Проснулась Грета в собственной постели. Рядом, на своей лежанке, дремала Финли, а Тирна сидела за столом. Она что-то сосредоточенно писала.
— Доброе утро, — сонно протянула Грета.
— Доброе, — сосредоточенно ответила Тирна.
— Что ты делаешь с утра пораньше?
— Систематизирую свои воспоминания, — серьезно ответила подруга. — Вчера тебя принес дерр Ферхара.
Грета села, прикрываясь одеялом, и пояснила:
— Меня вчера пытались убить.
Карандаш в руках Тирны переломился пополам. Резко развернувшись, она впилась в Грету взглядом и потребовала:
— Подробности!
— Одна из соискательниц нашла способ, как обойти защиту особняка и уйти. Воспользовавшись мной, она пырнула меня арбалетным болтом в бок и сбежала. Болт был отравлен, и Алистер меня спас.
— А соискательница? — нахмурилась Тирна.
— Я не знаю. — Грета пожала плечами. — Надеюсь, что узнаю. Но, с другой стороны, вряд ли мне что-то скажут. Жива — и ладно.
— А если ножкой топнуть? — сощурилась подруга.
— Тогда есть вероятность получить пинок под наглый зад, — фыркнула Грета. — И, быть может, для особо наглых будет сделано исключение — преждевременное изгнание из особняка.
— Ясно, — кивнула Тирна и вернулась к своим записям.
Грета успела сбегать в мыльню, вдоволь там наплескаться, вымыть и высушить волосы и вернуться назад, а Тирна все что-то выписывала.
— Это очень жестоко с твоей стороны, — вздохнула Грета, вытащив подаренное Тирной платье. — Я про твою таинственную перепись.
— Дорф, да я кажется с ума схожу, — скривилась Тирна. — Есть ощущение, что в моих вещах рылись, но при этом все лежит на своем месте, каждая сигнальная песчиночка-волосиночка цела.
— А откуда тогда ощущение? — Грета заглянула в свой шкаф и вздохнула. — У меня как был кавардак, так и есть.
— Я ставила такую хитрую штучку, — Тирна отложила карандаш, — против магии. Может, ты слышала, что вещь можно приманить? Вот моя собственная придумка снимает слепок ауры того, кто около нее колдует. Раньше там был мой слепок, а теперь какая-то непонятная сизо-серая дымка.
«Призрак. Нашу комнату обыскивали?» — молниеносно пронеслось в голове у Греты. Она не смогла бы объяснить, почему так решила… Хотя нет, смогла бы. Когда Телайла съел сандвич, тот остался цел и невредим, просто потерял что-то неуловимое, но очень важное. Вряд ли у сандвича есть душа, но какая-то энергетическая составляющая определенно имеется.
— Так ведь здесь есть прослушка, — произнесла Грета и легкомысленно пожала плечами. — Кто знает, как она действует на твою разработку?
Тирна пристально посмотрела на подругу и согласилась:
— Да, может быть. А еще это может быть что-то неживое. Там, в нашей деревне, на моей следилке оставался черно-зеленый отпечаток.
— Где черно-зеленый и где сизо-серый, — чуть улыбнулась Грета и добавила: — Прозвучит странно, но вряд ли нам что-то угрожает.
— Да, от тебя это услышать странно, — хмыкнула Тирна и вздохнула, меняя тему: — Полчаса до завтрака. Как дожить? И почему твоя лиса не просыпается?
— Значит, долго не спала. Иногда Финли не спит сутками, а потом отсыпается за все.
— Ты понимаешь, что это ненормальный режим для лисы?
— Я даже понимаю, что лисы ночные хищники, — закатила глаза мэдчен Линдер. — Она не просто лиса. И ты это знаешь.
— Знаю, — согласилась Тирна. — Ладно, подумаю потом. Просто… Знаешь, вчера от вас с Ферхарой тянуло потусторонней жутью.
— Он очень глубоко изучал целительство, — протянула Грета. — Кто знает, что за заклятья он использовал, чтобы удержать меня на краю. Яд разлагался прямо внутри меня — у него нет противоядия. А потом он отнес меня к тому ручью у склепа, помнишь?
— А. Хм, может, потому от вас так и тянуло, — кивнула Тирна. — Я много думала о той истории и не могла понять, почему оставила тебя одну. Мне кажется, у того места очень тяжелая аура, она-то и лишила меня воли. Так-то я бы тебе по голове дала, на плечо вскинула и побежала.
— Мы тогда вроде еще не так хорошо ладили, — удивилась мэдчен Линдер.
Подруга честно объяснила:
— Нельзя некроманту оставлять трупы. Или еще живых людей — слишком богатая у этих магов фантазия. И слишком многое они могут сделать.
Грета ничего не сказала. Просто отвернулась к зеркалу и закончила с прической. К своему огромному сожалению, она потеряла одну из невидимых шпилек. Единственная надежда, что это море ван Линдер так приглянулась качественно заколдованная почти отмычка.
— До завтрака полчаса, — напомнила Грета, — а ты явно не была в мыльне.
Охнув, Тирна подскочила и чуть не выскочила в коридор в короткой рубашке, заменявшей ей сорочку.
— Стой! — крикнула Грета. — На отборе всего три соискателя, но ты все равно рискуешь их встретить.
На завтрак они немного опоздали. И довольствовались остывшей кашей и чуть подсохшими булочками. Правда, такая несвежая выпечка была у всех — завтрак явно приготовили еще вчера.
— Оно и верно, чего ради нас стараться? — хмыкнула Тирна и важно добавила: — Лишения закаляют характер.
— Главное, чтобы не перевели на воду и подсоленные сухарики, — вздохнула Грета. — Вспомню — вздрогну.
— Ты сидела на такой диете?
— Мне показалось, что у меня слишком толстые щиколотки, — смутилась мэдчен Линдер.
— Щиколотки?
— Я не говорю, что это была хорошая идея, — тут же отреагировала Грета. — Но да, что уж теперь. Неделю высидела, потом слегла.
— С истощением?
— С отравлением, я съела сто-олько пирожных… — Она покачала головой. — Ни до, ни после в меня столько не помещалось.
После завтрака подруги все же дошли до стенда с рейтингом соискательниц. И узнали, что за первый тур Грета получила пятнадцать баллов, а Тирна десять.
— Значит, у меня сейчас тридцать восемь баллов и еще половинка, — протянула Грета. — Как-то странно.
— У меня просто тридцать. — Тирна прошлась глазами по остальным именам. — Хм, выше десяти почти никого и нет. Этот, как его, Лазар, заработал одиннадцать баллов. Думаю, нас с тобой ненавидят.
— Или подозревают в чем-нибудь непристойном, — предположила Тирна. — Смотри, расписание. Что у нас?
— У меня риторика, — уныло протянула Тирна. — И чем им не нравится моя риторика? Я за словом в карман не лезу.
— А ты попробуй поразить их своей иносказательностью. Например, — Грета огляделась, — не называй продажную женщину грубым словом. Назови ее, ну скажем, девушкой с облегченной моралью. И так каждый раз, как захочешь высказаться. Может, поможет. Хотя я сама не слишком-то хорошо говорю.
— Ну, у тебя в любом случае колдовские аномалии по плану.
— Да, когда имеешь дело с колдовскими аномалиями, самый главный навык — быстрый бег. До занятий много времени, чем займемся?
Тирна хищно улыбнулась и промурлыкала:
— А помнишь ли ты, что в этом особняке есть закрытые комнаты?
— Помню, — хмыкнула Грета. — А еще я помню, что за открытие такой комнаты могут как поощрить, так и наказать. Но я в деле.
Начать обследование решили с первого этажа. Тирна, поправляя нож, заметила:
— Мне кажется продуктивным изучить лестницу. Там нет ни чулана, ни дверец. А ведь сколько места пропадает.
— Меня больше интересует, зачем ты взяла нож, да еще и так откровенно повесила на пояс, — нахмурилась мэдчен Линдер. — Я его сразу не заметила, а сейчас не могу взгляда отвести.
— Ха, нож ее интересует. А мне до дури любопытно, почему та, что вчера едва не отбросила копытца, сейчас ходит как ни в чем не бывало!
Грета удивленно посмотрела на подругу и пожала плечами:
— Во-первых, вряд ли именно я была целью, во-вторых, Алистер дал слово, что я не пострадаю, и я ему верю. Ну и в-третьих, она же покинула территорию особняка. Или ты считаешь, что здесь остался кто-то еще, кто спит и видит меня мертвой?
— Звучит до отвращения логично, — ответила Тирна. — Вот только, что если ты — величайшая ценность? Или, например, если у тебя есть то, что может кому-то помешать? Просто я же видела, как ты уходишь. Сосредоточенно и быстро, но на мне повис тот парнишка, и пока я его отправила восвояси, ты уже исчезла. Так вот, ты стояла почти в центре праздничной площадки и нашей злодейке было крайне невыгодно брать именно тебя, если личность жертвы непринципиальна.
Поежившись, мэдчен Линдер нервно огляделась:
— Я не думала об этом. А ведь правда, мы проходили мимо других, но… Но другие стояли кучками.
— Нали стояла одна, у самого края площадки, — тут же возразила Тирна. — Карин стояла одна, ей явно было не по себе, и никто бы не удивился, уйди она.
Говоря все это, Тирна стучала по мрамору, пытаясь обнаружить полость.
— Ты нагоняешь жуть.
— Я пробуждаю здравый смысл, — покачала головой подруга. — Тут что-то есть!
— Это ты про здравый смысл, или… — Грета осеклась на полуслове, потому что квадратная мраморная плита истаяла, а из проявившейся ниши вылетел свиток.
— Соискательница Тирна, соискательница Грета, обнаружено малое дополнительное задание, — промурлыкал Телайла.
Грета не понимала, почему его не видно, но голос узнала сразу.
— Как думаешь, это запись? — азартно спросила Тирна.
— Думаю, там где-то переговорный артефакт, — нервно отозвалась Грета.
— Верно, переговорный артефакт, да, именно он, — развеселился призрак. — Итак, вы нашли одну из семи скрытых ниш. Сейчас вы можете принять задание или отказаться от него. Цена выполнения — сорок баллов, разделенных на двоих. То есть по двадцать каждой.
— Но узнать, в чем суть, мы не можем? — нахмурилась Тирна.
— Не можете.
— А что будет, если мы не справимся? — спросила Грета.
— Вы потеряете по двадцать баллов каждая.
Подруги переглянулись.
— Мы можем подумать?
— Конечно, берите свиток. Как только сломаете печать — задание считается принятым.
Свиток мягко спланировал в протянутые руки Тирны, и Телайла ушел. Грете показалось, что она почувствовала его мимолетное прикосновение к своей щеке.
— И что будем делать? — Тирна потерла пальцем печать.
— Я не знаю. — Грета пожала плечами. — Пойдем в комнату? Мне кажется, на сегодня мы достаточно нашли. Да еще и так легко.
— Легко?! Да я с той самой речи только и думаю о том, где могут быть спрятаны комнаты. Я вообще-то не нишу ожидала здесь найти, а дверь!
И всю дорогу Тирна возмущалась тем, как подруга принизила ее старания. Грета посмеивалась и убеждала, что даже и не думала принижать интеллектуальную работу соседки. Просто подивилась тому, что ниша была открыта за пять минут.
Тут Тирна остыла и честно признала:
— Я рассчитывала найти, но даже не думала открывать. Мне казалось, что будет какое-то сложное, опасное заклятье или барьер. А оказалось, что подвох в содержимом.
Вернувшись в комнату, девушки подготовились к занятиям — уложили в простые сумки чистые листы и карандаши — и сели за общий стол. Положив свиток в центр, они принялись гадать:
— Сорок баллов просто так не дадут, — уверенно произнесла Тирна.
— А может, это за смелость? Что-то вроде того, что нужны смелые менталисты. И сорок баллов дадут только за то, что мы рискнули?
— Ага, или так же, но зеркально — отнимут сорок баллов за то, что рискнули. Потому что короне нужны умные менталисты, — тут же отреагировала Тирна.
— Справедливо, — кивнула Грета и замолчала.
Молчали долго. Мэдчен Линдер размышляла о том, что и правда как-то неправильно оценила произошедшее. Она была уверена, что стала случайной жертвой. Что заклятье можно было перекинуть на кого угодно, а она просто попала под руку. Но после слов Тирны Грета и сама вспомнила, что они прошли мимо большого количества соискательниц.
— Знаешь, думаю, стоит рискнуть, — сказала вдруг Тирна. — В любом случае здесь придерживаются правил. Значит, задание должно быть выполнимо.
Свиток манил. Как ни странно, но сейчас Грете больше всего хотелось выиграть этот дорфов отбор. Да, бабушка не выгоняла ее из дома. Но! Но над ней висит свадьба, отец с малопонятными притязаниями, и она хочет справиться с этим сама.
— Да, — кивнула Грета, — я согласна.
Разломив печать, девушки раскрутили свиток. В него оказалось завернуто черное стальное перо, а в самом конце девственно-чистого пергамента голубым огнем горели два круга.
— Думаю, мы должны расписаться, — севшим голосом произнесла Тирна.
Грета, сглотнув, первая взяла перо. Она не доверяла своей способности говорить, поэтому поспешила оставить свой замысловатый росчерк. Росчерк кровью — пальцы резануло секундной болью.
— Погоди, так мы же должны еще один договор подписать, — напряглась Тирна. — Про кровь, что-то там такое было!
— Нет, то, что уже было, касается всего промежутка отбора, — покачала головой мэдчен Линдер.
Оставив росчерк, Тирна потерла пострадавшие подушечки пальцев и вздохнула:
— Хорошая вещь, жаль, что запрещена к использованию частными лицами. Смотри!
На пергаменте проявлялись слова. Соискательницам вменялось в обязанность найти зверинец, открыть его и подчинить двух зверей. В течение трех дней они должны предоставить дерру Ферхаре двух покорных зверей.
— Наверное, глупо надеяться, что зверинец — это псарня, да? — хмыкнула Грета.
— А что полагается за прогул занятий? — в тон ей отозвалась Тирна.
— За пропуск занятий? Кажется, ничего, — мэдчен Линдер пожала плечами, — это же наши проблемы. Как я поняла, в конце будет повторное тестирование. И, например, если я займу первое место по баллам, а тест не пройду, то вылетаю с отбора. Потому что возиться с необразованной и ленивой идиоткой никто не будет.
Тирна согласно кивнула и подытожила:
— Значит, искать будем ночью. Заодно пособираем травки, и я намешаю нам бодрящего зелья.
— У меня есть четыре флакона, — тут же отреагировала Грета.
— У тебя аптечный стандарт, а у меня домашняя наработка, — многозначительно ухмыльнулась Тирна. — Поверь, мое лучше. Откат у него, конечно, мощнейший. Но зато пока пьешь — о сне и не вспоминаешь. Я с его помощью добралась до Царлота — не было денег на телепорт, в пути сдохла лошадь, и я шла пешком. Потом блевала кровью на постоялом дворе, но зато дошла.
— Я не уверена, что хочу…
— Ну так мы его всего по разочку и употребим — он действует двое суток. Сегодня ночью травы насобираем, я намешаю, выпьем, и все. Он еще и память улучшает, так что нам же в плюс — все лекции наизусть запомним! — Тирна потерла руки.
— Мне не вериться, что из простых трав можно сделать что-то настолько мощное, — нахмурилась Грета.
— Там еще грибочки, и настоечка, — подруга неопределенно пожала плечами, — не задавай вопросов — меньше знаешь, проще пить.
До самого обеда подруги пытались начертить план особняка. Но он все время выходил как-то неправильно. И Грета знала почему — из-за обилия магических зон и скрытых комнат. Взять даже тот зал, через который они шли в парадный кабинет Алистера. Огромнейший, он внутрь себя мог вместить весь особняк.
В итоге на занятии с профессором Сенко Грета скорее думала о безумной планировке особняка, чем о самом занятии. Хотя и старательно конспектировала.
— Соискательница Грета, о чем вы так сосредоточенно думаете? — обратился к ней профессор Сенко.
Она поспешно поднялась, оправила юбку и спокойно ответила:
— О природных магических аномалиях.
— Правда?
— Да, профессор. Я думаю, можно ли построить дом на месте этой аномалии и можно ли заставить ее служить на благо людям.
— Хороший вопрос, — кивнул профессор. — На самом деле, есть способы обуздать аномалию. Не каждую, но некоторые да. Да. Как я говорил на прошлом занятии, иногда на таких жилах гнездятся люди. И если среди них есть специалисты, то они создают нечто вроде лабиринта. Бойцы могут блуждать по нему очень долго. Но у наших доблестных боевых магов есть стратегия и на этот случай. Садитесь, соискательница Грета. Один балл за вдумчивый подход к занятию, но прошу вас, прекращайте думать и начните уже слушать меня. Хорошо?
Грета кивнула и вся превратилась в слух. А профессор тем временем объяснял, что из лабиринта, созданного внутри магической аномалии, можно выйти только в том случае, если постоянно поворачивать налево, затем направо. То есть чередовать повороты. Так можно прийти в центр аномалии, из которого будет выход наружу, простой и короткий.
— Все свободны, мэдчен Линдер — задержитесь. — Профессор тонко улыбался. — Как я понимаю, загадку особняка Ферхары вы разгадали? Уже были у ручья?
— Который рядом со склепом? — Грета улыбнулась. — Поостерегусь признаваться, вдруг нельзя.
Профессор рассмеялся и сказал:
— Еще три балла соискательнице Грете, за находчивость. Бегите, вас уже подруга заждалась. Надеюсь, вам не придется сражаться за право выйти в финал.
— А?
Но профессор телепортировался, умудрившись последними словами испортить Грете настроение. Нет уж, она найдет способ сохранить дружбу и стать личной менталисткой ее величества!
«Это если ее величество захочет увечную менталистку», — пришла ехидная мыслишка от Финли.
«Я работаю над этим, — вздохнула Грета и тут же вскинулась: — Финли, ты же можешь учуять зверинец?».
«А как же честная борьба?»
— Надо будет попросить Алистера больше не присылать пирожных, — задумчиво протянула Грета.
«Он присылал всего один раз, какую-то жалкую корзину сахарных мышек, — зафыркала лиса. — Вот если бы ты попросила его прислать пирожные, я бы подумала о поисках зверинца. А вообще-то, прыгай в окно, сейчас будет интересно».
— Ты идешь или ночуешь тут? — Тирна, не выдержав, заглянула в аудиторию.
— Финли хочет, чтобы я выпрыгнула в окно.
— Я тоже этого иногда хочу, — фыркнула подруга. — Но предостерегу тебя — такой поступок чреват переломами разной степени тяжести.
— Я все же попробую и подхвачу себя у земли левитацией… Ох, Тирна, а кто же собирал наши артефакты после…
— Да мы и собирали, — перебила подругу Тирна. — Зачем тебе вниз?
— Финли обещает что-то интересное.
Соседка на мгновение задумалась, затем безжалостно сдернула портьеру и превратила ее в толстый канат.
— Тирна!
— Что? Твоя лиса дорфню не посоветует, это раз. И два — если выполним задание, нам никакое наказание не страшно. Если проиграем — то тем более безразлично, со дна уже вряд ли поднимемся.
— Я хочу победить, — буркнула Грета.
— Угу, с магией разберись сначала, — закатила глаза подруга и ловко приклеила канат к полу. — Будущие придворные менталистки, вперед!
С этим возгласом Тирна первой спустилась по канату вниз. Она просто хотела поддеть Грету, а вот та серьезно испугалась. Неужели в конце отбора их и правда заставят противостоять друг другу? Она так задумалась, что едва не упала, и только чья-то крепкая, мужественная грудь уберегла ее от удара об землю. Ну как уберегла, упали-то они вместе. И Грета очень боялась открыть глаза и увидеть Алистера. Потому что внятно объяснить ему ситуацию у нее бы не получилось.
— Дорф, вы там живы? Лазар, вот чего тебя вынесло? Я бы ее левитацией подхватила, — раздраженно ворчала Тирна, пытаясь поднять вначале подругу, а потом и соискателя.
— Вообще-то я ее спасал, — проворчал Лазар и, едва красная как спелая малина Грета встала, подхватился на ноги. — За такое говорят спасибо.
— Спасибо, — выдавила Грета, откашлялась и повторила уже нормально: — Большое спасибо, Лазар. И ты молодец, что не прошел мимо.
— То-то, — хмыкнул парень. — Куда вы собрались, да еще и через окно?
— Хотим сбегать до ручья, — пожала плечами Тирна. — За это, правда, обещали исключить из списка активных соискателей, но нам как-то не страшно.
— Хм? Тогда и я прогуляюсь, — широко улыбнулся Лазар.
«Твоя бабушка уже почти добралась до уютной, уединенной полянки. И я не уверена, что смогу тебе пересказать их разговор», — голос Финли был крайне недоволен.
— Ладно, — закатила глаза Грета, — скажем ему правду. Говорят, что дерр Ферхара — любовник одной немолодой моры, вдовы. И вроде как они собираются миловаться на полянке.
— А вы хотите посмотреть? — удивился парень.
— Он мне нравится… — Грета опустила глаза. — Посмотрю хоть на соперницу.
— Эх ты, балбеска, — вздохнул Лазар и погладил мэдчен Линдер по голове. — Если мужчина спит с крепко пожилой дамой, то там либо ну очень глубокая любовь, либо огромные деньги. И ни то, ни другое оспорить ты не сможешь. Денег у тебя нет, ну а совратить по-настоящему любящего мужчину попросту невозможно. Идите, любуйтесь. Не забудьте только потом мне рассказать.
— А ты не хочешь пойти? — удивилась Тирна.
— Пф, я уже в том возрасте, когда мальчики предпочитают не смотреть, а участвовать.
Лазар использовал наколдованную веревку и залез наверх.
— Чую, что он тоже не просто так по кустам шарился, — прищурилась Тирна. — Ну что там? Куда ты так споро направилась?
— Бабушка пришла, и они с Алистером собираются… — Грета не договорила, под ноги попался корень, и она едва не упала.
— Собираются что? Предаться разврату?
— Да нет же, они явно собираются о чем-то поговорить. Без меня. И Финли считает, что мне нужно там быть.
Больше Тирна ни о чем Грету не спрашивала, и та была ей за это очень благодарна. Нет, мэдчен Линдер верила своей бабушке, и Алистеру тоже, но… Но бабушка уже ошиблась, когда решала за внучку. Когда выгнала ее из дома и даже ничего не подсказала. Ну как, как Грета могла догадаться, что ей нужно отправляться в Пограничье? Она всю жизнь прожила в столице и не мыслит себя вне Царлота!
Они обогнули псарню и забрались в самую гущу каких-то гибридных кустов — то ли синие розы, то ли кустовые ирисы. Грета даже отвлеклась, пытаясь понять, что это такое.
— Их привезли из Келестина. Говорят, что жена белатора Альтгара занимается выведением новых видов растений, — прошипела Тирна. — Я себе такие заказала, но привезут хорошо, если через год.
— Почему?
— Мора Катарина работает ради удовольствия и повторять старые проекты берется далеко не всегда.
— А деньги?
— Она жена главы Ордена белаторов*, — фыркнула Тирна. — Вот уж кто не задумывается о презренном золоте.
Грета пожала плечами: она, на самом деле, тоже не очень-то часто задумывалась о том, откуда у них берутся деньги. Да, их было мало, но они никогда не бедствовали. Просто разумно тратили. Точнее, Грета разумно тратила, а бабушка потом закатывала глаза, видя тростниковый сахар или миндальное печенье. Или еще какую-нибудь глупость.
— Тише, идут, — зашипела Тирна.
«Никакой магии, вас скроет природа», — это услышали обе подруги.
— Спасибо, что так быстро откликнулись на мою просьбу о встрече, дерр Ферхара, — раздался холодный голос моры ван Линдер.
Вот только Грета, лишенная возможности увидеть происходящее, смогла расслышать нотки усталости в голосе бабушки.
— Вы были довольно убедительны, — хмыкнул Алистер.
— Прежде чем мы перейдем к более важным темам, хочу заметить, что вы крайне варварски поступили с моим любимым костяным веером. Неужели не нашлось иной вещицы для трансформации? Нет-нет, мне не нужны извинения.
Грета тихо прыснула, она до мельчайших подробностей представила, как бабушка кривится и цедит каждое словечко.
— А теперь я хочу знать, как моя внучка умерла, а потом таинственным образом воскресла, — процедила мора ван Линдер. — Это так вы держите свое слово? Из моего дома вы забрали ее еще живой.
— Грета не умирала, мне просто пришлось отделить ее душу от тела, на что и среагировал ваш артефакт, — спокойно парировал некромант. — Или вы хотели, чтобы она ощутила всю дивную плеяду ощущений от «Непримиримого»?
Мора ван Линдер ахнула:
— «Непримиримый»? О Богиня, но за что? Это оружие мести, а не…
— Это было орудием мести, — поправил Амалию некромант, — а стало просто оружием наемных убийц. Не думаю, что ее действительно хотели убить.
— Она случайная жертва?
— Нет, вашу внучку выследили целенаправленно, правда, мне удалось сбить фокус с этих воспоминаний. Сейчас Грете ничего не угрожает, и я постарался, чтобы она не беспокоилась.
А мэдчен Линдер только сейчас вспомнила тот шепот:
«Любовничек наверняка внес тебя в охранку».
Ее как-то запоздало бросило в ледяной пот. Ведь даже после того, как Тирна чуть ли не носом ткнула ее в несоответствия случившегося, она все равно не слишком-то впечатлилась. Ну, да, хотели убить. Ну, да, провела некоторое время на костяных равнинах смерти. Делов-то, у нее такие приключения по расписанию после завтрака.
Грета прикусила губу и зажмурилась. Финли четко дала понять — никакой магии. Как успокоить себя и не применять маску равнодушия? Вот о чем говорил профессор! «Нельзя надеяться только на магию. У каждого сильного и опытного менталиста есть свои, немагические способы взять эмоции под контроль». Но мэдчен Линдер еще не была по настоящему сильным и опытным менталистом. О Богиня, да королева даже не взглянет в сторону идиотки, не способной удерживать свои чувства на коротком поводке!
Если бы Грету спросили, как ей удалось взять себя в руки, она бы только таинственно улыбнулась. Правда была слишком тривиальна — она просто успокоилась. Сама. Может, дело в доверии — некромант сказал, что ей ничего не угрожает. Может, все еще действует его внушение — не вспоминать о покушении. Главное, что ей удалось успокоиться и не выдать схрон магическим всплеском.
— Вам удалось узнать, каким образом связаны Ринтар и Хикару? — спросил некромант.
И Грета вздохнула, со всеми этими переживаниями она упустила половину беседы.
— Нет, дерр Ферхара, — вздохнула мора ван Линдер. — Я уже поняла, что не так хороша, как думала о себе. Но чтобы настолько! Создается впечатление, что Хикару был всегда. Куда бы ни пошел Ринтар младший — с ним Хикару старший, куда бы ни направился Хикару младший, за ним следом Ринтар старший. Я уже думаю о том, что они родственники. Какая-нибудь тщательно засекреченная побочная ветвь. Почему вас это так интересует?
— Потому что они не Хикару, а Хикара. Мы в некотором смысле земляки, — неприятно хмыкнул некромант. — В свое время один из Хикара был изгнан за чрезмерную жестокость. В том числе за жестокость в отношении женщин. Грете нельзя становиться его женой.
— У нас достаточно развито законодательство, — напомнила мора ван Линдер.
— Насколько мне известно, у Хикара родовое гнездо в Пограничье, в горах. Как думаете, Грета сможет оттуда послать весточку? А если сможет, то будет ли там написана правда? Молодую девушку очень легко сломать.
Воцарилась тишина. Тирна сочувственно сжала плечо Греты, а та только поджала губы. Что ж, она знает, с чем бороться. Но почему ее не позвали на эту беседу? Неужели она, по их мнению, настолько глупа?
— Почему вы помогаете? — прямо спросила мора ван Линдер. — И только пожалуйста, не надо мне вот этого «пока идет отбор, она под моей опекой». Я слишком старая, чтобы верить в подобное.
Грета задержала дыхание. Она не знала, что хотела услышать. Она боялась услышать ответ. И одновременно, она ничего другого так не хотела, как признания от Алистера.
— Я… я не знаю, — выдохнул некромант. — Грета не такая, как другие девушки. Я не хочу, чтобы ей причинили боль. Этого достаточно?
— Что ж, дерр Ферхара, вы сможете защитить ее от других. А от себя?
«От себя? Зачем ему защищать меня от себя?».
— О чем вы?
— О том, что вы живете слишком долго. Насколько хватит вашего интереса к смешной, глупой человеческой девчонке? Сколько она вас будет развлекать и через сколько останется с разбитым сердцем?
— Мы как-то слишком далеко отошли от темы Ринтара и Хикара, — сказал некромант. — Я дорожу Гретой, но я ни единым словом не дал понять, что собираюсь делить с ней постель.
Мэдчен Линдер начала отползать назад. Она услышала все, что хотела. Ее предполагаемый муж, скорее всего, садист и ублюдок. А еще она не интересует Алистера как женщина. Никто не видит в ней личность, а она…
«А ты даже со своей силой договориться не в состоянии, — зло подумала Грета. — Кем еще тебя считать? Твой щит спас тебя от большей части боли и унижения, а ты обиделась и испугалась собственной магии. Дура».
— Ты не хочешь дослушать? — тихо спросила Тирна.
— Главное я услышала. Кто предупрежден, тот вооружен.
— Согласна. На самом деле я не понимаю вашей кутерьмы со свадьбой. Когда окажемся на свободе, я выдам тебя за своего младшего брата, а через год и один день разведетесь. А разведенная женщина сама себе хозяйка, — пожала плечами Тирна.
— Я боюсь, что это не все тайны.
— Тогда почему мы не остались?
— Потому что я больше не могла там находиться.
Грета, немного отойдя от поляны, села на землю и прижала ладони к изумрудной траве.
— У тебя выброс? — удивилась Тирна, глядя, как трава под руками подруги приобретает самую причудливую окраску.
— Я так стараюсь быть спокойной, решительной, правильно поступающей и ничего не боящейся, что уже даже не знаю, какая я на самом деле. — Грета пристально посмотрела на подругу. — А что, если меня нет? Если вместо меня просто набор качеств других людей?
— А что, если ты дура? — вопросом на вопрос ответила Тирна и села рядом. — Ты смелая, находчивая, очень умная, очень молодая и очень быстро обучаемая. И еще, дерр Ферхара вряд ли сказал правду, про постель. Просто, согласись, верх неприличия заявить пожилой родственнице смазливой соискательницы: «Да, я хотел бы переспать с вашей внучкой».
Грета фыркнула, представив реакцию бабушки на эту фразу.
— Я темный менталист, Тирна, которого не поставили на учет и который не владеет своей силой. Если посмотреть на вещи здраво, то я мало того, что опасна, так еще и бесполезна, — серьезно сказала Грета. — И это не шутки и не подростковые глупости.
— Так измени это, — пожала плечами Тирна. — Возьми свою силу себе.
Внимательно посмотрев на подругу, Грета хмыкнула:
— А ты думаешь, что я не пыталась? Точнее, не так. Думаешь, я над этим не работаю? Я поначалу вообще колдовать не могла — щит вылезал. Теперь могу даже щит сознательно выставить, только удержать не получается. Ладно, идем. Дорфа на все эти тайны.
— Серьезно? Там решают твою судьбу, — возмутилась Тирна.
— И меня не позвали, — напомнила Грета. — Я могу сейчас выйти на полянку и поздороваться. Но где гарантия, что этот свежеспевшийся дуэт не исполнит нечто вроде популярной песни «Это все для твоего блага» и не теряющей актуальности баллады «Подрастешь — поймешь»?
Тирна расхохоталась, вскочила и помогла встать подруге.
— Ну, тогда и правда пойдем. Я таких баллад наслушалась — во! — Она выразительно провела себе по горлу. — Маменька у меня та еще певица.
Вернувшись в комнату, Грета устроилась за своим столом и попросила подругу не мешать. Она помнила слова Алистера о ее рисунках. Что ж, это произошло неосознанно, значит, нужно попробовать войти в тот своеобразный транс.
Из-под руки выходили на редкость странные рисунки, которые оценивали Тирна с Финли. Изредка Грета слышала, как подруга шепчет:
— Клянусь Богиней, если там держат бейра — я пас. Предпочту проиграть и жить, чем умереть и не выиграть. Я эту псовую нежить не переношу.
Финли согласно пофыркивала. А мэдчен Линдер давила в себе раздражение и брала свежий чистый лист. Ну неужели не получится? Она уже в красках представила, как проходит по коридору и находит дверь. Она мощная, деревянная, без особых изысков — чтобы удержать норовистых зверей. Рядом с ней вторая дверь, на ледник. Ведь где-то же нужно хранить мясо?
— Тирна, я, кажется, знаю, куда нам нужно идти, — медленно произнесла Грета.
На листе красовались три двери, одна из которых двум подружкам была до боли знакома.
— Это дверь на кухню. А вот этих я на кухне не видела. — Тирна медленно провела пальцем по рисунку. — А зачем здесь такие глубокие царапины?
Грета пожала плечами:
— Быть может, те таинственные звери сопротивлялись?
— Если увеличить дверь до реальных размеров, то царапины ого-го! — Тирна порядком испугалась. — А нужны ли нам эти баллы?
— А можем ли мы отказаться? — вопросом на вопрос ответила Грета. — Идем. Предлагаю сразу после ужина сходить к кухне. У нас даже повод есть.
— Предлагаешь сунуть поварихе под нос свиток? — сощурилась Тирна. — Знаешь, а это имеет смысл.
На ужин подруги собирались как на бой — Тирна вытащила начищенные высокие сапоги с серебряными каблуками. Грета заплела тугую косу и полезла в шкаф выбирать. Все же у нее была форма, которой лучше не рисковать, затем платье, подаренное Тирной, и мешки, привезенные из дома. Стоило подумать, что можно надеть и не сильно опозориться.
— О Богиня, — выдохнула Грета и на шаг отступила от шкафа.
— Что там? Что?! Мертвый убийца? — Тирна пыталась подойти, но бдительное заклятье ее не пускало.
— Платья, — дрогнувшим голосом произнесла мэдчен Линдер. — Платья…
— Что? Грязные? Порваны?
Финли передался азарт Тирны, и лисица проскользнула под ногами хозяйки и запрыгнула в шкаф. После чего тоже ошеломленно растявкалась.
В шкафу висело штук пять или шесть — она никак не могла посчитать — новехоньких платьев. Два из них точно бальные — с тугим корсетом и открытыми плечами, с ворохом кружев и… Грета прикрыла глаза. Алистер. Это он. Больше просто некому.
— Спасибо, — одними губами прошептала она. — Большое спасибо.
Но дилемма «что надеть» осталась. Сейчас, имея пять, все-таки пять, неношеных и очень красивых платьев, Грета даже подумать не могла о том, чтобы пойти в зверинец в одном из них.
Но все ее сомнения разрешила Финли. Она с недовольным рычанием углубилась в шкаф и зубами вытащила оттуда объемную коробку. В которой нашлись узкие штанишки из голубого бархата, белая рубашка, синий камзол с серебряной отделкой и серебристые же туфельки.
— Сдается мне, что твой воздыхатель знает про наши поиски, — протянула Тирна. — А поищи-ка, может, где в кармане завалялась карта особняка с красным крестиком?
Грета принялась обыскивать карманы только ради того, чтобы поддержать шутку подруги. Но карта с крестиком и правда нашлась.
— К дорфам ужин! — выпалила Тирна.
— У дерра Ферхары своеобразное чувство юмора, — неуверенно протянула Грета. — Может, не стоит?
Но подругу было уже не остановить. Так что мэдчен Линдер надела костюм и, горестно вздохнув, отправилась по маршруту карты.
Финли, облизнувшись, потрусила следом. Она хотела своими глазами увидеть, что именно окажется на месте крестика. Как и Грета, лисица не верила, что там найдется именно зверинец. Все же Финли была ненамного младше некроманта, и его чувство юмора ей весьма импонировало.
А в том, что оно у него есть, уверилась даже Тирна — маршрут был составлен с учетом всех лестниц, сквозных переходов и повторных выходов на одну и ту же центральную лестницу. И сократить затянувшуюся прогулку не получалось: путь к красному крестику, завораживающе горевшему на молочно-белом листе проявлялся понемногу.
— Все, я больше не могу, — выдохнула Тирна и привалилась к перилам чердачной лестницы. — Это же кошмар какой-то.
— Я предупреждала, — философски пожала плечами Грета и добавила: — Но терпи. Не зря же мы пропустили ужин.
И наконец узкая, скрипучая лестница вверх и последнее препятствие — дверь.
— Что является самым ценным в жизни человека? — прозвучал приятный мелодичный голос.
Подруги переглянулись.
— Жизнь? — неуверенно предположила Тирна.
— Любовь? — так же неуверенно отозвалась Грета и пояснила: — Я в газете читала, что по статистике чаще всего люди оканчивают жизнь самоубийством от несчастной любви.
— То есть платят за любовь жизнью, — протянула Тирна. — Значит, самое ценное — все-таки жизнь.
— Наш ответ — жизнь, — четко произнесла мэдчен Линдер.
— Что самое страшное в жизни человека?
— Смерть любимого или любимой, — это подруги произнесли в унисон.
— Что самое счастливое в жизни человека?
Этот вопрос обоих поставил в тупик. В чем счастье? Во взаимной любви? Дом полная чаша? Власть? Сколько людей, столько и вариантов. Но должен же быть какой-то общий?
— Может, здоровье? — Грета подтолкнула Тирну локтем.
— Обоснуй, — ответила та.
— Есть люди, которые не любят деньги. Их мало, но они есть. Есть те, кто бежит от власти, и те, кто презирает любовь. Но все хотят быть здоровыми. Даже те, которые притворяются больными, — выпалила Грета и развела руками: — Я просто подумала, у всех ведь разное счастье.
— Ну, у меня вообще идей нет. Кроме двух похабных и одной ужасной, — фыркнула Тирна. — Так что наш ответ: здоровье!
Дверь открылась. Переглянувшись, подруги шагнули в кромешную темноту, чтобы через пару секунд оказаться в окружении волшебных светлячков, указывающих путь. Этот чердак, как и любой другой чердак, был завален старым хламом. Но на хламе в бесчисленном количестве были расставлены свечи, которые немного облагораживали вид старой, рассохшейся мебели.
Впереди девушек ждал расчищенный пятачок, освещенный приятным желтым светом.
— Что это может быть? — тихо спросила Грета.
— Роскошный ужин взамен пропущенного? — плотоядно облизнулась Тирна.
— Ох, сомневаюсь, — вздохнула мэдчен Линдер.
Она пожалела, что Финли еще сорок минут назад надоело ходить кругами. Впрочем, Грета ее очень хорошо понимала. Но, сцепив зубы, приказала себе не ныть. Раз уж ввязались в дело, бросать нельзя. Впрочем, мэдчен Линдер не удержалась от вопроса:
— А что за варианты-то у тебя?
— Про счастье-то? — переспросила Тирна. — Смотри, если говорить о мужчинах, то их счастье — заваливать каждую встречную-поперечную, если о женщинах, то, в принципе, то же самое, но с оговоркой — чтобы каждый встречный-поперечный их любил, а они бы выбирали. Про ужасную идею я погорячилась, она не ужасная, а скорее обыденная — у некоторых людей в жизни наступает счастье тогда, когда умирает тот, кто им мешает.
— Ничего себе — обыденная, — поежилась Грета.
— Видела бы ты, какая счастливая была моя двоюродная сестра, когда у нее муж помер. Любви у них в семье не было, ради общего дела женились. Он ей мешал хвостом крутить, — усмехнулась Тирна, — а развестись жаба не давала.
— Жаба?
— Ты не читала сказку про жабу, что сидела на горле у богатого дурака? Ну, потом прочитаешь. Жадность ей мешала от мужа к любовнику уйти.
Так, болтая, подруги осторожно подходили к большому светлому пятну, в центре которого оказался длинный стол. Судя по карточкам, девушки должны были сесть друг напротив друга. Едва они заняли свои места, перед ними появились квадратные белые тарелки. В центре каждой лежало по свитку.
— «Отсутствие ужина благотворно сказывается на фигуре», — прочитала Тирна и подняла на подругу ошалелые глаза. — Это что?
— Юмор, — вздохнула Грета. — Ну что, теперь попробуем мой вариант? Около кухни?
— И утащим пару пирожков, — проворчала подруга. — Нет, ну как так можно?
— Да запросто, мы же отчего-то решили, что дерр Ферхара будет нам подсказывать? — вопросом на вопрос ответила Грета.
— Но он же отчего-то решил оказывать тебе знаки внимания?
Мэдчен Линдер сделала вид, что не услышала последней фразы. Она отчаялась что-либо понять в отношении Алистера к ней. Он заботится, переживает, он спас ей жизнь и… И совсем не пытается получить что-то из того, что обычно хотят мужчины!
Обратный путь вызвал у подруг нервную дрожь — столько раз им пришлось пройти по главной лестнице.
И все бы ничего, но на подходе к кухне они встретили эйту Криту, грозу всех поваров и подавальщиц.
— Ужин закончен, двери закрыты, — неприязненно бросила та. — На кухню — нельзя.
— Добрый вечер, эйта Крита, — спокойно произнесла Грета и вытащила свиток. — Мы всего лишь хотим осмотреть стену рядом с входом в кухню.
Поджав губы, повариха повернулась к подругам обширным тылом и ушла, бросив напоследок:
— Все припасы посчитаны. Если чего-то недосчитаюсь — будете возмещать.
— Почему она такая злая? — вопросила пустоту Грета.
— Потому что ее племянницу, эйту Яру Риви, личную помощницу дерра Ферхары, не приняли на Отбор. Он посчитал, что ее дар слишком слаб, — тут же ответила Тирна. — Что? Все уже знают и подхихикивают, что над Критой, что над Ярой. Да еще и у Яры с Вандой скандал вышел — подрались из-за того, кто будет полотенца раскладывать в ванной комнате Ферхары.
— Вот людям заняться нечем, — закатила глаза Грета.
— Просто если грамотно разложить полотенца, то останется место и для девушки. И когда дерр расслабится в горячей воде, он не сможет устоять перед мягким девичьим телом. Ты заметила, что Ванда сегодня утром не появлялась?
— Я думала, это потому что выходной.
— Не-ет, это потому что она, голая и мокрая, выпала в центре гостиной моры Вирстим. Муха была в бешенстве, как бы предполагается, что Ванда на побегушках у Мухи и заодно выполняет некоторые вещи для нас. Вроде разноса чистой формы.
Захихикав, подружки принялись водить руками по стене. Через двадцать минут они были вынуждены констатировать простой факт — ничего нет. Грета криво улыбнулась и проворчала:
— Было глупо предполагать, что мой дар ни с того ни с сего сработает как нужно.
— Погоди отчаиваться, мы не ощупали коридор, — Тирна кивнула на узкую дверцу.
— Даже если там что-то есть, это будет не так, как на моем рисунке! — Грета смяла тонкий лист и бросила на пол.
Подняв бумажный комок, Тирна его бережно разгладила и заметила:
— Как раз таки это будет значить успех. Присмотрись, это же вторая дверь, та, которая ведет непосредственно в кухню. А не та, которая открывает коридорчик. Видишь, вот здесь, внизу, два скола. Пошли. Если верить твоему рисунку, а я ему верю, то в коридоре по одной двери на каждой стене.
Грета улыбнулась и последовала за подругой. Страшно поверить, но где-то в глубине души дрожала отчаянная надежда. Она уверена, что научится вновь управлять своим даром. Но не уверена, что это произойдет достаточно скоро. А так хочется поторопить саму себя…
Теперь они более тщательно ощупывали стены. Практически прижавшись к прохладному камню, скользили пальцами, выискивая малейшие зазоры.
— Кажется, я что-то нашла-а-а! — Грета с тонким вскриком, почти взвизгом, провалилась куда-то вперед.
Ошарашенная Тирна резко развернулась, но увидела только пустую стену. И через секунду почувствовала рывок — что-то втянуло ее вслед за подругой.
Выглянувшая на шум эйта Крита только хмыкнула и проворчала:
— Ага, поняли, что меня не обокрасть! Ишь, вначале гуляют где-то, а потом еду воруют. Ничего, до утра поголодают! Вот моя бы девочка хорошо себя вела, да-да.
Алистер Ферхара
День принес множество неприятных сюрпризов. К вечеру Алистер с трудом удерживался от бранных выражений. Точнее, он с трудом удерживал их в себе, не позволяя оценить окружающим всю бездну его гнева. Но самое отвратительное случилось за ужином.
— Ал, Дони пропал, — перед столом некроманта появился Телайла. — Кто-то развоплотил его полностью. Мне удалось подхватить осколки его души, но… Вряд ли ты сможешь его вернуть или узнать, что он видел перед окончательной смертью.
— Ясно. Хорошие новости есть? — мрачно спросил Алистер и забрал у друга три крохотных искорки.
— Грета и Тирна побывали за твоим шуточным столом, после чего нашли зверинец. Оба зверинца.
— Надеюсь, они поладят с белками, — рассмеялся некромант. — Будет у Финли конкурент.
Телайла кивнул и добавил:
— Белки милые создания с рыжей шубкой. Но их тяжело подчинить.
— Да, самое смешное, что эти милашки стоят в одном ряду с бейрами и дорфами, — Алистер потянулся, — которых практически невозможно обуздать. Идем, попробуем вернуть нашего Дони. На самом деле ему и больше не везло.
Некромант переместился в свою лабораторию, где стены заменяло толстое колдовское стекло с вырезанными на нем необходимыми рунными кругами. За стеклом клубился черно-серый дым, и никто из редких гостей Алистера не догадывался, что лаборатория находится на стыке мира живых и мира мертвых.
Пол в лаборатории был выполнен из того же стекла, и под ним виднелась грань. Черная и звездная, наполненная мириадами искорок-душ. Дерр Ферхара отдал мысленный приказ, и алтарь будто вынырнул на поверхность звездного пола.
— Что ж, мой верный товарищ, посмотрим, что тебе удалось увидеть. И сколько тебя осталось. Сколько раз мне нужно было пояснить, что не стоит настолько сильно вживаться в чужое, да еще и мертвое тело?
Алистер ворчал себе под нос и колдовал. Сильные, ловкие пальцы выплетали сложные цепочки символов, а сам он продолжал ругаться. И, пользуясь уединенностью лаборатории, с каждой минутой использовал все более и более бранные словечки.
— Ты знаешь, что долгое время твоя сестра думала, что ругань заменяет тебе заклятья? — подал вдруг голос Телайла.
— У моей сестры было не так много ума, как мне тогда казалось, — буркнул некромант. — Я ненавижу вербальные формулы.
— У тебя просто язык заплетается, — хохотнул Тель и тут же поднял руки: — У меня тоже. Я все эти «взгрыргмыгры олло тантари» тоже не терплю. Старый язык очень смешной.
— И сложный. Все, не отвлекай.
Движения Алистера становились все более резкими, отточеными. На алтарь сыпались серебряные искры, и, наконец, над осколками души Дони поднялся молочно-белый туман. В нем Алистеру довелось увидеть, как брюнетка со стервозным лицом — Адалия Солтран — ранит Грету и бежит к воротам. Бывшая соискательница перескочила через мертвые тела и пропала.
Туман сгустился, и через долгую минуту в нем стало возможно рассмотреть таверну. Некромант внимательно осмотрел зал и кивнул сам себе — знакомое место. Там Адалия о чем-то переговаривалась с мужчиной, чье лицо скрывалось под капюшоном. На секунду он резко повернул голову, и Дони, а вместе с ним и Алистеру, удалось рассмотреть черты лица. Увы, дерр Ферхара не имел представления, кто это. Хотя мужчина ему кого-то напоминал…
Еще через минуту некромант увидел, как этот знакомо-незнакомый человек что-то бросает в Дони, и тот рассыпается.
— Твою ж мать, — с выражением произнес Алистер и вытащил из воздуха большой, красивый камень. — Откуда здесь взялся еще один некромант?!
— Значит, Дони развоплощен навсегда? — печально спросил Телайла.
— Вот еще, — буркнул дерр Ферхара. — Не родился еще такой некромант, который меня обставить сможет. Он его разбил, а развоплотить не смог. Ты просто не все куски собрал. Правда, кое-кто ближайшие лет пять будет привязан к камню.
Собрать душу Дони получилось довольно быстро. Алистер влил силу в оставшиеся три осколка и попросту приказал призраку явиться. И тот не посмел проигнорировать приказ хозяина.
— Стыдно тебе?
— Очень, — вздохнул Дони. — Но так хотелось ощутить капельку жизни.
— Ощутил? — вздохнул некромант.
— Угу.
Алистер отошел в сторону, к стеллажам. Ему нужно было определиться, каким образом притащить назад Адалию. Боль? Смерть — и вызвать к себе душу? И то и другое? Тяжелый выбор… Держа на руках умирающую Грету он сотни раз успел проклясть всех богов скопом. И, видимо, они испугались. В доброту богов дерр Ферхара не верил, как и в то, что с ними можно договориться. Иногда он подумывал о том, чтобы стать им равным. Но все как-то находились дела поинтересней.
Призраки обсуждали Грету, и Алистер невольно прислушался.
— Белки? Белки — это здорово, — тихо радовался Дони. — Жалко, я не увижу.
— Думаю, увидишь, — так же спокойно, негромко сказал Телайла. — Если попросишь Ала.
— Угу. Я так просил его изменить меня, как тебя! А он ни в какую.
— Ты умер иначе, — устало пояснил Тель. — Меня он изменял, не позволяя душе покинуть тело. А ты с ним встретился, когда уже лет десять провел в шкуре призрака.
— Давай лучше про белок, — поспешно перевел тему Дони. — Я слышал, они дрессированы кидаться орехами. Для девушек белки, а парням вроде бейров и дорфов доставляли? Я точно видел щенка и котенка.
Дерр Ферхара медленно поставил на место серебряное призывное зеркало и свистящим шепотом осведомился:
— Какие дорфы?
— Молодые, — удивился Дони. — Хозяин не помнит? Они размещены в зверинце около кухни. Ну, точнее, к ним ведут двери, расположенные около кухни… А куда все так побежали? А как же я?! Нет, ну возьмите же камешек с собой! Он же такой маленький!
Но Дони взывал напрасно. Лаборатория опустела, и ему оставалось только витать над своим камнем и пересчитывать руны на стенах.
— Какая омерзительная тоска! — причитал он. — А ведь где-то что-то происходит. И без меня…
_______________________
*История Катарины описывается в романе «Невеста вне отбора».