— Ну ладно.
Он выехал с парковки, «Ровер» неспешно катился по правой полосе. На тротуаре Рита заметила Галанову с бухгалтершами, те дружно топали в сторону кафешки с бизнес-ланчами, где обедала добрая половина банка, та, что не помещалась в столовке. Черников обогнал их и остановил машину на «красный».
— Те деньги я отдал, — услышала Рита. Черников смотрел на нее в зеркало на лобовом стекле и «те» произнес с особым нажимом. Сразу стало понятно, о чем он говорит, Рита кивнула. — Чтобы учредители шум не поднимали, — добавил он, — сказал, что провел ряд мероприятий и у мошенников не осталось выбора. Так спокойнее.
Рита снова кивнула и принялась копаться в своей сумке, просто бессмысленно перебирала вещи. Под руку попалось маленькое зеркало с королевскими золотыми лилиями на синем фоне, цветы красиво блестели под неярким светом. «Ровер» тронулся с места, Рита откинулась на спинку сиденья.
— А правда, что у банка могут лицензию отозвать?
Черников снова глянул на нее и повернул с проспекта на прилегающую дорогу. Рита узнала место, тут они ехали пить вино, потом нашли на дороге пса-потеряшку. Надо бы позвонить в приют, спросить, как там Тимка…
— Могут, — Черников смотрел на дорогу, — думаю, цебэшники проверку для этого и устроили. Наши отцы-учредители крупно накосячили с вкладами, будут искать «тетрадку».
«Тетрадку», в смысле не учтенные в банковской системе учета вклады. Клиенту выдаются все документы: и договор, и приходник на сумму вклада, и даже пароль для входа в личный кабинет, но это просто картинка, декорация, фикция, за коей ничего. Пустота, ноль — деньги не отражаются на балансе банка, а записаны по старинке в тетрадку, и ее никакая проверка не найдет, а вкладчик и подавно. Нет, он может пойти в суд, трясти там бумажками, но если его вклада в АБС не окажется, то финита, сушите весла, или как там еще. И таких вкладчиков пруд пруди, ибо поместья в Лигурии и Провансе стоят дорого.
— А найдут? — Рита смотрела Черникову в затылок.
— Найдут, — донеслось еле слышно. Рита отвернулась к окну. «Ровер» повернул, подъехал к старому парку и остановился напротив ворот. Парк когда-то был открыт для всех, за красными кирпичными стенами были и аттракционы для детей, и спортивные площадки, и ухоженные клумбы и кусты вдоль дорожек. Потом эту красоту прибрал восставший из пепла монастырь, быстренько привел в порядок стену и закрылся могучими створками от грешного мира. И что там теперь творилось внутри, никто не ведал, да и наплевать было, если честно.
— Звони Гончарову, — Черников повернулся к Рите.
— В каком смысле? — не поняла она.
— В прямом, — терпеливо повторил Черников, — звони, как договаривались. Вы же с ним договаривались?
Ну да, они договаривались, было дело несколько дней назад. Но после того, как белая «Нива» скатилась в овраг, звонить стало некому, во всяком случае, Рита думала именно так.
— Ты же сам говорил, что нужно ждать.
— Да, — Черников потер ладонью щетину на подбородке, — я и сейчас это повторю. Но раз вы договорились…
— Его похоронили уже! — разозлилась Рита. Спокойствие и сонливость враз улетучились, Черников это явно почуял и выставил ладони перед собой.
— Ты его в гробу видела? Цветы на могилу положила, на поминках пила? А откуда тебе знать про похороны?
— Нет, он до сих пор в овраге лежит, — огрызнулась Рита. И будто видела перед собой и мятую, точно ее танком переехали, «Ниву», и сладковатый полумрак внутри салона, даже слышала жалобный щенячий писк.
— Ритка, — Черников взял ее за руки. Рита дернулась, но он сжал еще сильнее, — Ритка, включи мозги, у тебя есть что включать. Ты встречалась с Гончаровым?
— Да, — нехотя бросила она. Руки у Черникова были теплые, и он, точно громоотвод, забирал от нее злость и отчаяние. Она не шевелилась, Черников тоже не разжимал пальцы.
— Вы договорились о встрече, которая нужна тебе, так?
— Так. Чего ты хочешь, не пойму?
Черников зажмурился и помотал головой, потом глянул на нее так, что стало не по себе. Рита отодвинулась, Черников усмехнулся.
— Жестокая ты, Ритка. Ладно. О вашей с ним встрече знала куча людей, ты последняя с ним живым говорила, к тебе все равно будут вопросы, так что лучше самой. Ты же не ему непосредственно звонила?
— Нет, бандитам каким-то, — Рита смотрела в окно, — наглые твари.
— Вот, — оживился Черников, — и у них инструкция ждать твоего звонка. Это тебе надо, а не Васе. Поняла теперь?
Поняла, чего там непонятного. Все должно быть как обычно: дом — работа — дом, ну и вторую работу тоже никто не отменял, основную. И еще неплохо бы выйти из этой передряги не только живой, но и обеспечить себя на всю оставшуюся, шести с половиной миллионов евро ей хватит за глаза. Да и двоим тоже будет достаточно.
— Поняла, — буркнула Рита. — Но меня просто пошлют куда подальше, да и тот номер давно заблокирован.
— Вот и проверим сейчас. — Черников отпустил ее руки. — Звони, звони сейчас. Если ответят, то скажи, что готова на Васины условия.
— На столе станцевать? — Рита достала телефон из сумки и принялась искать номер бандитов.
— В смысле? — Черников ее реально не понял. — Почему на столе?
— Он заказал приватный танец. — Рита нашла номер и нажала вызов. — У меня есть выбор?
— Охренеть, — буркнул Черников, — на столе. А больше он ничего не хочет?
Из трубки доносились длинные гудки, после пятого или шестого включился автоответчик, Рита нажала отбой. Из ворот парка выехал «Майбах», за рулем помещался сытый батюшка в чем-то блестящем, будто опутанный черными, золотыми и серебряными ленточками самовар. Черников присвистнул, разглядывая машину, батюшка лихо вырулил на дорогу и пропал из виду.
— Уйду от вас в монастырь. — «Ровер» тяжко разворачивался на площадке. — Там хорошо, судя по всему.
— В женский иди, — фыркнула Рита. На душе стало легче: Черников прав, она все сделала правильно. Договорились, она подумала и согласилась, ей не ответили — все, разговор окончен, другого номера и выхода на бандитов у нее нет. Теперь остается только ждать.
— И пойду, — Черников остановился у выезда и крутил головой по сторонам, — заделаюсь там у них келейником, буду утешать сестер, окормлять, так сказать, по мере сил. Чего смешного-то? Завидно, так и скажи!
До банка доехали как-то очень быстро, обед еще не совсем закончился. Галанова с подружками как раз топали обратно и не особо при этом торопились. Милютинский «Форд» исчез, и вообще на парковке машин было очень мало. Солнышко припекало почти по-летнему, Черников загнал «Ровер» под свои окна и теперь мрачно глядел на них.
— Боюсь идти, веришь? — Он крутил в пальцах сигарету и кривился страдальчески. — Там, наверное, почтовый ящик уже треснул. Или стол от бумаг сломался.
— Иди, иди, — подбодрила его Рита, — топайте, господин руководитель департамента собственной безопасности. Это тебе не старушек окормлять!
— Монашки и молодые бывают! — защищался Черников. — Я видел!
— Где это? — заинтересовалась Рита. — Расскажи, ну, расскажи, пожалуйста!
Черников попятился, налетел на «Ровер», сработала сигнализация. Черников принялся искать брелок, уронил сигарету, чертыхнулся, у Риты зазвонил мобильник. Она глянула на экран, и сердце реально бухнулось в пятки, руки задрожали, на лбу выступил липкий пот — звонили с бандитского номера. С того, что не ответил четверть часа назад. Рита закрыла одно ухо ладонью, чтобы не мешал вой сигналки, нажала на зеленую трубку.
— Слушаю…
— Это я тебя слушаю, — раздался с той стороны знакомый наглый голос. — Чего надо?
Черников справился наконец с брелком, сигнализация умолкла. Шагнул к Рите, та попятилась, вытянула руку перед собой.
— Гончаров сказал, что если я согласна, то могу перезвонить на этот номер. Мы договорились встретиться с ним.
В трубке притихли, явно отключили микрофон. Черников в упор смотрел на Риту, а та себе под ноги и прислушивалась, но из трубки не доносилось ни звука. Прошла минута, еще одна, Черников смял и растоптал сигарету, солнце спряталось, и подул ветер.