Беверидж и Би пропали вместе со своими экипажами. Позднее было найдено тело Бевериджа. Уэй был сбит прямо над конвоем. На следующий день был подобран Белфилд со своими людьми, он болтались в резиновой лодке. Остается рассказать, что произошло с Седдоном, сбитым в 6 милях от Мальты.
Когда МакГрегор поплыл на остров, Седдон и Киган остались рядом с самолетом. Они надули свои жилеты и пожелали удачи пловцу. Миллер поплыл следом за МакГрегором, однако они быстро потеряли друг друга.
МакГрегор был сильным мужчиной и хорошим пловцом. Однако он получил пулевую рану в спину и никогда ранее не совершал заплывов на такую дистанцию. Вскоре после того, как он покинул тонущий «Бофорт», МакГрегор понял, что силы оставляют его. На нем были только шорты и майка, но после часа в воде даже они начали тянуть на дно. МакГрегор содрал с себя одежду. Но перед этим он вспомнил, что в кармане шортов лежит египетский фунт. В любом случае МакГрегор оставался истым шотландцем. Прежде чем шорты уплыли, он достал банкнот из кармана и зажал его в кулаке.
МакГрегор плыл час, второй, третий, четвертый, но Мальта все еще оставалась далеко. Он почувствовал, что левая рука немеет. Браслет часов начал казаться ему настоящими кандалами. МакГрегор снял часы и попытался надеть их на правую руку. Но пальцы сами разжались, и часы утонули. Однако египетский фунт он держал крепко.
Последний час его держала на воде только сила воли. МакГрегору потребовалось 5 часов, чтобы достичь острова. После этого он обнаружил, что находится возле мелового обрыва. К счастью, его увидел фермер—мальтиец, и на следующий день прилетел самолет—спасатель. Апрельская ночь холодна, а раненный, измученный и голый МакГрегор провел ее прямо на камнях. Однако в госпитале он быстро поправился, А самое главное — он сохранил свой египетский фунт.
Миллер, который поплыл за ним следом, пропал без вести. Также пропали и Седдон с Киганом. Из 36 членов экипажей 8 «Бофортов» погибли 17. Когда МакГрегор полностью выздоровел, он был переведен на более безопасный самолет — летающую лодку «Сандерленд». Вскоре он погиб во время аварии на взлете. Джонни Лэндер, который возглавлял ударную группу и спасся только чудом, позднее стал командиром 22–й эскадрильи в Бирме. Февральской ночью 1945 года он возвращался на аэродром на джипе после вечеринки. Джип свалился с небольшого мостика и перевернулся. Лэндера придавило рулевым колесом, и он утонул на глубине 6 дюймов.
Лининг оказался единственным пилотом, который на следующий день улетел на своем «Бофорте» обратно в Египет. Его самолет вообще не получил повреждений. Экипаж напрасно пытался найти хоть единственную царапинку. Ничего!
После этих тяжелых потерь 39–я эскадрилья оказалась обескровлена. Вдобавок 22–я эскадрилья улетела в Индию. После гибели Бевериджа оказалась вакантной должность командира звена. Наконец—то настал черед Пэта Гиббса.
В первой половине мая воздушное наступление против Мальты значительно ослабло. С германской точки зрения следовало высадить десант и захватить остров. Сначала предполагалось, что парашютисты Оси захватят Мальту сразу после апрельского блица, до того, как Роммель начнет последнее наступление с целью выбить англичан из Африки. Если бы такая операция была успешно завершена, она имела бы решающее значение. Однако героическая оборона Крита в мае 1941 года теперь принесла плоды. Немцы не забыли страшных потерь, понесенных там. Насколько дороже им могла обойтись высадка на Мальте! Не следует сомневаться, что высадка значительных сил привела бы к падению Мальты. Однако немцы испугались. Им не хватало уверенности в себе и веры в союзников.
Немцы предложили компромиссный план нейтрализации Мальты. Но это было неверно с военной точки зрения. Мальта могла понести любые потери, но если не будет достигнуто абсолютное господство в воздухе, эти потери могут быть восполнены, и остров восстановит свою мощь. Пока Мальта находится в руках англичан, в Сицилии приходилось держать около 600 самолетов, чтобы нейтрализовать остров. Но Роммель консолидировал свои позиции и сейчас готовил решающий удар. Ему требовалась авиация для поддержки решающего наступления.
Роммель знал, что англичане в свою очередь накапливают силы в Египте. Он рвался поскорее начать последнее наступление, которое приведет его в Каир. И он позволил Мальте нанести удар в спину.
У англичан хватало своих проблем, связанных с Мальтой. Остров удалось защитить от ударов с воздуха, но теперь его следовало перевооружить и восстановить его ударную мощь. Так как немцы захватили Грецию и Крит, риск при проводке конвоя с востока возрастал неизмеримо. Конвой с запада мог встретить почти столько же опасностей. Ожидаемое противодействие было настолько мощным, что лишь самая крупная операция получала шансы на успех. Поэтому было решено в середине июня провести на Мальту 2 конвоя — один из Англии через Гибралтар, второй — из Александрии. Планировалось прибытие конвоев с интервалом 24 часа. Таким образом надеялись вынудить противника разделить свои силы и ослабить его удары.
Стратегические бомбардировки в поддержку запланированной операции начались 24 мая. Самолеты с Мальты атаковали сицилийские аэродромы и порты Неаполь, Мессина, Кальяри и Таранто. Бомбардировщики из Египта атаковали вражеские аэродромы на Крите и в Киренаике сразу перед началом операции и в ходе ее. Было сделано все, чтобы ослабить ударную мощь противника. Но над всей операцией незримо витала тень ужасного чудовища — итальянского флота, встреча с которым привела бы к колоссальному морскому сражению. 2 эскадрильи торпедоносцев «Бофорт» и 6 торпедоносцев «Веллингтон» стояли наготове на случай, если итальянский флот выйдет в море. Для действий в качестве торпедоносцев было переоборудовано совсем немного «Веллингтонов», поэтому ими не укомплектовывали отдельные эскадрильи. Самолеты были слишком тихоходны и уязвимы для дневных атак, однако они были приспособлены для действий ночью при лунном свете или с помощью осветительных ракет. Они несли по 2 торпеды. 217–я эскадрилья «Бофортов» только что прилетела из Англии, чтобы действовать с Мальты. 39–я эскадрилья стояла в готовности в Бу Амаде.
Конвой с запада двигался из Англии через Гибралтар. Он состоял из 4 транспортов в сопровождении военных кораблей. Эскадра прошла Гибралтарский пролив утром 13 июня. В тот же день одна из наших подводных лодок у северо—западного побережья Сицилии заметила вражескую эскадру, вышедшую из Кальяри, Сардиния. Она состояла из 2 крейсеров и 3 эсминцев. Ночью с Мальты вылетела группа из 4 «Веллингтонов», но из—за трудностей с освещением цели они были вынуждены вернуться, не сбросив торпеды. На следующий день самолеты—разведчики обыскали район между Сицилией и Пантеллерией, но никого не обнаружили. Уже в сумерках фоторазведчик «Спитфайр» заметил итальянцев, выходящих из Палермо. К эскадре присоединился еще 1 эсминец. Однако к этому времени конвой из 7 транспортов, который вышел из Александрии 12 июня, попал в опасную зону, где его могли перехватить вышедшие из Таранто главные силы итальянского флота. Поэтому фоторазведчик с 2 крейсеров и 4 эсминцев был перенацелен на район к югу от Таранто. Сам конвой в течение дня уже подвергся южнее Крита в «бомбовой аллее» серии мощных воздушных атак, в ходе которых был потоплен 1 транспорт. Вечером 14 июня «Спитфайр» в 70 милях южнее Таранто обнаружил итальянский флот. Соединение из 2 линкоров типа «Литторио», 4 легких крейсеров и 8 эсминцев направлялось на юг.
Острота ситуации и совсем небольшое время, оставшееся до темноты, заставили англичан отправить с Мальты звено из 4 торпедоносцев «Веллингтон», один из которых имел радар, не дожидаясь новых сообщений о противнике. Неприятель находился примерно в 250 милях южнее Таранто, однако он ставил такие эффективные дымовые завесы, что выйти в атаку сумел только один «Веллингтон». В густом дыму он сбросил 2 торпеды по какому—то крупному кораблю. Мигнула неясная вспышка, но увидеть результаты было невозможно. Остальные 3 торпедоносца вернулись на базу с торпедами.
На рассвете планировалась атака звена «Бофортов» из состава 217–й эскадрильи. Это была уже совсем не та эскадрилья, которая в апреле улетела на север, чтобы принять участие в операциях у побережья Норвегии вместе с 42–й и 86–й эскадрильями. Из тех, кто атаковал «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в Ла Манше, уцелел только Олдридж. Не считая Олдриджа, лишь один человек мог похвастаться боевым опытом — канадец Стивене, ранее летавший в составе 22–й эскадрильи. Командир эскадрильи подполковник авиации Дэвис, как и Уильямс, Клифф и Гиббс, много лет провел в Госпорте и сбросил там немало торпед, но в боях еще не участвовал. Когда 10 июня они прибыли на Средиземное море, имея специальную задачу охотиться за кораблями итальянского флота, базируясь на Мальте, 217–я эскадрилья была не более чем сборищем неопытных новичков. Торпедное оборудование самолетов было снято, чтобы освободить место для дополнительных баков, и за время путешествия пришло в состояние полного хаоса. Только титанические усилия техников на Мальте позволили вернуть 11 самолетам боеспособность буквально за несколько часов до выхода итальянского флота в море.
9 «Бофортов» под командованием подполковника авиации Дэвиса вылетели из Луки 15 июня в 4.15. Экипажи почти не имели опыта ночных полетов, но все, кроме 4, сумели занять свои места в строю, выйдя в точку сбора вблизи острова. После этого самолеты взяли курс прямо на восток, где на расстоянии 200 миль они предполагали найти итальянский флот. 4 экипажа, не прибывшие на рандеву, полетели к цели самостоятельно. Как ни странно, среди них оказались Олдридж и Стивене. Ночь была очень темной, и Олдридж решил не тратить время на поиск эскадрильи и направился прямо к цели. Стивене, который должен был возглавить одно из звеньев, крутился на месте какое—то время, но потом понял, что остальные самолеты его звена потеряли его. В конце концов он тоже повернул на восток, хотя и чуть позже остальных.
Олдридж уже пролетел 200 миль на восток от Мальты, но не обнаружил ни своих самолетов, ни кораблей противника. Он не имел ни малейшего представления — опоздал он или прибыл слишком рано. На самом деле он опередил остальных на несколько минут. Прямо впереди занимался рассвет. Он находился в самом центре Средиземного моря на равном расстоянии от Мальты, Италии, южной Греции, Крита и Киренаики. Сюда же должен был прибыть и итальянский флот. Далеко впереди темнели Греция и Крит, а справа — массивный выступ Киренаики между Тобруком и Бенгази. Чуть левее располагалась главная база итальянского флота Таранто. Оттуда вышел вражеский флот, но прошел ли он эту точку — оставалось только гадать. Темнота немного рассеялась, и если поблизости окажутся корабли, пилот их обязательно заметит.
Олдридж продолжал лететь прямо на восход, хотя мысль, что Таранто остается слева и теперь почти прямо сзади, давила на него. Он обернулся влево и увидел поднимающийся столб дыма. Внезапно Олдридж различил корабли, один за другим они возникали из темноты, сверкая подобно звездам. Он полетел прямо позади них и пересек кильватерную струю всего в 1 или 2 милях за эскадрой.
Какое—то время Олдридж колебался. Если он повернет назад и атакует противника с левого крамбола, то самолет ясно обрисуется на фоне зари. Его и так уже должно быть заметно на розовом фоне. Однако, насколько мог судить пилот, он пока еще остался незамеченным. Почему бы не повторить то, что случилось пару минут назад? Он снова выйдет на эскадру из темноты, но на сей раз уже не случайно, а намеренно.
Олдридж повернул на юг, подальше от противника, потом на запад — к Мальте, пока не оказался западнее цели. После этого Олдридж снова лег на первоначальный курс.
До сих пор он делал все совершенно хладнокровно, словно читал букварь. Просто второй заход на ту же цель…
Олдридж увидел 4 больших корабля в кильватерной колонне, которые опознал как тяжелые крейсера. Он нацелился на головной. Это был тяжелый крейсер «Тренто», который вел флот. Никто не видел торпедоносец.
Рассвет был хмурым. Даже в самолете люди ощущали таинственную тишину и покой мгновения. Самолет вышел в идеальную точку для сброса торпед — 45° справа по носу от цели. Корабли мирно резали волны. Олдридж подошел менее чем на 1000 ярдов к головному крейсеру и сбросил торпеду. Утренняя тишина оставалась нерушимой, и он затаил дыхание.
Он заложив вираж вправо, вслед самолету раздалось несколько беспорядочных выстрелов. Торпеда пошла идеально, и Олдридж знал, что она должна попасть в цель.
С нетерпением он ждал, когда ядовитая стрела поразит крейсер. Наконец корабль содрогнулся, взвился столб воды высотой 50 футов. Вверх поднялись языки пламени, повалил дым. Это послужило маяком для Стивенса, находившегося в 35 милях от места событий. Олдридж еще раз оглядел сцену с чувством удовлетворения и повернул домой.
Атака главных сил эскадрильи началась на пару минут позднее. Дэвис повел звено из 3 самолетов на второй корабль в колонне слева с носа. 2 других самолета атаковали с противоположного борта. Идеальный строй итальянского флота в считанные мгновения превратился в дикий хаос. Корабли описывали беспорядочные круги, рассыпавшись в разные стороны. Их кильватерные струи извивались, как змеи, и пересекали друг друга. Зенитный огонь был достаточно сильным, и несколько самолетов получили попадания.
За этой атакой в перископ следил командир британской подводной лодки. Он замер, как зачарованный, почти забыв об опасности, грозящей ему самому. Однако суматошное маневрирование кораблей и бешеная стрельба сбили прицел неопытным пилотам. Все торпеды прошли мимо.
Чуть позднее на сцене появился Стивене. Основная атака закончилась несколько минут назад, день набрал полную силу. Строй итальянцев был все еще полностью развален, некоторые корабли вели бешеную пальбу из зениток. Небо на высоту до 10000 футов было испещрено разрывами, хотя Стивене не видел даже признаков присутствия горизонтальных бомбардировщиков, которые могли лететь на такой высоте, их ведь и не могло быть здесь.
В качестве цели он выбрал крейсер, оторвавшийся от ядра эскадры. Этот корабль был уже тяжело поврежден Олдриджем. Он стоял, накренившись, и эсминец пытался поставить вокруг него дымовую завесу. Прежде чем Стивене вышел в точку сброса торпеды, он был замечен. Зенитки открыли огонь. Стивенсу показалось, что крейсер дал ход, поэтому он взял упреждение в половину корпуса и сбросил торпеду. Пилот не понял, что «Тренто» стоит на месте; если бы он целил без упреждения, торпеда обязательно попала бы в цель.
Однако в любом случае «Тренто» был обречен. Через несколько минут его добила подводная лодка, следившая за этой атакой.
С точки зрения количества потопленных кораблей атака 217–й эскадрильи имела ограниченный успех. Еще несколько пилотов утверждали, что добились попаданий, однако это было не так. Вдобавок итальянский флот по—прежнему следовал на юг. Если кто—то еще сомневался, поколебалась решимость итальянцев или нет, вскоре все сомнения разрешились. Сразу после атаки итальянский флот повернул на юго—восток. Этот курс через 3 часа должен был привести его на встречу с конвоем, вышедшим из Александрии.
Этот конвой в течение ночи следовал обратным курсом, дожидаясь результатов атаки самолетов с Мальты. После известия об атаке 217–й эскадрильи он снова повернул к Мальте. Однако самолет—разведчик сообщил, что итальянский флот не отреагировал на атаку. Поэтому перед главнокомандующим Средиземноморским флотом всерьез встала перспектива столкновения двух соединений. Конвой получил приказ отвернуть на север и выждать, пока не прояснится ситуация.
За ночь итальянский флот вошел в пределы досягаемости «Бофортов» 39–й эскадрильи из Египта. Соединение американских «Либерейторов» в зоне Суэцкого канала тоже находилось в готовности к атаке. Сначала предполагалось, что «Бофорты» вылетят из Бу Амада. Но 26 мая Роммель возобновил наступление. Он хорошо использовал припасы, подвезенные ему в течение последних 4 месяцев. Бу Амад был захвачен немцами. 39–я эскадрилья была вынуждена отступить к Сиди Баррани. Находясь там, «Бофорты» с трудом могли долететь до места боя и вернуться.
Если бы эскадрилья действовала из Бу Амада, «Бофорты» могли лететь подальше от берегов Киренаики, захваченной врагом. Но теперь им пришлось лететь прямо к цели, проходя в опасной близости к вражеским аэродромам. Они не имели истребительного прикрытия, так как те прикрывали отступающую армию. И все—таки угроза вражеских истребителей оказалась слабее угрозы остаться без топлива. Результаты поражения в Западной Пустыне нарастали, как снежный ком.
12 «Бофортов» вылетели из Сиди Баррани в 6.15. 4 звена по 3 самолета в каждом возглавляли подполковник авиации Мэзон (командир эскадрильи), Гиббс, Тэйлор и Лининг. Для этой операции эскадрилья получила несколько «Бофортов II» с мотором «Твин—Уосп». Однако Мэзон предпочел лететь на старой машине Mark I, руководствуясь принципом, что группу должен вести самый тихоходный самолет. Мэзон и Гиббс возглавляли 2 средних звена, Тэйлор вел правое, а Лининг — левое. Мэзон и Гиббс проинструктировали их.
— Если вы увидите крейсера и эсминцы, игнорируйте их, — говорил Гиббс. — Ищите сундуки. Следуйте за мной.
Мэзон проложил курс в море так далеко, как только мог. Но последние 2 часа они летели в лихорадочном напряжении. Вражеская авиация с аэродромов, находившихся прямо за горизонтом по левому борту, наносила удары по британскому конвою, и вряд ли стоило надеяться, что 12 «Бофортов» проскочат незамеченными.
Они летели на высоте 50 футов вдоль берега мимо Гам—бута, Тобрука, Газалы. Наконец они миновали Дерну — самую северную точку Киренаики. Теперь они удалялись от земли. Вражеские истребители остались позади.
Затем с ними случилось первое несчастье. В нескольких милях позади один из стрелков увидел всплески воды. Он принял их за падающие бомбы. Но поблизости не было кораблей, он не мог различить никаких самолетов, и потому был озадачен. Стрелок вызвал своего пилота.
— Я вижу нечто, что походит на падающие в воду бомбы, в 5 милях позади нас. И ничего больше.
— Раскрой глаза пошире.
Эти всплески не были вызваны бомбами. Соединение из 5 Ме–109 вылетело с аэродрома Дерны, чтобы прикрыть бомбардировщики, которые собирались атаковать британский конвой. Они несли подвесные баки. Как только вражеские пилоты заметили «Бофорты», они сбросили баки и ринулись в погоню.
Германские истребители атаковали с юго—востока. Многие летчики ничего не видели, пока крайний левый «Бофорт» внезапно не разломился надвое. Обе половины полетели в море, причем носовая часть загорелась. Мэзон толкнул сектора газа до упора вперед, но более скоростные «Бофорты II» проскочили мимо, оставив командира группы позади.
Все «Бофорты» отчаянно вертелись, держась в тесном строю. Стрелки открывали огонь по истребителям при первой же возможности. Несколько пулеметов на новых «Бофортах II» заклинило, что напомнило первые атаки «Шарнхорста» Тем не менее, германские пилоты вели себя с большой осторожностью, атакуя только самые крайние «Бофорты». Немцы пикировали сбоку, заходя в хвост торпедоносцу. Именно таким образом был сбит крайний правый «Бофорт». Его пилот, который ранее летал на «Сандерлендах», попросил поставить его на место, где будет больше свободы маневра. Это был его первый вылет с торпедой.
Сам Мэзон обнаружил, что идет предпоследним в растрепанном строю. Честь оказаться замыкающим была предоставлена старшему сержанту Дафферну. Его стрелок сообщил, что сзади заходят 3 истребителя. Дафферн находился недалеко от командира группы. Стрелки открыли огонь по «Мессерам», но пулеметы почти сразу заклинило. Радист выпустил длинную очередь из бортового пулемета, но был тут же ранен ответным огнем, получив множество ран в руки и ноги. 3 истребителя атаковали одновременно: сзади слева, сзади справа и точно сзади. Они держались на расстоянии 800–1000 ярдов вне дальности стрельбы пулеметов «Бофортов». Теперь немцы сменили тактику. Они давали ручку от себя, нажимали гашетку и следили за трассерами. Потом медленно поднимали нос самолета, пока трасса не упиралась в мишень.
Хвостовой стрелок Дафферна сообщал ему положение истребителей и говорил, как идут трассы. Все, что мог сделать Дафферн — сбивать прицел скольжением на крыло. Внезапно его ноги сбросило с педалей, когда прямым попаданием был поврежден руль. Пока неуправляемый самолет мотало вправо и влево, ноги Дафферна просто плясали по кабине. С огромными усилиями он сумел водрузить ноги на педали и восстановил управление. Здесь пилот обнаружил, что рулевые тяги тоже повреждены, и руль откликается, только если вдавить педаль до упора.
Пока самолет мотался, как пьяный, германские истребители тщетно пытались пристреляться. Впрочем, иногда они попадали. Взрывом снаряда рация была выброшена из гнезда, трассеры пронизали гондолы двигателей. Самолет сейчас больше всего напоминал дуршлаг. Ветер пронзительно свистел в пробоинах. Но каким—то чудом моторы работали, и Дафферн летел.
Длинные очереди немцев были эффектны, однако они привели к огромному расходу боеприпасов. Вскоре истребители отвернули прочь. Еще один пилот «Бофорта» был вынужден повернуть к берегу. Он совершил вынужденную посадку позади линии фронта. Еще один или два самолета сбросили торпеды, чтобы удержаться в воздухе. Дафферн на тяжело поврежденном самолете, без пулеметов, без рации, имея раненного стрелка, решил, что продолжать полет не имеет смысла, и повернул назад, в Сиди Баррани. Еще несколько пилотов обнаружили, что израсходовали слишком много бензина, уклоняясь от истребителей, поэтому у них не осталось надежды выполнить атаку и сесть на Мальте. Они тоже повернули назад. Когда Мэзон восстановил порядок, то обнаружил, что группа сократилась с 12 самолетов до 5.