Германия, Рейхсбан.
1 мая 1940 года. Вечер.
Гюнтер Шольке.
— Позвольте вам помочь, фрау! — он помог своей спутнице снять элегантный плащ, невзирая на слабую попытку отказаться, и повесил его на крючок возле входа. Её чемодан также занял предназначенное ему место. После этого Гюнтер более внимательно оглядел свою новую попутчицу.
Это была цветущая женщина средних лет, по крайней мере, выглядела она, на его взгляд, максимум лет на тридцать с хвостиком. Живое, доброе лицо с грустными зеленоватыми глазами, стройная фигура в чёрном, свободном платье ниже колен. На голове чёрная шляпка с маленькой вуалью.
Что ж, не самая неприятная компания, подумал он после беглого осмотра. С самого утра, после того как поезд вырвался из теснин столицы, пробираясь на юго-запад, Гюнтер скучал и просто смотрел в окно. Проезжая Потсдам, он невольно вглядывался в дома, надеясь увидеть особняк баронессы но увы, тот был не виден со стороны вокзала. Сельская Германия была красива и он с удовольствием рассматривал её. Маленькие, аккуратные станции, фермы, домики. На полях виднелись люди, трудолюбиво возделывающие землю. Как будто и нет войны, пастораль… Вообще, Гюнтер выехал со значительным запасом. Расстояние от Берлина до Аахена составляло примерно 640 км, учитывая скорость паровоза, он должен был преодолеть это расстояние часов за 6–8.. Как бы не так! Пресловутая немецкая точность, на этот раз, сильно захромала. Возле Магдебурга пришлось простоять больше двух часов, пропуская на запад военные составы а обратно медицинский поезд. Потом остановились чтобы сменить поездную бригаду, залить воду в котёл. Затем, уже за Брауншвейгом, состав снова простоял почти час, по словам кондуктора, что-то случилось с рельсами. В результате, когда паровоз, пыхтя, втащился на железнодорожный вокзал Ганновера, уже был вечер. По расписанию, Гюнтер уже должен был подъезжать к цели, но то и дело извиняющийся кондуктор сообщил что в Аахен они прибудут только утром.
Пожав плечами, он начал готовиться ко сну, раздумывая доесть ли то что ему собрала в дорогу Лаура или же отведать меню вагона-ресторана. Именно в этот момент выяснилось что у него появилась попутчица. Откровенно говоря, Гюнтер был рад этому. Сейчас, в военное время, богатеи не горели желанием ездить по "Рейхсбану" поэтому, с одной стороны, он не рассчитывал на попутчиков, с другой, на него напала скука. Всё время смотреть в окно тоже не выход. Зато теперь, похоже, у него появилась собеседница..
— Оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке, фрау! — отрекомендовался он, щёлкнув каблуками сапог и слегка наклонив голову.
— Гюнтер? Вас зовут Гюнтер? — почему-то несказанно удивилась женщина. Она уставилась на него с изумлением и смотрела во все глаза. Он слегка насторожился и более внимательно оглядел даму. Хм… Нет, определённо он её не помнит. Но она, получается, его знает? Или нет?
— Верно, фрау. А почему вы спросили словно мы знакомы? Если так то извините, я вас не помню… — покачал головой Гюнтер.
— Ой, извините, пожалуйста, оберштурмфюрер! — покраснела от смущения женщина. — Меня зовут Урсула Кляйн. А удивилась я так потому что моего мужа звали также как и вас, вот я и… — она замолчала и отвела свой взгляд.
— Вот оно что… — понимающе протянул он. — Теперь всё ясно. Кстати, ваша фамилия противоречит вашему виду, фрау Кляйн.. — Гюнтер широко улыбнулся. Голова женщины доходила ему до подбородка что, учитывая его высокий рост, была явно не низкой, даже без учёта каблуков.
Дама тоже слегка улыбнулась, но глаза её по-прежнему остались грустными:
— Это сейчас я такая. А в детстве была очень маленькой… Что же вы стоите, оберштурмфюрер? Давайте лучше присядем! — пригласила она и опустилась на мягкое сиденье напротив него.
— Фрау Кляйн, предлагаю отбросить официоз и перейти к простому общению. Называйте меня Гюнтером, мне будет так проще, да и вам, возможно, тоже… — сказал Гюнтер, удобно устроившись на своём месте и задёрнув занавески на окне. Сумерки сгустились ещё больше и почти ничего за окном было не различить. Отдалённо слышались шаги, голоса, свистки паровозов а в купе было тепло и уютно.
— Что ж, Гюнтер, не имею ничего против. Вы правы, имя Гюнтер для меня давно привычно и в чём-то очень родное. Мой муж любил называть меня Улла… — печально произнесла женщина, погрузившись в воспоминания. — Мы с ним прожили вместе много лет. Знаете, вы мне слегка его напоминаете, в молодости. Он был почти такой же высокий и приятный в общении..
Просвистел свисток, состав медленно тронулся постепенно убыстряя ход, и стыки под колёсами зазвучали всё чаще. Гюнтер решил совместить приятное с полезным и предложил:
— Знаете, Урсула… то есть, Улла, что вы скажете о моём предложении посетить вагон-ресторан и посмотреть чем нас с вами могут угостить? Скоро уже ложиться спать а я не люблю делать это на голодный желудок.
— Я согласна, Гюнтер! — отозвалась женщина, вставая и беря с собой сумочку. — Признаться, не отказалась бы чего-нибудь поесть. Весь день прошёл в этих предотъездных хлопотах так что я даже забыла нормально поужинать перед поездом.
— Тогда прошу за мной! — пригласил её Гюнтер, открыв дверь купе и предусмотрительно нащупал в кармане портмоне. Еда в вагоне-ресторане, в принципе, не должна быть особенно дорогой но вот напитки… Впрочем, деньги у него были, перед отъездом, заполняя разные бумаги, он зашёл в финансовый отдел СС где ему и выплатили апрельское жалование.
Они за несколько минут добрались до нужного вагона который располагался посредине состава и Гюнтер галантно отодвинул даме стул, заслужив этим благодарственный взгляд. Вышколенный официант подал меню и он бегло осмотрел его. Выбрав суп-гуляш по-тирольски и на второе пасту с грибами, ветчиной и сметанным соусом, Гюнтер поднял глаза на женщину и обнаружил что та даже не открыла своё меню. Урсула смотрела на него с каким-то странным выражением лица, словно едва сдерживая слёзы.
"Так, это надо справлять! — решительно подумал он. — Ей надо развеяться. А для этого лучший способ — немного выпить!" И Гюнтер взялся за дело. Заказал две бутылки шампанского, фрукты, шоколад. И заговорил:
— Я вижу что вы явно подавлены, Улла… Говорят, что если человек выскажет другому то что лежит у него на душе, гнетёт его, то ему станет легче. Поверьте, лично убедился в этом. Поэтому, если я не вызываю у вас явного отторжения то готов послужить жилеткой… — мягко улыбнулся он, пытаясь помочь даме.
— Вы думаете? — поинтересовалась женщина. Она, всё-таки, заказала себе какой-то салат и теперь начала понемногу его есть. Делала она это без энтузиазма, словно зная что такой процесс нужен для организма но не находя в этом ни грамма удовольствия. При этом с её лица не сходило выражение грусти и печали. — Что ж, может вы и правы..
Гюнтер наполнил бокалы и протянул один Урсуле.
— Предлагаю выпить за нашу случайную встречу! — провозгласил он и слегка дотронулся до её бокала своим. Та молча кивнула и немного отпила. Он сделал то же самое, но побольше.
— Мой муж, Гюнтер Шварц, умер две недели назад от несчастного случая. Поскользнулся в ванной, когда вылезал из неё, ударился головой о чугунный бортик и… — её лицо перекосилось от боли и она закрыла лицо ладонями. — Извините, но это так больно… Кажется, что всё это сон, понимаете? Я была на кухне, готовила ужин. Даже сейчас помню что это была запеканка… Услышала какой-то стук и спросила что он там делает? А Гюнтер не ответил. Я и решила что мне послышалось… И почти полчаса я, напевая глупую песенку, продолжала готовить ужин! А он там лежал и, может, ждал помощи! Боже мой, наверное, из-за меня он умер! — голос её повысился, на глазах появились слёзы и Гюнтер понял что у неё сейчас начнётся истерика. Понятно, винит себя в смерти мужа и теперь занимается самоедством.
Последующее действие вышло каким-то совершенно естественным и правильным. Он встал из-за стола, пересел к ней и, обняв за плечи, мягко привлёк к себе. Словно только дожидаясь этого, женщина уткнулась ему в грудь и горько расплакалась. Мда… роль жилетки, в данном случае, ему определённо удалась!
Следующие минут пять Гюнтер продолжал сидеть рядом с ней и успокаивать Урсулу, ласково поглаживая по густым волосам, одновременно шепча ей на ухо что она нисколько не виновата, что никак не смогла бы предотвратить это… В общем, полный набор утешителя вдов. В вагоне-ресторане, из-за позднего времени, почти не было посетителей и лишь официант иногда поглядывал на них. Гюнтер наскоро доел свой ужин и тихо сказал:
— Знаете, Улла, уже довольно поздно, ресторан закрывается, поэтому предлагаю вернуться в наше купе. Хорошо?
Та лишь молча кивнула, не в силах что-либо сказать. Отрываться от него она тоже не спешила, устроив голову на его плече и тихонько всхлипывая.
— Давайте допьём наше шампанское из бокалов и пойдём! — убедительным тоном сказал он, дождался пока женщина не возьмёт дрожащей рукой свой, и сказал:
— За хорошего мужа и отличного человека — Гюнтера Шварца! До дна!
Свой бокал он допил двумя большими глотками а Урсула закашлялась но, всё-же, одолела свою порцию. После этого, продолжая обнимать несчастную вдову, Гюнтер сумел схватить пальцами горлышки двух бутылок и они покинули вагон-ресторан, к видимой радости официанта, который тут же принялся наводить порядок.
Дорога в купе прошла нормально, женщина нашла в себе силы успокоиться и мягко отстранилась от него, с благодарностью поблагодарив его за участие и поддержку. Снова устроившись в своём купе, Гюнтер хотел сесть на своё место но Урсула сказала:
— Извините меня ещё раз, Гюнтер… Я не смогла совладать с собой, позволила себе недопустимую слабость и..
— Прекратите, Урсула! — властно ответил он и взял её за плечи. — Вы вели себя совершенно естественно и вам незачем просить прощения! Лучше расскажите мне о себе и о моём тёзке?
— Вы правда желаете это знать? Но зачем вам? — удивилась женщина, смотря на него своими заплаканными глазами. В её взгляде была какая-то мольба, смущение, горе… Словом, Урсула явно нуждалась в утешении.
— Потому что мне интересно. Я хочу понять какая вы, Улла! Каким был ваш муж, дети… Кстати, у вас есть дети? — спросил он, усаживаясь, наконец, на своё место. Причём, женщина снова села рядом с ним, явно намереваясь опять использовать его как жилетку. Что ж, Гюнтер был не против, в конце концов, это было меньшее что он мог сделать чтобы успокоить безутешную женщину.
— Ладно, Гюнтер… — сказала она, снова прислонившись к его плечу. — Возможно, мне в самом деле лучше выговориться… Как меня зовут вы знаете, мне уже 43 года, совсем старушка..
— Сколько-сколько?! — удивился Гюнтер. На его взгляд та явно была моложе, максимум чуть за тридцать. — Не может такого быть, Улла! Вы меня явно разыгрываете! — убеждённо ответил он, качая головой в несогласии.
Женщина тихо засмеялась и подняла на него глаза:
— Неужели я так молодо выгляжу? — спросила она и грустно усмехнулась. — Тем не менее, это правда. Просто привыкла в любых обстоятельствах ухаживать за собой. Всегда, если выхожу из дома то причёсана, накрашена и безукоризненно одета. Так меня мать воспитала, говорила: "Женщина всегда должна выглядеть как женщина а не что-то отдалённо похожее на неё!"
— Ваша мать была очень умной женщиной… — уважительно сказал Гюнтер. — Я с ней полностью согласен и думаю так же! Но всё же… Вы поразительно молодо выглядите, Улла!
— Спасибо за комплимент, Гюнтер… — она улыбнулась и вдруг спросила: — А хотите я вам докажу? Подайте, пожалуйста, мою сумочку?
Недоумевая, он потянулся и подал ей сумку, лежащую на её сиденье. Урсула открыла её, достала паспорт и протянула ему:
— Читайте и смотрите, недоверчивый молодой человек..
Гюнтер прочитал:
— Урсула Кляйн, 43 года, Ганновер… — он снова посмотрел на неё и сказал с восхищением: — Знаете, Улла, честно говоря, я умом понимаю что вы говорите правду но вот глаза мне всё равно кричат что передо мной сидит 30–33 летняя очаровательная, молодая, красивая женщина. Прямо какой-то когнитивный диссонанс!
— Ах, Гюнтер… — снова улыбнулась женщина, явно польщённая его оценкой: — У нас, женщин, есть много способов оставаться привлекательной даже тогда когда мы понимаем что наш век уходит… Но всё равно снова спасибо вам за очередной комплимент! Я чувствую что он искренний… Кстати, а что такое этот ваш когнитивный диссонанс? Я впервые слышу про него.
"Так… Похоже, я снова сказал что-то не то! — мысленно укорил себя Гюнтер. — Неужели сейчас люди ещё не знают про это? Надо выкручиваться.."
— Это когда тебе говорят одно, причём ты знаешь что говорят правильно… А твои глаза видят совсем другое. Примерно так.
— Теперь поняла… — кивнула она головой. — Тогда я продолжу?
— Конечно, Улла, но сначала мы немного выпьем иначе скоро шампанское в бутылке выдохнется, а это нежелательно… — проговорил Гюнтер, разливая по бокалам шипучий напиток. Урсула промолчала, видимо, не возражая. Они подняли свои бокалы и он спросил:
— Может вы хотите сказать тост? Ваша очередь.
Она повернулась к нему и несколько секунд смотрела в глаза:
— Знаете, Гюнтер, сегодня я впервые, со дня похорон моего мужа, улыбнулась… Вы меня развеселили и хоть немного ослабили ту тяжесть которая висит на моём сердце. Поэтому я хочу выпить за вас, Гюнтер. За того кто не только защищает нас, слабых женщин, от врагов но и умеет найти способ успокоить их, внести что-то хорошее и яркое в их жизнь… За вас, Гюнтер! — снова произнесла она и пригубила бокал.
Приятно польщённый, он последовал её примеру, за несколько глотков опустошив его. К удивлению Гюнтера, женщина тоже не остановилась пока внутри не осталось ни капли шампанского.
— На чём я остановилась? — спросила Урсула, но не успел он напомнить как она уже сама взмахнула рукой. Как успел заметить Гюнтер, с накрашенными ногтями. — Ах да, что мне 43 года… Да, это явно не то достижение в жизни о котором мечтает каждая женщина. Что ж… Я всю жизнь прожила в Ганновере и очень люблю его. Он такой красивый.. — Женщина мечтательно вздохнула. — Вы хоть раз там были?
— Увы, Улла… — с сожалением покачал он головой. — Не довелось. Только Берлин.
— Вы обязательно должны там побывать, Гюнтер! У нас столько достопримечательностей! Старая и новая Ратуша, часы Крёпке… А уж какое красивое у нас здание оперного театра! — с оживлением рассказывала женщина, мысленно вернувшись в родной город. Её глаза сверкали и из них на время пропали та грусть и горе которые захватили женщину после смерти его тёзки. — А ведь есть ещё музей Нижней Саксонии и Рыночная церковь!
— С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, если доведётся оказаться там! — улыбнулся Гюнтер. — Надеюсь, вы побудете моим гидом?
— Конечно, Гюнтер! — с воодушевлением согласилась женщина. — Будьте уверены, вы не пожалеете что приедете к нам.
— Знаете, я бы с радостью это сделал прямо сейчас но, сами понимаете, служба… — пожал он плечами с сожалением. Зато в душе Гюнтер был доволен. Ему удалось расшевелить свою спутницу, заставить её на время забыть об утрате, перевести мысли Уллы на более приятные вещи. Та уже сняла свою шляпку, выпустив на свободу густые, всё ещё прекрасные чёрные волосы, лицо раскраснелось, то ли от выпивки то ли от эмоций. Даже в своей траурной одежде она выглядела очаровательно и Гюнтер вдруг впервые посмотрел на неё как на красивую женщину с которой вполне можно было бы… Стоп! Нет, вот этого ему явно не следует делать! Он теперь отлично знает что будет если Гюнтер возьмёт её. С ней случится то же самое что и с другими девушками и женщинами а это явно не входит в его планы. И так уже гарем разросся до совершенно неприличных размеров, пора бы придержать энтузиазм своего слишком прыткого члена… Так что только разговор и никакой инициативы в направлении постели! Сейчас она расскажет свою историю, они допьют шампанское и лягут спать. Отдельно! И никакого секса! Хватит! К тому же она совсем недавно потеряла мужа, какое он имеет право подкатывать к ней со своим мужским интересом? Правильно, абсолютно не имеет. И то что она очень красива, со вкусом одета и накрашена, а её грудь под чёрным платьем..
Гюнтер кашлянул от смущения и долил в бокалы остатки первой бутылки.
— Что с вами, Гюнтер? — с удивлением спросила женщина от которой не укрылось его внезапное смущение.
— Ничего, просто… Не обращайте внимания, Улла, продолжайте! — с трудом нашёл он слова.
— Ну ладно… — она ещё несколько секунд на него смотрела а потом заговорила снова: — У нас с Гюнтером была долгая, счастливая жизнь, результатом которой стала наша единственная дочь — Розалия… Я именно к ней сейчас и еду. Не могу больше быть одна в нашем доме без моего Гюнтера. А дочка живёт в Аахене, снимает квартиру, ей всего 22 года. Такая красивая, нежная, умная девочка! Я так ею горжусь! — голос Урсулы стал мягким и ласковым, было видно что она очень любит свою Розалию и беспокоится о ней.
— Не сомневаюсь в том что ей передались все ваши достоинства, Улла! — ответил Гюнтер, снова подавая ей бокал. — Что ж, теперь мой тост… Предлагаю выпить за ваш родной Ганновер! Пусть я пока его и не знаю, но уверен, с вашей помощью смогу это справить. Прозит!
— О, я вообще-то, не любительница выпить но за свой любимый город не могу отказаться! — сказала улыбающаяся женщина и слегка прикоснулась своим бокалом о его, вызвав в купе мелодичный звон. Подбадриваемая им, Урсула тоже допила свой бокал и ещё больше раскраснелась. Очень хорошо, подумал Гюнтер, скоро она окончательно опьянеет и захочет спать.
— Расскажите о себе ещё что-нибудь? — предложил он, мягко привлекая её к себе.
Она, не сопротивляясь, облокотилась на него спиной и спросила:
— Что вы ещё хотите обо мне знать?
— Ваши увлечения, мысли, привычки… Расскажите о себе всё что хотите… — сформулировал Гюнтер своё желание.
— Хорошо, но потом и вы расскажете о себе? — поставила женщина условие, лукаво улыбнувшись. — А то я о вас почти ничего не знаю.
— Договорились! — кивнул он, рассчитывая что в процессе её рассказа, перемежаемого периодическими тостами, та просто заснёт и ему не придётся этого делать.
— Я люблю цветы. Розы, георгины, ландыши… Они такие красивые, хрупкие, нежные. Как я сама! — тихо засмеялась Урсула. — А ещё я люблю свой дом. У нас с Гюнтером такой милый домик… Мы его отделали по своему вкусу. Там уютно, особенно зимой, у камина. Когда на улице холод, вьюга… А дома тепло, изредка потрескивают дрова а ты сидишь рядом с мужем в обнимку под пледом, смотришь на снежинки за окном и думаешь… Как хорошо жить! Боже, как мы были счастливы! — внезапно всхлипнула женщина и он почувствовал как её тело, прижатое к нему, мелко затряслось.
— Ну всё-всё, успокойтесь, Улла… — тихо сказал он, крепче прижимая женщину к себе. Та доверчиво прижалась к нему и постепенно затихла.
— Извините меня, Гюнтер… Я опять расклеилась… — её голос звучал еле слышно. — Просто я, со смерти Гюнтера, находилась в каком-то шоке, понимаете? Моё тело что-то делало, разговаривало, занималось вопросами похорон, заполнением всяких юридических формальностей… А я сама, где-то глубоко внутри, сидела и, оцепенев, наблюдала за этим, не в силах понять и принять что моего милого Гюнтера больше нет… Потом я целыми днями ходила по комнатам, убиралась, ухаживала за цветами, разговаривала сама с собой… Мне кажется, ещё чуть-чуть и я бы сошла с ума. А затем что-то вдруг словно ударило меня. И я поняла что не смогу быть там одна. Без мужа наш дом перестал быть милым и родным. Он потерял свою привлекательность. Я по-прежнему его люблю но жить там одна больше не могу… Он стал холодным и… чужим. Поэтому я собралась и решила поехать к моей Розалии, последнему близкому человеку в нашей семье. Вот и вся моя история, Гюнтер… — закончила она и замолчала.
— А кем был ваш муж, Улла? — спросил он, желая узнать на какие деньги его вдова решила ехать первым классом.
— Он был полковником интендантской службы "Вермахта". В его подчинении были все склады в городе и его окрестностях… — поведала ему женщина и Гюнтеру всё стало ясно. Что ж, ничего удивительного что полковник-тыловик смог так шиковать. Наверняка толкал налево содержимое своих складов. Впрочем, теперь это уже неважно. Он предстал перед таким судом где ему не помогут ни деньги ни связи.
— А теперь вы расскажите свою историю, Гюнтер! — попросила Урсула слегка заплетающимся голосом, отстраняясь от него. — Но сначала, вы не могли бы открыть вторую бутылку? Я хочу сказать тост. Сейчас же моя очередь, верно? — улыбнулась она. Приятный запах духов щекотал ему ноздри а накрашенные губы на миг показались Гюнтеру воротами в рай. В её глазах появилась поволока которая бывает у поддатых женщин и он решил усилить эффект.
— Конечно, Улла! — ответил он и осторожно попытался открыть бутылку. Хотя у него был большой опыт по этой части но в данном случае что-то пошло не так. То ли Гюнтер слишком резко откручивал пробку то ли ещё что, но случилось непредвиденное… Раздался сильный хлопок и пробка с огромной скоростью пронеслась прямо перед его глазами, отчего он едва не повторил судьбу бравого американского лётчика Рэйфа из фильма "Перл-Харбор", когда тому, во время знакомства с Эвелин, проклятая пробка угодила прямо в нос. Но не успел Гюнтер порадоваться своей удаче как выяснилось что пробка не самое плохое что его ждало. Ибо из бутылки, с радостным шипением, выплеснулась освобождённая пена, которая тут же облюбовала не только его лицо но и чёрный китель на груди. Не успокоившись этим, шампанское попыталось дотянуться и до Урсулы… К счастью, запала уже не хватило и платье женщины украсилось лишь несколькими каплями шипучей пены, быстро впитавшейся в ткань.
Ошеломлённый Гюнтер застыл, держа бутылку в руке, пытаясь прийти в себя. Точно так же застыла и Урсула, смотря на него. Отмерев, он открыл рот чтобы попытаться извиниться но внезапно дама рассмеялась. Нет, она пыталась сдержаться, Гюнтер видел это, но не смогла. Закрыв лицо руками, женщина хохотала так что наверняка было слышно в соседних купе. Отфыркиваясь, он с раздражением поставил проклятую бутылку на стол и начал вытирать лицо платком, который достал из кармана. Конечно, со стороны это, скорее всего, выглядело смешно но вот ему лично было не до смеха. Теперь, до чистки формы, от него будет пахнуть шампанским. Прямо какое-то дурацкое совпадение! Совсем недавно похожая история с ним случилась в ресторане, во время свидания с Лоттой, и вот опять… Определённо, ему надо серьёзно обновить навык обращения с тарой для алкоголя! Обливать себя каждый раз когда хочется выпить… Это никуда не годится.
Тем временем, женщина, наконец, почти успокоилась и лишь веселье в глазах говорило ему что она до сих пор забавляется его ошибкой. Урсула подвинулась к нему и сказала, безуспешно пытаясь убрать с лица улыбку:
— Ради Бога, простите меня, Гюнтер! Я не хотела, правда! Просто у вас был такой вид… Извините меня, пожалуйста, я не смогла сдержаться! Это шампанское… я виновата что попросила вас открыть… — тут она закашлялась, видимо, пытаясь скрыть смех.
Раздражение Гюнтера прошло. В конце концов, ничего страшного не случилось, подумаешь, немного облился. Дело житейское, как говорил Алекс. Он улыбнулся в ответ и сказал:
— Я не обижаюсь, Улла. Понимаю, сам виноват, надо было осторожнее открывать пробку.. — Гюнтер вздохнул и добавил: — Китель только жалко, перед поездкой почистил.
— Ох… Ну конечно, как я не обратила внимания? — взволновалась женщина. — Снимайте его сейчас же! Я отнесу его проводнику, надеюсь, он сможет помочь мне!
И, несмотря на его протесты, упросила снять китель и отдать его ей. Урсулы не было минут десять, за это время Гюнтер сходил умылся и просто сидел, смотря в тёмное окно хоть и не видел там ничего. Вернувшись, она с огорчённым видом сказала что проводник ничем особым помочь не смог, надо было стирать чтобы избавиться от запаха, что в условиях поезда было трудноосуществимо.
— Извините меня ещё раз, Гюнтер, это моя вина… Если бы я не захотела сказать тост то ничего бы не было! — продолжала казниться женщина с грустным видом, обхватив себя руками. Его китель она повесила на крючок, рядом со своим плащом.
Ему стало жалко её и он сказал:
— Нет, это я виноват в собственной невнимательности, вот и был наказан… Что ж, часть напитка пропала но там ещё кое-что есть. Я сейчас налью и вы скажете свой тост! — на его взгляд, в бутылке было чуть больше половины шампанского, этого хватит ещё на пару тостов.
Наконец, они снова подняли бокалы и Гюнтер посмотрел на неё в ожидании:
— Теперь говорите!
— Гюнтер! Я хочу выпить за вашу девушку! Ведь она же у вас есть, верно? — и не дав ему сказать ни слова, продолжила: — Даже не думайте отрицать! Я абсолютно уверена что у такого красивого, сильного мужчины есть девушка! Судя по отсутствию кольца на пальце вы не женаты, но девушка у вас точно есть! Скажите, как её зовут?
Гюнтер слегка смутился. Оригинальный тост! Хотя, что ему скрывать? Девушка есть и даже не одна. Вот только зачем ей это говорить? Незачем. Поэтому он улыбнулся и ответил:
— Вы правы, Улла, есть. Её зовут Лаура, она медсестра. Очень любит меня..
— А вы её? — тут же спросила она и покраснела: — Ой, что я несу? Не отвечайте! Просто давайте выпьем за вашу Лауру! Уверена, она счастлива с вами! — и, не дожидаясь ответа, прикоснулась бокалом к его сосуду. Они выпили, снова до дна.
Когда женщина поставила свой бокал на столик её рука слегка дрожала, из-за чего она едва не промахнулась. О, похоже, Урсула уже почти готова… Ещё немного и дама отрубится окончательно. Гюнтер немного винил себя что выбрал такой способ утешения вдовы, особенно учитывая как та себя будет чувствовать утром, но слушать её плач было выше его сил. Одно дело когда это делают всякие хитрые, циничные сучки, пытающиеся разжалобить мужчину в расчёте на свои планы… Тогда можно просто смеяться над их напрасными усилиями. И совсем другое когда это горе искреннее, как у Урсулы. В таком случае он готов был на многое чтобы успокоить даму. Видимо, это его сентиментальность так себя проявляет.
Гюнтер решил снова налить шампанское чтобы добить бутылку когда увидел как женщина попыталась встать, качнулась и, несмотря на попытку схватиться за столик, приземлилась прямо на него. В последний момент он попытался поймать её но, поскольку в одной руке держал бутылку то не смог. В результате Урсула оказалась сидящей на его коленях и вяло забарахталась, смущённо извиняясь:
— Простите, Гюнтер… что-то я не стою на ногах. Вы не могли бы выключить свет в купе? Он бьёт мне в глаза… — её голос стал ещё более невнятным но пока различимым.
— Хорошо, Улла, как хотите… — ответил он, осторожно ссаживая её с себя на сиденье. Встав, Гюнтер выключил плафон и купе погрузилось в почти полную темноту, нарушаемую лишь тусклым лунным светом из окна. Буквально на ощупь он разлил последнюю порцию шипучего напитка в два бокала и потряс бутылку. Судя по звуку там осталось на самом донышке. Что ж, будет чем слегка опохмелиться утром, чтобы голова поменьше болела. Сам он хоть и тоже пил не меньше Уллы, но его развезло не так сильно как её. Гюнтер вполне соображал, мог передвигаться не качаясь и разговаривать членораздельно. Разве что мысли в голове стали более… развязными, что ли.
Снова усевшись на своё место он поднял бокал и сказал:
— Последний тост за мной, Улла. Вы готовы?
Та обхватила свой бокал двумя руками и невнятно проговорила:
— Да. Надо же, как сейчас стало уютно… и романтично… — она тихо засмеялась и едва не повалилась набок когда поезд слегка тряхнуло. Второй рукой Гюнтер крепко схватил её за руку и притянул к себе. Ещё не хватало чтобы она упала на пол и поранилась… В темноте он не мог различить её лица, лишь тёмное пятно вместо него.
— Я предлагаю выпить за вас, прекрасная Улла! За то что вы не сломались под ударом судьбы, смогли выстоять и жить дальше! За вашу красоту, силу и доброе сердце! Прозит! — сказал он и уже хотел соприкоснуться бокалами как та прервала его:
— Гюнтер, давайте на брудршф… то есть, бру-дер-шафт! — с трудом выговорила женщина.
На миг он в нерешительности замер. Это уже начинало идти по определённому сценарию, но… Неужели Урсула думает что они?.. Нет, она же любит своего мужа, как такое возможно? К тому же последняя порция шампанского наверняка свалит её окончательно и она уснёт. Так что нет никакого риска. А отказать красивой женщине в такой малости… И Гюнтер согласился.
Они просунули руки нужным образом и снова выпили до дна, причём дама, видимо, приноровилась и почти не отстала от него. Он ещё раздумывал когда почувствовал как к его губам медленно прикоснулись губы Урсулы. Гюнтер не услышал а, скорее, ощутил как она тихо прошептала:
— Пожалуйста.
Что ж, если он самовольно подрядился быть жилеткой то будет ею до конца. Гюнтер поставил свой бокал на столик, сделал то же самое с её посудой и уверенно привлёк Урсулу к себе, одновременно раздвигая мягкие женские губы своим языком. Да, он опять не устоял, но утешал себя мыслью что от одного раза с ней ничего не будет, силы дара не хватит чтобы она к нему привязалась. Утром же они расстанутся и вряд ли больше увидятся. Конечно, он не прочь бы посетить её родной Ганновер, полюбоваться часами и другими красотами города но если это не случится то ничего страшного. И всё это останется лишь в их памяти, как приятное дорожное приключение.
Тихо застонав ему в рот Урсула слегка отодвинулась от него и вдруг сказала, погладив в темноте его широкие плечи:
— Любимый мой, представляешь что мне приснилось? Как будто ты умер и я тебя похоронила… Какой ужасный сон, правда, Гюнтер?
Озадаченный Гюнтер уставился на неё пытаясь понять что она несёт но ничего не увидел. Похоже, она явно не в себе… Слишком много выпила.
— Улла, ты что… — хотел спросить он но тут же ощутил на своих губах маленький пальчик, который заставил его замолчать.
— Тсс! — ласково произнесла женщина, мягко нажимая ему на грудь, вынуждая лечь на спину. — Ничего не говори, просто помолчи, милый… Так вот, а ещё мне приснилось что вместо тебя я еду с каким-то молодым, симпатичным офицером. И его тоже зовут Гюнтер, как и тебя, надо же.. — Урсула хихикнула, проведя своими пальчиками под его майкой, доставив ему приятное ощущение.
Так вот оно что, внезапно понял он! Улла настолько опьянела что в темноте приняла его за своего мужа! Видимо, мозг женщины так и не смирился с тем что тот умер и теперь, пользуясь её состоянием, темнотой, сходством имён и внешности, решил поддаться иллюзии и заставил несчастную Урсулу поверить что та находится со своим любимым мужем.
— Он так на тебя похож в молодости! — тем временем продолжала Улла, нежно поднимая его майку. — Когда я в первый раз его увидела мне показалось что это ты… А потом мы с ним пили. Извини меня, я помню что ты говорил… Мне нельзя много пить. Но я была так раздавлена тем что ты, как будто, умер что захотела забыться… — Её голос стал более внятным и его стало лучше различать.
— Но теперь я знаю что это и есть ты, Гюнтер! — с радостью сказала она. Сам Гюнтер предпочёл промолчать, так и не решив что ему делать. Прекратить этот фарс и привести её в чувство? И что будет? Она поймёт свою ошибку, осознает что муж, по-прежнему, мёртв и снова расплачется или вообще, устроит истерику. А он окажется тем кто безжалостно разобьёт её иллюзию и снова ввергнет женщину в горе и страдание. Сейчас она счастлива, так надо ли ему лишать Урсулу кратковременного кусочка прежней, полной радости жизни? Возможно, в данном случае, лучше сладкая ложь чем горькая правда? Хотя бы на время?
Пока он размышлял и решал что делать, женщина уже всё решила за него. Майка была задрана до шеи а её шаловливые пальчики уже расстегнули его ширинку. Она склонилась над ним и начала покрывать лёгкими поцелуями его грудь.
— Боже, Гюнтер, ты стал такой большой! И от тебя так пахнет… Я чувствую что всё больше хочу тебя, мой любимый! — горячий шёпот женщины невольно возбуждал его, особенно когда та перешла с его груди на губы. Урсула снова поцеловала его а потом лизнула левое ухо и шею. Миллионы мурашек пробежали по телу Гюнтера тут же отозвавшись на его члене, который не замедлил показать свою готовность.
Женская ручка нырнула в его брюки и над ухом прозвучал довольный шёпот Урсулы:
— О… Ты меня приятно удивляешь, Гюнтер. Что с тобой такое сегодня? Неужели доктор Зильбер помог? В последнее время ты мне говорил что у тебя ТАМ проблемы но… — она ласково обхватила его член рукой и её голова поползла вниз. — Но я чувствую что ты в полном порядке, милый мой! И, кажется, он стал каким-то другим..
Гюнтер счёл за лучшее снова промолчать. Если ей легче воспринимать его как своего мужа то пусть… Удовольствие-то всё равно получит он а не его умерший тёзка. Конечно, в моральном плане это было неправильно и постыдно но Гюнтер давно уже смог договориться со своей совестью по этому вопросу, иначе после первой же замужней любовницы он стал бы импотентом.
Тем временем Гюнтер ощутил как его член внезапно оказался в горячем, влажном плену и не смог удержаться от стона удовольствия. Урсула оторвалась от его хозяйства и проговорила, похоже, с улыбкой:
— Да, я знаю как тебе это нравится, милый… Обещаю, сделаю всё как ты любишь!
И Гюнтер несколько минут наслаждался глубоким, чувственным минетом, ощущая как её губы вобрали в себя почти весь его член. Язык женщины творил настоящие чудеса, вызывая в нём сильнейшее желание взять головку Урсулы за волосы и натянуть её до конца. Знать бы ещё делал ли его тёзка такое или нет. Вдруг женщину это насторожит? Впрочем, и так всё шло очень даже неплохо.
Его размышления снова оказались прерваны быстро накатившей волной непреодолимого удовольствия, заставившего Гюнтера открыть рот и зарычать, одновременно выгнувшись дугой. Казалось, все мыщцы в районе паха сократились и застыли, буквально выталкивая из его члена животворящую субстанцию, которая целиком исчезла во рту ненасытной Уллы. Наконец, его тело расслабилось и он глубоко вздохнул, постепенно приходя в себя. Сердце колотилось как ненормальное, мозг продолжал плавать в эндорфинах или дофаминах а сам Гюнтер едва осознавал где он и что с ним.
— Сколько же много у тебя её накопилось, Гюнтер… — донеслось до него удовлетворённое бормотание Урсулы. — Даже проглотила с трудом. И на вкус она какая-то другая. Гюнтер, что ты ел сегодня? — тихо рассмеялась она. — Хотя, не важно, мне понравилось… Жаль только что ты сейчас долго будешь восстанавливаться. Но ничего страшного, дай мне свою руку, поласкай меня там, как обычно… — попросила женщина, снимая с себя траурное платье.
Эти слова привели его в чувство и внушили некоторый стыд. Он сам получил удовольствие а бедная женщина осталась неудовлетворённой. Так не пойдёт! Он ведь именно этого и хотел, чтобы та хоть на время, почувствовала себя любимой и желанной, а теперь что? И Гюнтер снова, как и в прошлый раз, представил как его член крепнет и поднимается. Снова появилось возбуждение, сначала слабое, потом всё сильнее. И пока женщина пыталась нащупать его руку чтобы приложить её к своей промежности, он сделал то же самое с рукой Урсулы.
— Что это? — раздался её удивлённый возглас. — Это… Это что, ты опять? Не может быть! Он стоит! Но как, Гюнтер? Ты же только что… Боже мой, я не верю! — залепетала она, уже двумя руками ощупывая его могучее оружие, снова готовое к бою.
Не отвечая, Гюнтер взял её за талию и потянул к себе, чтобы насадить на член. Урсула, словно боясь поверить в такую удачу, суетясь, скинула с себя трусики и лифчик, выпустив на свободу свои довольно немаленькие груди. Правда, в темноте их было едва видно но на ощупь они были не меньше "тройки". Продолжая держать его за член, как будто опасаясь что он исчезнет, Урсула залезла на него и, со сладострастным всхлипом, медленно села на него своим лобком. Мода его брить пока не дошла до женщин но Гюнтеру сейчас было глубоко плевать, главное, он снова внутри!
— Надо обязательно… оох… сказать спаах… спасибо доктору Зильберу… Боже… аа… он сделал чудо… сильнее, любимый! — задыхаясь, шептала женщина, постепенно увеличивая темп. Не прекращая насаживаться, Урсула наклонилась к нему и страстно поцеловала в губы. В ответ Гюнтер усилил движения, буквально врываясь в неё до самой матки, что вызвало у вдовы всё более частые вздохи и стоны удовольствия. Взяв её за груди он притянул их к себе и стал по очереди ласкать соски языком, облизывая ореолы.
— Ох!! Гюнтер… ты никогдааахх… так не делал… Но продолжай, пожа… ааа… Только не останавливайся, прошууу… — ещё сильнее задвигалась на нём женщина, прижав его голову к своей пышной груди. Приближалась кульминация и Гюнтер почувствовал как знакомое давление медленно нарастает в его члене. Продолжая целовать её грудь, он вцепился руками в женские ягодицы и стал ещё сильнее вонзаться в неё. Урсула явно потеряла над собой контроль, её стоны перешли в настоящие крики, но мысль о том что их могут услышать в соседних купе никого не взволновала, им обоим точно было не до этого.
— Я сейчас кончу! — впервые, с того момента как начался интим, подал голос Гюнтер. Он хотел дать ей шанс привстать чтобы не брызнуть ей внутрь но та не захотела им воспользоваться.
Урсула с трудом проговорила:
— В меня, любимый!.. В меня!.. Как ты любишь!..
И он полностью отпустил себя, окончательно отдавшись новому оргазму. Снова, содрогаясь и пребывая где-то в облаках, Гюнтер с огромным облегчением спустил всё что было у него в загашниках и обессиленно распростёрся на удобном сиденье. Он ощущал себя выжатым окончательно и бесповоротно. В это время, захрипев и сильно дёрнувшись, достигла своего долгожданного удовольствия и Урсула, со стоном повалившись ему на грудь, обхватив руками за шею. Она тоже тяжело дышала, Гюнтер слышал как часто билось её сердце а член ощущал как стенки влагалища, обильно орошённые его спермой, всё ещё продолжали сжимать его. Женщина не торопилась слезать с него а он и не собирался сгонять. Мелькнула мысль что надо бы сходить обмыться но навалилась дикая усталость, к тому же было так приятно ощущать плотно прижатое к нему тело красивой женщины с мягкими грудями, что она тут же пропала. Хотелось просто лежать и наслаждаться теми прекрасными ощущениями которые дарит отличный секс.
Урсула слегка пошевелилась и тихо прошептала:
— Сегодня я побывала в раю, любимый. И это благодаря тебе… Я знаю что много раз тебе это говорила но скажу снова — Я люблю тебя, Гюнтер.
В ответ он промолчал и ласково погладил вдову по волосам. Она подняла голову и спросила:
— А ты меня любишь? Скажи!
И вот что ему делать? Сказать правду что нет? Что воспользовался её иллюзией для совместного удовольствия? Что ж, может какой-нибудь правдоруб, который всегда говорит правду, только правду и ничего кроме правды так бы и сделал… Но он, Гюнтер, понимающий человек и не может так жестоко обойтись с той кто только что подарила ему себя. Придётся солгать? Видимо, да, не в первый и уж точно не в последний раз. Скорее всего, наступит такой день когда эта ложь выйдет ему боком… Пусть так, Гюнтер примет этот удар судьбы и найдёт выход из положения. Решит вопрос так как привык это делать. А пока..
— Я тоже тебя люблю, моя милая Улла! — уверенно ответил он и крепко прижал к себе очаровательную вдову. Та облегчённо вздохнула, легла головой ему на грудь и уже через пару минут её дыхание сделалось ровным и спокойным. Она уснула а Гюнтер ещё лежал, вяло размышляя что делать утром и как разруливать такую непредвиденную ситуацию. Несмотря на весь его богатый опыт общения с женщинами такого у него ещё не было. Так и не придя к оптимальному решению, он закрыл глаза. Как там любят говорить некоторые дамы из будущего?
"Я подумаю об этом завтра?" — Гюнтер улыбнулся. Роль жилетки он выполнил на все сто процентов, может даже, перевыполнил. А значит, пора отдохнуть и набраться сил перед новым днём..