Торопиться Грета не стала. До обеда она спокойно пролистала книги, припомнила, что эти же авторы упоминались в маминых конспектах, и составила список задач. Она не собиралась выбирать что-то одно, вот еще. Просто полностью сдаст все варианты, и пусть выбирают, что им больше понравится.
После обеда мэдчен Линдер отправилась в комнату. Перебрала конспекты и часть из них сложила в сумку. Пригодится.
Вернувшись в библиотеку, она, проходя мимо стола одной из соискательниц, увидела, как у той на чистом листе начали проявляться буквы.
«Так-так, задача с подвохом».
Грета положила перед собой лист с краткой информацией и, мысленно воззвав к Серой Богине, положила на него один из чистых листов. Из тех чистых листов, что были в конверте. На нем она вывела аккуратным, ровным почерком:
«Каким образом мэдчен Риваль обнаружила свою потерю: кровь на белье, боль в промежности?»
Минуту ничего не происходило, и Грета почти отчаялась. Однако чернила пропали с листа, и на нем появился совсем иной текст.
«Записано эйтом Авером со слов мэдчен Вайнин Риваль.
Проснувшись утром, я ощутила жуткую ломоту во всем теле. Такую, знаете, будто я опять учусь кататься на лошади. И синяки на запястьях. И на бедрах. Я приказала позвать целителя и маму. Наш семейный целитель сказал, что я больше не девушка. Мама начала на меня кричать. Но я точно знала, что не могла. Что ничего не было. И тогда целитель предложил обратиться к его учителю. Тот и сказал, что во мне есть остатки любовного зелья».
Медленно выдохнув, Грета поежилась. Это произошло всего три месяца назад. Тут мэдчен Линдер искренне понадеялась, что все это лишь вымысел. Задача для будущих придворных менталистов.
Тем временем текст пропал. Крепко подумав, Грета взяла другой лист и вывела на нем следующий вопрос:
«Имелся ли у мэдчен Риваль жених или возлюбленный?»
Чернила втянулись в бумагу и на листе появились новые строчки:
«Семья Риваль отвергла предложение семьи Торав. Более ничего о мужчинах в жизни мэдчен Риваль неизвестно».
«Надеюсь, я не зря потратила этот лист, — вздохнула Грета. — Или это уже готовый текст? И все зависит лишь оттого, смогу ли я правильно поставить вопрос».
Вытащив чистый лист из писчего набора, Грета попыталась структурировать имеющиеся сведения. Как в учебнике по теории фактов.
«Итак, мы имеем пятерых людей, которые, в теории, могли подлить мэдчен Риваль зелье. У нее не было жениха. Любовное зелье должно было ее раскрепостить. Но на теле следы насилия», — думала Грета и покусывала карандаш. Проще простого обвинить семью, которой отказали в союзе. Но это настолько обыденно — даже бабушка, от имени Греты, отказала соседским парням три раза. Так что это — в сторону.
Больше всего Грету смущали синяки и боль в теле жертвы. Если девушку хотели изнасиловать, то зачем поили зельем? Стереть память проще, чем что-нибудь подлить. Если не хотели, то откуда синяки? И боль в теле — откуда?
У нее в голове роились десятки вопросов и предположений, вот только из пяти пустых листов осталось только три. А значит, ей нужно до крайности разумно подойти к выбору вопросов.
«Если у нас есть пятеро подозреваемых, то должны быть отчеты менталистов. Смогу ли я потребовать их у листков? Или лучше спросить про дружественные связи в той пятерке?» — рассуждала Грета.
Мэдчен сама не заметила, как на черновике появилась целая цепочка кривоватых рисунков. Корявенькие люди что-то пили, ели и общались. Грета даже заставила их шевелиться. Совсем чуть-чуть, просто чтобы немного отвлечься. И в этот момент ей пришла в голову идея. И, посмотрев на часы, она признала эту идею годной к употреблению.
«Бабушка всегда боялась, что я натворю глупостей. Что я принесу ей правнука или правнучку, — думала Грета. — Поэтому она рассказывала мне самые невероятные и страшные истории».
Она не так давно это осознала. В смысле, поняла, отчего бабушка так странно ее, Грету, одевала. Отчего закрывала глаза на набеги на библиотеку и была против обучения в академии. Она боялась, что Грета пойдет по стопам матери.
И сейчас, глядя на имеющиеся сведения, ей казалось логичным вспомнить об одной из популярных любовных баллад. Где влюбленные разделили любовное зелье. Они хотели быть вместе, но семьи были против. Но если бы юноша обесчестил девушку, то… Дальше было два варианта: дуэль до смерти или женитьба. И чтобы не доводить до дуэли, они использовали зелье. Мол, мы не виноваты, нас опоили.
Грета вспомнила, конечно, очень схематично. На деле та баллада была очень длинной и проникновенной. Но красивости сейчас были ни к чему.
Мэдчен Риваль могла либо добровольно, либо недобровольно разделить любовное зелье с неизвестным злоумышленником. Все же на ее теле остались следы несдержанности любовника. Несдержанности, но не жестокости.
«Ну и как это сформулировать?», — уныло подумала Грета.
«Проверяли ли пятерых подозреваемых на наличие любовного зелья в крови?»
Ответ появился очень быстро:
«Данная проверка ничего не выявила».
И, несмотря на то, что он был отрицательным, Грета почувствовала себя так, будто вытянула счастливый билет. Ведь, если проверяли, значит, шли тем же путем. Но что же дальше? Как… Идиотка. Серая Богиня, какая же она идиотка!
Грете даже стало немного стыдно, что она назвалась именем мамы. Ведь та была куда умнее. Ну кто просил писать «крови»?! Когда правильно было «телесных жидкостях, ногтевых пластинах и волосяном покрове».
Оставалось всего два чистых листа. И Грета рискнула. Она переписала свой вопрос и получила ответ:
«Срезанные ногти дерра Торрина дали положительную реакцию на кислоту Доджера-Малько».
Последний лист и последний вопрос. И оставшиеся десять минут до ужина. Можно смело сказать, что любовное зелье было принято и насильником, и жертвой. Но остается смысловая вилка — было ли преступление против половой неприкосновенности или же это был сговор? Всего один шанс задать правильный вопрос. Всего одна возможность узнать, жертва ли мэдчен Риваль.
«Было ли общение мэдчен Риваль и дерра Торрина дружеским или влюбленным после бала и после разбирательств?»
Написав все это, Грета поразилась сама себе — влюбленное общение. Гениально.
«Но я не писатель. Я просто будущий придворный менталист», — оправдала она сама себя.
«Мэдчен Риваль и дерр Торрин сочетались законным браком двенадцатого марта тысяча восемьсот пятнадцатого года от рождения Серой Богини. Союз был скреплен в магистрате, в присутствии семьи невесты».
Грета едва не взвыла от разочарования. Свадьба — не показатель. Его могли вынудить жениться, а после убить или искалечить на дуэли. Или сослать в Приграничье. Или даже отравить.
Время стремительно утекало. Грета быстро и каллиграфично привела все тезисы, указала на вероятную вилку событий — жертва или сообщница. И лаконично дописала, что для четкого, однозначного вывода недостаточно информации. Сидеть в библиотеке и гадать на воде она не собиралась. Так что, едва часы начали отбивать время, Грета собрала все свои бумаги и сложила их в конверт. Который явно был зачарован, потому что туда влезло абсолютно все.
«Не забыть вытащить рисунки», — пометила себе мэдчен Линдер и подошла к подруге.
— Давай зайдем в комнату? Хочу убрать кое-что кое-куда, — выразительно произнесла Грета.
Но Тирна ответить не успела. К ним подошел один из служителей библиотеки.
— На время ужина вы должны сдать бумаги, — сказал он.
— Но я закончила и не собираюсь возвращаться, — нахмурилась Грета.
— Тогда пройдите к вон той конторке и опечатайте бумаги.
— Хорошо.
Все было сделано очень быстро. И в журнале, куда мужчина записал ее имя, Грета увидела еще шестерых рано закончивших соискательниц. Одна умудрилась сдать бумаги на опечатку до обеда. Что ж, вот она, борьба за баллы.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросила Тирна, когда они вышли из библиотеки.
— О чем?
— Да о том, что если бы не таинственная злодейка, то уже завтра кто-то бы паковал чемодан. Может, даже я. Потому что мне придется сидеть до самого отбоя, — скривилась Тирна.
Покосившись на подругу, мэдчен Линдер негромко сказала:
— Знаешь, я всегда считала, что порой для вынесения какого-либо решения просто недостаточно информации.
— Ой, да понятно. Вот мне и не… Ага. М-да, я тоже так думаю. Кхм.
На Тирну будто озарение снизошло. Но она сдержалась и не стала благодарить Грету вслух. Мало ли кто услышит?
За ужином мэдчен Линдер ела без особого аппетита. Давно ей не приходилось так напрягать голову. И оная голова теперь мстила — болела просто нещадно. Так что момента, когда можно было отдать конверт и лечь в постель, Грета ждала с истинным нетерпением.
Увы, ей от бабушки передалась нелюбовь к злоупотреблению обезболивающим зельем. Ведь к нему вырабатывается привыкание, а значит, нужно терпеть, пока есть силы.
Алистер Ферхара
Иногда ему казалось, что голова уже не болит. Что он потерял способность чувствовать боль. Правда, стоило только пошевелиться, как эта благостная иллюзия исчезала.
— Откуда у нас столько соискательниц? — с тщательно дозированным отчаянием вопросил благородный дерр.
— Хочу тебе напомнить, — хмыкнула мора Вирстим, — в целом было четыреста восемьдесят семь женщин, желавших сразиться за сладкую, придворную жизнь.
Алистер осуждающе покачал головой и тут же замер — виски прошило острой болью. А бумаг меньше не становилось. Он прочел всего восемь ответов и был весьма и весьма разочарован в девушках.
— Дорф, а в соискательнице Тирне пропадает писатель, — фыркнула мора Вирстим. — Это же целый любовный роман и… хм, неожиданный вывод. Правильный. Но если посмотреть на все ее выкладки — он противоречит всему.
— Найди ответ соискательницы Греты и сравни. Или я сам сравню.
Они начали активно перерывать конверты. Алистеру удалось найти бумаги Греты, но мора Вирстим ловко выхватила из-под его руки.
— Ты же не будешь драться со старой женщиной? — усмехнулась мора и вытащила сложенные вдвое листы. — Ничего себе. Ты только посмотри! И правильный ответ, и правильный вывод.
— Правильный ответ мы засчитывать не будем. — Ферхара перехватил листы у моры Вирстим. — Потому что она оставила два ответа. Нам на выбор.
— Но в совокупности с выводом — засчитаем, — тут же заупрямилась мора Вирстим. — Недостаточно информации, Алистер. Будь у нее больше фактов…
— Ты за нее как за родную вступаешься, — прищурился дерр Ферхара. — Так чем тебя рисунки заинтриговали? Кривоватая, хоть и не лишенная очарования мазня.
— Мазня — это кисточками. А тут графический рисунок. А смысл в том, что ее герои один в один похожи на настоящих. Точнее, на карикатуры настоящих. Вот, посмотри, у Риваль длинный нос — и нарисована с очень длинным носом. И все остальные тоже имеют узнаваемые детали внешности.
Нахмурившись, Алистер внимательней посмотрел на рисунки. И медленно кивнул:
— Может, она была при дворе? Видела их?
— Дейрдре Грета Линдер не была представлена королю. Она уехала в провинцию и не возвращалась оттуда. Это был скандал. — Мора Вирстим закатила глаза. — Но хоть понятно, почему все это произошло.
— Почему?
— Так она талантливая дурочка, — снисходительно произнесла мора. — Посмотри, она же постоянно что-то читает, не интересуется мужчинами и таскает с собой лису. Обычная колдунья, живущая ради знаний.
— Про мужчин-то ты с чего взяла?
— Так ведь три наших соискателя уже не знают, где прятаться от женского внимания.
— Может, она знала их родителей? — предположил Ферхара и тут же сам себя опроверг. — Нет, она не могла знать родню всех пятерых участников.
— Темных менталистов ставят на учет последние сто пятьдесят лет, — протянула мора Вирстим. — А сокрытие этого дара тянет на полноценный срок в рудниках.
— Что ж, я понаблюдаю за ней, — сказал Алистер и поморщился.
Еще немного, и ему придется перестать спать. Потому что проблемы множатся, задачи плодятся, а вот количество часов в сутках остается неизменным. Отвратительно неизменным.
Не найдя утром свои листы с рисунками, Грета вздохнула и посочувствовала проверяющим. Все же им придется на это смотреть.
— Ты вчера была похожа на умертвие, — сообщила Тирна. В этот раз она встала первой и уже успела сходить в умывальню.
— Оборотная сторона сильного дара, — уклончиво ответила Грета.
Если бы она была темным менталистом, то да, ей бы пришлось расплачиваться за выдающиеся способности. Но у нее просто небольшие проблемы, которые должны были рассосаться сами собой. Но не рассосались. И мэдчен Линдер начала обдумывать ужасно крамольную мысль о походе к целителю.
— О чем задумалась?
— О том, что каждое утро идти на другой этаж ради чистки зубов — ужасно, — вздохнула Грета. — И о том, что нам не сказали, чем мы сегодня займемся.
— Уверена, что еще скажут.
Тирна оказалась права. После завтрака всех соискательниц построили в коридоре и, поделив на группы, отправили по учебным классам.
— От вашего прилежания многое зависит, — выразительно произнесла мора Муха и пристально посмотрела на Грету. — Соискательница Грета, не планируйте никаких дел на послеобеденное время.
— Да, мора Вирстим, — коротко ответила Грета.
Занятие оказалось интересным, но Грета не понимала, почему ее приписали именно к этой группе соискательниц. Ведь карту родной страны она знала превосходно.
Позже стало понятней. Профессор, дерр Сенко, рассказывал о Кальдоранне с точки зрения боевого мага. Он показывал основные гнездилища нежити — на местах, где есть природные скопления магии, всегда селится какая-нибудь дрянь. Либо дорфы, либо бейры*, либо люди. Услышав последнее, Грета даже перестала конспектировать.
— Вижу, многие из вас удивлены, — хохотнул профессор Сенко и пригладил короткие каштановые вихры. — А вот вы, девушка с яркими глазами, как вы думаете, почему я поставил людей в один ряд с опасной нежитью?
После секундной заминки мэдчен Линдер поняла, что девушка с яркими глазами — это она. Встав, она коротко представилась и предположила:
— Вероятно, из-за того, что законопослушному человеку не нужна природная магическая жила?
— Почти, — улыбнулся профессор. — Кто может лучше?
— Я могу, — из-за спины Греты раздался томный, мурлыкающий голос. — Соискательница Шали. Думаю, вы поставили людей в один ряд с животными, потому что среди нас есть злодеи. И они используют природные магические жилы в своих темных делишках.
— Да. Если на жиле угнездится дорф — его можно выжечь. Бейры боятся громкого тонкого звука. Человек сопротивляется до последнего. В логове нежити начисто обглоданные кости. А от логова твари в человеческом обличье порой хочется блевать.
Грета с легким недоумением посмотрела на увлекшегося профессора. Нет, она догадывается, что не все люди добрые и любящие. Да что там, она точно знает, что люди в принципе злы и нетерпимы. И даже те, кто кажется нормальным, обычным человеком, могут в один момент присоединиться к разъяренной толпе.
— Соискательницы могут сесть. Итак, записывайте, магические жилы классифицируются по двум параметрам. Первый — площадь, второй — плотность. Это нуждается в расшифровке? Вижу, что да. Площадь измеряется шагами, это может быть окружность или пятно неправильной формы. Плотность — насыщенность магии. Бывают протяженные жилы, но сила едва-едва превышает обычный фон. Вся старая часть Царлота — одна сплошная природная жила. А есть очень маленькие жилы, но магии в них столько, что волоски по всему телу поднимаются дыбом. Я доступно пояснил?
До самого обеда профессор Сенко рассказывал о природе магических жил и заставлял заучивать местоположение ближайших маленьких, но плотных природных аномалий. Грета не понимала, как это связано с работой придворного менталиста, но лишних вопросов не задавала. Информация в любом случае полезная.
Тирна опоздала на обед. Сердитая и обиженная, она плюхнулась за стол и тут же поставила на него локти, шмыгнула носом и буркнула:
— Счас еще и вилкой под ногтями поковыряюсь.
— Тяжелый день? — участливо спросила Грета.
— Дурой выставили, — процедила Тирна. — Поставили перед аудиторией и заставили выбирать столовые приборы. И каждый раз, как я ошибалась… Можно подумать, там только мне этикет не знаком. Да и кто вообще пустит за праздничный стол наемного работника?!
Вздохнув, Грета участливо погладила подругу по плечу и заметила:
— А мало ли? Они же титул дают. Мне вот только интересно, можно ли будет отказаться? Вдруг там что-то совсем плохое?
— Ты этим вопросом только сейчас задалась? Кстати, в дверях стоит дерр Ферхара и смотрит на тебя, — хмыкнула Тирна. — Ушел. Интересно, долго он там стоял?
— С чего ты взяла, что он смотрел именно на меня? — смутилась Грета.
Тирна закатила глаза:
— Поверь лавочнице с многолетним стажем — я всегда знаю, кто и куда смотрит. От этого, знаешь ли, зависит качество моей жизни. Зависело. И, возможно, будет зависеть.
— Ох, не знаю. — Грета поежилась. — Что он хотел? Да нет, может, он просто смотрел на всех по очереди, а когда ты посмотрела на него, оказалось, что он смотрит на меня.
— Я даже не сразу поняла, что ты имеешь в виду.
Пожав плечами, Грета огляделась в поисках подавальщицы. И та, будто почувствовав, что ее заждались, подошла к столу.
— Перетертый овощной суп или суп из речной рыбы, это на первое, — скороговоркой выпалила она, — на второе овощное пюре с рыбными котлетами или пшеничная каша. Неслащеный чай и сухарики на сладкое.
— Овощной суп, пшеничную кашу и сладкое, — тут же отреагировала Грета.
— Суп с рыбой и котлеты с рыбой. И, кхм, сладкое, — сказала Тирна. — А почему ты овощи выбрала?
— Боюсь речной рыбы, — передернулась мэдчен Линдер. — Она опасна, если ее плохо приготовить.
— Поверю на слово, — хмыкнула Тирна.
Минут через пять после того, как подавальщица принесла обед, в зале появилась Ванда. И громко, четко объявила:
— После обеда все соискательницы должны спуститься в холл. И соискатели — тоже.
— То есть, на сегодня с нами еще не закончили? — траурным тоном вопросила Тирна.
— Может, что-то хорошее? — с надеждой отозвалась Грета.
Доедали подруги в тишине. Мэдчен Линдер пыталась угадать, для чего их собирают. И по всему выходило, что либо для объявления результатов, либо для оповещения о новом испытании. Все же на кону стоят и деньги, и титул — вряд ли все это отдадут за красивые глаза и надежный щит вокруг разума.
— Идем? — Тирна отодвинула от себя тарелку, вытерла губы салфеткой и бросила ту в остатки пюре.
Грета хотела сделать подруге замечание, но мужественно сдержала порыв. Ей и так досталось на занятиях.
Выйдя в холл, они отошли к колоннам. Подальше от чужих глаз. В центре уже стояли Алистер Ферхара, мора Вирстим и Ванда, вечная и бессменная помощница соискательниц. И правая рука моры Мухи.
Постепенно в холл выходили соискательницы. Затем появилась колоритная шестерка — трое мужчин-соискателей и три девушки, что на них висли как перезрелые груши.
— Эйта Ванда, все в сборе? — коротко спросил Алистер, и все шепотки стихли.
— Да, дерр Ферхара. Все соискатели здесь.
Он вышел вперед, остановился, заложил руки за спину и чуть прищурился.
— Пришел черед второго испытания. Завтра днем вы отправитесь на четыре разных светских приема.
У Греты сердце пропустило удар. Как же так, он ведь говорил, что никто из них не покинет территории поместья? А что если на том приеме окажется ее бабушка? Мора ван Линдер время от времени снисходит до принятия приглашений от мэра Царлота и от нескольких своих подруг.
— Утром вы получите подробные инструкции, а также узнаете, в чьем доме вам предстоит работать.
Кто-то из соискательниц гневно фыркнул, и Алистер тут же отреагировал:
— Вы чем-то недовольны, соискательница Синто?
— Вы посылаете нас прислуживать на приеме? — поджав губы, спросила та.
— Вы узнаете это завтра. Но вся ваша работа при дворе будет состоять в прислуживании королеве. В исполнении ее приказов, — неприятно усмехнулся дерр Ферхара. — Минус пять баллов с соискательницы Синто за глупость и заносчивость.
У Грета от ужаса взмокли ладони, и она украдкой вытерла их об юбку. После чего поймала на себе внимательный взгляд Алистера. Уступив место море Вирстим, он не отрываясь смотрел на мэдчен Линдер. И под его взглядом у нее все сильней и сильней стучало сердце.
И только тычок в бок вывел Грету из этого странного, нервного состояния.
— …Также утром вы получите форменные платья, предназначенные для посещения балов и приемов, — вещала мора Вирстим. — И помните, от вашей внимательности и умения выполнять приказы зависят не только ваши баллы, но и баллы вашей напарницы.
— Надеюсь, мы будем вместе, — шепнула Тирна.
Грета согласно кивнула. Хотелось бы иметь рядом кого-то надежного. Кого-то, кто не воспользуется испытанием, чтобы выведать личность соперницы.
«С другой стороны, я от этого защищена», — с затаенным весельем подумала Грета. И вновь поймала на себе серьезный, испытующий взгляд дерра Ферхары.
— Возвращайтесь в аудитории. Вам предстоит письменный тест по пройденному материалу, — махнула рукой мора Вирстим.
Тирна пихнула подругу в бок и шепнула:
— Ты видишь? Это не для всех сюрприз.
Оглядевшись, Грета была вынуждена согласиться:
— Вижу. Как же так?
— Деньги и хорошо подвешенный язык творят чудеса, — фыркнула Тирна.
Когда мэдчен Линдер вошла в аудиторию, на столах появились не только листы с вопросами, но и латунные таблички с именами соискательниц. Что ж, это избавляет от толкотни и ругани при рассаживании.
Вопросы были сложными, и на некоторые Грета отвечать не стала. Написав лишь, что лучше перевести тему или сдержанно промолчать, чем произнести глупость.
Вечером, после ужина, Грета потрепала по загривку лису и поманила ее на постель.
— Не пора ли рассказать, где ты так лихо поранилась? — строго спросила мэдчен Линдер.
Финли тут же притворилась обычной лесной лисицей, яростно почесала за ухом и попыталась прихватить зубами кончик своего хвоста.
— Финли, я беспокоюсь за тебя.
«Я тоже за тебя беспокоилась и просила не отсылать из академии, — мысль пришедшая от Финли фонила сарказмом и скепсисом. — А что в результате?».
— Я боялась, что тебя заметят, это был приказ ректора, помнишь? Отослать всех фамилиаров, — вздохнула Грета.
«А целитель? Признайся хотя бы себе, почему ты не пошла к целителю».
— Сейчас не время для самокопаний, — проворчала мэдчен Линдер.
«Ни для чего не бывает идеального времени».
Больше Финли не отзывалась. Вернулась на лежанку, свернулась клубком и только подергивала шкурой на все попытки с ней поговорить.
— Ты еще хочешь посидеть на террасе? — спросила Грета Тирну.
— Угу, — буркнула та и поднялась.
Коридор на их этаже порадовал пляшущими тенями от светильников и постепенно проявляющимися мертвецами на картинах.
— Этот дом таит в себе много секретов, — вдруг произнесла Тирна.
— Как и любой старый дом. У нас дома тоже есть секреты, и некоторые очень специфичные. Я не скажу, иначе ты сразу разгадаешь мою фамилию.
— А я, может, уже, — прищурилась Тирна. — Но вслух не скажу. Подожду, пока кто-нибудь другой угадает.
И весь путь до террасы Грета гадала, где она могла себя выдать. И как. Да и на маму она не очень похожа. Нет, похожа, но не так чтобы прямо одно лицо. Ох.
— Я теперь переживаю, — вздохнула Грета и подошла к столику. — Смотри, тут осталось всего два кресла.
— Забавно, — фыркнула Тирна. — А почему переживаешь? Да ладно тебе, все, кто хоть раз видел дерра Ринтара, узнают его дочь. Ты Грета Ринтар, только странно, что я раньше о тебе не слышала.
У мэдчен Линдер сердце пропустило удар. Стиснув левой рукой подлокотник кресла, она тихо сказала:
— Что?
— Эм… — Тирна нахмурилась. — Ты очень похожа на эту семью. Я… я ошиблась?
— Да, — деревянным голосом произнесла Грета. — Ты ошиблась.
— Прости. А ты родилась в законном браке?
Чуть склонив голову на бок, Грета прищурилась:
— Подозреваешь мою почтенную матушку в адюльтере? Могу тебя заверить, она не из тех, кто пойдет искать приключения на стороне.
Тирна удовлетворилась таким ответом, и Грета перевела дух. Она не соврала. У мамы был только один возлюбленный, и она никогда не стала бы ему изменять. Вот только замуж он ее не позвал. Это все, что любопытной внучке рассказала мора ван Линдер.
Насколько Тирна права?
Они сидели в тишине. Подруга нашла свою запонку и посмеялась:
— Похоже, здесь не убирают.
— Или, может, дерр Ферхара сам порядок наводит, — улыбнулась Грета. — Берет ведро, швабру, закатывает рукава рубашки — и вперед.
Тирна захихикала и добавила:
— А потом берет эту лохматую штуку для пыли и дрыг-дрыг, все обтряхивает.
На секунду Грете послышался глухой мужской смешок. Но, прислушавшись и ничего не услышав, она списала это на нервы.
— Да уж, это было бы забавно, — сказала Грета. — Хотя знаешь, в этом нет ничего такого. Некоторые вещи нужно делать самостоятельно. Сметать пыль в тайных коридорах, мыть пол в закрытом от людей закутке.
— Главное, чтобы эту честь не поручили нам, — усмехнулась Тирна. — А то скажет, раз уж вы, мэдчен, видите мой тайный уголок, то назначаетесь повелительницами ведра и тряпки.
— Сплюнь, — махнула на подругу Грета.
Та лихо поплевала через левое плечо. И через пару мгновений девушки увидели недостающее кресло и слегка сердитого дерра Алистера Ферхару. В памяти Греты всплыла строчка из маминых конспектов: «Абсолютной маскировки не существует, слабое место кроется либо в строении сети, либо в ее крепости. В последнем случае ее может разрушить любой плевок».
Тирна побелела как мел. Грета даже обеспокоилась, что подругу хватит удар. Видимо, о том же подумал и дерр Ферхара — он бросил в соискательницу простенькое диагностическое заклятье.
— Добрый вечер, — откашлявшись, произнесла мэдчен Линдер. — Может быть, мы можем вас вытереть?
С губ Тирны сорвался сдавленный всхлип.
— Благодарю, не стоит. Слюна вашей подруги сгорела при соприкосновении с моим щитом, — безукоризненно вежливо ответил Алистер.
— Значит, вы не сердитесь? — уточнила Грета.
— Я немного удивлен меткостью, — усмехнулся дерр Ферхара. — Соискательница Тирна, для вас позвать целителя?
— Нет, спасибо, я хорошо. То есть, я порядок. О Богиня!.. — Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно выдохнула и четко, раздельно произнесла: — Благодарю за беспокойство, дерр Ферхара. Со мной все в порядке. Просто растерялась.
— Испугалась, — безжалостно возразил Алистер. — Я никого не буду удалять с отбора, и вы это знаете. Но настоятельно рекомендую вам, Тирна, трижды подумать, прежде чем действительно бороться за место при дворе. Если уж я вас пугаю, то что будет дальше? В королевском дворце выживают злобные, безжалостные и ядовитые. Вам же присущ умеренный авантюризм и рационализм вкупе с пиететом к вышестоящим.
Поежившись, Тирна пожала плечами и тихо ответила:
— Иногда выбор неочевиден.
Грета неловко поправляла складки юбки. Тонкие пальцы путались в тяжелой ткани, и никак не удавалось уложить линию. А еще из головы не выходили слова Тирны. У нее, Греты, есть отец? То есть он, конечно же, есть. Но раньше он был таким далеким, неясным силуэтом. Негодяем и подлецом, если верить бабушке. А не верить не получалось — мора ван Линдер никогда не заговаривала о нем при внучке. Все эти эпитеты Грете удалось подслушать на кладбище. Когда бабушка велела ей отойти в сторонку и оставить ее с могилой дочери наедине.
Теперь у негодяя и подлеца появилось имя. Или нет. Нельзя огульно обвинить незнакомого человека.
«Значит, его нужно найти. Выдернуть волосок из прически и сварить зелье родства. Еще бы слюну раздобыть и крови сцедить — совсем точный результат вышел бы», — мысленно наметила себе Грета. Участь дерра Ринтара была решена.
Алистер Ферхара
День с самого утра приносил сюрприз за сюрпризом. И вечер выдался под стать середине дня — ее величество прислала свою подругу с отчетом аналитиков. И в десятке наиболее подозрительных личных дел оказалась и папка, принадлежащая Дейрдре Грете Линдер.
Которая сейчас с самым независимым видом поправляла и без того идеальные складки юбки. Алистер нахмурился и потянулся к ее разуму. И в этот раз он успел понять — мощнейший щит она снимает сама. За секунду до того, как его ментальный щуп его коснется. А еще через секунду вокруг сознания Греты появляется второй щит. Вязкий как патока, будто скопированный с сознания чрезмерно умного животного.
— Что с вашим щитом, соискательница Грета? — Он подался вперед, переставая обращать внимания на вторую соискательницу.
— А что с ним? — она удивленно приподняла брови.
Алистер мог ей поверить. Лицо Грета Линдер держала неплохо. Вот только он все еще держал свой ментальный щуп поблизости от ее щита. И волну страха, смущения и недовольства было сложно не заметить. Очень многие менталисты забывают об одной простой вещи: эмоции нельзя спрятать полностью. Если, конечно, маг не хочет получить психическое расстройство.
— Он исчез так быстро, что я даже не успел его коснуться.
— Это мои личные наработки, — сдержанно ответила Грета. — Совмещаю две перспективные модели.
— Хорошо. Ее величество занимается чем-то подобным, только в области артефакторики.
В этот раз он ощутил восхищение и любовь, направленные на Маргарет Дарвийскую. Что ж, это несколько успокаивает.
— А мы можем спросить, что именно затевается на завтра? — спросила Грета и сложила руки на коленях. — Если это не нарушение, конечно. Просто, не могу сказать, что соискательницы сильно удивились.
— Зато я был сильно удивлен отсутствием удивления у них, — хмыкнул дерр Ферхара. — Изначально после этого испытания мы планировали отсеять около половины соискательниц. И какая-то часть захотела бы уйти без нашего принуждения.
— Почему? — шепотом спросила Тирна.
Алистер улыбнулся и хитро произнес:
— Сами подумайте. Догадаетесь — получите по баллу.
Наблюдать за стараниями девушек логически вывести ответ на ими же заданный вопрос оказалось весело. Они перебивали друг друга, выдвигали абсолютно безумные теории и постепенно подбирались ближе и ближе к простому и верному ответу.
— Вероятно… — Грета прикусила губу. — Вероятно, дело в том, что за простую и легкую работу не платят больших сумм и не дают титул. Но это было понятно изначально. Значит, есть и другая причина.
Помолчав, мэдчен Линдер продолжила:
— Здесь, на отборе, искусственно убрано деление на знатных и не знатных. А завтра на приеме тем, кто произошел из благородных семей, придется освоить новую роль — роль прислуги.
— А те, кто раньше никогда не сталкивался со сливками высшего общества, будут потрясены, — добавила Тирна.
— Что ж, вы заслужили свой балл. Кому начислить?
— Ей! — одновременно сказали соискательницы.
— Один балл соискательнице Грете за острый ум и находчивость, один балл соискательнице Тирне за умение анализировать информацию. А теперь позвольте вас покинуть. И не стесняйтесь пользоваться кухней — когда-нибудь я настрою щит так, что вы не сможете пройти. А пока наслаждайтесь. Сегодня особенно удачен горячий шоколад с капелькой ванильного ликера.
Он не удержался и подмигнул Грете. А оставив девушек, шел и никак не мог понять, что заставило его это сделать.
Размышляя над этой мелкой загадкой, Алистер дошел до своего кабинета, у которого его ожидала Ванда.
— Дерр Ферхара, — она присела в реверансе, — мне показалось, что вы меня вызывали.
Заглянув в роскошный вырез на платье помощницы моры Вирстим, он с огорчением констатировал, что первое впечатление оказалось правильным — Ванда ищет богатого и влиятельного покровителя.
— Вероятно, вас позвала мора Вирстим, — мягко улыбнулся Алистер. — Давайте я отправлю вас к ней телепортом.
— Не стоит, — побледнела Ванда. — Если я ошиблась, мора будет недовольна.
— Если вы еще раз ошибетесь, я совершенно точно помогу вам добраться до моры Вирстим, — так же мягко сказал Алистер. — Всех благ, Ванда.
В его кабинете, в его кресле, за его столом сидела закутанная в плащ женщина. Точнее, спала закутанная в плащ женщина.
— Нашествие или паломничество? Скажи, моя маленькая королева, тебе наскучил супруг?
Маргарет потянулась, сбросила с головы капюшон и устало улыбнулась:
— Мой супруг страдает — его королева закрылась в лаборатории и отказалась выходить. Держи. Это облегчит твои страдания.
— Я не надену обруч, — тут же отказался Алистер.
— От головной боли у тебя носом идет кровь, — гневно нахмурилась мора Дарвийская. — Я ночи не спала, гадала, как тебя спасти, а ты не наденешь?! Сама надену и спрашивать не стану!
Отскочив подальше от разгневанной королевы, дерр Ферхара попробовал воззвать к разуму ее величества:
— Мне почти шестьсот лет, я маг смерти! Я не могу надеть серебряный обруч с розовыми камнями!
— Еще немного, и ты ляжешь в гроб! Тебе шестьсот лет, ты некромант — ты не должен обращать внимания на мнение окружающих, — парировала королева.
— Но окружающие не знают, что мне шестьсот лет и что я некромант! Обычному мужчине так легко потерять уважение окружающих. — Алистер демонстративно пригорюнился, и Маргарет села обратно.
— Иногда мне хочется тебя добить, — вздохнула ее величество, — но я вспоминаю, что ты вроде как достояние нашего рода. И мы с Линнартом вроде как тебя полюбили. Это ужасно.
— Я справлюсь, моя маленькая королева. У тебя будут лучшие менталисты из возможных. Клянусь.
— А у моих внуков будет шестисотлетний некромант?
Дерр Ферхара мягко улыбнулся и развел руками:
— Не могу пообещать. Но я буду стараться.
— Сходи в храм.
Он тут же прижал руки к сердцу:
— Я бы рад, но времени совсем нет.
— Я оставлю обруч, — сказала вдруг Маргарет. — Надевай его хотя бы вечером или ночью. Тебя ведь никто не может увидеть ночью? Хоть немного помоги себе, Ал.
Алистер склонился в поклоне, а когда выпрямился, королевы в кабинете уже не было. О ней напоминал только тонкий обруч усыпанный розовыми камнями. Он бы прекрасно смотрелся на очаровательной головке Греты Линдер.
Поймав последнюю мысль за хвост, шестисотлетний маг ругнулся. Не хватало еще превратить отбор менталистов в дорф знает что.
______________________
* Бейры — опасная собакообразная нечисть.