Берлин.
6 мая 1940 года. Вечер.
Шарлотта Кольбе.
Девушка, вместе с Труди, шла по улице вечернего города и равнодушно слушала её болтовню. Сегодня они полдня гуляли, обедали в кафе, ходили по магазинам, но подруга так и не смогла развеселить Лотту. В конце концов, та нахмурилась, развернулась и строго спросила:
— Ну хватит, Шарлотта! Говори прямо, что у тебя случилось? Я ни разу не видела тебя такой!
— У меня? Ничего не случилось, всё нормально… — постаралась беззаботно пожать плечами девушка.
— Не ври! Я же вижу ты вся какая-то… отстранённая, что ли? — подобрала подходящий эпитет подруга.
Они уже подошли к перекрёстку улиц, одна из которых вела к дому Шарлотты. Сама Труди жила на другой, поэтому обычно именно здесь подруги и расставались.
— Да ничего я не отстранённая! — отмахнулась Лотта, не собираясь рассказывать ей про свои тревоги. — Сама выдумала чёрт знает что… Просто я сегодня не в настроении, вот и всё! Ладно, Труди, давай до завтра! Мне ещё за продуктами надо зайти… — пресекла она дальнейшие расспросы любопытной подруги. Они поцеловались в щёчку и девушка направилась к себе, не обращая внимания на обиженное лицо Труди.
…С тех пор как Гюнтер уехал Лотта, неожиданно для себя самой, загрустила. Высокий, сильный и, в то же время, добрый эсэсовец, умудрился прочно зацепить её и теперь девушка невольно тревожилась за него. Подумать только, хватило всего одного раза, когда они были наедине, и теперь Лотта мысленно то и дело вспоминала эту встречу, когда познала доселе невиданное блаженство. Да, несмотря на молодость, у неё уже были любовники, правда всего двое, но от них вовсе не было таких странных последствий. Они ей нравились, так, немного… С Гюнтером же всё было гораздо сильнее. Его глаза, улыбка, голос, руки… И, конечно, его хозяйство, которым он так изумительно её… Охх..
Шарлотта глубоко вздохнула и ускорила шаг, пытаясь отвлечься.
Каждый раз, когда девушка вспоминала его, дело кончалось одинаково. Она возбуждалась, щёки краснели, по телу пробегала сладкая дрожь и пересыхало во рту. Надо думать о чём-то другом! Например, о его девушке Лауре, перед которой ей было немного стыдно. Всё-таки, они теперь подруги, и спать с чужим парнем это не слишком правильно. Пожалуй, она красивее не меньше чем сама Лотта. Такая юная, волосы, глаза… Но, как с грустью поняла девушка, даже ради Лауры она бы не смогла отказаться встречаться с Гюнтером. Слишком сильно её к нему тянуло.
Правда, был ещё один вариант, на который она бы могла согласиться, но вот как к нему отнесётся сама Лаура? У Шарлотты пару раз были "игры" с одной из подруг в "БМД", которая и показала ей что хорошо может быть не только с мужчиной. Не сказать чтобы Лотте так уж сильно понравилось с другой девушкой, но что-то в этом её зацепило… Про самого Гюнтера она не волновалась. Своим женским чутьём Шарлотта чувствовала что он не будет возражать если окажется в одной постели сразу с двумя своими девушками. Сама она, едва представив такую оргию втроём, едва смогла успокоиться, мысленно поразившись своей извращённой фантазии. Откуда в ней такие мысли и желания?.. Конечно, это кошмар… Но до чего же возбуждающий кошмар! Представив извивающиеся на постели голые тела Гюнтера и Лауры, а между ними себя, девушка отчаянно потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, от которого соски под лифчиком стали твёрдыми а между ног стало тепло… Что ж, если ради Гюнтера ей придётся соблазнить и Лауру, чтобы та не чувствовала её соперницей, то пусть так и будет.
— С вами всё в порядке, фройляйн? — чья-то твёрдая мужская рука уверенно легла на её плечо.
Едва не вскрикнув от неожиданности Шарлотта мгновенно обернулась и с испуганными глазами уставилась на незнакомого военного, стоявшего перед ней.
Это был довольно высокий парень, лет двадцати пяти, одетый в хорошо подогнанную форму лейтенанта "Люфтваффе". Весёлые глаза, сдвинутая на затылок фуражка, широкая улыбка… На груди значок участника "Легиона Кондор". Рядом с ним, задрав голову и смотря на девушку, стояла короткошёрстная такса.
— Я… Да, со мной всё в порядке, спасибо… — запинаясь, ответила девушка, отступив на шаг.
Щёлкнув каблуками сапог парень улыбнулся ещё шире и резко вскинул руку к головному убору:
— Разрешите представиться, лейтенант наших доблестных Люфтваффе Ганс Филипп, пилот "Зелёных сердец"! — представился он. Потом посмотрел вниз и сказал: — А это моя Минки-Пинки!
Собака в ответ завиляла своим маленьким хвостиком, словно здороваясь.
— А меня зовут Шарлотта, господин лейтенант! — ответила девушка и тут же нагнулась к собачке: — Ой, какая миленькая! — и погладила её.
— Верно, Шарлотта, она очень милая и всегда со мной! — ответил лейтенант и спросил, глядя на её форму: — Я вижу, вы состоите в БДМ?
— Да, вы правы! — подтвердила Лотта и взяла собачку на руки. Та сразу лизнула ей лицо и девушка весело засмеялась.
— Вы куда-то идёте? — осведомился лётчик. — Я провожу вас!
— Что вы, это вовсе не обязательно! — запротестовала она. — Я всего лишь вышла за продуктами.
— Тем более, помогу нести покупки! — отмёл возражения Ганс и приглашающе выставил локоть.
Девушка вздохнула но просунула в него свой. Вторая рука была занята Минки-Пинки, которая снова попыталась лизнуть её.
— Минки, веди себя прилично! — сказал пилот и они оба весело рассмеялись.
Хандра Шарлотты, под натиском широкой улыбки Ганса и умильно глядевшей на неё собачки, бесследно пропала и она направилась к лавке с продуктами чуть дальше по улице. Этот лётчик был довольно симпатичный, признала Лотта. Конечно, до Гюнтера ему далеко, но просто прогуляться и пообщаться с ним… Почему бы и нет? Ведь это никого ни к чему не обязывает.
Ганс терпеливо дождался пока она закупит всё что нужно и взял в руки тяжёлую сумку. От лавки до дома были идти всего пару минут поэтому очень скоро они уже стояли перед нужной дверью.
— Спасибо вам, господин лейтенант! — поблагодарила его девушка, принимая сумку обратно. — Дальше уже я сама.
— Хорошо… — покладисто согласился пилот, отдавая ей продукты. — А мы с Пинки подождём вас на улице.
— Зачем? — удивилась она.
— Как это? — неподдельно изумился лётчик. — Вы забыли что обещали Пинки поужинать с нами в небольшом ресторане в соседнем квартале?
— Я? Обещала? — приоткрыла она рот. — Подождите, но я не помню, чтобы..
— Пинки, разве я могу ошибиться? — спросил он у собачки. Та громко тявкнула. — Ну вот, она подтверждает что нет.
Девушка не смогла сдержаться от смеха, глядя на импровизированную сценку.
— Вы всегда так нахальны, господин лейтенант? — спросила она, качая головой. — Или это Пинки нахальная?
— Для вас я просто Ганс, Шарлотта… — поправил её лётчик и добавил: — Я прошу всего один вечер, прекрасная фройляйн!
Лотта задумалась, закусив губу. В принципе, она сейчас свободна, дел никаких нет. Можно и поужинать если этот пилот не станет распускать руки. Всё равно у него нет шансов против Гюнтера. Да и собачка такая милая..
— Хорошо, Ганс! — решила она. — Я согласна. Но только если вы будете вести себя прилично! Договорились? — строго спросила девушка.
— Конечно, Шарлотта! Мы всегда ведём себя прилично. Правда, Пинки? — поинтересовался парень у своей таксы. Собачка снова тявкнула. — Ну вот, она снова права!
Девушка быстро занесла покупки домой и тут же вышла обратно, не став заморачиваться с переодеванием и косметикой.
…Кафе оказалось довольно милым и уютным. Хоть оно и располагалось недалеко от её дома но сама Лотта там ни разу не была, ни с подругой ни одна. Они заказали себе по чашечке кофе и сидели, понемногу отпивая ароматный напиток из маленькой посуды. Несмотря на военное время кофе был настоящим, не какой-то там эрзац.
— Расскажите о себе, Ганс? — попросила его Шарлотта, полюбовавшись как пилот ласково поглаживает свою таксу, сидящую у него на коленях. — И что такое "Зелёные сердца"?
— Что ж, мне нечего скрывать, Лотта… — ответил лётчик, глядя ей прямо в глаза с лёгкой улыбкой. — Мне 23 года, родился в Мейсене. Отец был врачом, погиб на фронте вскоре после моего рождения. С самого детства увлекался планеризмом, что и решило мою судьбу. В 1936 году добровольно поступил в Люфтваффе фенрихом. Воевал в Испании против коммунистов, затем в Польше, где и одержал свою первую победу. А Зелёные сердца… это неофициальное название нашей истребительной эскадры. Вот и всё, собственно… — усмехнулся он, щекоча таксу по брюху.
— А как вы познакомились с Пинки? — спросила Шарлотта, с интересом наблюдая за собакой и её хозяином.
— Очень просто… — пожал тот плечами. — Шёл по улице и увидел маленького щеночка. Он, точнее она, была грязная и скулила от голода. Сам не знаю что на меня нашло, обычно я вовсе не так сентиментален… Но пожалел, взял её с собой, вымыл, покормил. И незаметно привязался к ней а она ко мне… — Ганс хитро улыбнулся и сказал: — Теперь вы всё обо мне знаете, а вот я о вас ничего. Несправедливо, верно? Расскажите!
— Хорошо! — улыбнулась в ответ девушка, задумчиво глядя в окно. — Я чуть младше вас, служу в "БМД", это вы и так знаете… Что ещё? Живу в том доме, рядом с которым мы были, вместе с подругой. Кошек или собак у меня нет. Вот и всё..
— Я вижу вы не замужем, Шарлотта? — кивнул лётчик на её руку на которой не было кольца.
— Вы правы, не замужем… — согласилась девушка, усмехнувшись. — Но у меня есть парень, которому вряд ли понравится если его девушка надолго задержится в кафе с посторонним мужчиной, даже если это герой Люфтваффе.
— Вот как… — задумался Ганс, что-то прикидывая. — Если не секрет, кто ваш парень?
— Вовсе не секрет. Его зовут Гюнтер, он оберштурмфюрер СС и служит в охране самого фюрера… — с гордостью ответила Лотта и встала из-за стола, накидывая на плечо сумочку. — Извините, Ганс, но мне уже пора идти. Было приятно с вами познакомиться и кофе оказался очень хорош. Спасибо за это!
— Мы же ещё встретимся с вами, Шарлотта? — тоже встал пилот, по-прежнему держа в руках Пинки.
— Кто знает? — вежливо улыбнулась девушка. — Может да а может нет. Время покажет… До свидания, Ганс!
— До свидания, Шарлотта! — он вежливо поцеловал ей руку и Лотта направилась к себе, оставив его наслаждаться кофе в одиночку.
…Уже дома она с некоторой грустью подумала что, судя по его взглядам, понравилась ему… В другое время Шарлотта была бы только рада такому знакомству но не теперь. Гюнтер прочно поселился в ней и не давал никакому сопернику шансов серьёзно заинтересовать девушку. Что ж, ничего страшного, повздыхает этот лейтенант и забудет её. Девушек вокруг много, каждая вторая или третья будет только рада его вниманию.
Успокоив свою совесть, она стала разбирать покупки и через минуту уже забыла про него.
Берлин.
7 мая 1940 года. Утро.
Аннелиза Хаммерштайн.
— Роланд, хватит капризничать! Ешь то что у тебя в тарелке! — снова сказала Катарина, пытаясь уговорить мальчика позавтракать.
— Не хочу! — сморщился сын, отодвигая тарелку с супом. — Он невкусный!
Аннелиза вздохнула, глядя на эту сцену. Почти каждый день одно и тоже… Вот он, недостаток мужского воспитания у сыновей. Мать уже не авторитет и начинаются мелкие капризы. А потом, не дай Бог, вырастет какой-нибудь изнеженный маменькин сынок который будет плакать ударившись обо что-то… Ведь для мальчика должен быть примером взрослый мужчина, образ, на которого он бы хотел походить. Ох, как же она не сообразила! Надо попробовать..
— Сынок! Ты же хочешь быть похожим на папу Гюнтера, верно? — вкрадчиво спросила она, глядя на него.
— Конечно! — радостно улыбнулся Роланд. — Когда вырасту то обязательно стану эсэсовцем!
— А чтобы вырасти, стать высоким и сильным как он, знаешь что нужно делать? Всегда есть то что тебе дают! Папа Гюнтер таким вырос потому что всегда ел всю тарелку! Иногда даже две. И он никогда на капризничал, потому что так делают только девочки! Ты разве девочка? — с наивным видом поинтересовалась она.
Катарина закашлялась, пытаясь сдержать смех, но стоило Аннелизе на неё посмотреть как подруга тут же успокоилась и активно закивала её словам.
— Я не девочка! — нахмурился сын и слегка ударил по столу ладонью, едва не попав по тарелке. С подозрением посмотрев на суп, а потом на них, он спросил: — Папа Гюнтер точно всегда ел полные тарелки?
— Абсолютно точно! — кивнула она, а Катарина тут же её поддержала.
Тяжело вздохнув, Роланд снова придвинул к себе тарелку, взял ложку и начал есть. Обе женщины торжествующе переглянулись. Сработало!
Завершив завтрак, Роланд ушёл к себе в комнату, получив похвалу от обеих подруг. Они как раз хотели идти переодеваться перед прогулкой когда в дверь настойчиво зазвонили, а потом ещё и застучали. Обменявшись встревоженными взглядами, Аннелиза с Катариной подошли к двери. Но стоило ей приоткрыть дверь как та распахнулась и на пороге появился незваный гость, про которого все уже успели благополучно забыть..
С лихорадочно горевшими глазами, в мятом костюме, без шляпы… С запахом алкоголя из приоткрытого рта с плохими зубами… Таким предстал перед ошеломлённой Аннелизой и её подругой бывший муж женщины, Мартин Бломфельд.
Несколько секунд они смотрели друг на друга а потом мужчина криво усмехнулся и сказал визгливым голосом:
— Ну, здравствуй, моя дорогая жёнушка! Как поживаешь?
— Мартин?! — изумлённо ответила Аннелиза, не веря своим глазам. — Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришёл? И… я уже не твоя жена, мы развелись!
— Я не давал согласия!.. Я не хочу с тобой разводиться, Аннелиза. Я всё ещё люблю тебя и сейчас мне нужна твоя помощь… — ответил тот, окидывая быстрым взглядом прихожую особняка а также стоявшую рядом Катарину.
— Зато я не люблю тебя, Мартин! — нашла в себе силы прямо признать это Аннелиза, с трудом сдерживая свой страх и гнев. — И никакой помощи ты от меня не дождёшься! Уходи, пока я не вызвала полицию!
— Что? — удивился мужчина. — Ты выгонишь отца своего ребёнка? Не дашь ему немного прийти в себя, помыться, отдохнуть? Увидеться с нашим дорогим мальчиком?
От такого беспардонного и наглого заявления у женщины перехватило дыхание. Какой же он бессовестный! Подумать только, она жила с этим негодяем столько лет! Где были её глаза?
— Отца?! — эхом повторила Аннелиза, сжав кулаки. — Вот, значит, как ты заговорил? Совсем недавно я слышала совсем другое! Ты кричал что Роланд не твой ребёнок, что я шлюха, родившая его неизвестно от кого! А теперь получается, ты его признал своим дорогим мальчиком?
Мужчина явно разозлился но смог сдержаться.
— Извини, милая, я погорячился… — ответил он, пытаясь шагнуть к ней, но женщина тут же отступила назад. Поколебавшись, Мартин остановился, протянув к ней руки. — Я в тот день был сам не в себе, неприятности разные… Вот и наговорил невесть что. Конечно же, Роланд мой сын и ты не шлюха а моя обожаемая жена, и у нас небольшая семейная ссора! А развод это не страшно. Как развелись так и снова можем сойтись, верно? Кстати, где наш сын? Я хочу видеть его!
При упоминании сына с ней что-то случилось. Опасение за себя бесследно пропало, сменившись на сильное беспокойство за Роланда. Материнский инстинкт самки, защищающей своего детёныша, убил страх. Она категорически не хотела чтобы Мартин вообще был близко к её сыну. Хватит! Пусть убирается из её дома!
— Слушай меня внимательно, Мартин! — шагнула женщина вплотную к нему и твёрдым голосом произнесла: — Я скажу тебе правду! Роланд действительно не твой ребёнок! Его отец совсем другой человек, гораздо более достойный чем ты! Поэтому его ты больше не увидишь! Он сам не хочет общаться с тобой, потому что боится! Ты всегда был плохим отцом для него и ужасным мужем для меня! Я с радостью развелась с тобой и никогда больше не свяжу свою жизнь с таким негодяем как ты! Я даю тебе минуту чтобы ты сам ушёл из моего дома и никогда больше здесь не появлялся! Иначе вызову полицию и скажу что ты пытался напасть на Роланда и меня! Уходи немедленно!! — на последних словах она, всё-таки, сорвалась на крик.
Мартин явно не привык слышать такие слова от неё, поэтому его лицо всё покраснело от ярости. Тяжело дыша, он метнул взгляд на безмолвно стоявшую рядом Катарину и его лицо исказилось. Кажется, мужчина с удовольствием бы её ударил но присутствие подруги сдерживало его.
— Хорошо! Понимаю, ты уже снюхалась с этим паршивым эсэсовцем? И как он в постели?.. Впрочем, мне плевать! — тут же поправился Мартин. — Раз так, то… Предлагаю сделку! Я больше никогда не побеспокою тебя и не подойду к сыну… А за это ты в последний раз мне поможешь! Идёт?
— О чём ты говоришь? — не поняла она. — Какая ещё помощь?
— Мне нужны деньги, дорогая… Много денег! — признался мужчина, скривившись от злости. — Я задолжал серьёзным людям и теперь они требуют с меня… Сама понимаешь, те кто не платят свои долги… в общем, у них появляются крупные неприятности. Дай мне всего лишь пятьдесят тысяч рейхсмарок и дело с концом. Я уйду и ты забудешь обо мне..
— Сколько?! — приоткрыла она рот от изумления и шока. — Пятьдесят тысяч?
Не то что бы у неё не было этих денег. Благодаря тому что в последнее время Аннелиза прекратила давать ему свои финансы, те начали расти. Выручка от сети косметических лавок "Прекрасная арийка" исправно пополняла её счёт, на котором по-прежнему лежало состояние женщины, полученное по наследству. Требуемая Мартином сумма пробила бы серьёзную брешь в её финансовом положении но, возможно, ради своего спокойствия и сына лучше заплатить ему в последний раз? Вот только у Аннелизы имелись серьёзные сомнения что бывший муж больше не придёт. Ведь логика у таких людей проста — если получилось один раз то почему бы не попробовать снова? Нет, нельзя поддаваться на его требования! Чем больше ему дашь тем больше он захочет!
— Я больше не дам тебе ни единой рейхсмарки! — решительно произнесла она. — Всё равно ты спускаешь их на свои дурацкие карты и презренных проституток! И вообще, как тебе не стыдно?! Ведёшь себя как какой-то шантажист! Я устала всё это терпеть! Всё, уходи сейчас же! — потребовала женщина и шагнула к двери чтобы открыть её.
Мартин мгновенно вскинулся и вскрикнул от ярости. Всё напускное спокойствие и сдержанность слетело с него. Заревев, одной рукой схватив её за плечо, другой дал настолько сильную пощёчину что Аннелизу откинуло в сторону, к стене. Ей показалось что в голове у неё что-то взорвалось и она, оглушенная, повалилась на пол. Левая щека горела огнём. Краем глаза она заметила как Катарина, вскрикнув, метнулась куда-то вглубь дома. Женщина её не винила, справиться с разьярённым Мартином она бы всё равно не смогла. Бывший муж, зло улыбаясь, шагнул к ней.
Зато через секунду произошло другое событие, которое тут же заставило её забыть обо всём. Из своей комнаты выбежал Роланд и, сжимая в руке тяжёлый учебник по истории Германии, с криком ударил мужчину по спине:
— Не трогай маму! Не бей её! Отпусти! — продолжая всё это кричать, мальчик снова ударил мужчину по спине, попав ему уголком книги.
Тот закричал от боли и резко повернулся. Заметив кто ударил его, он зарычал:
— Маленький ублюдок! Выродок похотливой суки! Я тебя сейчас..! — с этими словами Мартин размахнулся и попытался ударить мальчика, но тот поскользнулся и упал на пол, отчего кулак мужчины прошёл над ним.
— Не смей!!! — отчаянно закричала Аннелиза, чувствуя что готова убить его на месте за нападение на сына. Внезапно рядом с ней возникла какая-то фигура и произнесла шипящим от напряжения голосом Катарины:
— Только попробуй ещё хоть раз ударить Роланда и я воткну его тебе в живот, толстая свинья! Проклятый ублюдок!
Аннелиза только и смогла что удивлённо посмотреть на подругу, пока Роланд, пользуясь тем что Мартин застыл на месте, вскочил и снова убежал в комнату. Катарина выглядела как настоящая Валькирия. Глаза сверкали, лицо было каменным а в руке она сжимала большой кухонный нож, который нацелила прямо в брюхо мужчины.
Тяжело дыша, Мартин облизнул губы, то и дело косясь на оружие в руках Катарины.
— Вот значит как, да? — прохрипел он. — Теперь уже убить угрожаете? Из-за того что решил проучить жену и этого щенка?
— Уходи, сволочь! Иначе я тебе прямо сейчас кишки выпущу! — снова прошипела Катарина и шагнула к нему.
Тот скрипнул зубами от злости но отступил на шаг в сторону двери.
— Хорошо, сучки… На этот раз вам повезло. Но в следующий раз всё равно будет по-моему, поняли? — ответил он, взявшись за ручку двери. — Твой Гюнтер теперь долго не появится, а может и вообще сдохнет за фюрера… И защитить вас некому! Я приду и получу всё что мне надо! А пока сидите и дрожите! — и с чувством плюнул в их сторону.
Рывком открыв дверь, Мартин вышел и с грохотом закрыл её обратно. В прихожей наступила тишина. Аннелиза вздрогнула от неожиданности когда из руки Катарины выпал нож и с грохотом ударился о пол. Всхлипнув, её подруга закрыла лицо руками и медленно опустилась на колени. Плечи женщины дрожали а она сама глухо зарыдала. Аннелиза присела рядом с ней, обняла и тоже заплакала. Тихо ступая, к ним приблизился Роланд с какой-то палкой и негромко сказал:
— Вы не бойтесь, я смогу защитить вас пока папа Гюнтер не приедет… У меня теперь есть палка. Вот! — показал он, вытянув руку. Крепко сжатые губы и решительное выражение маленького лица сына окончательно сломили Аннелизу:
— Сынок! — вскрикнула она, крепко прижала его к себе и зарыдала, чувствуя как со слезами из неё выходят напряжение и страх который испытала за себя и Роланда.
…Прошло около часа прежде чем все успокоились достаточно чтобы снова вести себя как обычно. Посоветовавшись с Катариной, Аннелиза решила обязательно обратиться в полицию. Возможно, удастся найти управу на Мартина? Как же ей хотелось сейчас чтобы Гюнтер оказался здесь, рядом с ними! С ним было так хорошо и спокойно… А без него её накрывало ощущение беззащитности, словно она стояла одна против сильного грабителя или убийцы. Если бы не решительность Катарины… То, вполне вероятно, он избил бы её. А может и вообще… убил.
Громкий стук в дверь заставил женщину оцепенеть на месте, не способной не только двигаться но и сказать что-то. Катарина, стоявшая рядом с ней, оказалась смелее. Закусив губу, она сразу схватила нож с пола а из своей комнаты вышел Роланд, крепко сжимая в побелевших пальцах свою палку, оказавшуюся сломанной ручкой от метлы, которую Аннелиза всё время забывала выкинуть.
Катарина, сжимая в руках свой огромный нож, встала рядом с дверью, шёпотом приказав Роланду немедленно уйти в свою комнату. Тот неохотно подчинился, пробурчав что всё равно защитит их. Переборов себя, Аннелиза смогла взять под контроль свой голос и громко спросила:
— Кто там?
Ответа не последовало, кроме такого же энергичного стука. Преодолевая свой страх, она подошла к двери, положила свою дрожащую ладонь на круглую ручку двери и, дождавшись кивка Катарины, открыла её… И тут же с облегчением вздохнула, чувствуя как успокаивается бешено стучащее сердце.
За дверью стоял почтальон.
Молодой парнишка в форме, вежливо улыбнулся и протянул ей конверт.
— Фрау Бломфельд? — спросил он.
— Нет… — машинально ответила она, принимая конверт. — Ой, извините, конечно это я! Просто мы развелись совсем недавно… — зачем-то пояснила женщина, ощущая стыд и неловкость.
Почтальон неуверенно пожал плечами и, снова улыбнувшись, ушёл к калитке, но Аннелиза мгновенно забыла о его существовании едва увидев от кого пришло письмо. Крепко сжав его в руке и улыбаясь, она обернулась к Катарине и радостно закричала:
— Гюнтер написал!
Быстро зайдя внутрь дома и закрыв дверь женщина быстро пошла в гостиную, на ходу пытаясь открыть конверт. Катарина, забыв про свой нож, не отставала ни на шаг. Едва сев на широкую тахту Аннелиза, наконец, справилась с конвертом и смогла вытащить письмо. Оно оказалось не слишком длинным, зато в дополнение к нему прилагалась фотография. На ней Гюнтер, в шлеме, маскировочной форме и с оружием, стоял в каком-то небольшом дворе и улыбался, опираясь на броневик. Двор походил на деревенский, судя по попавшей в кадр курице, которая возилась рядом с ногами Гюнтера. Надпись на обороте гласила:
"Моим любимым жёнам, Аннелизе и Катарине, на память от меня! Люблю, Целую!"
— Какой он тут красивый! — сказала Аннелиза, погладив пальцем фотографию.
— И мужественный! — добавила Катарина, прижавшись к ней. — А что в письме? Читай быстрее!
Отложив фото, Аннелиза развернула письмо и начала выразительно читать, так и не сумев согнать с лица улыбку:
" — Здравствуйте, мои красавицы! У меня всё хорошо. Добрался я до места службы, в общем-то, нормально. Вступил в должность и готовлюсь к выполнению поставленных командованием задач. Мои подчинённые — отличные ребята, я нашёл с ними общий язык и скучать они мне вряд ли дадут. Честно говоря, я горд тем что нахожусь здесь, мои любимые девочки. Абсолютно уверен что уже совсем скоро мы снова пойдём в бой, доказывая всем что для элиты СС не существует слово "невозможно". Посылаю вам фотографию, которую сделал на следующий день после прибытия в часть. Надеюсь, она вам понравится… Но что я только о себе?
Расскажите лучше, как вы там? Что делаете, чем занимаетесь? Всё ли в порядке? Есть есть проблемы — не молчите, смело пишите! Хоть я и не могу лично помочь но у меня есть друзья в столице, которые смогут оказать вам помощь в случае нужды. Также напишите как там мой сынишка Роланд? Скажите что я помню о своём обещании и обязательно привезу ему английскую и французскую каски.
И последнее… Я вас обеих очень сильно люблю и готов на всё чтобы вы были со мной счастливы! Знайте это! Я благодарен Богу за то что он подарил мне вашу любовь и обещаю что никогда не оставлю вас, не брошу в беде! Это моё слово мужчины, слово офицера СС!
Крепко обнимаю вас и горячо целую везде где только захотите! Очень скучаю! Ваш Гюнтер! 04.05.40 "
— Он любит нас… — с нежностью сказала Катарина, глядя на неё.
— Да… — согласилась Аннелиза, с радостью чувствуя как сердце окутывает его забота а на душе воцаряется покой. Как мало надо женщине чтобы быть счастливой. Просто знать что её любовь взаимна и мужчина обязательно защитит. С ним как за каменной стеной..
— Давай прямо сейчас напишем ответ? — предложила Катарина, тоже счастливо улыбаясь.
— Согласна! — ответила она, вставая и взяв со стола перьевую ручку. Внезапно она замялась: — Наверное, не надо ему писать о том что сегодня было? Гюнтеру сейчас там не до того чтобы разбирать наши проблемы.
Катарина задумалась, но отрицательно покачала головой.
— Нет, Аннелиза, я считаю что надо написать! В этот раз нам повезло но откуда мы знаем что в следующий раз будет так же? — резонно спросила она. — Представь что я бы не успела прибежать с ножом? Он бы избил и тебя и Роланда! Ты готова снова рискнуть сыном?
— Нет! — решительно ответила женщина, вздрогнув от последствий того что могло с ними случиться при неблагоприятном стечении обстоятельств. — Ты права! Может его друзья помогут нам? Я не переживу если Мартин снова попытается причинить вред Роланду!
— Верно! — кивнула Катарина и Аннелиза уселась писать ответ, иногда вписывая то что ей говорила Катарина..
Берлин.
То же время.
Ханна Грубер.
Она напряжённо работала в своём кабинете, подписывая документы и рассматривая эскизы разных фотографий и плакатов, которые принесли ей утром художники и фотографы её департамента. Но, несмотря на занятость, взгляд женщины то и дело останавливался на отдельном большом плакате, повешенном ею лично на простенок между окнами. На нём красовался, конечно же, Гюнтер!
В своей чёрной форме с серебристыми молниями СС он опирался плечом на танк и широко улыбался, сдвинув свой шлем на затылок. Художник мастерски отобразил его насмешливую улыбку, белые зубы и небрежно зажатый в руке автомат… или пистолет-пулемёт? Она этого не помнила. Сверху плаката надпись:
"Я защищаю наше Отечество! А что делаешь ты?"
Конечно, у неё были и другие его плакаты с воодушевляющими пропагандистскими воззваниями, а также фотографии, но именно этот, почему-то, нравился Ханне больше всего. Интересно, чем он сейчас занимается? Думает ли о ней? Как бы она хотела сейчас оказаться рядом с ним!
Женщина вздохнула и отвела взгляд, постаравшись вновь сосредоточиться на работе, но внезапно зазвонил телефон внутренней связи. По нему могли общаться только сами сотрудники внутри здания. Она взяла трубку и сказала:
— Ханна Грубер, слушаю!
— Фрау Грубер, вас беспокоит Хильда Моритц! — послышался в телефоне мягкий женский голос. — Господин Геббельс попросил вас немедленно зайти к нему.
— Уже иду! — ответила женщина и положила трубку, не прощаясь. Она встала из-за стола, вышла из кабинета и приёмной, где сидела Клара. Направляясь к кабинету соратника фюрера, рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, она фыркнула, вспомнив обладательницу мягкого голоса.
Хильда Моритц, молодая девушка среднего роста со светлыми волосами и приятным лицом, была секретаршей Геббельса, уже пятой по счёту на её памяти. На этом посту они надолго не задерживались, максимум полгода и очередная девушка сменяла свою коллегу. Причины были разные… Одни надоедали Геббельсу после каждодневных дополнительных обязанностей у него в кабинете, другие сами уходили, не желая поддаваться домогательствам низкого, колченого мужчины. Были и такие которые беременели от него, наивно надеясь привязать к себе с помощью ребёнка. Какие же дурочки!
Конкретно эта Хильда, по твёрдому убеждению Ханны, относилась к той категории девушек которая не видела ничего страшного в том чтобы помочь своему начальнику расслабиться после трудного рабочего дня. Особенно, если за это получит небольшую премию. По её оценке Хильды хватит примерно на месяц, а потом появится другая. Впрочем, это не её дело, если Магда не обращает на это внимания то Ханне тем более не стоит в это влезать.
Зайдя в обширную приёмную Геббельса она надменно кивнула вставшей ей навстречу Хильде и, не останавливаясь, открыла дверь кабинета начальника, как делала уже давно. Йозеф ценил её, сначала как одну из своих бывших любовниц, а теперь как прекрасного специалиста поэтому и не обращал внимания на такие мелочи.
— Вы вызывали меня, герр Геббельс? — официальным тоном спросила Ханна, остановившись возле его большого стола, за которым и сидел друг фюрера.
— Ханна, моя дорогая! — радостно сказал Йозеф, неуклюже выбираясь из-за своего рабочего места. Он обошёл стол и слегка приобнял женщину, причём его рука, как бы случайно, с талии сползла на её ягодицу. Она предпочла не заметить этого, в конце концов, это всего лишь невинная ласка. — Как думаешь, зачем я тебя вызвал?
— Думаю, чтобы поручить мне ещё одну задачу чрезвычайной важности… — спокойно ответила Ханна. — Впрочем, как и всегда.
— Абсолютно верно! Именно так! — подхватил Йозеф, убрав свою руку с её задницы. — У меня появилась идея! Помнишь того оберштурмфюрера который совсем недавно выступил с речью на поле и произвёл фурор среди нашей патриотической молодёжи?
Сердце Ханны тут же забилось чаще и она с трудом смогла сохранить равнодушный вид.
— Кажется, помню… Оберштурмфюрер Шальке? Ах нет, Шольке! Точно! — "вспомнила" женщина. — Он произнёс незабываемую речь! Все были в восторге!
— Это точно, я сам был восхищён! — согласился Геббельс, медленно ковыляя по кабинету и возбуждённо размахивая руками. — Настоящий нацист! Ариец высшей пробы! Нибелунг! К тому же отлично умеет зажигать в людях огонь с помощью речей! Живой пример для всех молодых немцев!
— Полностью разделяю вашу точку зрения, герр Геббельс! — отозвалась она, пытаясь сохранить маску на лице. — Вы что-то решили насчёт него?
— Да! — воскликнул Йозеф, вернувшись к своей мысли. — Я полагаю что перед решающим натиском, который мы скоро обрушим на Союзников, нам следует подбодрить полк охранников фюрера. Поэтому я хочу чтобы ты, моя дорогая Ханна, поехала к ним вместе со своими сотрудниками и провела культурный вечер. То есть, взяла с собой какую-нибудь певицу, чтобы она там спела что-то патриотическое… Или актрису. А ты произнесёшь речь о наших верных женщинах, которые… — внезапно он замолчал, словно что-то вспомнив, его лицо скривилось судорогой. Но не успела она удивиться, как Йозеф снова улыбнулся и продолжил: — Словом, сама найдёшь что сказать, ты опытная, я знаю. Хотя… Если у тебя много работы то можешь поручить это одному из своих заместителей..
— В этом нет необходимости, герр Геббельс! — поспешно сказала Ханна, не успев даже задуматься. — Это очень ответственная задача, поэтому я лично займусь ею! Можете положиться на мой опыт, я сделаю всё чтобы наши парни остались довольны!
— Вот и хорошо, Ханна, я знал что могу довериться тебе! — сказал он, снова улыбнулся и добавил: — Выезд завтра утром, а вернётесь вечером… или же на следующий день, как получится. Определись с теми кто будет сопровождать тебя, а также с певицей-актрисой. Думаю, это должна быть какая-нибудь знаменитость. Впрочем, решать тебе. Уверен, фюреру будет приятно узнать что его лейб-гвардия хорошо отдохнула перед будущими тяжёлыми днями когда им потребуются все силы чтобы победить!..
Охваченная предвкушением скорой встречи она быстрым шагом вернулась к себе и хотела уже зайти в кабинет когда Клара, волнуясь, протянула ей какой-то конверт.
— Что это? — спросила женщина, мысленно находясь уже там, рядом с Гюнтером.
— Это принесли только что… — тихо ответила секретарша, опустив глаза. — По-моему, оно от оберштурмфюрера.
Эти слова сразу вернули Ханну к реальности. Схватив конверт, она посмотрела на Клару:
— Надеюсь, ты не вскрывала его? — спросила женщина с подозрением.
Вскрытие служебных писем входило в обязанности секретарши, поэтому и возникло опасение что та могла прочитать то что предназначено вовсе не ей.
— Нет, фрау Грубер! — отчаянно замотала головой девушка. — Я решила что оно личное и… подождала вас.
— Ты всё правильно сделала, Клара! Я довольна тобой! — улыбнувшись, ответила Ханна и зашла в кабинет, едва сдерживая себя от любопытства. Интересно, что он написал ей? Пройдя к столу, женщина взяла ножницы из ящика под ним, аккуратно срезала боковину конверта и вытащила лист бумаги, исписанный ЕГО почерком. Но кроме письма там была ещё фотография! Улыбаясь, она почти минуту рассматривала его, любуясь… Как он красив! Просто молодой бог! Только очень похотливый… Наконец, наглядевшись, Ханна отложила фотографию, мельком подумав что стоит поставить её в рамку чтобы держать на столе. Это точно придаст ей хорошего настроения и стимула в работе.
Развернув бумагу она погрузилась в чтение..
"Здравствуй, моя самая горячая и развратная шлюшка! Как твоя задница? Уже прошла?)) Можешь мне не поверить но я скучаю по тебе, чему и сам удивляюсь. Похоже, твой бурлящий темперамент всё-таки зацепил меня, чертовка! Не буду лгать, я рассчитывал что мы останемся всего лишь любовниками, теми кто дарит друг другу бешеное удовольствие а потом забывает друг о друге до следующего раза. Но, как сказал однажды один мой знакомый, "Человек предполагает а Бог располагает". Кто я такой чтобы идти против Бога?)) В общем, теперь всё это вылилось во что-то более серьёзное… Не знаю к чему это всё приведёт но останавливаться не намерен! Ты теперь моя, советую смириться и принять это!
У меня тут всё хорошо, служба идёт как положено. Парни подобрались хорошие, да и я чувствуя себя так словно вернулся в свою стихию. Армия для меня как дом родной, хоть я эсэсовец и служу не в Вермахте. Скоро грядут великие события и я надеюсь оказаться в самой их гуще или острие. Возможно, ты тоже что-то предчувствуешь или знаешь? Да, чуть не забыл! Хочу ещё раз поблагодарить тебя за помощь в поиске своей части. Без тебя я наверняка опоздал бы и произвёл негативное впечатление на нашего "папашу". Думаю, ты знаешь о ком я? Так что готов выполнить любое твоё желание, как и обещал. Но только разумное желание! Надеюсь, не понадобится доставать луну с неба?)) Ха-ха… Хотя, зная тебя, уверен, это будет что-то горячее..
Что ещё? Вряд ли мы увидимся в ближайшее время поэтому у меня к тебе просьба. Помнишь ту медсестру с которой я приезжал на полигон? Лауру? Если со мной что-то случится… Позаботься о ней! Ты занимаешь немаленькую должность и у меня будет намного легче на сердце если буду знать что она под твоей опекой. Лаура умная и славная, просто ещё молодая и неопытная девочка. Поддержи её на первых порах, если что. Договорились? Конечно, я не планирую погибать, как и все солдаты мира, но это война, сама понимаешь..
Думаю, эта кампания не будет долгой, а значит после неё мы точно увидимся. И тогда берегись, Ханна! Я устрою тебе такие нагрузки что ты в свой кабинет будешь приползать а не приходить)) А если станешь скучать по мне… ну, мало ли что на тебя найдёт?.. в таком случае смотри на свой стол и вспоминай как ты лежала на нём своей охренительной грудью и стонала когда я сзади брал тебя как римскую Мессалину!.. Проклятье! Стоило мне об этом вспомнить как этот неугомонный орган снова заявил о себе! Определённо, ОН тебя хорошо запомнил, шлюшка! Придётся теперь посидеть несколько минут чтобы успокоиться..
Всё, пора идти к своим парням! Пожелай мне удачи, Ханна, она мне пригодится! До встречи, моя развратница! 04.05.40. "
Счастливо улыбаясь, она медленно сложила лист и посмотрела в окно, не видя ничего что там происходит. Нахлынули воспоминания… Вот она в доме своей подруги Марианны… Потом на полигоне… В своём кабинете… Наконец, под стадионом, после его сногсшибательной речи перед тысячами молодых девчонок… Как же ей было хорошо! Но завтра, когда Ханна свалится к нему как снег на голову, будет ещё лучше! А теперь надо постараться успокоиться и заняться делами. Сначала определить свою свиту, которая будет сопровождать её, решить вопрос с певицей или актрисой. И в конце назначить вместо себя заместителя, ввести его в курс дела..
— Клара! — громко крикнула она через дверь, зная что девушка обязательно услышит Ханну. Действительно, не прошло и десяти секунд как раздался осторожный стук в дверь, та приоткрылась и внутрь вошла её секретарша.
— Вы меня звали, фрау Грубер? — спросила она своим мелодичным голосом. Ханна была довольна её работой. Та не путала документы, всегда находилась рядом, не слыла болтушкой и не производила впечатления легкомысленной особы. И это не считая симпатичной фигуры и личика.
— Да! Во-первых: вызови ко мне через час Эмиля Таубе, Ингрид Кнауф, Лору Бернстайн, Матиаса Шрайбера и Вернера Харпе! Пусть возьмут с собой все документы вот по этому списку. Так… Теперь второе! Срочно узнай кто в настоящее время находится в Берлине из знаменитых певиц или актрис! Доклад через… скажем, два часа! Третье! Прямо сейчас найди моего заместителя Людвига Крейца, скажи чтобы немедленно шёл ко мне! Всё ясно? — спросила женщина, чувствуя как её снова охватило рабочее настроение.
— Всё запомнила, фрау Грубер! — кивнула девушка и вышла из кабинета.
Оставшись одна, Ханна встала из-за стола и подошла к плакату на стене. Мечтательно улыбнулась и подумала:
"Совсем скоро мы снова увидимся, дерзкий мальчишка… Я посмотрю в твои глаза и пойму что ты чувствуешь ко мне. А если ты думаешь что я отдам тебя этим настырным сучкам то сильно ошибаешься! Я знаю что тебе нравится, Гюнтер! И как это использовать!"
Победно усмехнувшись, женщина вдруг вспомнила об одном желании которое хотела осуществить с самого утра но забыла. Порывшись в своей сумке она вытащила зеркальце и внимательно всмотрелась в своё отражение… Довольная улыбка появилась на лице. Так и есть! Количество морщин возле глаз стало ещё меньше! Кожа разгладилась и, кажется, посвежела на вид… Неужели в самом деле она начала молодеть? Но это же невозможно! Обратить вспять процесс старения… Да за такое все женщины мира отдадут всё своё добро! Вот только результат налицо, в буквальном смысле. И в голове всё сильнее крепло убеждение что такое не обошлось без одного молодого, красивого и чертовски сексуального оберштурмфюрера СС… А значит, есть дополнительный стимул ни в коем случае не отпускать его от себя далеко.
"Нет, мальчик, хочешь ты этого или нет но мы теперь связаны с тобой навсегда! И я сделаю всё чтобы ты никуда от меня не делся!" — закусив губу, подумала женщина и ощутила как знакомое желание охватывает тело. С трудом стряхнув приятную истому она села за стол и почти тут же, поздоровавшись, в кабинет зашёл её заместитель.
— Добрый день, фрау Грубер! — сказал он, усаживаясь сбоку от стола.
— Здравствуйте, Людвиг! — ответила она, окончательно входя в рабочий ритм. — Завтра я уезжаю примерно на сутки и оставляю вас за себя. Поэтому внимательно слушайте и запоминайте! Вот что вы должны сделать во время моего отсутствия…