Мы такого опыта не имели. Хотя еще в довоенное время в Корабельном уставе были статьи, касавшиеся шестой авиационной боевой части, и предусматривалось наличие авианесущих кораблей, а также соответственно служб, обеспечивавших их полеты. И все же такие корабли, насколько мне помнится, существовали. Я имею в виду крейсера "Красный Кавказ" и "Червона Украина", на которых были специальные самолето-барказные краны, способные поднять на борт и установить на катапульты гидросамолеты. Однако авианесущими эти крейсера можно было назвать с большой натяжкой.
Истинно авианесущие корабли появились только в процессе коренной перестройки советского Военно-Морского Флота. Но мало было создать их следовало еще научиться грамотно эксплуатировать. И основная тяжесть решения такой ответственной задачи легла на плечи наших флотских авиаторов. Им пришлось перестраиваться не только в профессиональном, но и в психологическом отношении.
Летчики, впервые попавшие на корабль, включившиеся в жизнь экипажа, оказались в совершенно незнакомой для них обстановке. Корабельные правила, авралы, расписания и весь корабельный распорядок оказались для них вещами непонятными, мешавшими, с точки зрения отдельных товарищей, нормальной жизни.
Не лучше в первое время обстояло дело и с боевой подготовкой, с полетами над морскими просторами. На крейсере "Москва" вертолетчики рассказывали: "Все необычно. Местность - без ориентиров. Насколько хватает глаз - синева. Посадочная площадка - чуть светлеющая точка среди этой синевы. Порой море кажется небом, а небо морем. Надо было привыкнуть к этому. Научиться производить исключительно точные, выверенные до метра, расчеты на взлет и посадку".
И вертолетчики сравнительно быстро освоились в новых условиях, этому помогли их мастерство, необходимая психологическая подготовка, высокие моральные и боевые качества.
Приходилось перестраиваться и морякам. Им предстояло проникнуться заботами авиаторов, познать суть их деятельности, понять, что забота о людях, которые находятся в летательных аппаратах, должна быть особой. В целом же на нелегком пути освоения нового корабля предстояло решить ряд и других сложных проблем. Сделать это можно было только общим неустанным трудом моряков и летчиков.
На противолодочном крейсере "Москва", как и на всех авианесущих кораблях, совместной работой летчиков и моряков руководит командир корабля. От его таланта, прозорливости, такта, от умения опереться на командиров и политработников зависит очень многое.
В то время, когда я прибыл на крейсер, им командовал капитан 1 ранга Федор Титыч Старожилов. Ныне он вице-адмирал, служит в штабе Краснознаменного Черноморского флота. Это человек думающий и принципиальный. Знающие его офицеры рассказали такой любопытный случай. Когда Старожилов был старпомом на эскадренном миноносце, поручили ему обеспечить призовую артиллерийскую стрельбу одного из кораблей. Стрельба имела большое значение для всего флота. Решался вопрос - быть первому призу ВМФ на флоте, где служил Федор Титыч, или уступить его другому флоту.
Старожилов возглавлял третью группу записи. Именно эта группа определяла количество непосредственных попаданий в щит, по которому велся артиллерийский огонь.
И вот стрельба состоялась. По глубокому убеждению тех, кто наблюдал ее со стреляющего корабля, она получилась отличной: снаряды ложились и перед щитом и за ним. Это так называемые накрытия, которые сулили большое количество прямых попаданий. Однако когда Старожилов обследовал щит, то не обнаружил ни одной пробоины в полотнище. Об этом он и доложил. Но ему не поверили. На щит был послан другой офицер, который старался убедить, что случайные отверстия - это и есть прямые попадания. А Федор Титыч стоял на своем: "Попаданий нет!"
Его утверждение шло вразрез с желанием многих людей, в том числе и начальников, но он не пошел на сделку со своей совестью и не подписал акт о попаданиях в щит.
Как говорили после, праздник был испорчен, но зато восторжествовала принципиальность. Ошибки были учтены, и в последующие годы приз вернулся на флот.
Основательность в решении проблем, твердость в достижении поставленных целей - вот черты, определявшие характер Старожилова. Будучи отличным моряком, он проявил себя также как человек, понимающий чаяния и заботы авиаторов.
Когда противолодочный крейсер "Москва" вошел в пролив Босфор, то здесь в первую голову от командира потребовались и высокая бдительность и безупречное мастерство в управлении кораблем.
В обычное время пролив Босфор, по сути дела, весьма "оживленная улица", с интенсивным и довольно беспорядочным движением: тьма рыбацких баркасов, паромы, идущие от европейского берега к азиатскому и обратно, встречные и попутные суда различного предназначения и водоизмещения. Кроме того, спортивные яхты, катера и прочая мелочь. Все это снует, торопится. Того и гляди, угодит под мощный форштевень крейсера. Командиру тут надо глядеть в оба - вовремя уклониться, застопорить ход, а то и податься назад.
Я сказал "в обычное время". Но проход через Босфор противолодочного крейсера "Москва" нельзя было считать обычным. Он привлек к себе пристальное внимание натовских руководителей и деятелей из Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов.
Не успел корабль войти в пролив, как его со всех сторон обступили верткие быстроходные катера. Какие-то личности в темных очках, вооруженные различной фототехникой с метровыми объективами, без конца щелкали затворами. Появились и вертолеты. Они зависли над кораблем. И оттуда, с вертолетов, тоже нацелились на крейсер разнокалиберные объективы.
В таких условиях командиру, единолично управляющему кораблем, надо быть сверхвнимательным. И если личный состав, выстроившийся вдоль бортов, мог любоваться проплывающими в непосредственной близости великолепными панорамами Константинополя, то Старожилову в те минуты было не до экзотических красот. Он был обязан вовремя и без аварий вывести крейсер в Средиземное море.
Командир "Москвы" справился с этой задачей вполне успешно.
В те годы плавание советских военных кораблей в Средиземном море было сопряжено с известными трудностями. Дело в том, что боевые корабли НАТО, и в частности 6-го флота США, чувствовали себя там, как дома. Лондонская "Таймс" вспомнила недавно, что лет двадцать назад Средиземное море считалось натовским "прудом". Следует добавить, что натовцы и вели себя в этом "пруду" далеко не по-джентльменски.
Достаточно сказать, что, как правило, во время заправки наших кораблей топливом и водой корабли Соединенных Штатов проходили в непосредственной близости самым полным ходом, разводя крутую волну. В результате наши корабли бились друг о друга, рвались швартовы.
Активно мешали они и учебе советских моряков. Во время отработки полетов авиации с палубы крейсера "Москва" натовские вертолеты висели над кораблем, затрудняя нашим летчикам и взлет и посадку.
Но и в таких условиях освоение крейсера шло успешно. Советские моряки и летчики проявили мужество, находчивость и незаурядное мастерство. Среди этих первопроходцев было немало замечательных людей, вписавших не одну Золотую строку в летопись отечественного флота.
Нет такого летчика в советской палубной авиации, который бы не слышал имени подполковника авиации Георгия Николаевича Мдивани. Был знаком с ним и я. Видел его во время первых полетов над Средиземным морем. Мдивани показал себя великолепным мастером своего дела. Проявляя личную храбрость, он первым шагал в непознанное. А своим опытом щедро делился с молодыми вертолетчиками. Был он также душой коллектива. Его оптимизм и юмор благотворно влияли на людей. Высоко ценил Георгий Николаевич и мужскую дружбу.
"Для истинного мужчины что может быть выше настоящей мужской дружбы?!" любил говорить он.
Ценою жизни он доказал, что слова у него не расходятся с делом. Однажды Мдивани отправился в очередной полет с молодым летчиком, которому передавал свой замечательный опыт. Задание было выполнено блестяще, но случилось непредвиденное. Подполковник не жалел сил, чтобы спасти машину. И когда понял, что это невозможно, сделал все, чтобы спасти своего молодого коллегу. А сам погиб...
Среди летчиков-первопроходцев палубной авиации нельзя не назвать Николая Федоровича Логачева. Когда мы познакомились, он был майором. А ныне генерал-майор авиации. Сколько он воспитал летчиков палубной авиации, скольким дал путевку в небо над океанами!
Не раз встречался я с Николаем Федоровичем и на "Москве", и на другом, более совершенном авианесущем корабле. И всегда меня радовала его дотошность, желание вникнуть в детали. Логачев тщательно фиксировал все поучительные случаи и эпизоды, имевшие место в процессе эксплуатации палубной авиации. Он как бы аккумулировал опыт, с тем чтобы впоследствии сделать его достоянием новых поколений.
Высокий профессионализм и другие замечательные качества, присущие этому морскому летчику, были неоценимы при вводе в строй другого авианесущего корабля - противолодочного крейсера "Киев", о котором следует сказать особо.
Рождение "Киева" явилось еще одним шагом вперед по пути создания отечественных авианесущих кораблей. Если "Москва" и "Ленинград" (в быту их называют вертолетоносцами) могли нести на себе вертолеты, то на "Киеве" базировались в вертолеты, и самолеты вертикального взлета, которые могут решать комплексную задачу в различных морских операциях.
Впервые я увидел "Киев" в семидесятых годах в открытом море за Полярным кругом. Крейсеру предстояло вступить в строй Краснознаменного Северного флота, которым я в то время командовал.
На большом противолодочном корабле "Маршал Тимошенко" я вышел в море, чтобы встретить "Киев". Хотелось поскорее увидеть крейсер, посмотреть в действии его авиацию.
И вот - торжественные для каждого моряка минуты. На горизонте показался могучий, стройный, я бы даже сказал, красивый крейсер в охранении больших противолодочных кораблей. Как и положено, обменялись с ним позывными. И вскоре на ВПК поступил семафор за подписью командира крейсера капитана 1 ранга Соколова:
"Командующему Краснознаменным Северным флотом. Корабль прибыл в Ваше распоряжение. Поход прошел успешно. Личный состав здоров и готов к выполнению заданий".
На корме нашего большого противолодочного корабля "Маршал Тимошенко" был подготовлен к взлету вертолет. На нем вместе с командующим авиацией флота генерал-лейтенантом (ныне генерал-полковник авиации) Г. А. Кузнецовым и сопровождавшими меня офицерами штаба я поднялся в воздух. И вот мы на палубе "Киева". Ощущение непередаваемое. Огромное зеленое поле полетной палубы, казалось, убегало за горизонт. Радовали глаз высокие надстройки и могучие ракетные установки.
Уже первое, беглое знакомство с крейсером свидетельствовало, что на вооружение отечественного флота поступил исключительный корабль. Командир крейсера показал нам огромный ангар. И трудно было поверить, что это лишь одно из корабельных помещений. Мы прошли на стартовый командный пункт, откуда велось управление авиацией, на центральный командный пункт, насыщенный техникой и оборудованием, с помощью которых командир и его помощники управляли кораблем и оружием. Побывали также в кают-компаниях офицеров корабля и летчиков. И всюду чувство удовлетворения и радости не покидало нас. Да, советские судостроители создали совершенный корабль. Совершенный по архитектуре, вооружению, оборудованию и способный решить задачу авиационного прикрытия в океане.
Особое впечатление произвели на нас полеты. Специальным подъемником самолеты подняли из ангара на полетную палубу. И вот уже первая пара приготовилась к взлету. Как только со стартового командного пункта поступило разрешение на взлет, из-под сине-зеленого корпуса боевых машин вырвалось упругое пламя. Стойки шасси распрямились, и самолеты как бы нехотя приподнялись над палубой. Было странно и непривычно видеть тяжелую машину, которая недвижимо замерла в воздухе. Затем, опустив нос, она, будто выстреленная из орудия, рванулась в небо. Рев моторов рассыпался по палубе - и все стихло. Один за другим все самолеты покинули крейсер...
Конечно, мы понимали, что прибытие крейсера "Киев" для нас только начало большой и многотрудной работы. Нам ведь предстояло освоить его с учетом применения корабельной авиации и всех видов оружия.
Я рассказываю довольно подробно об этих кораблях, чтобы еще раз подчеркнуть, сколь важно иметь современный флот в связи с растущей угрозой нападения на нашу страну.
Главной же силой советского флота, в основе своей сбалансированного по составу родов сил (подводные лодки, авиация, надводные корабли), все же стали атомные ракетоносцы, которые являются могучим противовесом ракетоносным силам США и блока НАТО. И не случайно именно атомным ракетоносцам придается особое значение.
Памятным для Северного флота было пребывание и работа на флоте Маршала Советского Союза Виктора Георгиевича Куликова, в то время начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Занимаясь целым рядом вопросов, В. Г. Куликов уделил серьезное внимание и атомным подводным лодкам-ракетоносцам. На одной из них он сам выходил в море, присутствовал на учениях с ракетной стрельбой, вник в проблемы оперативного обеспечения атомного флота и основательно помог в их разрешении.
Закончить свои размышления о современном флоте хочу рассказом о событиях, которые продемонстрировали его в действии и показали способность противостоять потенциальному противнику.
14 апреля 1970 года во всех центральных газетах появилась публикация следующего содержания:
"В Министерстве обороны Союза ССР.
В соответствии с планом боевой и оперативной подготовки в Атлантическом и Тихом океанах в апреле - мае с. г. будут проведены маневры Военно-Морского Флота под условным наименованием "Океан"...
Маневры проводятся с целью проверки и дальнейшего совершенствования уровня боевой выучки сил флота и оперативной подготовки штабов".
Маневры подводили итог большой и кропотливой работе. В их ходе экипажи подводных и надводных кораблей, личный состав морской авиации и морской пехоты, береговые ракетчики рапортовали Коммунистической партии и Советскому правительству о выполнении социалистических обязательств в честь столетия со дня рождения В. И. Ленина. Рапортовали о том, насколько плодотворны их усилия, направленные на дальнейшее совершенствование морской, специальной и тактической выучки, на укрепление воинской дисциплины, на повышение боевой готовности. Одним словом, моряки демонстрировали, как велика их способность и решимость выполнять свой воинский долг по защите священных рубежей Отчизны.
Масштабы маневров были поистине грандиозными. Их ареной служили просторы двух океанов и нескольких морей. Впервые в истории не только Советского Союза, но и мирового военного искусства по единому замыслу действовали значительные военно-морские силы, расположенные в различных районах земного шара, удаленных друг от друга на тысячи километров.
Там, вдали от берегов, проверялось не только боевое искусство экипажей, но и искусство мореплавания. От каждого матроса, старшины, мичмана, офицера требовались совершенное владение оружием, умение управлять боевой техникой и отличная морская подготовка, мужество, выдержка, большая физическая выносливость. Весьма сложные и ответственные задачи по руководству маневрами, по управлению крупномасштабными, характерными для современности морскими операциями стояли перед командирами и штабами. И выработка приказов, и организация связи по сбору необходимой информации с последующим ее анализом, и обеспечение кораблей, находившихся в различных точках Мирового океана, всем необходимым для плавания - все это представляло немалые трудности. Чтобы успешно преодолеть их, штабы должны были работать особенно четко, оперативно, с учетом всего предыдущего опыта, с широким использованием имевшихся в их распоряжении технических средств.