Протоиерей Михаил Протопопов».
Обращение к Президенту Российской Федерации ушло, а я уехал в Австралию и стал ждать ответа, от которого зависело доброе имя моего отца в глазах очень широкого круга людей, с которыми мне приходится встречаться по долгу пастыря.
Время шло, ответа не было, и в начале 1994 г. российский Генеральный консул в Австралии г-н В.М. Кулагин, узнав о поданном мною прошении, любезно взялся помочь в ускорении ответа, и повторно направил мое прошение в Россию, на этот раз — по дипломатическим каналам.
Видимо, это возымело действие. 16 июня 1994 года я получил письмо, подписанное Ответственным секретарем Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий, профессором В. П. Наумовым:
«…B соответствии с Вашим обращением к Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину, нами изучено архивно-следственное дело Вашего отца, А. М. Протопопова-Медера, осужденного в 1947 г. Военным трибуналом войск МВД Западно-Сибирского округа на основании статей 58-2 и 58-3 УК РСФСР к 20 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, и переданного в 1955 году, на основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июня 1955 г. в распоряжение правительства Австрии, как преступника.
О результатах Вам будет сообщено.
С уважением…».
Это письмо вселило в меня надежды. Комиссия при Президенте Российской Федерации, которой руководит известный политик и ученый, академик Александр Николаевич Яковлев, пользуется известностью, как в России, так и за ее рубежами. Мнение ее является весьма авторитетным и для юристов, и для политиков. И я подумал — если эта Комиссия считает осуждение моего отца необоснованным, то вряд ли будет другое мнение у тех, кто занимается практической деятельностью по реабилитации невинно пострадавших.
Могила невостребованного праха № 3 (1945–1953 гг.). Место захоронения казненных казачьих генералов выданных в Лиенце. Кладбище при Донском монастыре. Москва. 2000 г.
9 сентября 1994 г. я получил письмо, подписанное Председателем Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий академиком А. Н. Яковлевым.
Справка о реабилитации.
«Уважаемый Отец Михаил!
Судьба Вашего незаконно репрессированного отца вызывает глубокое сочувствие. Мы сожалеем, что долгие годы не могла быть восстановлена справедливость и только сейчас, после его смерти, вопрос о реабилитации рассмотрен объективно и решен положительно. Мы рады сообщить эту долгожданную для Вас весть.
Документ о реабилитации Вашего отца находится в Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий. Сообщите, как Вам удобно его получить.
С уважением и наилучшими пожеланиями…».
Читатель поймет радость сына, которому сообщили о восстановлении доброго имени его отца. Мне хотелось немедля, оставив все дела, вылететь в Москву и получить в Канцелярии Президента Б. Н. Ельцина столь дорогой для меня и моей семьи выстраданный долгими годами документ.
Но неотложные дела задержали меня в Мельбурне. В Москву по делам Русского благотворительного общества им. Святого и Праведного о. Иоанна Кронштадтского, с очередной партией гуманитарной помощи вылетела моя супруга и добрая помощница — матушка Кира Михайловна Протопопова. По договоренности с Комиссией при Президенте Б. Н. Ельцине я снабдил ее доверенностью на получение документов о реабилитации моего незабвенного отца.
И вот передо мной «Справка о реабилитации», подписанная В. В. Костюченко — военным прокурором отдела реабилитации иностранных граждан Главного управления по надзору за исполнением законов в Вооруженных силах[69], входящего в состав Генеральной Прокуратуры Российской Федерации:
«Протопопов-Медер Алексей Михайлович, 1897 года рождения, уроженец г. Новочеркасска Ростовской области, с 14 апреля 1941 г. — гражданин Германии, бывший майор немецкой армии, пленен в мае 1945 г. союзными войсками, арестован 9 августа 1946 г., необоснованно, по политическим мотивам осужден 18–19 октября 1947 г. военным трибуналом войск МВД Западно-Сибирского округа по статье 58-3 УК РСФСР к 20 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях с конфискацией лично принадлежащего ему имущества, 6 августа 1955 г. из исправительно-трудового лагеря освобожден и передан правительству Австрии.
В соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. Протопопов-Медер Алексей Михайлович реабилитирован».
Сыновья на могиле отца. Фельдмохин. 2000 г.
В этот день мы собрались всей семьей — я, матушка Кира, наши дети Алексей, Адриан и Мария. Позже приехал мой брат Николай. Мы вспоминали отца, вспоминали это страшное время — депортацию казаков и казачьих семей в Лиенце, страшную сибирскую каторгу, о которой рассказал мне отец, все перенесенные им муки. Мы помолились за отца, и впредь он молитвенно с нами.
Сорок лет мы добивались восстановления его доброго имени солдата, не запятнавшего себя ни изменой, ни военными преступлениями и зверствами. Но только в новой России его дело, сфабрикованное заплечных дел мастерами, пролежавшее в архивах КГБ почти 50 лет, было внимательно рассмотрено в интересах восстановления справедливости. Это залог того, что Российская Федерация медленно, но верно входит в семью мирового сообщества.
Хотелось бы верить, что наконец-то наступила пора, когда Россия перестала быть мачехой для детей своих, волею судьбы оставшихся за ее рубежами.
1 июля 1995 года в ознаменование 50-летия выдачи казаков на кладбище в Лиенце собрались со всего мира казаки и русские патриоты, чтобы отметить траурную дату выдачи.
Протоиерей Михаил Протопопов среди казаков на кладбище после Заупокойной литургии в ознаменование 50-летия выдачи. Лиенц, 1995 г.
Вот уже минуло пятьдесят лет с момента окончания Второй мировой войны, но все еще вопрос об участии старых эмигрантов и советских военнопленных из немецких лагерей в освободительной борьбе против коммунистов не закрыт. Многие служившие в Красной армии считают всех русских, воевавших против них, предателями. Такое мнение, безусловно, упрощает взгляд на освободительную борьбу и понятие «любовь к Родине». Старые эмигранты, участники Белого движения, всегда оставались непримиримыми к советской власти, считая ее незаконной и истинно предательской по отношению к Великой России. Потому немудрено, что эти же самые воины и их сыновья подняли оружие во время Второй мировой войны, чтобы продолжить незаконченную борьбу с большевиками.
Генерал П. И. Краснов приветствует командира 15-го казачьего кавалерийского корпуса (1-я казачья дивизия РОА) генерала Хельмута фон Паннвица.
Что касается обвинения в том, что они сотрудничали с немцами против своего народа, нужно сказать, что старые эмигранты, входившие в такие формирования, как Русский корпус и Казачьи части в подчинении генерала Петра Николаевича Краснова, не очень доверяли немцам. Да и немцы к ним относились так же. Эти русские воины не разделяли намерения немцев покорить Россию, а просто пользовались возможностью, опираясь на немцев, проявить свою любовь к Родине и возобновить военные действия против угнетателей ее народа приостановленные в 1920 г.
Полковник Рогожин[70] в своем последнем приказе по Русскому корпусу (№ 129 от 1-го ноября 1945 года, лагерь Келлерберг, Австрия)[71] как раз и указывает причины этой освободительной борьбы.
«Образ многострадальной Родины нашей, как и четверть века тому назад, требовал от вашей совести продолжения наново освободительной борьбы. Всеми нами овладело тогда одно стремление и у всех вас была одна цель: уничтожить мировое зло — коммунизм.
Четверть века Родиной нашей владел и управлял режим, перед которым, безусловно, бледнеют все тирании всех времен.
Эта система, овладевшая величайшим государством в мире, сумела поработить душу русского народа и обратила его в рабов и в инструмент для уничтожения национальных государств и политическо-экономической свободы во всем мире.
Вами руководили тогда самые чистые и идеальные побуждения, и это было главной причиной, что мы не оказались одинокими в нашей борьбе. В наши ряды белых воинов потянулись со всех сторон Советского союза наши обездоленные братья — бывшие подсоветские граждане. Испытав на себе весь ужас тиранической системы, и узнав, что в мире существует действительно свободная жизнь, они превратились в столь же непримиримых врагов коммунизма, как и мы…
На этом пути нами принесены святые жертвы крови и долга на борьбу с мировым злом — коммунизмом, и мы взошли на этом пути на Голгофу из-за нашей беспредельной любви к своей Родине и своему народу.
Да будет вечная память всем нашим боевым товарищам, жизнь свою отдавшим за мечту утвердить свободную жизнь на нашей Родине.
Мы же, оставшиеся в живых, должны сберечь в своих душах священный пламень, нас вдохновляющий к патриотической борьбе, и всегда быть достойными носить гордое имя «Белый Воин»…
Да поможет всем нам Господь претерпеть до конца и увидеть нашу Родину — Россию, освобожденной от красного ига и снова защитницей свободы и мира во всем мире…»
Но не только это. Русская белая эмиграция 20-х и 30-х годов жила напряженной политической жизнью, внимательно следя за всем, что происходило в России. Они с болью в сердце видели гибель миллионов людей от голода и раскулачивания, погром русской культуры, наследия и веры народа, смерть Есенина, организованный вандализм властей, олицетворенный в снесении Храма Христа Спасителя. О жизни в России писали те немногие счастливцы, которым удалось выбраться из застенков, в первую очередь братья Солоневичи, бежавшие из лагерей строящегося Беломорско-Балтийского канала, чьи книги, Ивана — «Россия в концлагере» и Бориса — «Молодежь и ГПУ», зачитывались до дыр. Образ «девочки со льдом», маленькой беспризорницы, своим тельцем старавшейся растопить кусок замерзшего супа, ножом полоснул по сердцам эмигрантов. Во всем этом они видели систематический геноцид русского народа.
Разгром командования Красной армии, расстрел Тухачевского и тысяч других командиров, к которым белая военная эмиграция при всем политическом несогласии, питала немалое профессиональное уважение, лишь усилили убеждение, что коммунизм является злейшим врагом русского народа и России. А затем договор Сталина с Гитлером и вскоре последовавший разгром советских войск на границах СССР наводили на дальнейшие вопросы… Вихрем облетела сказанная неким германским генералом (в частном разговоре) фраза: «Большевиков мы, конечно, победим; но тогда в оккупированной России у нас будет по одному солдату на сто квадратных километров, и этого солдата русские бабы побьют палками». Наиболее дальновидные люди в эмиграции понимали всю необходимость создания русской вооруженной силы, способной этим «русским бабам» в нужную минуту помочь. Более горячие и радикальные эмигранты готовы были вести борьбу со злейшим врагом русского народа во временном, именно временном, союзе с кем угодно.
К тому же выводу пришли и многие сотни тысяч попавших в плен красноармейцев, среди которых были те, кто хлебнул немало горя при расказачивании и раскулачивании, видел разгром командования Красной армии, был брошен на произвол судьбы в германском окружении бездарными ставленниками Сталина, а затем еще и объявлен «изменником».
Для них Сталин был главным предателем! Не все красноармейцы могут соглашаться с этими мыслями и чувствами, но справедливость требует признать сторонников Белой Идеи русскими патриотами.
Власти Третьего рейха это понимали и не слишком доверяли образовавшимся русским войсковым подразделениям. Военное же командование, наоборот, к ним относилось вполне дружелюбно, видя в русских формированиях не только серьезную, пусть даже временную, союзную силу, но и вероятных сторонников в своем предстоящем столкновении с Гитлером.
Возможно, только теперь, после крушения советской державы, люди в России поймут, что они являются обманутым поколением. Все то, что им советская власть обещала, оказалось невыполнимым, поскольку было основано на лжи и терроре.
Может быть, сейчас современный русский человек поймет, взирая на прошлое, те побуждения любви к Родине, которые заставили белых воинов выступить за Великую Россию как в 1918–1920, так и в 1942–1945 годах.
Может, только тогда, когда эти благородные, чувства будут всеми поняты, российская гражданская война, наконец, закончится. И, в конце концов, история сама скажет, кто были патриотами и кто предателями.
Читатель прекрасно понимает, что, кроме названных мною здесь академика А. Н. Яковлева, профессора В. П. Наумова, Генерального консула России в Австралии В. М. Кулагина, военного прокурора В. В. Костюченко и священника Глеба Якунина, к реабилитации моего отца Алексея Михайловича Протопопова причастны и многие другие государственные служащие Российской Федерации. Среди них работники архива, сумевшие найти дело отца среди миллионов дел других невинно осужденных людей, россиян и иностранцев, среди них сотрудники Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий, юристы военной прокуратуры России, сотрудники Канцелярии Президента Б. Н. Ельцина. Среди них и тот русский историк, который первым дал мне очень дельный и хороший совет, позволивший восстановить законные права и доброе имя моего отца. Хотел бы я выразить всем им, названным и неназванным, свою глубокую благодарность,
Я скорблю, что до этого светлого дня не дожили мой отец, моя мать и мой старший брат Алексей.
Реабилитация Алексея Михайловича Протопопова имеет большое историческое и политическое значение. Это первый из русских эмигрантов, служивших в составе русских эмигрантских военных формирований Второй мировой войны, доброе имя которого восстановлено согласно законам Российской Федерации — нового государства, возникшего после 19 августа 1991 года и ставшего, дай Бог, залогом возрождения Великой Матушки России.