Машина лихо вошла в поворот, «ровер» немного занесло, но Рита держалась крепко. Потом подумала, что едут они все-таки в ресторан и надо хоть немного привести себя в порядок, а в сумке должна быть помада. Женя заставила купить, сказала, что цвет нейтральный, пойдет кому угодно, даже если остальным макияжем не заморачиваться, а уж Жене можно верить. «Ровер» выехал на шоссе и развернулся в сторону городских высоток — получалось, что Черников сделал крюк через промзону и они едут обратно.
— Сейчас приедем, — Черников снова смотрел в зеркало на лобовом стекле, следил за Ритой, — потерпи.
— Уж не знаю, — Рита нашла наконец помаду, а заколка, похоже, осталась в кабинете. Хорошо хоть расческа с собой. — Ты так вино расписал, что я ни о чем другом думать не могу.
— Это хорошо, — пробормотал Черников сквозь зубы, — это очень хорошо. Ах ты ж мать твою, скотина, вот тварь, куда тебя несет!
Сначала Рите показалось, что они врезались во что-то: Черников так резко дал по тормозам, что «ровер» пошел юзом и его развернуло поперек полосы. Впереди никого не было, зато в зеркала нещадно бил свет фар от шедших следом машин, и Рита решила, что разбилось зеркало на передней дверце.
— Цела? — повернулся к ней Черников.
Рита намертво вцепилась в свою сумку и кивнула — раньше в такие переделки ей попадать не доводилось, и вот только что было по-настоящему страшно. Машина так и стояла поперек полосы, им гудели, орали что-то, водители объезжали их по обочине.
— Что такое? — Рита уже пришла в себя, Черников завел машину и принялся разворачиваться.
— Да тварь какая-то под колеса кинулась, еле успел затормозить.
Рита смотрела на темные обочины. Тут было довольно светло, все фонари работали исправно и непонятно, кто перешел им дорогу. «Ровер» развернулся, и тут над асфальтом взлетела небольшая черная туча пыли и кинулась под машину.
— Да что ж такое! — Черников осадил «ровер» точно жеребца. — Обалдеть! Тебе жить надоело? — проорал он, приоткрыв дверцу.
— Подожди, — Рита выскочила из машины. У переднего колеса припадала к асфальту собака, довольно большая, лохматая, как мамонт, овчарка. Она прятала морду в передние лапы, скулила и прижимала уши. Рита протянула руку, псина ощерилась, гавкнула так, что уши заложило, и снова заскулила.
— Не трогай ее! — Черников выскочил следом и схватил Риту за локоть. — Может, она бешеная, поехали отсюда. Садись в машину.
На бешеную собака не походила, скорее, была до смерти напугана, вся в пыли и репейниках, псина то лаяла, то скулила, припадала на передние лапы и не знала, куда бежать. Кинулась зачем-то на разделительную и просто чудом не влетела под фуру, что с воем пронеслась мимо. Отскочила обратно, поджав хвост и уши, припала к земле и снова заскулила.
— Тихо, тихо, — Рита приближалась осторожно, мелкими шагами, — тихо, маленькая, не бойся.
— Маленькая, — пробормотал Черников, — ни фига себе маленькая. Слон какой-то. Отстань от нее, черт знает, что у нее в башке.
Мимо промчалась машина, собака шарахнулась от нее, передняя лапа подвернулась, и псина грохнулась набок. Вскочила, отряхнулась и снова прижалась к земле, зажмурилась, точно ей мешал свет фар.
— Иди ко мне, иди, иди, — Рита подошла уже близко. Ошейника на псине нет, но выглядит она вполне по-домашнему, шерсть густая, хоть и в колючках, но видно, что собаку расчесывали, ухаживали за ней и наверняка любили. И уж точно не выкинули такую красоту на дорогу, скорее всего, она сама выскочила — видно, что пес еще молодой, глупый, решил побегать и добегался. Овчарка словно услышала Риту и поползла к ней на полусогнутых лапах, не забывая прижимать уши и хвост.
— Ремень дай, — Рита протянула руку назад, — быстро.
Другой она уже держала овчарку за шкирку и понимала, что еще немного, и та вырвется, а дальше все, что угодно — кинется на встречку, например, и конец.
— Чего? — судя по голосу, Черников обалдел. — Какой ремень? Зачем?
— Твой ремень, чего тут непонятного! Лежи, маленькая, лежи, лежать, я сейчас!
Псина сжалась в комок и вдруг прыгнула, как и предполагалось, на встречку. Повезло, что Черников не успел отогнать «ровер» на обочину, и попутные машины сбавляли скорость. Овчарка чудом не влетела под «Мазду», ее водитель не поленился открыть окно и на чистом русском объяснить всем присутствующим, что он думает и о собаке, и о всех остальных. Рита бросилась к Черникову и принялась расстегивать ремень на его брюках. Тот сначала остолбенел, потом попятился.
— Я сам, сам. На, держи.
Рита с ремнем побежала к собаке, та вжалась в переднее колесо «ровера» и дрожала всем телом. Но спокойно дала захомутать себя, Рита затянула ремень, дернула легонько.
— Стоять, рядом.
Удивительно, но пес послушно выполнил все команды, правда, «стоять» смог только на полусогнутых лапах и трястись тоже не перестал. Черников смотрел на них со стороны, и Рите вдруг показалось, что он сейчас сядет в машину и уедет.
— Дальше что? — спросил Черников и засунул руки в карманы. Им по-прежнему сигналили, в глаза бил свет фар, пес лег Рите на ноги и закрыл глаза. Она присела на корточки, одной рукой гладила дрожащую овчарку, второй кое-как достала телефон и забила в поисковике «приют для животных». Черников смотрел на них издалека, собака скулила, мимо пылили машины. Черное небо осветила вспышка, раздался глухой гул — приближалась гроза. Рита набрала номер с первого же ресурса с объявлениями о передержке животных, и — о чудо! — там ответили. Девушка с той стороны поняла ее с полуслова, назвала адрес — Развилка, это Рите ни о чем не говорило, и цену за сутки, вполне скромную цифру, надо сказать.
— Мы сейчас приедем, — Рита нажала отбой и посмотрела на Черникова. Тот привалился к машине и смотрел в небо.
— Отвези нас, пожалуйста, — попросила Рита, — тут недалеко, она сказала. Развилка какая-то, я не знаю. Или я такси вызову.
Представила, как затаскивает псину в такси, и подумала, что если Черников сейчас откажется, то придется топать на эту Развилку пешком, да еще и под грозовым ливнем. Принялась искать на карте и обнаружила, что тут всего ничего, километров пятнадцать, к утру как раз доберутся.
— Поехали, только быстро, — Черников распахнул заднюю дверцу, — пока гроза не началась.
Пес вдруг сам рванул в машину, запрыгнул так легко, точно всю жизнь только тем и занимался, что катался на внедорожниках. Лег на коврик, свернулся в клубок и сделался размером не больше кота мейн-куна, даже лапы поджал, чтобы занимать меньше места. Но стоило Рите сесть рядом, как мигом перебрался к ней на ноги, и сдвинуть его не было никаких сил.
— Вот это зверюга, — Черников рассматривал пса, — просто монстр.
Пес ощерился, зарычал, Рита схватила его за «ошейник».
— Ну ты и хам! — развеселился вдруг Черников, сделал пару обманных движений и щелкнул пса по носу. Овчар прижал уши, зажмурился и вдруг гавкнул, его заглушили раскаты грома, по крыше «ровера» застучал дождь. Машина дернула с места, Черников развернулся через две сплошные, город остался позади.
Развилка оказалась за третьим по счету съездом с шоссе, обычная бетонка привела в поселок с обычными дачными домиками. В некоторых горел свет, другие стояли темные и с виду пустые, недалеко гавкали псы, и найденыш то и дело подскакивал, шевелил острыми огромными ушами, но помалкивал. Рита гладила собаку по лобастой башке, пес то жмурился, то лизал ей руки. Бетонка закончилась, началось посыпанное щебенкой «направление», заменяющее в провинции твердое дорожное покрытие, Рита держала пса за ремень и смотрела по сторонам.
— Последний дом на выезде, — она все пыталась понять, какой из этих сараев последний. Дождь остался позади, тут было сухо и очень тепло, в высокой траве чудесно стрекотали кузнечики, а из-за края тучи показался острый серп молодого месяца. Черников опустил стекло, прислушался и уверенно повернул влево.
— Думаешь, это там? — Рита с сомнением смотрела в темноту впереди. Пес снова сжался в комок, прижал уши и будто дышать перестал.
— Собаки там гавкают, значит, нам туда.
И не ошибся, у крайнего перед полем дома их ждали. У ворот двухэтажной деревянной дачки стояли парень и девушка, рядом крутилась рыжая такса. Она первым делом кинулась к машине, обнюхала, изучила ее со всех сторон, прыгнула передними лапами на Черникова, потом на Риту, всех перемазала в пыли, всем прошлась по ногам и побежала знакомиться с гостем. Тот заскулил жалобно, точно заплакал, ткнулся мордой Рите в ладонь и не шевелился. Парень с девушкой пришли на помощь и первым делом надели псу нормальный ошейник, Черников забрал свой ремень и бросил его на переднее сиденье. Общими усилиями овчарку вытащили из машины, псина едва держалась на дрожащих лапах — у нее не было сил даже огрызнуться на таксу, что буквально облизала гостю морду.
— Пойдем, пойдем, все хорошо, — собаку завели во двор, там она легла на землю и закрыла глаза. Неудивительно — тут было штук десять или больше вольеров, в каждом носилась здоровенная псина, и лай стоял такой, хоть уши затыкай.
— Мама дорогая, — Черников разглядывал собак, — сколько их тут.
— Семнадцать, — сказала девушка, безуспешно тормошившая овчарку, — ваш восемнадцатый. Этого, — она показала на ближайший вольер, где заходился лаем алабай, — со стройки привезли, его к столбу привязали и так оставили, чуть не умер. Эту красотку, — она показала себе за спину — тоже с дороги подобрали, как и вашего. Но ее выкинули, свидетели были, а ваш всего пару дней в бегах. Думаю, найдем хозяев, у него клеймо, видите?
Парень посветил фонариком, и на правом ухе еле живого от пережитого пса Рита увидела несколько черных букв и цифр.
— Это питомник, — пояснил парень, — завтра же будем знать все про вашего красавца.
Он подхватил пса под передние лапы и потащил в дальний пустой вольер. Рита протянула девушке деньги, та спрятала их в карман джинсов.
— Спасибо, что не бросили его, — она улыбнулась Рите, — мог бы под машину попасть. Они плохо соображают в стрессовой ситуации. Красивый пес, еще почти щенок, жалко.
— У него карма хорошая, — подошел Черников, — как и у меня. И псы у вас классные.