскутки настрижет. Потому и боится нежить к нам соваться. А стоит хороший боевой кочет дороже полного рыцарского облачения вместе с мечом и лошадью.
— Врешь! — не вынес рыцарь такого глумления.
Вот те крест, хотела я побожиться, но вовремя спохватилась, что до этого мира христианские миссионеры еще не добрались, и народ тут темный, непросвещенный, и верит не в Бога, а в какие-то туманные Небеса.
— Да у кого хочешь спроси! — размашисто указала я рукой на безлюдные холмы. — А еще к нам в Счастливую Подкову со всей округи приезжали на тараканьи бега. Мы в деревне таких шустрых беговых тараканов выводили — лошадь обскачут!
— Столетнюю? — съехидничал рыцарь, не простивший мне кочета.
Но я не обиделась. Меня осенила гениальнейшая идея, а времени на ее воплощение почти не осталось, ворота Орияр-Дерта были уже метрах в ста.
Я снова остановилась, будто бы шнурок на башмаке поправить, и вкрадчиво поинтересовалась:
— Сэр Кенз, а ведь благородным рыцарям тоже не чужды маленькие радости?
— Что вы имеете в виду, мэйс? — Парень слегка порозовел и попятился, чуть не затоптав своего ослика.
— Азартные игры. А что подумал сэр рыцарь? — лукаво прищурилась я и расхохоталась. Настроение стремительно повышалось. — Вы же делаете ставки на победителя в рыцарских турнирах?
— Э-э-э… нет, мэйс. Даже в голову не приходило. Это же неблагородно!
Ага, а как порядочной девушке платье бордельное притащить, это вполне благородно? Ладно. Научим неучей. Я даже облизнулась в предвкушении.
— То есть, что такое тотализатор, вы не знаете?
— Впервые слышу, — моргнули невинные зеленые очи.
Ну все, сейчас ты у меня потеряешь невинность, мысленно потерла я руки.
— А хотя бы пари вы друг с другом заключаете, сэр рыцарь? Спорите между собой на что-то?
— А… это, — с облегчением выдохнул Кенз. — Это бывает.
— Отлично! Мы сделаем из маленькой радости большой источник обогащения. Ты ведь не против?
— Еще бы! Но как? — Глаза парня заинтересованно зажглись, и я воодушевилась еще больше.
— Открою тайну, если договоримся. У меня огромный опыт в организации тотализаторов, петушиных боев и дрессировке кочетов, но бои — это долгая история, а зарабатывать мы начнем уже завтра. Зачем время терять, так ведь? Вот ваши боевые пет… товарищи наверняка считают, что я провалюсь в первый же день работы в замке?
— Куда? К демонам?
О-о-о, темнота средневековая!
— Нет, сэр Кенз, не к ним. Я имею в виду, все считают, что, если не справлюсь с работой, граф меня выгонит. Так?
— Вряд ли выгонит. Зачем ему симпатичным материалом разбрасываться? Он обычно сразу казнит, а потом послушный труп поднимает, вот проблема кадров и решена, — лукаво блеснул зеленый глаз из-под кудрявой челки.
— Ха, напугал! — заявила бесстрашная я. — У нас договор кровью подписан. Ничего ваш Ворон мне не сделает.
— Ну-у… — слегка разочаровался собеседник. — В таком случае, все считают, что вы сами сбежите, мэйс, не завтра, так послезавтра точно.
— Все-все так считают? Это же замечательно! Не будем их разубеждать. Так вот, сэр Кенз, я предлагаю всех надуть и заработать кругленькую сумму. Вместе мы справимся. Вот что вам нужно сделать…
Стоит ли говорить, что в крепостные ворота мы вошли только через полчаса, чрезвычайно довольные друг другом и, можно сказать, закадычными партнерами.
Вместо страха, который плескался на самом дне души, меня охватил азарт и кураж. Это я-то месяц не продержусь? С моим-то опытом рубки зомбаков в «Infestation» и «Black Fire»? Да через месяц я тут ограблю весь гарнизон!
Заключив перемирие и скрепив партнерский договор рукопожатием, мы добрались наконец до ворот. Красивые ворота — массивные, в три человеческих роста, украшенные загадочными символами и арабесками, празднично сверкающими в лучах солнца. Я улыбнулась, когда створки начали медленно открываться.
Привет, Орияр-Дерт, я пришла!