— Сумасшедший дом какой-то. Рит, а можно как-то…
Рита быстро прошла мимо — мысль о плачущей Руснаковой не давала покоя. Но сейчас в кабинете было тихо, только воняло какой-то кислой дрянью. Юлька сунулась было следом, Рита закрыла дверь и принялась трясти за плечи спавшую в кресле Руснакову. Та мычала что-то невнятно, трясла башкой, очки свалились на стол. Вонь стала еще сильнее, и только сейчас Рита заметила рядом корзинку для бумаг, всю заляпанную рвотой. «Ох ты ж мать твою!» — Пришлось открывать окно, Руснакова тяжко шевелилась и стонала. От нее воняло свежим перегаром. Рита выглянула в кабинет.
— Идите домой.
Юлька уставилась на нее, Анька вскочила, потянулась к сумке.
— Идите, идите, я сама все доделаю.
— Точно? — Юлька намотала на руку ремень сумки. — Еще два часа…
— Точно, точно, — вот уж не ожидала, что придется повторять. Анька смылась первой, Юлька накрасила губы, накрутила «гульку» на макушке, пристроила наушники, чтобы не разрушить конструкцию, и неторопливо удалилась. Руснакову снова рвало, Рита отошла в сторонку и ждала, когда все закончится.
— Простите, — мычала алкашка, — простите, пожалуйста. Я больше так не буду. Мне так плохо одной, так одиноко без Вити… Я отработаю, я…
Рита заставила ее встать, взяла под руку. Руснакова сгребла свою кошелку, внутри весело звякнули бутылки. Это было, мягко говоря, невежливо, вернее, просто хамски, но Рита заглянула внутрь. Там обнаружились три чекушки из-под водки и два коньячных мерзавчика, все пустые. «Это что, она тут без меня накидалась?» — осенило Риту. Она еле сдерживалась, чтобы не надавать Руснаковой пощечин, если бы это помогло. Помогло бы выкрутиться и перед кадрами, и перед безопасниками, она сама ведь билась за эту пьяную корову. «Неверно просчитала мотивацию». Вспомнилась упитанная красотка Латова с прекрасным резюме, но поезд давно ушел.
— Пошли, пошли, — Рита из последних уже сил встряхнула Руснакову и поволокла неповоротливый «матрас» прочь. К счастью, той хватило ума заткнуться, но удивленных взглядов они поймали предостаточно. Рите удалось дотащить Руснакову до скверика сбоку от входа в банк, она буквально швырнула алкашку на лавку, бутылки в сумке снова весело зазвенели.
— Риточка, Риточка, — блеяла Руснакова, — простите, я очень виновата…
— Еще раз — и я выкину вас на улицу. По статье. Вас даже селедкой торговать не возьмут.
И ушла наводить порядок в кабинете, доделывать отчет. Руснакова что-то мычала вслед, снова звенела пустой посудой, но Рита думала только об одном: уволить эту гадину будет очень непросто. Во-первых, придется признать свою ошибку, а это очень неприятно, и о сегодняшнем случае скоро заговорит весь банк. А во-вторых, может, это и правда больше не повторится. Ведь не дура же она в самом деле.
Немного полегче стало вечером, когда Рита смотрела самое длинное кино из всех, что они снимали. Ее камера добросовестно отпахала шесть с лишним часов, причем первые полтора изобиловали пикантными деталями. Особенно Рите понравился момент, когда полицейский достал табельное оружие и галантно подал его Мелиссе, и та с присоседившейся Женей вытворяли со стволом бог знает что. После такого смотреть на Олесю с Пофигистом было не так интересно, Рита выключила ролик на половине. Было видно, что «пионерка» отработала как надо, да и клиент заплатил, претензий не было — уже хорошо. Правда, этих денег не хватит, чтобы покрыть гонорар Мелиссы, а ведь надо отдать еще долю Глебу и Жене. Мысль об убытках несколько отравила спокойный вечер, под конец Рита смирилась с мыслью, что придется слега распотрошить содержимое чемодана. А завтра доделать форму четырнадцать, отчет для комплаенс и собрать совещание по поводу переезда.
— А чего тебе тут больше не нравится? — удивился Глеб. — Место хорошее, в центре, всем удобно, а дураков везде полно. Эта курица все поняла, думаю. Кто-то ей дверь порезал, бедняжке. Ты не знаешь кто?
— Без понятия, — Рита прошлась по кухне, где проходило совещание. Женя досматривала сериал с блондинкой, та верхом на красном драконе увлеченно жгла корабли. Рядом бесчинствовали еще две рептилии, зеленая и черная, причем абсолютно безнаказанно по причине отсутствия на кораблях хоть какого-то ПВО. Женя явно болела за черного, которого обстреляли из луков, но стрелы монстру были что слону дробина.
— Она не успокоится, — Рита показала на стену в полной уверенности, что грымза Шувалова вот прямо сейчас, сию минуту прислушивается к звукам с вражеской территории. — Она будет гадить исподтишка или задолбает полицию заявлениями, а те обязаны реагировать. Я не хочу работать на взятки. И представь, если участковый завалится сюда во время съемки. Что ты скажешь клиентам? Они все разбегутся.
Глеб потер подбородок и схватил Женю за коленку. Женя вздрогнула и послала Глеба куда подальше — так увлеклась сериалом. Рита ходила туда-сюда, а в голове кипела каша: и заказов на съемки полно, и сюда клиентов звать опасно, и чертов отчет сам собой не сделался почему-то. Одна надежда, что Руснакова, хоть и после вчерашнего, родила приблизительные данные, их можно сунуть Милютину в зубы, а потом добить уточненкой.
— Нежные все стали, — пробормотал Глеб, — подумаешь, менты. Не открывать, делов-то. Они не могут дверь сломать, им нельзя без ордера.
— На ментов пофиг, а на клиентов? Поставь себя на их место.
Глеб поставил и поморщился.
— Плохой сервис.
— Это уже не сервис, это вообще непонятно что.
Женя закрыла ноут, потянулась, вытянула ноги на полкухни.
— А что ты предлагаешь? — повернулась она к Рите. — Я поняла, что надо съезжать, но куда?
«Если бы я знала». Накрыла вдруг злость на эту парочку, им явно плевать и на бизнес, и на клиентов, и на себя самих, если задуматься, тоже. Еще год-два, и им придется искать себе новое занятие, бизнес специфический, старикам в нем не место, а эти двое уже, честно говоря, скоро выйдут в тираж. Неужели не понимают?
— Нужно другое помещение, больше этого и обязательно в центре, чтобы всем было удобно, — неуверенно произнесла Рита. Эта мысль гвоздем засела в сознании и даже оттеснила на задворки форму четырнадцать, будь она неладна.
— И чтоб никто не догадался, чем мы там занимаемся, — пробормотал Глеб, уткнувшись в смартфон. Женя поджала коленки и сделалась остро-угловатая, точно школьница-переросток.
— Салон красоты, — сказала она, — самое лучшее. Нанять для вида парочку маникюрш и косметолога, реальных, и никто ничего не заподозрит. Как тебе?
«Супер!» — едва не вырвалось у Риты. Идея была отличная, странно, что ей самой такой вариант в голову не пришел. Салон красоты — это в точку, это нормально, что там всегда полно народу обоих полов: мужики тоже следят за собой и тем же маникюром не брезгуют. Гениально.
— Займись, — Рита посмотрела на Женю, — ищи в центре, и чтобы с ремонтом, желательно в нейтральных тонах, белый там или бежевый. Варианты сама смотри, мне покажешь лучший, я сниму его.
— Ты хоть представляешь, какие это деньги? — Глеб оторвался от игрушки в телефоне.
«Да какая разница, лишь бы скорее». Рита улыбнулась, держа язык за зубами. Да сколько бы ни стоил, она сначала снимет, а потом выкупит салон для себя, а эту квартиру сдаст или продаст, на радость Шуваловой. «Вот уж не думала, что так получится», — но это были просто мысли, от осознания, что с квартирой придется расстаться, не было ни одной эмоции, вот ни единой: ни жалости, ни тоски. Недвижимость — это деньги прежде всего, она найдет себе другую, здесь или в центре Москвы, и вот тогда можно жить в свое удовольствие, а эти двое как хотят.
— Займись, — повторила Рита. Женя дернула бровью и открыла ноут. Рита вышла на площадку, полюбовалась кое-как заклеенной скотчем обивкой соседской двери и раскуроченной личинкой замка и пошла в банк. Обед заканчивался, приходилось торопиться — отчеты сами не делаются, к сожалению.
На входе в банк она едва не столкнулась с Анькой, та летела, не глядя по сторонам, и вряд ли что-то видела перед собой. В том числе и ступеньки, довольно низкие и плоские, на ее коровье счастье: Анька споткнулась на верхней и странно, что живой добралась до первой, ног не переломав. Притормозила, огляделась, помахала в пространство зажатым в руке мобильником и исчезла за елками справа. Рита посмотрела вслед обезумевшей овуляшке, миновала охрану и вошла в фойе. Народу тут всегда было полно, у банкоматов и терминалов собирались небольшие очереди, раздавались приятные мелодичные звуки вызовов из оперзала, когда на табло появлялся очередной номер электронной регистрации. В основном движуха шла точно напротив входа, а вот у левых дверей из матового стекла всегда было немноголюдно. Там обслуживались вип-клиенты, и они на входе не задерживались, от крыльца пробегали к могучей, из закаленного стекла, створке и скрывались внутри. И сейчас в эту самую дверь пыталась войти Руснакова. Ну, как пыталась, топталась у створки, помахивала поредевшим за ночь мочалочным «хвостом» и бубнила что-то в мобильник. Рита подошла поближе, в темпе перебирая причины, кои могли привести алкашку к виповской двери, и не находила ни одной. В уме крутилось одно: это «белочка», Руснакову посетил упоротый грызун, и тетка сейчас примется долбать в дверь руками, ногами, а то и лбом, а отвечать ей, Рите. «Где охрана?» Рита помнила, каково это, таскать на себе тяжеленный и неудобный «матрас», завертела головой. Руснакова меж тем обернулась, и Рита в последний момент успела отскочить за колонну с позолоченной капителью — у прежнего владельца помещения был истинно купеческий вкус, он лепил самоварное золото на все выпуклые поверхности, только до крыши не добрался, когда здание пришлось продавать. Новые хозяева позолоту с грехом пополам отмыли, но кое-где она еще оставалась, в таких вот недосягаемых местах. А перед «особенной» дверью стоял клиент, что недавно напугал Риту на пороге ее собственной квартиры. Только был он сейчас не в толстовке с анимешной няшкой, а во вполне себе деловом сером костюме и приличной обуви, идеально подходящей к серому оттенку легкой ткани. Дверь открылась точно сама собой, «Руснакова» перешагнул порог и пропал.
Рита вышла из-за колонны и пару мгновений смотрела на матовую створку. «Кто ж ты такой? Она до того задумалась, что не заметила кадровичку Галанову. Той пришлось хватать Риту за рукав, сердце снова екнуло, на этот раз от неожиданности.
— Как твоя новенькая, — спросила Галанова, — проходит адаптацию? У нее скоро тесты, она в курсе? Напомни ей, пожалуйста.
— Все в порядке.
Врать Рита не любила, но деваться было некуда. Адаптация проходит нормально, две водки и коньяк прекрасно помещаются в одно лицо, обеспечивая последнему крепкий нездоровый сон. «А если она узнает?» — Рита вдруг отчетливо представила себе весь ад, что неминуемо разверзнется у нее под ногами. Понятно, что Руснакову выкинут в тот же день, а вот ее саму местная инквизиция в лице вертухайки Шумилиной будет терзать очень долго, в одних объяснительных утопят.
— Что такое? — Галанова будто почуяла неладное. — Что-то случилось? Ты скажи, пока она на испытательном сроке, все можно исправить.
Точно круг спасательный кидала, но поведать ей ужасную правду Рита была пока не готова.
— Да отчет, чтоб его, — быстро перевела она разговор на другое, — депозитарий и доп. офисы накосячили. Каждый раз одно и то же, хоть стреляй их. Пойду разгребать.
Галанова понимающе вздохнула и пропустила Риту.
— Про тесты не забудь! — донеслось уже в спину, Рита махнула ей и пошла к себе.
И с порога была схвачена Юлькой, та будто за дверью ждала, как в детстве, когда в подъезде, в полумраке, с криком «аааа!» бросались на вошедшего, чем пугали его до смерти. Сейчас у Юльки получилось не хуже.
— Иди, иди сюда, скорее, — она потащила Риту к окну, — скорее, а то все закончится.
Но Рита первым делом посмотрела на Руснакову. Та кивнула с важным видом и вернулась к документам — вносила из бумаг цифры в таблицу и каждый раз сверялась с исходником. Тухлый запашок в кабинете еще витал, но не такой явный, как несколько дней назад.
— Быстрее, быстрее, смотри! — Юлька чуть ли не прыгала у подоконника, подтолкнула Риту вперед. Она посмотрела на ветки клена с ярко-зеленой листвой, на забор вокруг дома и хорошо похудевшую к лету химеру, что презрительно поглядывала на сетку, — все было как обычно.
— Вниз, вниз смотри, боже ж ты мой! — шипела Юлька, Рита перевела глаза на парковку под окнами. Там, у серебристого, в пятнах коррозии микроавтобуса-«Тойоты» с разбитым задним стеклом какой-то бородатый пучеглазый дядька бил их беременную Аньку. Ну, как бил, хватал ее за футболку, тряс из всех своих дурных сил так, что Анькина пегая башка чудом держалась на месте. Потом схватил Аньку за локти, сжал с силой, даже отсюда было видно, снова встряхнул, потом отвесил ей пощечину, потом еще одну для симметрии. И непрерывно орал, судя по перекошенной заросшей роже. На макушке у него трепыхалась чисто женская гулька, ползала туда-сюда, точно паук или клоп невиданных размеров. Анька ревела, но вырваться даже не пыталась, у нее выпал телефон, дядька пинком загнал его под «Тойоту». Врезал Аньке еще раз, схватил ее сбоку за горло, подержал так пару секунд и отпихнул прочь. Аньку отнесло к черному «Форду» поблизости, у того сработала сигналка и раздался переливчатый вой. Пучеглазое чудовище с гулькой село в «Тойоту» и оперативно смылось, Анька подобрала телефон и потащилась прочь, пропала из виду. Юлька оттолкнула Риту от окна и уселась на свое место.