- Зачем это? - вырвалось у меня.
- Разве вы не знаете, что отправляетесь в Англию?
- Со мной на эту тему никто не беседовал.
Кадровики пожали плечами. Я снял трубку и позвонил
адмиралу Н. Г. Кузнецову. От него я узнал, что назначаюсь заместителем главы советской военной миссии, которая на днях должна отбыть в Лондон. Главой миссии утвержден генерал Ф. И. Голиков.
- Советую соглашаться,- сказал он.- Спорить бесполезно. Ваша кандидатура находит поддержку на самом верху.
Спорить, видимо, действительно было бесполезно. Прощай, флот, прощай, командирский мостик! И, вероятно, надолго.
Начались сборы в дорогу. В тот же день я узнал, что в состав миссии вошли также полковник Н. И. Пугачев, полковник В. М. Драгун, майор А. Ф. Сизов, военный инженер 2 ранга П. И. Баранов. Позднее, уже в Лондоне, миссия пополнится другими офицерами, которые приедут вслед за нами.
Перед отъездом нас с Голиковым приняли Нарком обороны С. К. Тимошенко, нарком внешней торговли А. И. Микоян, Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников. Затем с Голиковым беседовал И. В. Сталин. Он поручил ему передать британскому правительству, что СССР будет драться до конца, что немецко-фашистские захватчики не сломят советский народ. Однако, подчеркнул Сталин, Красной Армии нужна эффективная реальная помощь со стороны союзников: прежде всего открытие военных действий против Германии на Западе, а также помощь военными материалами.
Уже по кругу лиц, инструктировавших руководство миссии, можно было судить о том, сколь серьезное значение ей придавалось. Миссия должна была поставить вопрос о последовательном осуществлении следующих операций:
Операция No 1. Создать общий с англичанами фронт на севере Европы. На этот фронт англичане могли бы направить военно-морской флот, авиацию и несколько пехотных дивизий. Советское правительство считало целесообразным занятие союзниками в ближайшее время островов Шпицберген и Медвежий, что было необходимо для обеспечения морских коммуникаций между СССР и Англией, а также между СССР и США.
Операция No 2. Высадка значительного контингента английских войск на севере Франции. Правительство СССР поручило военной миссии при обсуждении этого пункта передать правительству Англии, что оно считает особенно важным осуществление "французской операции", то есть высадки английских войск на французской территории, если не сейчас, то хотя бы через месяц.
Операция No 3. Боевые действия английских войск на Балканах. По срокам и по выделенным средствам эта операция должна занимать второстепенное место.
Мы, конечно, понимали, что выполнить эту программу будет нелегко, что на пути встретится немало трудностей.
Но эти трудности в полной мере стали очевидны, когда миссия приступила к работе.
Получив все необходимые документы, я отправился на Центральный аэродром. Здесь уже собрались все члены миссии. Погода стояла ясная, нещадно палило солнце. В три часа дня темно-зеленый транспортный самолет взмыл в небо, и вот уже столица предстала как россыпь кубиков с островками зелени. На маршруте к нам пристроились три истребителя сопровождения. На душе было тревожно. Мы летели навстречу неизвестности. Да и путь в Англию по тем временам был небезопасен. В этом мы убедились уже через несколько часов. Но время было такое, что на собственные эмоции не приходилось обращать особого внимания.
До Архангельска долетели благополучно. Передохнув и перекусив, отправились в порт. В наше распоряжение были предоставлены две летающие лодки "Каталина". В сумерках (если светлые северные ночи можно назвать сумерками)
взлетели навстречу багровой полосе неба. Взлетели преднамеренно ночью, чтобы избежать встреч с немецкой авиацией, господствовавшей на Севере. Вот уж миновали горло Белого моря, слева открылись очертания Кольского полуострова. Прислонившись к иллюминатору, я думал, что гдето совсем неподалеку в окопах и блиндажах ждут очередной вылазки врага бойцы генерала Фролова, где-то готовятся к очередной атаке морские пехотинцы - в черных бушлатах, в бескозырках с развевающимися ленточками. И было смутное чувство вины, что покидаешь их в этот час, чувство задолженности перед ними: как-то удастся оплатить этот долг?
Уже в самолете я понял, что мы с Голиковым совершили оплошность, сев в одну машину.
- Представьте, что-нибудь случится с нашим самолетом Миссия прилетит в Лондон, не зная своих задач.
Голиков согласился: да, недодумали. А мне вспомнился разговор в кабинете Наркома обороны - как многому нам предстояло еще учиться...
Под мерный рокот моторов удалось заснуть: сказалось напряжение последних дней Меня кто-то тронул за плечо.
Молодой человек в форме морского летчика, видимо один из членов экипажа, предложил пообедать. Подали скромную закуску.
После обеда замечаю: полковник Пугачев внимательно рассматривает надувной жилет, вертит его в руках.
- Как вы думаете, - спрашиваю я, - для чего предназначена эта штука?
- Ну... чтоб не утонуть, пока не подберут, - отвечает он, не чувствуя подвоха в моем вопросе.
- Нет, ошибаетесь. Спасательные средства на флоте существуют для того, чтобы осмыслить прожитую жизнь.
Пугачев отшвырнул жилет и замолчал. Вот, думаю, к чему приводит морская привычка разыгрывать новичков:
сам того не желая, испортил человеку настроение.
Вскоре, однако, представился случай не для мнимого, а для реального страха. "Каталина" шла вблизи мыса Нордкап, когда в небе появились силуэты самолетов. Эскорта мы не ждали. Значит, перед нами враг. Не знаю, какие маневры предприняли пилоты. Помню только, что мы ныряли куда-то вниз, несясь над самыми волнами, потом взмывали вверх. Состояние, признаться, было не из приятных. Пилоты оказались мастерами своего дела - "Каталина" опять загудела ровно. Нам удалось уйти от противника.
Но и на этом наши приключения не кончились. Уже подлетая к Шотландии, мы чуть было не столкнулись с английским истребителем. Опять нас выручили опытные пилоты. "Каталины" резко провалились, и трагической встречи удалось избежать.
Вечером мы совершили посадку на военном аэродроме Ивенгорд, что в Шотландии. Нам подали машины Английские офицеры и гражданские лица пожали нам руки и проводили к поезду, идущему в Лондон.
На лондонский вокзал Юстон встречать нас пришла ьии советская колония во главе с послом И. М. Майским, а также ответственные сотрудники Форин оффиса, руководители английских военных ведомств. И, конечно, журналисты Десятки камер прицелились в нас, едва мы ступили на перрон.
У меня сохранилась фотография, запечатлевшая этот мо мент: шествие возглавляет И М. Майский, а вокруг хлопочут, расчищая нам дорогу, лондонские полицейские, или "бобби", как фамильярно величают их здесь.
Перрон был забит до отказа, и "бобби" пришлось немало потрудиться, чтобы "прорубить" для нас коридор в напиравшей со всех сторон толпе. Каково же было наше удивление, когда на привокзальной площади мы увидели безбрежное, бурлящее море людей! И сотни лозунгов и транспарантов над головами. И повсюду мелькало слово: "Welcome" ("Добро пожаловать"). Это не было каким-то организованным митингом. Лондонцы, узнав из газет о приезде нашей миссии, пришли к вокзалу сами, по собственной воле (по данным английских газет, нас встречали десять тысяч человек, в том числе много военных). Симпатия к героически сражавшейся Советской России выплеснулась стихийно. Да, в эту минуту мы особенно наглядно убедились, что наша страна не одинока в своей борьбе против гитлеризма.
Под шумные аплодисменты и возгласы: "Привет русским!", "Да здравствует Советская Россия!" - мы с трудом прошли к машинам.
Надо сказать, что английский народ создал вокруг советской военной миссии атмосферу доброжелательности и теплоты. Мы это чувствовали все годы, пока работали в Англии. Простые люди видели в лице Советского Союза верного и надежного боевого друга. Сколько раз мне потом приходилось слыша!ь одну и ту же фразу: "Да, мы знаем: без Советской России наша страна не в силах сохранить свою независимость".
На следующий день, это было 9 июля, вместе с И. М. Майским мы поехали в Форин оффис. Приняли нас Антони Иден и его постоянный заместитель Александр Кадоган. С большим интересом переступил я порог кабинета со стрельчатыми окнами, с дубовыми панелями, с высокими прямыми спинками резных стульев. В самой обстановке чувствовалось пристрастие англичан к старине, к солидности, постоянству - чертам, которые как бы символизировали вечность и незыблемость Британской империи.
Антони Иден в строгом тсмпо-синем костюме выглядел изысканно-элегантным. Высокий, стройный, с седыми висками и щеточкой седых же усов, он являл собою образец классического английского джентльмена. Иден обладал безукоризненными манерами и умением не отвечать прямо на самые серьезные вопросы, если к ним не был готов, отделываться туманными фразами. Он был не только одним из первых министров Черчилля, но и первым джентльменом островов: его манере одеваться и манерам вообще подражали.
Хотелось бы сказать несколько слов и о Кадогане. В Англии сложилось правило, согласно которому должность министра иностранных дел сменяема, а должность его заместителя -постоянна. Одна из главных обязанностей постоянного заместителя - следить за преемственностью порядков, за их традиционностью. И в этом тоже сказывалась консервативность англичан. Недаром Кадоган, этот пожилой человек с длинными желтоватыми пальцами, любил повторять: "Такого прецедента в истории Великобритании не было..."
Антони Иден принял нас внешне не только тепло, по даже радушно. Генерал Ф. И. Голиков сделал заявление о решимости советского народа продолжать борьбу против фашистской Германии до победного конца и заверил министра, что неудачи на фронте носят временный характер.
Затем речь зашла о вопросах сугубо военных, в частности о совместных боевых действиях в Баренцевом и Норвежском морях, о более массированных налетах английской авиации на жизненно важные центры фашистской Германии, об открытии второго фронта на севере Франции.
- Сейчас, - сказал Голиков, - наша страна нуждается не только в поставках материалов, но и в конкретных совместных военных действиях.
- Я не компетентен в военных делах, - ответил Иден, - но мне представляется, что высадка английских войск во Франции потребует известного времени пя подготовку. Ситуация для подобной операции еще не созрела.
- Но почему же? - возразил Голиков. - Ситуация сейчас благоприятна, как никогда. Гитлер бросил на советскогерманский фронт почти все свои боеспособные дивизии.
Западный фланг рейха, по существу, обнажен. Вряд ли английские войска встретят серьезное сопротивление.
Казалось, что этот довод произвел впечатление на Идена, но он уклонился от прямого ответа, опять же сославшись на свою некомпетентность. Он лишь обещал передать содержание беседы премьер-министру и посоветовал обсудить вопрос с руководителями военных ведомств.
Мы последовали этому совету и в тот же день нанесли визит военному министру Великобритании Моргенсону.
В просторном кабинете нас встретил дородный господин в гражданском костюме [Военное министерство в Англии, как и в США, возглавляет гражданский администратор, осуществляющий общую политику ведомства и связь с правительством. Оперативные же вопросы решает начальник имперского генерального штаба].