На руках Алистера было хорошо и спокойно. Он прижимал Грету к себе, а его дыхание слегка ерошило ей волосы. Но несколько минут покоя сменились паникой — он ведь сейчас видит этот кусок ужаса, в который превратилось ее лицо.
— Тише, не дергайся, — успокаивающе прошептал дерр Ферхара. — Все хорошо, мы сейчас будем в особняке.
— Не смотрите, — жалобно всхлипнула Грета. — Не смотрите.
— Не буду, не буду. Только успокойся, а то соскользнем с тропы и потеряемся.
Мэдчен Линдер затихла. Только подняла к лицу руку и потрогала глаза, которые никак не получалось открыть. А оказалось, что это плотная, тугая повязка мешает. Кроме повязки она нащупала еще и отек. От отвращения к себе Грету начало мелко потряхивать.
«Контрактный ребенок. Бабушка сказала, мама не знала, но как можно заключить контракт на вынашивание и не знать этого?!»
Из-под ресниц катились слезы. Соленые капли уже насквозь пропитали повязку и стекали по щекам к шее.
— Я же сказал, что все будет хорошо, — как-то растерянно и одновременно сердито произнес Алистер. — Я этот отек вмиг уберу.
— Он са-ам должен пройти… — сквозь слезы сказала Грета и добавила: — Я не из-за этого расстроилась.
— Са-ам? — передразнил Алистер. — А я могу убрать его минут за пять. То есть оставить эту неземную красоту? Ты хочешь с ним сродниться?
— Нет, не хочу сродняться!
Грету неожиданно окатило колючим, ледяным ветром. Ей даже почудилось, что этот ветер имеет свой разум и что она, Грета, ему понравилась. Даже самой себе она не могла объяснить, откуда взялось такое ощущение.
— Вот и все, осторожно встаем на ноги, и я сейчас сниму повязку. В этом заклинании очень важно не повредить глаза. А твоя бабушка слишком поторопилась, и отек мог раздавить глазное яблоко. Конечно, как ты и сказала, отек бы прошел сам. А вот твой замечательный левый глаз пришлось бы восстанавливать, и я не уверен, что вышло бы.
Испуганная, она замерла, прижав руки к груди.
— Стоишь? Молодец. Сейчас я подберу все необходимые зелья и сниму повязку. У нас будет не так много времени, поэтому ты будешь хорошей девочкой, соискательница Грета. Очень хорошей девочкой, которая быстро и четко выполняет распоряжения взрослого и нехорошего колдуна.
— А какого? — удивилась Грета.
— Колдуна или дорфа? — не смешно сострил дерр Ферхара.
— Колдуна. Ой, или вы о себе? Но вы ведь хороший.
В голосе соискательницы было столько уверенности, что колдун перестал подготавливать стол и повернулся к ней. Упрямо поджатые губы, подсыхающие слезы и бесполезный щит алмазной твердости. Упрямая, честная и наивная. И темная менталистка. Сокровище, за которым вскоре будут охотиться все, мало-мальски сведущие в магии.
— Да, я очень хороший, — хрипловато произнес Алистер. — А вот форму соискательницам надо изменить.
— А что с ней? — Грете было очень страшно стоять молча, и она цеплялась за любую возможность не оставаться в пугающей тишине.
— В некоторых ситуациях она может отвлекать, — хмыкнул он.
Хорошо, что мэдчен Линдер не видела, каким взглядом колдун посмотрел на ее грудь. Дорогая ткань, тугой корсет — все это придавало фигуре девушке слишком соблазнительный вид. Что неимоверно злило дерра Ферхару. Право слово, за шесть сотен лет он перевидал несметное количество соблазнительных девичьих тел.
«В бордель тебе надо, старый развратник», — посетовал мысленно Алистер и хлопнул в ладоши.
— Так, красавица, сейчас я тебя осторожно усажу на стул. Ты крепко возьмешься руками за сиденье, вот так, по обоим сторонам. Удобно?
— А зачем мне держаться за стул? — робко спросила Грета.
— Будет, м-м-м, немного больно, — чуть неуверенно сказал Алистер.
Он и правда не знал точно. Ему самому когда-то было не особенно больно, немного жгло, чуть-чуть припекало. Но тут девица, существо априори более слабое и нежное. Да и кожа у нее как шелк, тонкая, нежная. Будто создана, чтобы гладить кончиками пальцев. На такую кожу едкие зелья будут воздействовать куда эффективней.
Он резко снял повязку и тут же прижал к синевато-сиреневому ужасу хлопковый платок, пропитанный противоотечным зельем. Само по себе оно никак не воздействовало на это проклятье. Но особое заклинание позволяло избавиться от проклятой воды за считанные секунды.
Грета ощутила дурманный запах зелья и жуткое, ужасное жжение. Казалось, что Алистер сжигает ее лицо до самых костей. Она даже на секунду задумалась, какую маску придется покупать, чтобы скрыть ожог. Серебряную или золотую? Впрочем, глупый вопрос — на золото у нее не хватит алдораннов, как и на серебро. А значит, придется покупать деревянную.
— Вот молодец, вот славненько. Теперь немного льда, и все, нет-нет, руками не трогаем, глаза не открываем. Давай-ка, поднимайся. Моя лаборатория не самое приятное место. — Посмеиваясь, Алистер вновь поднял ее на руки. — Не сопротивляйся.
— Я могу идти.
— А подняться по винтовой лестнице? — провокационно спросил колдун.
Его губы находились у шеи Греты — дерр Ферхара подхватил ее под бедра.
— Так и вы со мной не сможете подняться, — выдавила она и вскрикнула: Алистер слишком быстро перехватил ее под колени и подмышки.
— А так — сможем.
Через несколько минут нисколько не запыхавшийся колдун сгрузил ее в мягкое кресло. И куда-то отошел. Но, судя по звукам, не очень далеко.
— Вино или коньяк?
— Вино, — тихо сказала Грета.
Она понемногу приходила в себя. И вспоминала, что сказал Алистер. «Твоя бабушка слишком поторопилась». Значит, он знает, сколько ей лет и кто она.
— Что со мной будет? — едва совладав с голосом, спросила Грета.
— Я минуты через две сниму с вашего лица хлопковую маску, вы умоетесь, и мы поговорим.
— Уже на «вы»? — Грета дернула уголком рта.
— Мне тяжело помнить об условностях, — рассмеялся Алистер. — Особенно когда такая красавица рискует своим глазом. Я еще выскажу твоей бабушке по поводу сомнительных заклинаний.
— У нее не было выбора, — вступилась Грета за Амалию ван Линдер.
— Выбор есть всегда, — уверенно сказал Алистер. — Можешь мне поверить.
— Предпочту поверить бабушке, она старше вас, — Грета постаралась ответить вежливо, но подозревала, что не очень-то получилось.
Судя по звукам, дерр Ферхара чем-то поперхнулся, затем надсадно прокашлялся и выдавил:
— Да, прошу прощения. Мой, кхм, жизненный опыт действительно пасует перед твоей бабушкой. Знаешь, я устал напоминать себе говорить тебе «вы». Можешь рискнуть и ответить мне тем же.
— А в чем риск? — уточнила Грета.
— Ну, может, мне понравится, а может, и нет. Не попробуешь — не узнаешь.
— Я попробую, но позже, — вывернулась Грета.
Через секунду она ощутила, как он осторожно снимает с ее лица ткань, как дует на кожу.
«Его дыхание пахнет вишней и морозом», — поразилась Грета и тут же мысленно изругала себя за романтические бредни. Морозом, вот ведь выдумала. Вишня — понятно, либо сок пил, либо ел конфетки. А мороз-то откуда?
На ум пришел тот колючий, ледяной ветер. Но она выбросила эту глупость из головы и аккуратно приоткрыла глаза. Чтобы тут же замереть — лицо Алистера оказалось слишком близко.
— Ты пахнешь земляникой, — шепнул мужчина.
— Это мой шампунь, я для него ягоды сама собирала, — ответила Грета, и колдун расхохотался.
— Я был таким идиотом, — доверительно сообщил он. — Тридцатишестилетняя девственница с лисой — нужно было сразу понять, что документы не соответствуют телу. Но нет, я верил в чудеса. Что ты можешь мне сказать, Грета Дейдре Линдер, и где твоя мать?
Отстранившись, он подал ей мягкое полотенце, и Грета осторожно стерла с лица жирное зелье.
— Вы предлагали вино, — напомнила мэдчен Линдер.
— Да, каюсь, забыл. Но немного, я хочу поговорить, а не ловить пьяную колдунью по коридорам.
Вино оказалось крепленым и совсем не вишневым.
«Почему он пахнет вишней?» — мелькнула мысль и пропала.
— Моя мама умерла, — тихо сказала Грета. — А я даже не знаю точно, сколько мне было лет. Возможно, шесть. Но точно не меньше четырех — она все же успела закончить Сантодинскую Академию Магии. Воспитывала меня бабушка и… и раньше я думала, что она меня не любит.
— А сейчас?
— А сейчас я не знаю. — Грета сделала еще один маленький глоток. — Перед тем как я пришла к вам на собеседование, мы поссорились. Из-за глупой, надуманной причины. Бабушка выгнала меня из дома. Она позволила мне собрать вещи, забрать дорогущий чемодан и даже дала сто алдораннов в дорогу.
— Билет до Пограничья стоит двадцать алдораннов, а на сорок можно нанять комнату на пару месяцев, — тут же подсчитал Алистер. — С такими деньгами больше податься некуда.
— Но я этого не знала, — пожала плечами Грета. — И я решила рискнуть. Ведь на отборе требовались «хитрость и коварство».
— Лично я считаю, что это глупость и раздолбайство — не имея диплома, соревноваться с более старшими колдуньями, — хмыкнул Алистер. — Но ты показала себя лучше всех.
— Вы давно знаете?
— Ты забыла о прослушке, — улыбнулся дерр Ферхара. — Я не против, ты нарушила правила, но ты не попалась.
— Но ведь вы знаете? — удивилась Грета.
— Но я уже принял тебя. То, что я выяснил после, уже не считается. Если тебя раскусят твои коллеги — это будут твои проблемы. И, если вдруг ты дойдешь до конца, то королева будет знать твой истинный возраст. Сама понимаешь, без одобрения королевы никто вас ко двору не допустит.
— А написано…
— Ага, написано, — по-простецки кивнул Алистер. — Последним испытанием будет представление ее величеству, так что в каком-то смысле все даже честно. Что ж, а теперь давай подробнее — о тебе, о твоей лисе и о том, каким образом ты выходишь на темные тропы.
— Куда? — удивилась Грета.
— Как ты нашла мертвый родник, — уточнил Алистер.
— Кого? — Мэдчен Линдер почувствовала себя идиоткой. — Я только один родник видела, в вашем парке…
— Он не в моем парке, — покачал головой дерр Ферхара. — Далеко не там.
— Мы просто гуляли, — развела руками Грета. — Я не знаю, как так вышло.
— Ты не врешь, — констатировал Алистер. — Что ж, это не все вопросы, что у меня к тебе есть.
Допив вино, Грета поставила бокал и жестом отказалась от повторения. В голове приятно шумело, и она, непривычная к алкоголю, очень боялась напиться и опозориться.
— Итак, ты изящно обошла мой вопрос, но я не постесняюсь повторить. Что за лиса?
Грета округлила глаза и честно сказала:
— Рыжая лесная красавица, зовут Финли. Мама ее как-то магически изменила, вы ведь, наверное, чувствовали ее присутствие в щите вокруг моего разума?
— Мыши с сахаром, — кивнул Алистер.
Покивав, Грета продолжила:
— Бабушка не говорила мне, откуда взялась Финли. Но все мое детство прошло рядом с ней.
— Возможно, химера, — протянул дерр Ферхара.
Мэдчен Линдер сплела пальцы в замок и отвела глаза. Было стыдно обманывать Алистера, который так к ней добр. Но тайна Финли принадлежит только Финли. И вот если лесная подруга скажет: «Да, Грета, можешь всем все рассказать» — вот тогда мэдчен Линдер с большим удовольствием посплетничает. С очень большим удовольствием, потому что тяжело хранить тайну в одиночестве.
Именно поэтому Грета честно отвечала на вопросы Алистера. Честно — потому что она говорила то, что ей говорила бабушка. А то, до чего дошла своим умом, — утаивала.
Алистер молчал, и мэдчен Линдер принялась искоса оглядываться. Она была порядком удивлена, обнаружив массивный камин в столь маленькой комнате. Комнате, заполненной шкурами. На полу, на софе, на обоих креслах лежали шкуры неизвестных Грете животных. Она провела рукой по гладкому меху и поразилась, как в цвете горького шоколада прячутся золотые искры.
— Чьи это шкуры?
— Лефоргов, — улыбнулся Алистер. — Все они моя добыча.
— Лефорги? — удивилась Грета, — никогда не слышала о них.
— Кхм, они водятся, кхм, довольно далеко, — как-то неловко ответил дерр Ферхара. — Грубо говоря, три драконьих перелета.
Рассмеявшись, Грета немного расслабилась. Если Алистер шутит, значит беда прошла стороной. Да и потом, он же сказал, что не будет ее выгонять.
— Итак, Грета, расскажите побольше о вашей матери.
— Моя мама внешне копия бабушки, — послушно принялась рассказывать Грета. — Дейдре Линдер была очень сильным магом. Она из тех, у кого магия полностью формируется в тринадцать. Именно поэтому она так хотела попасть в академию — у нас дома очень хорошая библиотека, но нет учебников. Вы же знаете, что академические учебники нельзя продать, скопировать, передать и все такое прочее?
— Да, это очень опасно, — мягко сказал Алистер. — Дети не могут точно рассчитать свои силы, а родители порой требуют от своих чад слишком многого. Это оправданная мера.
— Тем не менее мама стала студенткой Сантодинской Академии Магии. У нее сохранились все конспекты, сейчас я учусь именно по ним.
— Конспекты? — нахмурился Алистер.
— Конспекты лекций, — улыбнулась Грета. — Там есть пропавшие, пустые места — видимо, цитаты из учебников. Я ничего не знала о контракте и о том, что у меня есть отец. То есть, я знала, что он есть. Но даже не догадывалась обо всем остальном.
— Как вы считаете, права ли ваша бабушка?
Прикусив губу, Грета откинулась на спинку кресла и замолчала. Она и сама не могла понять, права ли ее бабушка. Амалия ван Линдер ковала свою внучку, как стальную заготовку. Грета умеет готовить, стирать, убирать и находить на рынке дешевые продукты. Она не боится людей, легко вступает в диалог и не стесняется торговаться. Она и близко не похожа на высокородную мэдчен, но запросто стала бы своей в маленьком провинциальном городке. Бабушка сделала все, чтобы Грета могла вписаться как в общество эйтов, так и в благородное сообщество какого-нибудь провинциального городка. Вот только мора ван Линдер забыла подсказать своей внучке, что Пограничье и есть то место, где сбываются мечты.
Но с другой стороны, не будь у Греты Финли, она бы действительно отправилась в Пограничье. Все же именно лесная красавица принесла ту листовку с условиями отбора, да и мамины документы тоже она достала. Без всего этого она бы не осталась нищенствовать в столице.
— Я не знаю, — в итоге сказала Грета. — Но чего бы она ни добивалась, вряд ли результат ей понравился.
— Да, думаю, мора ван Линдер была очень удивлена, — хмыкнул дерр Ферхара. — Я вижу в ее действиях только одну ошибку.
— Тольку одну? — удивилась Грета.
— Да. Она должна была сама устроить дочь в Сантодин. Я нашел сокурсников вашей матери. Все в один голос утверждали, что Дейдре была доброй, но жесткой. Она не поддавалась на угрозы и никого не боялась. Но всегда с маниакальным упорством возвращала долги. На этом и сыграл дерр Ринтар.
— Но наказать его нельзя, потому что тогда контракты не были запрещены, — уныло произнесла Грета.
А дерр Ферхара как-то хитро, совершенно по-лисьи усмехнулся:
— За контракт — нельзя.
— А за что можно?
— Если удастся доказать, что именно он устроил Дейрде Линдер в Сантодин, то мы будем иметь взяточничество и нарушение прямого приказа правящего короля. За первое штраф, за второе пятнадцать лет каторги.
— А давность? Это было около двадцати лет назад, разве за это можно судить?
— А ты плохо знаешь закон, да? Давность распространяется на законы, которые выдвинул Совет магов или Совет министров. А вот королевские приказы, указы и прочие почеркушки не попадают под давность. Если человек нарушил волю короля, его будут судить даже на смертном одре. Так что главное — доказать.
Грета пригорюнилась. Доказать, а как?
— Наверное, это невозможно. — Мэдчен Линдер удивленно проследила за тем, как Алистер наливает ей вино. — Я же отказалась.
— Ох, я забыл, — улыбнулся дерр Ферхара. — Неужели пропадет такое вкусное вино?
«Ну, от второго бокала же ничего не случится?» — сама у себя спросила Грета и сделала небольшой глоток. Все же стоит отдать должное, вино было потрясающим. Насыщенный ягодный вкус и никакого алкогольного привкуса. Хотя в том же «королевском бисквите» Грету ужасно раздражал коньячный привкус.
— Оно действительно очень вкусное, — чуть смущенно улыбнулась Грета. — Мы в особняке? Это одна из закрытых комнат?
— Это моя личная территория, — сверкнул улыбкой Алистер. — Сюда нет доступа ни у кого.
— Вечер, вино, ни у кого нет доступа… — хмыкнула Грета. — Это немного пугает, знаете ли.
— Ты меня обижаешь.
Грета сделала еще несколько глотков, и ее озарило:
— А не придется ничего доказывать. Сразу после отбора менталистов я выйду замуж.
— За кого? — поразился дерр Ферхара.
А мэдчен Линдер просто пожала плечами и спокойно ответила:
— Да как получится. Я буду честной, умеренно.
— Давай-ка ты не будешь пороть горячку, хотя бы до встречи с бабушкой, — обеспокоенно произнес Алистер и забрал из рук Греты полупустой бокал. — Я был не прав, наливая тебе вино. Ты всегда так быстро пьянеешь?
— Не знаю. — Она вторично пожала плечами. — А это быстро?
— Ну, по крайней мере, не медленно.
И Грета опять пожала плечами. Как-то вдруг ей очень понравился этот жест. Такой многозначительный, многофункциональный. Очень полезный в те моменты, когда сложно говорить и хочется спать.
У Алистера, где-то внутри, там, где должна быть душа, шевельнулось что-то странное. Кажется, это был стыд. Грета Линдер уснула не из-за того, что никогда не пила вина. А из-за того, что один старый и бесчестный некромант подмешал туда безвредные травки. Почти безвредные. Лунный цвет влиял только на стихийных магов, или, как их еще называли, на темных. Причем даже он, Алистер Ферхара, проживший шесть столетий, не мог сказать, почему стихийников прозвали темными. Никаких предпосылок для этого не было, а вот поди ж ты.
Подняв невесомое тело на руки, он вернулся в свою лабораторию. Пока на глазах Греты была повязка, он успел не только подготовиться к снятию проклятья, но еще подмешать травки в бутылку «Ленормо» и начертить октограмму.
Некромант даже сам себе не мог ответить, почему решил проверить мэдчен Линдер именно таким способом. Он пытался убедить себя, что внутри разума девушки могут быть ментальные закладки. Вот только какое-то саднящее чувство мешало здраво оценивать Грету и принимать важные, необходимые решения. А поверх этого чувства развилась паранойя. Что, если она засланная? Что, если он поддастся романтическим глупостям и прозевает покушение на маленькую королеву? Что, если он не сможет остановить набирающий обороты заговор?
Эта проблема требовала скорейшего решения. И дерр Ферхара некоторое время думал о самом простом, самом жестоком решении. Но не смог. Просто взять и… Не смог. Размяк, шестисотлетний, стал как сопливый мальчишка.
Тряхнув головой, Алистер перевел взгляд на Грету. Она крепко спала и явно мерзла. Октограмма гасла. Никаких ментальных ловушек, закладок и иных воздействий выявлено не было.
— Что же тогда с твоим щитом, девочка? Почему ты ставишь его таким крепким и так быстро убираешь, не даешь даже коснуться?
Он присел на колени перед Гретой, отвел со лба волосы и присмотрелся к ней. Такая юная, такая чистая. И такая сердито-насупленная.
— Идиот, — вздохнул Алистер. — Уложил девочку на ледяной камень и сидит любуется.
— Да, хозяин, вы правы, хозяин, — в воздухе появился призрак мальчишки. — Молчу, хозяин.
Еще немного посмотрев на спящую девушку, он отказался от идеи отнести ее в ее спальню. Не стоит пугать соискательницу Тирну. Она и без того до паники боится некромантов. А ведь ни с одним не знакома.
— Хозяин, а она красивая. — Мальчишка так и вился рядом с Гретой. — Только странная. Почему она такая странная?
— Она темный менталист, — усмехнулся Алистер и легко поднял девушку на руки. — И спит сегодня в моей постели.
— Жалеете, что без вас? — Призрак зарябил от смеха.
— Развоплощу, — без запала пригрозил некромант и перенес Грету в свою спальню.
Такую же маленькую, как и кабинет. На его родине личные комнаты всегда были небольшими, а вот залы… Залы втрое превышали размер главного кальдораннского бального зала.