А кроме этого мне нечего сказать.
Вот только… что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку.
Но мне не страшно: Ты на нас глядишь.
Сигнал… Ну что ж, я должен отправляться…
Мне было хорошо с Тобой… Еще хочу сказать,
Что, как Ты знаешь, битва будет злая,
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор я не был Твоим другом,
Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но… кажется я плачу. Боже мой. Ты видишь,
Со мной случилось то, что ныне я прозрел.
Прощай, мой Боже… иду… и вряд ли уж вернусь.
Как странно… но теперь я смерти не боюсь.
Записал В. Владимиров.
(Перепечатано из журнала «Православное Обозрение» № 31.)
Где бушует холодная Драва
От растаявших выше снегов,
Разыгралась кровавая драма:
Выдавали на смерть казаков.
По приказу вождей-изуверов
И при помощи пуль и штыков,
Сразу выдали всех офицеров,
А потом рядовых казаков.
Выдавали людей англичане,
Был премьер-министром Черчилль.
Торг начался еще в Тегеране,
В Ялте смертный оформили «билль».
Обманули британцы Краснова,
Вероломно нарушив закон,
Офицеру поверив на слово,
Командиры погибли и он.
Были приняты строгие меры
Под давлением большевиков.
И солдаты, как дикие звери,
Избивали тогда казаков.
И толпа колыхалась, как лава,
Под напором сломался забор…
Заслужила морская держава
Несмываемый вечный позор.
За людей не считали несчастных,
Обездоленных страшной войной,
По приказу разбойников красных,
Выдавали насильно домой.
Обреченных бросали в машину
И поспешно везли на восток,
Приносили их в жертву рябому удаву,
Потому что удав был жесток.
Леденящая душу картина: