– Нас довольно странно приняли, – делился своими впечатлениями господин барон. – Честно говоря, я ожидал, что домашние госпожи Агаты хотя бы удивятся тому факту, что она жива.
– Это я их предупредил, – смутился следователь. – Вчера. Хотел посмотреть, как отреагируют.
– И как? – Агата отвлеклась от разглядывания своих рук в кружевных перчатках.
Мужчины переглянулись и промолчали.
– Слуги? – спросил господин барон у Майнца.
– Не похоже, – ответил следователь. – На всякий случай оставили их под наблюдением. Похоже, работу они искать стали, как только исчез господин Людвиг. Горничная устроилась в гостиницу в Орне. Как раз возле полицейского управления. Кухарка уехала в Лаутгард. У нее там дочь. Давно звала мать к себе – помочь с детьми.
– А садовник?
– Работает неподалеку от вашего поместья, господин барон.
– То есть слуги ни при чем?
– Ну… Как сказать. Лишних денег ни у кого из троих не появилось. Убрать их, опять же, никто не пытался. Допрашивали их… без реверансов. Не дворяне, сами понимаете. Но, увы, ничего.
Барон фон Гиндельберг с беспокойством посмотрел на побледневшую Агату. Эльза и Грон с ненавистью – на следователя.
– Госпожа фон Лингер! – обиженно протянул Майнц, одновременно кидая виноватые взгляды на собак. – У вас, конечно, фантазия бурная. Вы книжки пишете! Но ваших бывших слуг мы не пытали. Препаратами не обрабатывали, артефакты не применяли! Много чести, право слово. Припугнули – не более.
Женщина облегченно выдохнула.
– И что вам рассказали про семейство фон Лингеров? – Барон встал, обошел кресло, где сидела Агата, положил ладони ей на плечи.
Грон удовлетворенно кивнул, Эльза улыбнулась.
– Прежде всего то, что увольняться все трое собирались еще до того, как исчезли хозяин поместья, а потом и его супруга.
– Что? Почему? – удивилась госпожа фон Лингер.
– Вас с мужем, не в обиду будет сказано, считали… эээм… не от мира сего. Слишком доверчивые. Не рачительные. Даже управляющего не наняли.
Агата сидела, совершенно ошарашенная.
– Воровали? – деловито спросил Эрик.
– Скорее, подворовывали. Особенно горничная. А вот арендаторы – как считают и садовник, и кухарка – те разошлись.
– Но я… – проговорила Агата. – Но мы… Хотели по-хорошему…
– Мой совет: наймите управляющего, – грустно улыбнулся следователь. – Только такого, которому можно будет доверять. Все-таки земли у вас богатые. Виноградники. Сады.
– Про управляющего – мысль хорошая. Арендаторов на место надо поставить, – решил господин барон.
– Что касается родственников, – осторожно покосился на Агату следователь. – Мотив имели все. Ульрих – из-за денег. Если у старшего брата не будет жены, то потраченные деньги можно и не возвращать. Наверняка писателя нетрудно обработать.
– Что удалось о нем узнать? – перебил барон, слегка сжав плечо Агаты.
– Пока не много. Младший Лингер – игрок. – Следователь достал папку с досье. – По уши в долгах. Должен всем, кому только можно и нельзя. Особенно нельзя. Я готов поставить свой послужной список на то, что часть денег, полученных от старшего брата, Лингер просто проиграл.
– Сегодня он вел себя достаточно уверенно, – нахмурился господин барон. – Улыбался. Иронизировал…
– Будьте с ним поосторожнее, – посоветовал господин Майнц.
– Перед тем как ехать к вам, мы были в госпитале. Наняли выздоравливающих.
– Отряд бывших военнослужащих вам в доме не повредит, – согласно кивнул следователь. – Неплохо было бы также их вооружить. Но так, чтобы не напугать домочадцев.
– Само собой.
– Но даже если это и Ульрих, – продолжал Майнц, – не понятно, откуда «Водяная Смерть».
– Придется ждать, – пожал плечами господин барон, отошел от Агаты и сел напротив Майнца. – Может, кто-то себя все-таки выдаст? Что касается «Водяной Смерти»… Вы знаете, что племянник хозяина дома учится на химическом факультете столичного университета?
– Что вы такое говорите, Эрик! – испугалась Агата. – Конрад – хороший мальчик! И потом… Он же ребенок, в конце концов.
– И учится только на первом курсе, – согласился с ней следователь. – Но тем не менее надо проверять и его тоже.
– Лично я ставил бы на дам, – покачал головой барон, – госпожа Берта и госпожа Вилла… очень… своеобразные личности.
– Слуги это отмечали, – согласился Майнц. – Думаю, будет хорошо, если на них внимательно посмотрит господин Фульд.
– Психиатрия и неврология – не его конек, – заметил бывший канцлер. – Хотя… пусть скажет – чей. Доставим. Консультация специалиста нам не помешает.
– Госпожа Агата, а как думаете вы?
– Господин Майнц… Я пока могу думать только о том, как я благодарна. Вам, господину Фульду. И вам, господин фон Гиндельберг…
Они вышли из управления полиции под свет фонарей, и все, как один, подняли головы. Снег…
– Первый в этом году. – Агата блаженно подставила лицо под крупные снежинки.
Барону захотелось коснуться ее губ. Щек. Сомкнутых век. Отвезти в свой старый дом…
– Что? – Он вдруг понял, что Агата его о чем-то спрашивает.
– Вы всерьез думаете, что меня пытался отравить кто-то из Лингеров?
– Не знаю. Люди они не самые приятные. У каждого, как выяснилось, есть причины вас не любить. Но… надо разбираться.
– Надо, – вздохнула Агата и неожиданно предложила: – Давайте поужинаем в городе?
– Конечно… – Барон прикрыл глаза так, чтобы свет от фонарей расплылся на мокрых ресницах, и мысленно сказал первому снегу: «Спасибо…»
– А то в поместье поесть спокойно не дадут, – деловито добавила женщина, которая только что сделала его самым счастливым бывшим канцлером континента. – Еще закажем еды с собой, чтобы до завтра хватило. И… надо заехать в ресторан, отменить доставку готовой еды в поместье. Страшно представить, какой хозяева выставят счет за то время, что Лингеры пользовались их услугами, записывая все на меня.
– Вот видите, какая вы хваткая! Мне кажется, слуги сильно прогадали, покинув ваше поместье…
– Ах, что вы! – Агата рассмеялась. – Они, к сожалению, правы.
– Может, вы муфту купите? – внезапно предложил Эрик. – Или… шляпку?
– Зачем? – удивилась госпожа фон Лингер.
– О! Я знаю. Пойдемте в чайную лавку. Не уверен, что тут, в провинции, есть изысканные купажи, но что-нибудь подберем.
– Вы хотите поднять мне настроение? – догадалась Агата.
Господин барон кивнул:
– Мне кажется, вам необходимо отвлечься.
Агата откинулась на спинку сиденья мобиля и, глядя перед собой, прошептала:
– Спасибо.
Какое-то время они ехали молча. Он думал о том, что еще ничего для нее не сделал такого, чтобы без конца повторять слова благодарности. О том, как бы ему хотелось действительно сделать так, чтобы ее жизнь наполнилась счастьем. Светом. Покоем. Уверенностью в себе и завтрашнем дне. А она думала о том, что с тех пор, как погибли родители и до этого самого момента, никому не было интересно, стоит ей «отвлечься» или нет…
Дорогу заносило снегом.
После спокойного уютного ресторанчика Агата почувствовала себя живой. Ушла (а может, просто затаилась) царапающая сердце пустота. Наконец появились силы сказать себе: «Это просто надо пережить…»
Но в поместье их вновь встретила фрау Берта:
– Как вы могли? Как?!
Агата вздохнула: сегодняшний безумный день никак не хотел заканчиваться.
– Послушайте, уважаемая. Просто скажите – что случилось? – нахмурился Эрик.
Очарование вечера исчезло. Грон и Эльза умоляюще посмотрели на хозяина: «Ну сейчас-то ты можешь дать нам команду ее укусить?»
– А вы бы, молодой человек, вообще помолчали, когда я разговариваю с невесткой! – Лицо фрау Берты побагровело от возмущения.
Агата устало перевела взгляд на свекровь. Разговаривать не хотелось. Совсем. Хотелось спать. И… она не написала сегодня ни строчки!
– Вилла пропала, – вдруг прошептала фрау Берта и расплакалась. – Как ты могла прогнать мою дочь?! Откуда эта бесчеловечная жестокость?! За что?!
– Агата, идите к себе. Фрау Берта, прошу вас, успокойтесь. Мне нужна личная вещь вашей дочери. Поищите что-нибудь подходящее. Эльза, охранять!
– Вот. – Женщина подала платок Виллы с таким видом, будто это был уже траурный венок.
Барон взял платок, присел, привлек Грона к себе:
– Посмотри, что можно сделать, старина. В идеале, нам бы эту Виллу найти как можно скорее. А то театральность старшей дамы династии Лингер начинает утомлять…
«А я, между прочим, давно предлагал ее укусить… Ладно, давай, что там у тебя?» – Грон понюхал платок, еще раз укоризненно взглянул на хозяина и выбежал из дома.
Сбегая по лестнице, бывший канцлер привычно вынул огнестрел из кобуры, проверил заряды в барабане и исчез в темноте за дверью.
Агата проводила его встревоженным взглядом. Эльза боднула руку, лизнув пальцы горячим языком: «Хозяин приказал, надо идти!»
Изо всех сил стараясь не слушать упреки свекрови, барабанящие по спине, думая о том, закончится этот день когда-нибудь или нет, госпожа фон Лингер поднялась по лестнице и закрыла за собой дверь.
– Ты даже ребенка родить ему не смогла! – все-таки достал до стен ее комнаты отчаянный крик.
Что тут ответишь? Не смогла… Сначала было как-то не до того. Артефакты, отменяющие нежелательную беременность. Потому что денег нет, а книги идут. Только-только стали что-то зарабатывать, вставать на ноги. А потом, когда захотелось…
Доктора разводили руками. Говорили, что и с ней, и с Людвигом все в порядке. Рекомендовали уехать из столицы на побережье. Там, мол, и климат мягче, и ритм жизни спокойнее.
Они так и сделали. Вот только… спокойнее не стало.
Агата вошла в свою комнату и без сил опустилась в кресло. Если бы оно не стояло вот тут, у стены, она бы просто легла на пол. Звук захлопнувшейся внизу входной двери тревогой отозвался в сердце…
За окном валил снег. Темно. Холодно. Надо бы растопить камин, а то барон с Гроном вернутся промокшие, усталые. Как хорошо, что они наняли слуг в госпитале. Те два солдата, что ухаживали обычно за собаками барона, вызвались сами. Агата была этому несказанно рада! Хоть кто-то искренний будет в этом мрачном доме. Уже завтра. А сейчас придется справиться с камином самой.
– Когда же наконец закончится этот бесконечный день?
Эрик фон Гиндельберг выскочил из теплого дома под снегопад. Поморщился, огляделся и нырнул в метель вслед за валльской пастушьей. В снежной пелене Грон в своем новом обличье был похож на лисицу. Хитрый коварный хищник взял след, почуял добычу…
Бывший канцлер улыбнулся про себя. Когда-то он испытывал азарт от погони. Холодная рукоять огнестрела. Близость опасности… А сейчас все, чего он хочет, – кресло, камин, глинтвейн, собаки и… она. Агата. Что это? Старость? Или… любовь?
Снег с ветром усилились. Холодно. Не видно ничего из-за этой нежданной метели! Настроение испортилось. Романтичные мысли сменились раздражением и гневом. Вот что за сумасшедший дом?! Так и хочется вызвать доктора Фульда и организовать родственникам супруга госпожи фон Лингер «отдых».
А что? Регулярные прохладные ванны и палата с мягкими стенами уж кому-кому, а фрау Берте точно не повредят! Зря он оставил Агату со свекровью. Сделать та ничего не сделает, но гадостей наговорит…
Ситуация крайне раздражала барона полным отсутствием логики и дикой абсурдностью. Ну откуда у подобных людей армейский препарат? И зачем было травить им Агату? Это же срывает все планы. Демаскирует. Безусловно, серьезных людей.
А если все произошло случайно… Или по безалаберности – что скорее всего… Все равно. Это не крысиный яд, в конце концов. Не пузырек со снотворным. Это – «Водяная Смерть»! Препарат под маркировкой «Совершенно секретно»! И это… семейство фон Лингеров. Да нет, просто смешно! Откуда?!
И странно – почему мужчины не вышли? Не пришли на помощь фрау Берте? Не отправились вместе с ним искать Виллу?
Задумавшись, Эрик наскочил на Грона:
– Прости, старина. Я тебя в такой метели не заметил.
Грон рыкнул: «Ты бы меня еще в литтл-херригана превратил. Вообще раздавил бы!»
Господин барон вспомнил редактора с его мерзкой собачонкой и покачал головой:
– Ну ты, брат, хватил… Обижаешь. На такое я бы точно не решился.
Барон огляделся и, выпустив облачко пара, спросил у пса:
– Где мы, кстати?
Тот тяжело вздохнул. И улегся прямо в снег.
– Так… Ты хочешь сказать, что это дорога, по которой мы ехали из Орна? Поместье Агаты где-то там…
И Эрик взмахнул левой рукой в сторону дома, которого за снегом было не видно.
– Так… Хорошо. Допустим. Ну и куда ее понесло? Почему мы тут остановились?
Еще один страдальческий вздох был ему ответом.
– Дорога?.. Она здесь села в мобиль?
Громкий довольный гавк.
– Отлично! И что нам теперь делать? Я бы на ее месте остался бы ночевать там, где она есть в данный момент!
В ответ на слова барона мелькнул свет кристаллов и прямо перед ними из темноты вынырнул мобиль. Мужчина и собака отскочили, успев в последний момент спрятаться за кустами.
Мобиль остановился. Дверца, где сидел пассажир, распахнулась:
– Дорогая, послушай меня! Это сумасшествие! Вилла, ты же взрослая, свободная женщина. Ну? Сама подумай, куда ты пойдешь по такой погоде. И, главное, зачем?
– Мама…
– При чем тут фрау Берта? Давай вернемся, Вилла! Останешься у меня, а утром мы просто заберем твои вещи.
– Я не могу так поступить с ней.
– А со мной можешь? И… с собой?
– Не надо… Пожалуйста, не сейчас. Уезжай!
В темноте хлопнула дверца мобиля. Снежный вихрь затанцевал в свете тающих в темноте кристаллов.
Барон пожалел о том, что с собой нет ловушки – устройства, позволяющего поймать свет кристаллов и идентифицировать код мобиля.
А раньше всегда носил с собой. Да… Время, проведенное в поместье с прогулками по расписанию и изобретением новых артефактов в качестве развлечения, дает о себе знать. Он теряет хватку.
Вилла пошатнулась от неожиданности, когда перед ней выскочила валльская пастушья. Эрик напрягся, ожидая диких воплей, перекрывающих порывы ветра. Но… Женщина опустилась на корточки и неожиданно запустила руки в золотистую мягкую шерсть:
– Привет, мой хороший! Решил меня проводить?
– Да, – вышел из темноты мужчина, – в доме суматоха. Агату обвинили в том, что она вас выгнала. Фрау Берта… ээээ… очень сильно переживает.
– Понятно… – Вилла грустно улыбнулась, – Пойдемте домой. Всех успокоим.
Несколько шагов по дороге они шли молча, но вскоре барон все-таки не выдержал и спросил:
– Вы ведь не боитесь собак, верно? А крик сегодня утром подняли нарочно… Зачем?
– Вы правы… Понимаете, собаки, они ведь могут учуять…
– Мужчину, который приходит к вам?
Вилла кивнула и смущенно проговорила:
– Вы не могли бы сказать, что я гуляла?
– По такой погоде? – скептически поднял брови барон.
– Ну, вышла я значительно раньше. И ничего не предвещало такой бури.
– А потом вы просто заблудились. И никакого мобиля в помине не было.
– Именно… Пожалуйста. Я вас очень прошу…
– Хорошо. Но взамен вы мне расскажете, кто вас подвозил.
– У него будут неприятности?
– Только лишь в том случае, если он пытался убить госпожу Агату.
– Ах, ну что вы! Я более чем уверена, что это не так.
– Вот и хорошо.
Они мирно пробирались домой сквозь бурю, когда Вилла вдруг остановилась и проговорила:
– Извините меня.
– За что?
– За безобразную сцену сегодня утром… С собаками.
– Ничего, – вздохнул Эрик, – Правда, мне показалось, что госпожа Агата расстроилась.
– Мама ее не приняла. С самого начала. Как и моего мужа. Следовательно, их с Людвигом расставание – лишь вопрос времени.
– Странно все это, – пробормотал барон. – Я такого не понимаю. Чего же ваша матушка хочет для своих детей?
– Иногда мне кажется, что она – просто очень несчастный человек. И одинокий… Мы – все, что у нее есть.
Они вошли в дом. Фрау Берта, взвизгнув от радости, тут же зарыдала, заламывая руки.
– Мама! – закричал появившийся на лестнице Конрад.
– Со мной все в порядке, – поспешно проговорила женщина, явно избегая встречаться взглядом с фрау Бертой. – Господин Эрик и его пес спасли меня.
– Гав! Гав! Рррррррррр… Гав!
– Эльза! Что? Что… случилось…
Поскольку осторожный стук в дверь так и не разбудил уснувшую в кресле Агату, Эльза не выдержала.
«Ну?! И зачем ты это сделала? Мы бы вошли, все такие мокрые, барышня спит в кресле… Это ж романтично!» – Грон буравил Эльзу глазами-кристаллами.
«Ну не знаю… Это ставит барышню в неловкое положение, мне кажется… Хотя… Может, ты и прав». – Эльза легла и положила голову на вытянутые лапы.
«В следующий раз давай без пиететов! Дело и так не двигается… Уф… ну и продрог же я в этой метели».
– Апчхи! – простите, Агата.
– Апчхи… рррррррррррррр! – Грон поднял глаза на госпожу фон Лингер и мысленно произнес то же самое.
Мужчина и пес стояли на пороге комнаты насквозь промокшие.
Агата вскочила с кресла, в котором умудрилась уснуть. Она плохо понимала, что происходит. Переводила взгляд то на одного, то на другого. Ковер намок в том месте, где сидел Грон, а Эрик… Агата с удивлением обнаружила, что по-солдатски коротко стриженные волосы могут виться, и уже протянула руку, чтобы потрогать завитки, но…
Грон возмущенно гавкнул, она, очнувшись, отдернула руку.
«Ну и кто из нас идиот?» – Эльза грустно смотрела Грону прямо в глаза.
– Вилла нашлась. А в моей комнате нет ни полотенец, ни постельного белья. А мы… вот…
– Простите! – Агата стала просто пунцовой. – Я… Простите!
Не прошло и пяти минут, как у них с Гроном были сухие полотенца, горячий глинтвейн и бутерброды.
Они закрыли дверь. Собаки и мужчина скинули личины.
Им было хорошо. Тепло. Уютно.
А за окном падал снег…