Мало-помалу начали сосредоточивать резервные соединения фронта в районе к северо-западу от Эль-Пардо, почти до Эль-Эскориала. Разумеется, такая крупная перегруппировка войск была замечена всеми в штабе Центрального фронта.
- Что это вы там затеяли? - допытывался начальник штаба фронта Матальяна.
- Проводим большие тактические учения, войска надо тренировать, отвечали ему.
Матальяна, очевидно, оценил организованные мной ранее учения со штабами частей и бригад и поэтому успокоился.
Каково же было его удивление, когда за сутки до начала операции он узнал правду. Темперамент испанца этого перенести не мог, и Матальяна взорвался бурным негодованием. Как, от него, начальника штаба фронта, скрыли операцию, которую он должен проводить!
На помощь опять пришел Висенте Рохо. Основной удар он, как говорится, принял на себя, а всем вместе нам уже нетрудно было успокоить разъяренного Матальяна. Тем более что замысел операции пришелся ему по душе. В конце концов он пожал плечами и с улыбкой проговорил:
- Что за выдержка у вас, русских!
В ночь на 6 июля 5-й армейский корпус, а с утра 6 июля 18-й армейский корпус начали наступление, 11-я пехотная дивизия Листера, ночным маневром обойдя опорные пункты мятежников в Льянесе и Кихорне (не зря упирал Рохо iid прерывность обороны мятежников), на рассвете была в Брунете. Тяжелее сложилась борьба за остальные укрепленные пункты, и мне спешно пришлось убыть к месту боев.
Утром 6 июля республиканцы приготовились к штурму Вильянуэва-де-Каньяда. Но атака не принесла успеха, и командир корпуса Хурадо недоумевал:
- Ничего не могу понять. Все было сделано - и артиллерийская подготовка проведена, и самолеты ударили, а толку нет.
Вскоре стали ясны причины неудачи. Здесь, под Вильянуэва-де-Каньяда, повторилась обычная ошибка, которую допускали республиканцы: слишком велика была пауза между артподготовкой и атакой. Мятежники успели оправиться от потрясения, покинуть укрытия и отбить республиканцев организованным огнем.
- Очевидно, вы правы, - согласился со мной командир корпуса, когда я высказал ему эти соображения.
Дело было, однако, не только в этом. Уже в ходе повторной атаки было видно, как плохо взаимодействовали пехота, танки, артиллерия и авиация. Пришлось заняться этим уже под вражескими пулями. К вечеру опорный пункт мятежников в Вильянуэва-де-Каньяда пал. На следующий день был взят Льянес, а 9 июля - Кихорна.
Тем временем командование мятежников успешно подтянуло к месту прорыва резервы, в том числе снятые с Северного фронта лучшие дивизии. Фронт как бы застыл в форме мешка, который фашисты могли срезать фланговыми ударами. В этих условиях нужно было спешно принимать меры к устойчивой обороне. К счастью, враг не использовал выгоднейшей возможности окружения республиканских войск и 24 июля нанес фронтальный удар. Захват Брунете стоил ему больших жертв, и дальнейшее продвижение мятежников захлебнулось.
Р. Я. Малиновский "Три сражения"
* * *
Много лет прошло с тех пор, как пробиралась я с испанскими партизанами по тылам фашистских мятежников, но и сегодня отчетливо помнятся подробности давних боевых походов, испытанная в те дни великая сила интернационального братства, которая роднила людей разных национальностей, возрастов, мировоззрений.
Во время моего пребывания в Испании я была назначена переводчицей к И. Г. Старинову, военному советнику и инструктору в отряде специального назначения. Командовал отрядом Доминго Унгрия. Об этом первом в Испании партизанском отряде я и хочу рассказать.
И. Г. Старинов, принявший в Испании имя Родольфо, приехал в Валенсию, когда отряда практически еще не существовало. Не было даже помещения, в штабах республиканской армии не верили в эффективность партизанской борьбы. Много пришлось потратить сил, чтобы подобрать и подготовить кадры для нового, малоизученного дела.
Сначала стали обучать пять человек. Это были хорошие, преданные Республике люди, но уже пожилые, непригодные к военной службе: при быстрой ходьбе они задыхались. После встречи Старикова с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури прислали еще 12 молодых, уже обстрелянных бойцов. Отряду выделили одну грузовую и две легковые автомашины, отвели дом в пригороде Валенсии, где была организована школа обучения тактике и технике партизанских действий.
Во второй половине декабря 1936 года мы отправились на первое боевое задание в район Теруэля - сдавать экзамен на зрелость.
В тыл противника вышли засветло; впереди проводники, за ними капитан Унгрия, Родольфо и я, за нами первый заместитель командира Рубио с ручным пулеметом и Антонио Буйтра-го, второй заместитель командира.
На спине у каждого белые лоскутки с привязанными к ним гнилушками. Они светятся в темноте и помогают не терять из вида идущих впереди. Ночь в Испании наступает быстро, и если нет луны, то сразу становится темно.
Подошли к лесу. Идем почти бесшумно, иногда останавливаемся. В ночной темноте, споткнувшись, падает Рубио. Останавливаемся. Все тихо. Опять вперед. Чем дальше углубляемся в тыл врага, тем увереннее идем.
Часа через два остановились отдохнуть и закусить. Разрешено курить, но с соблюдением маскировки: укрывшись с головой куртками. Бойцы курили, а я в тревожном раздумье вспомнила свою семилетнюю дочь, оставшуюся в Москве. Как-то она там?..
Через полчаса Родольфо шепчет:
- Пора. - Я перевожу на ухо Доминго, он шепотом подает команду остальным.
По дороге переходим ручей, альпаргатас - тряпичные туфли - промокли, ноги зябнут.
Линия фронта далеко позади, но близость противника не чувствуется, мы полностью доверяем проводникам и потому идем спокойно.
Только к трем часам ночи вышли к автомобильной дороге Теруэль Каламоча. Я с непривычки устала, заметно устали и другие. Дорога от нас всего метрах в ста. Показались огоньки, мимо пронеслась легковая машина.
Небольшой отдых - и приступили к работе.
Группа Доминго должна была разрушить связь и подорвать однопролетный железобетонный мост. Ширина дороги - около 10 метров, взрывчатки у партизан немного.
- Что будем делать? - спросил Доминго, когда мы остановились под мостом.
Родольфо ответил не сразу. Он измерял балки. Потом подвел капитана к опоре и сказал:
- Минируйте так, как на занятиях по дороге Валенсия - Альбасете, только побольше камней поставьте для забивки.
- Согласен, - ответил Доминго и добавил: - Здесь можно сделать хорошую забивку - камней вокруг много.
Мы затаились. Промчался еще автомобиль. Группа Доминго приступила к работе, а мы, переждав еще одну машину, направились к железной дороге. Шли около 10 минут, часто прислушивались, но все было спокойно. У металлического моста длиной около восьми метров быстро установили приготовленные заряды, заминировали железную дорогу и принялись за столбы линии связи. Времени оставалось мало, спешили, не все ладилось. Наконец фитили подожжены, и мы стали поспешно отходить.
- Легковая машина! - предупредил Рубио.
Едва мы достигли шоссе, как яркая вспышка осветила все вокруг, раздался взрыв. За ним последовали другие. Мы пересекли автомобильную дорогу, прибавили шагу, спеша на сборный пункт. И вовремя.
Большой огненный столб поднялся в ночное небо, потом донесся сильный взрыв. Было слышно, как ударились о землю падающие обломки разрушенного железобетонного моста. Люди ликовали.
- Формидабле! Муй бьен{111}! - бурно выражали свой восторг наши проводники.
И снова взрыв - теперь на железнодорожном мосту. Все радовались, позабыв, что находятся в тылу противника, который в любую минуту мог организовать поиски диверсантов.
В обратный путь шли налегке, довольные удачей, не чувствуя усталости.
На Теруэльском фронте мы провели еще несколько успешных операций. Наступил январь. Нам приказали срочно выехать на Южный фронт. Все обрадовались, особенно Доминго: он родился в тех местах и хорошо знал окрестности.
В Альбасете наш отряд пополнили интербригадовцы - поляки, югославы, болгары, чехи, словаки, немцы, австрийцы, итальянцы, один американец, финны и французы. В отряде стало больше ста человек.
Был среди интербригадовцев и югослав Иван Хариш, прославившийся в годы второй мировой войны на своей родине. За дерзкие диверсии в тылу оккупантов Хариша прозвали Ильей Громовником. После окончания войны Иван Хариш, народный герой Югославии, стал генерал-майором югославской Народной армии.
Но все это было потом, а тогда, в январе 1937 года, мы готовились к выполнению нового задания и переходу линии фронта под Вильянуэва-де-Кордова.
Переход группы Хариша в тыл противника был назначен на вечер. На командный пункт командира батальона прибыли засветло.
- Все готово, - доложил комбат.