Кладовая была пуста. В гостиной бабушка, то есть мора Амалия ван Линдер, ожидала пирожных и кусковой тростниковый сахар. Но вместо всего вышеперечисленного в кладовой была только… лиса.
— Финли, — вздохнула Грета, — мора ван Линдер вышвырнет нас из дома.
Рыжая красавица со слишком умными для зверя глазами лениво потянулась, вскочила на лапы и двинулась на выход. Еще и прихватила белыми зубками платье хозяйки, мол, идем. Там, за дверью — свобода.
Грета хорошо знала свою любимицу и потому, погладив ее по гладкой шерстке, ответила:
— Свобода, Финли, это не только возможность творить что вздумается. Но еще и необходимость платить за жилье, еду, одежду и сладости. Причем последние — это не еда, а лакомство.
Укоризненно посмотрев на хозяйку, лисица растаяла в воздухе. А Грета, понурившись, возвратилась в гостиную.
Там, у пышущего жаром камина, сидела высокая, статная женщина. Ее черные с проседью волосы были забраны в высокую прическу, а руки скрывались под тугими перчатками. Амалия Дейрдре ван Линдер, келестинская подданная, железная мора и еще с десяток суровых эпитетов.
— Бабушка, прости, Финли опять в кладовую пробралась, — негромко сказала Грета.
Мора ван Линдер медленно повернулась к внучке, вскинула тонко выщипанную бровь и спросила:
— Разве я разрешала тебе звать меня бабушкой? Я мора ван Линдер, и только предсмертная просьба моей дочери позволяет тебе здесь находиться. И пользоваться моей фамилией. Тебе стоит подумать о том, эйта Грета, как возместить убытки. И о том, что лгать — недостойно.
— Вычтите из моей зарплаты, мора ван Линдер, — тут же фыркнула Грета. — Ой, а вы же мне не платите. А я готовлю, по дому прибираюсь.
Вбитое благородными предками воспитание не позволяло море ван Линдер накричать на внучку. А просьба погибшей дочери — вышвырнуть девчонку на улицу. На секунду в глазах Амалии промелькнуло отражение какого-то неясного, теплого чувства. Но тень быстро исчезла, оставив только аристократический холод.
Не дожидаясь, пока оскорбленная мора начнет грозить небесными карами, Грета выскочила на улицу. Пробежав под окнами, она ловко протиснулась между прутьями кованой ограды и вприпрыжку спустилась по склону. Там, у ручья, в тени раскидистого дерева и устроилась. Достала из кармана передника булочку и принялась кидать мелкие крошки в воду.
Рядом уселась Финли.
— Бабушка расстроилась, — вздохнула Грета. — Ну зачем ты все съела? Тебе ведь столько не нужно.
Лисица фыркнула и толкнула носом Грету.
— Что это? — Она забрала у Финли из пасти какой-то листок. — Отбор сотрудниц? Требования: высокий уровень магической силы; основная направляющая дара — менталистика; возраст от двадцати пяти до сорока; диплом. Хм-м, обещают должность при дворе, титул и… ого-го! Это — в месяц?!
Вздохнув, Грета отложила листок.
— Но мне девятнадцать и нет диплома. Бабушка отказалась платить за меня, а в лучших ученицах я продержалась только три года. Сама ведь знаешь, что тогда произошло.
Лиса смешно тявкнула, и из воздуха на колени Греты упала плоская коробка.
— Финли, это не смешно. Если бабушка увидит, что ты стащила мамины вещи… Хотя, наверное, теперь это мои вещи?
В коробке лежали документы на имя Дейрдре Греты Линдер. Лиса закружилась, пытаясь поймать свой хвост. И, резко остановившись, гневно зарычала.
— Но, Финли, я не могу! Маме бы сейчас было тридцать шесть, и она бы могла там поучаствовать, но я-то не она! Там будут те, кто доучился. А что я умею? Три «маски-эмоции»*, теория с первого по третий курс и сомнительный щит?
Лиса сверлила хозяйку настойчивым взглядом и недовольно шевелила хвостом.
«Решайся».
Грета, услышав мысль Финли, вздрогнула.
— Ты так редко со мной говоришь. Но ты же не хочешь сказать, что я выгляжу на тридцать шесть? Хотя бабушка тоже на свои семьдесят не выглядит…
Еще раз перечитав все требования и условия, она увидела еще один, не пронумерованный пункт:
«Хитрость и коварство — приветствуются».
— Предлагаешь воспользоваться этой припиской? Конечно, можно сказать, что использование чужих документов — хитрость и коварство. Но как по мне, так это — глупость. Мама была сильнейшим менталистом на своем потоке.
Но идея захватила Грету. Ей ведь даже не придется менять имя — только настоять на том, чтобы все обращались к ней по второму имени. Да и потом, она далеко не слабый маг и имеет право на обращение «мэдчен». Это просто бабушка не хочет признавать ее титул и зовет эйтой, как простолюдинку.
— Я подумаю, — наконец произнесла Грета. — Время есть — набирать будут еще неделю. Давай просто посидим.
Финли устроилась под боком у хозяйки, прикрыла глаза и задумалась. Дейрдре Линдер была сильной женщиной. Ранний ребенок не помешал ей закончить академию, пусть и в провинции. И ради этого незаконного ребенка Дейрдре была готова на многое. Например, оттянуть свою смерть и найти любопытной шестилетней девчонке защитника и товарища по играм.
Вздохнув, лиса шевельнула хвостом — сколько раз маленькие детские пальчики выдирали шерстинки? Не счесть. Но в итоге непоседа и егоза выросла в любопытную, сильную девушку. И если Великий Лес смилостивится, то дочь будет не слабее матери. Если все последствия учебы в академии пройдут.
Тут Финли отвлеклась на крупного махаона, вскочила и помчалась за бабочкой. Набегавшись, она вернулась к Грете, свернулась клубком и чутко задремала.
Они просидели на берегу до самого вечера. И Грета сама не заметила, как начала мысленно прикидывать свои возможности. И возможности Финли — та выкрала мамины документы из бабушкиного сундука, так, может, и конспекты утащит? А что, с выпуска много времени прошло, могла же мэдчен Линдер что-то подзабыть? Еще следует стащить пустую баночку бабушкиного омолаживающего крема. Тогда ни у кого не возникнет вопросов к слишком молодой тридцатишестилетней женщине.
К ночи Финли исчезла, она вообще часто пропадала. Так что домой Грете пришлось пробираться в одиночку. Как и всегда. Но едва она перешагнула порог своей комнаты, как сразу поняла — сегодня не все как всегда.
В ее комнате, на ее постели сидела бабушка. Волосы собраны в простой, низкий узел. Всегда прямая спина сгорблена, а взгляд… Она смотрела так, будто на что-то решилась.
— Долгие годы я пыталась сделать из тебя мэдчен. Воспитать тебя ответственной и порядочной девушкой. Но ты… — Мора ван Линдер покачала головой. — В Келестине бы тебя привязали к позорному столбу и высекли.
— Келестин сильно изменился с тех пор, как вы его покинули, — возразила Грета. — Я не сделала ничего плохого.
— Лисы не едят сладости, Грета. Ты не только врешь, ты еще и делаешь это глупо и бездарно. Ты воруешь вещи и роешься там, куда тебя не приглашали. Я хочу, чтобы ты ушла, Грета Дейрдре Линдер. Я не из тех, кто до последнего цепляется за вымирающий род. Да и ты найдешь себе мужа и перестанешь позорить имя Линдеров. А даже если и нет… Что ж, здесь, в Кальдоранне, мы не так известны. У тебя есть три дня, чтобы собрать свои вещи. Я дам тебе сто алдораннов. И нет, это не моя щедрость. Это деньги, оставленные для тебя моей дочерью.
Мора ван Линдер прошла мимо остолбеневшей Греты и исчезла в темноте коридора. Кажется, вопрос об участии в отборе сотрудниц-менталисток больше не стоит. Он — решен.
Растерянно оглядев комнату, Грета коснулась пальцами своих рисунков, украшавших стену над постелью. Погладила пальцами покрывало и, решительно сморгнув выступившие слезы, вытащила чемодан. Небольшой и удобный, он вмещал в себя скрытое пространство. Так что проблем с недостатком места для платьев нет.
Сев на пол, Грета стиснула зубы и помотала головой. Ей на мгновение захотелось оставить чемодан и уйти в темную ночь голой и босой. Ведь этот маленький, приятный и вместительный чемоданчик ей подарила бабушка. После недели непрекращающихся скандалов по поводу поступления Греты в Сантондинскую Академию Магии. Тогда мора ван Линдер просто принесла его, поставила и велела вести себя достойно в любой ситуации. Тогда же Грета в очередной раз придумала себе, что бабушка ее все-таки любит — ведь в академию она ехала как маленькая королева. В обновках, с дорогущим чемоданом и в мамином жемчуге.
Складывая вещи, Грета рассеяно смахивала со щек слезы. Она знала, что мама очень разочаровала бабушку, когда привезла из Сантодина не только табель за первый курс, но и новорожденную дочь. В то лето мора ван Линдер не позволила дочери бросить учебу. Так что можно сказать, что бабушка воспитывала внучку с самого рождения.
Сняв платье, Грета в одной нижней рубашке скользнула под одеяло. Ну и ладно. Вот поживет мора ван Линдер в одиночестве и будет искать свою внучку. А она уже не вернется.
Но на самом деле Грета знала, если бабушка позовет, она вернется. Семья — это важно.
Алистер Ферхара
Только обостренное чувство собственного достоинства не позволяло Алистеру горестно взвыть и молить королеву о помиловании. Или о передаче этого менталистского курятника в чьи-нибудь руки. Любые. Главное — не его. Да, ему предсказана судьба в лице девушки, чье сознание он не сможет прочесть. Но сюда-то пришли дорфы** в юбках, а не добрые и романтичные девы.
Конкурсантки были активны, уверенны в себе и точно знали, чего хотели. Хорошо, что большую часть удавалось отсеять — у некоторых были не просто слабые щиты, а отсутствующие. И мысль-закладка: «Вы меня пропускаете, я вам отплачу». Таких Алистер выводил из кабинета лично. От спешно создаваемой службы будет зависеть безопасность дворца, а безголовых дур хватает среди придворных.
— Дерр Ферхар…
— Ферхара, — привычно поправил Алистер.
— Дерр Ферхара, к вам последняя конкурсантка. Тридцать шесть лет, не замужем, имеет домашнее животное. Диплом Сантодинской Академии Магии.
— Сантодин? Это не там ли был скандал с приемом учеников без начального образования и младше восемнадцати лет? — нахмурился дерр Ферхара.
— И там, и в соседней академии, — кивнула помощница. — Два ректора устроили небольшой междусобойчик и сейчас счастливо живут в Келестине.
Алистер коротко кивнул, запоминая информацию, и велел:
— Хорошо, Яра, зовите эту тридцатишестилетнюю любительницу домашних животных. И все, даже если кто-то еще появится — меня нет. Набор будет длиться еще достаточное количество дней.
Яра коротко кивнула и выскользнула за дверь. Мысли девушки были как всегда кристально прозрачны — усталость от работы, легкое сожаление о потерянном времени и хорошо ощутимая зависть к конкурсанткам.
Поморщившись, Алистер достал бланк-отказ. Неизвестная соискательница еще не успела войти в кабинет, а ее мысли уже сейчас можно было прочесть.
«Сахар. Сахар-сахар-сахар. Или мышку. Мышку с сахаром».
Дерр Ферхара отложил перо, выпрямился и прищурился, ожидая, когда эта мышка с сахаром войдет.
Дверь открылась и первой в комнату проскользнула лисица. Лесная красавица покружила по кабинету и устроилась у окна, под чайным столиком. Следом вошла ее хозяйка. Золотые волосы, большие синие глаза и нежная персиковая кожа. Алистер усмехнулся: женщина явно была постоянной клиенткой целителей — в свои почти сорок она выглядела едва на двадцать.
— Доброго дня, дерр Ферхара, — смущенно улыбнулась конкурсантка. — Мое имя Дейрдре Грета Линдер, мэдчен по праву магии.
— И рождения. — Алистер взял в руки ее анкету.
— Гораздо больше я горжусь колдовской силой, — улыбнулась мэдчен Линдер.
— У вас красивая улыбка, Дейрдре. Но за эту неделю мне улыбались куда откровенней, — усмехнулся Алистер. — И предлагали… всякое.
Мужчина окинул конкурсантку откровенно раздевающим взглядом и с деланым разочарованием вздохнул:
— Так что же вы можете мне предложить?
В голове у конкурсантки было восхитительно пусто. Не щит, нет. Ферхара поджал губы: девчонка прятала свои мысли, уклонялась от него. А вот щита… щита не было.
— Поставьте щит, мэдчен Линдер! — рявкнул он.
Она вздрогнула, вытаращила испуганные глазищи, и ее пустоту тут же окружил щит алмазной твердости. Который разлетелся в пыль от первого же удара. Странно. Очень странно. Такой щит должен был выдержать три-четыре полноценных атаки.
На Алистера обрушился поток образов: страх, обида, сожаление, видение, как конкурсантка собирает чемодан и плачет. Он попытался подтянуть это воспоминание ближе, но по вкусовым рецепторам ударило гадостным, сладко-земляным привкусом.
«Черви. Невкусно, но сытно. И сахар. Сахар-сахар-сахар. Черви с сахаром. Все равно невкусно».
Передернувшись, Ферхара отпустил сознание бледной конкурсантки.
— Вы закрываетесь ощущениями своего животного?
— Зверь. Она — зверь, а не животное, — кое-как вымолвила Дейдре.
Он прищурился.
— Вы решились на участие только этой ночью. Будет ли от вас прок?
Девчонка нервно комкала подол юбки, неуверенно улыбалась и моргала своими большими, наивными глазами.
«Не девчонка, — одернул себя Алистер. — Взрослая женщина, пользующаяся своей внешностью».
— Дейрдре…
— Пожалуйста, зовите меня Гретой, — тихо попросила мэдчен Линдер.
Алистер медленно поднялся и внушительно произнес:
— Вы приняты в число соискательниц, Дейрдре Грета Линдер. Получите документы у эйты Риви. Я буду пристально наблюдать за вами, Грета. Очень пристально.
Он сел и с задумчивой усмешкой наблюдал, как соискательница подхватывается на ноги, путается в подоле собственного платья и чуть не наступает на лису. А затем выскакивает в коридор, прищемив между косяком и дверью ремешок сумочки.
— Какой диссонанс, — произнес дерр Ферхара. — Отличный диплом и такая несуразь.
— Спорим, хозяин, что она вылетит после первого экзамена? — в воздухе появился полупрозрачный мальчишка.
— После второго, — не согласился Алистер. — До первого экзамена у нее будет достаточно времени, чтобы подготовиться. А вот второй… второй она провалит. Я уверен.
Получив документы, Грета едва удержалась от радостного вопля. Конечно, в кабинете ужасающего Ферхары она едва не умерла — вначале от ужаса, потом от стыда. Еще и застряла в двери, когда уходила. В общем, сразу видно взрослую, умную женщину.
Но, с другой стороны, из-за связи с сознанием Финли в глазах ужасно двоится. И то, что она не рухнула на ковер, — уже подвиг. Только вот знает об этом только она сама. И лиса.
— Спасибо, Финли. Без тебя я бы не справилась. — Она наклонилась и чмокнула лису в холодный нос. — А теперь возвращаемся в парк! И затем на новое место.
Жить конкурсанткам предстояло в особняке дерра Ферхары. Там были отведены комнаты под учебные классы и спальни. В каждой спальне будет проживать три соискательницы. Домашние животные разрешены, но если лиса кого-нибудь покалечит, ее владелица вылетит из конкурса. Все это Грете поведала эйта Яра Риви.
— Ничего, прорвемся. Главное, Финли, держи зубы при себе.
«Труп врага не найдут», — прозвучало в голове Греты.
— Уже не пугает, — фыркнула мэдчен Линдер и пошла вперед.
Финли только фыркнула. Привязанность человеческого ребенка веселила лису. Заставляла забыть об изначальной цели существования. А еще заставляла четко помнить, что в мире есть сахар. А сахар — это самое важное, что есть в жизни. И еще пирожные. И мыши.
«Не злись. Ты знаешь, что не виновата в своей неуклюжести», — Финли попробовала успокоить маленькую хозяйку.
— Я знаю, — вздохнула Грета, — знаю. Соединить два сознания в одно и ничем себя не выдать — невозможно. Пока невозможно. Пусть уж лучше я буду выглядеть несуразной дурочкой, чем кто-нибудь что-нибудь заподозрит. Такие эксперименты были запрещены. Постарайся не выглядеть слишком разумной.
«Лисы умные звери», — оскорбилась Финли.
— На это и расчет, — хмыкнула Грета. — А вот и парк, поищи, где мы спрятали чемодан.
Сто алдораннов — странная сумма. Она вроде бы не маленькая, но и потратить ее на что-то толковое нет никакой возможности. Поэтому Грета зашила монеты в пояс платья и не стала сдавать чемодан на хранение. Ведь если бы их с Финли не приняли, то пришлось бы снимать комнату. Где-то на окраине Царлота, может, и выгорело бы.
На самом деле свое будущее Грета представляла очень смутно. Но зато знала, что на окраинах Кальдоранна очень нужны маги. Даже те, у кого всего три курса. В конце концов, она может врачевать колото-резаные раны и чистить кровь.
— Не ныть и превозмогать, — выдохнула мэдчен Линдер и вытащила из кустов чемодан.
Эта фраза была выведена в каждом конспекте мамы. А еще там же были короткие признания в любви к дочери. Кажется, мама знала, что однажды ее конспекты достанутся Грете.
У парка всегда стояло несколько кэбов. Так что Грета безошибочно выбрала самый потрепанный и подошла к нему. Кучер вначале отказался вести мэдчен за такую смешную плату — четверть алдоранна. Но едва она, пожав плечами, сказала, что за полную стоимость выберет красивый и новый кэб, — сразу же сдался.
— Благородным мэдчен не пристало торговаться.
«Тогда благородная мэдчен быстро останется без денег, и путь будет только один… Несовместимый с благородством», — хмыкнула про себя Грета.
Заплатив кучеру, мэдчен Линдер забралась в кэб и грустно вздохнула — Финли отправилась в особняк своими, лисьими тропами. К огромному сожалению, Грета не знала, есть ли у нее способности к телепорту. Тесты должны были начаться только на четвертом курсе. А пройти тесты в городском муниципалитете она не решилась. Не хотелось оказаться в рабстве.
«Хотя, еще неизвестно, рабство ли это, — мысленно вздохнула Грета. — Теперь каждое слово бабушки придется переосмыслить».
В кэбе она успела перечитать все выданные документы. После чего тихо выдохнула — соискательницам разрешено называть друг другу только имена. Даже фамилии нельзя использовать.
«Но это не значит, что можно быть собой, — строго напомнила себе Грета. — Я взрослая, тридцатишестилетняя женщина, обремененная тяжелой жизнью, строгой матерью и лисой. Главное, не забывать об этом».
Качнувшись, кэб остановился. Оскорбленный малой платой кучер не собирался помогать мэдчен выбираться наружу. Но Грету это не смутило. Она ловко спустилась, сняла чемодан и уверенно пошла вперед.
— Так, приложить к воротам кулон, — чуть дрожащим голосом проговорила она и вытащила медный кругляшок на простой веревке.
Медяшка растаяла, едва только коснулась металла ворот.
— Добро пожаловать, соискательница Грета, — раздалось в воздухе, и путь был открыт.
Против воли она испытала жгучую благодарность к тому суровому мужчине, Алистеру. Все же обратил внимание на ее просьбу. Наверняка он сделал пометку или как-то передал ее слова своей помощнице. Ведь иначе ее бы записали как Дейрдре.
Конечно, было страшновато встретить кого-нибудь из тех, с кем она познакомилась во время обучения в академии. Но ее сокурсницы еще не получили дипломы, а все остальные… Вряд ли кто-то запомнил тихую, пугливую заучку.
За высокой каменной стеной простирались настоящие джунгли. По крайней мере, именно такую гравюру видела Грета в Великой Книге Путешествий. Мощенная округлыми булыжниками дорожка поросла травой. Трехэтажный особняк был облицован рыжевато-красной плиткой, правда, это едва угадывалось по маленькой башенке — здание до самой крыши заросло диким виноградом.
У парадного входа Грета встретил высокий мужчина в серой форме.
— Соискательница Грета?
— Да, дерр, — коротко ответила она.
— Следуйте за мной. Пока что у вас нет соседок. Слушайте и запоминайте. На первом этаже расположены мыльни. Когда разместитесь, подойдете к коменданту, — тут дерр остановился и показал на узкую дверь, — он там. Так вот, подойдете и получите постельное белье и ключ. Ваш ключ будет подходить только к вашей мыльне. Этот дом невозможно перестроить так, чтобы спальни имели выход в гигиенические комнаты.
— Я правильно понимаю, что одна мыльня на одного человека? — осторожно спросила Грета.
— Да. По мнению дерра Ферхары, спальню можно разделить на троих, а мыльню — нет. Итак, на втором этаже находится столовая и четыре учебных класса. Третий этаж — комнаты и лаборатории. Вопросы?
Грета глубоко вдохнула, сосредоточилась и попыталась вычленить из мешанины своих мыслей хоть какую-то идею с толикой разумности.
— А здесь везде можно ходить? То есть, имеются запретные комнаты или коридоры?
— Здесь есть закрытые двери, — усмехнулся провожатый. — Их можно попытаться открыть. Вопрос в том, что произойдет, если вы это сделаете.
— Ясно, спасибо. Очевидно, фраза «хитрость и коварство приветствуются» относится не только к соискателям.
— Абсолютно верно. А вот и центральная лестница.
Что интересно, дерр даже не подумал помочь Грете с чемоданом. Так что она тащила его, переставляя со ступеньки на ступеньку.
— Вы настолько слабый маг, что не можете левитировать вещи?
— Чемодан с чарами внутреннего расширения, — выдохнула Грета. — Его нельзя левитировать, от этого уменьшается объем. Понемногу, но…
— Да, я знаю, — немного удивленно произнес дерр. — Где ваше животное? Не забудьте повесить на нее кулон.
— Его тоже взять у коменданта?
— Да, его и лежанку для животного.
— Она зверь, а не животное, — привычно поправила Грета. Она не знала, отчего Финли так на этом настаивает, но ей было несложно пойти лисе навстречу.
Коридор третьего этажа выглядел мрачновато. Темно-зеленые стены, настенные светильники в виде чудовищных морд и картины. Вроде простые, пейзажи фонили обреченностью. Может, дело было в блеклых красках. А может, в содержимом. На одной из картин Грета успела заметить утопленницу.
«Надо будет рассмотреть все», — наметила себе мэдчен Линдер.
— Ваша комната.
Комната оказалась довольно вместительной и светлой. Три кровати под балдахинами, три стола и три стула. И один общий низкий деревянный стол с тремя уютными креслицами. Над каждым рабочим местом висело по осветительному шару. А вот общая столешница была украшена простенькой, но очень милой артефактной лампой.
— Шары горят всегда. Но когда вы задернете балдахин, вам ничего не будет мешать. Ни свет, ни звуки, — произнес дерр.
— А шкаф?
— За постелью, — улыбнулся дерр. — Видите? Дверца узкая, но зато штанга с вешалками выезжает вперед. Что ж, разбирайтесь, соискательница Грета. До нескорой встречи.
— А?
— Мы с вами увидимся только тогда, когда я приду провожать вас на выход, — коротко улыбнулся дерр и исчез прямо из комнаты.
— Тогда уж точно «до нескорой встречи», — вздохнула Грета и открыла чемодан.
Вещей было достаточно, так что провозилась она до самого вечера. Пока дождалась кладовщика, пока перетаскала все выданное. Заправила постель, установила лежанку для Финли — чтобы соискательницы не ссорились, вся комната была поделена на три личных зоны и общую часть. Так что лиса будет спать рядом с постелью хозяйки, и никто не сможет сделать ей замечание.
Других соискательниц она не видела, да и на ужин ее никто не позвал. Комендант уточнил, что ее внесут в списки только на завтрашний день, и заботливо поделился галетами и кипяченой водой. Разделив скудный ужин с вернувшейся Финли, она легла спать. Что-то принесет первое утро на отборе?
________________________________________
*Маска-эмоций — это колдовское воздействие, внушающее объекту (себе или оппоненту) ту или иную эмоцию. Сила воздействия зависит исключительно от сил и умений мага.
**Дорф — кошкообразная нечисть весьма и весьма крупного размера. Обладает разумом на уровне развития десятилетнего ребенка. Очень ревностно относится к личной территории. Для уничтожения одного дорфа потребуется группа боевых магов. Или один некромант, но некроманты уже почти легенда.